В наездку обычно охотятся на зайцев и лисиц. Затравить в наездку волка можно, но это удается редко.
Охота в наездку производится только с одними борзыми по черной или белой тропе; в последнем случае она называется ездовой «по пороше». В такой охоте может участвовать любое количество охотников, и даже один. Число борзых за каждым борзятником ни в коем случае не должно превышать трех, более трех собак на своре водить невозможно, а собаки без своры всегда будут уноситься на чужие травли и расходовать свои силы без пользы. Исключение составляет лишь тот случай, когда на охоту едет один борзятник. Тут безразлично, будет ли он держать собак на своре или пустит их свободно, а потому за ним могут рыскать собаки в неограниченном количестве.
Для охоты в наездку требуются места, совершенно открытые на большом расстоянии. Если же в таких местах будут попадаться маленькие островки, то из них зверя выгнать можно. Труднее выгнать зверя из больших островов. Если же выезжает несколько свор, то для получения наилучшего результата общей охоты все участники ее должны соблюдать выработанные практикой правила езды.
Первым из этих правил является «равнение». Приехав к месту охоты, борзятники растягиваются фронтом в одну линию с промежутками метров в 100 между собою. Центр этого фронта занимает ловчий, а справа и слева от себя он назначает места для других охотников. При этом ловчий должен хорошо знать характер каждого участника охоты, степень быстроты хода и резвости его лошади, а также и собак и сообразно с этим давать им места или ближе к центру, или ближе к флангам.
Распределив таким образам борзятников по местам, ловчий каким-либо условным движением дает сигнал трогаться. По знаку ловчего первыми трогаются фланговые борзятники, держась прямого направления. Когда фланговые отъедут метров на 40–50, смотря по количеству охотников, за ними трогаются ближайшие к ним, за этими последними на таком же расстоянии — следующие и т. д., пока не дойдет очередь до самого ловчего, находящегося в центре; он трогается последним, и уже по нему далее идет равнение с таким расчетом, чтобы длина промежутков между сворами, а также и всей линии оставалась неизменной.
Охотники должны ехать самым тихим шагом. Это необходимо в силу того, что зверь, в особенности заяц, услыхав медленно приближающийся к нему топот лошади, никогда не выдержит и выскочит непременно; при быстром же шаге, наоборот, желая пропустить мимо себя охотника, зверь затаится и, если не будет замечен охотникам, пролежит спокойно.
В теплую погоду, в сентябре, заяц лежит особенно тайко.
Продвигаясь вперед, борзятники не должны, однако, пропускать на своем пути такие приметные места, как сухое болотце, кустик или группа кочек, где обыкновенно зверь любит лежать, укрываясь от своих многочисленных врагов. В этих случаях охотник обязан свернуть к такому месту и, если оно крепкое (например, густо заросло травой или кустами), крикнуть и похлопать арапником, чтобы поднять зверя с логова. Бывали случаи, что затаившийся заяц не бежал от хлопка и подымался лишь после того, как его самого ударяли арапником.
Далее, всякий борзятник во время езды должен внимательно смотреть вперед и по сторонам, чтобы по возможности увидеть зверя еще на лежке. Соблюдение этого правила особенно важно в тех местах, где есть лисицы. Лисицу при хорошем зрении нетрудно заметить на лежке: она всегда лежит где-нибудь под межой или в рытвинке, и ее видно далеко, особенно с лошади. Поэтому, чтобы не пропустить ее и заметить вовремя, борзятник по пути должен пристально осматривать кругом все межи и рытвины, где, кроме лисицы, любит лежать и русак.
Если лисица, вскочив, побежит, то охотник должен вполголоса указать собакам на зверя, и, убедившись, что собаки увидели лисицу, должен выпустить конец своры из рук и дать им приблизиться к зверю. Когда собаки начнут ловить зверя, то для их ободрения охотник может уже громко кричать.
Не всегда собака сразу ловит зверя. В большинстве случаев поимке зверя предшествует несколько промахов, происходящих от разных причин: или собака неверно рассчитает свой бросок к зверю, или сам зверь кинется внезапно в сторону от собаки, или приляжет к земле, и собака пронесется через него и т. д. Вот эти-то моменты промахов и называются «угонками».
При травле зайца охотник поступает так же, как и при травле лисицы, но вместо «у-лю-лю» говорит собакам, указывая на зверя, «ату-ату», а при ловле «ухает», т.е. кричит: «ух его, ух его».
Это различие окриков при травле зайцев и лисиц весьма важно, так как по нему другие охотники узнают, кого травит их товарищ.
Если зверь выскочит и побежит, то его начинает травить тот охотник, возле которого зверь вскочил; если же зверь вскочил между двумя равняющимися скотниками, то его травит тот, к которому он подбежал ближе. При этом другие охотники ни в коем случае не должны допускать к зверю своих собак до тех пор, пока не станет ясно, что зверь уходит от собак травящего охотника, т.е. когда собаки этого охотника или вовсе его не догоняют, или не берут, или после долгой травли ослабели и не могут взять. Тут уже соседний охотник, который во время травли должен «мастерить», т.е. равняться так, чтобы быть близко к травле, должен подпустить своих собак. Так поступают охотники и дальше, если зверь отделывается и от второй своры.
Что такое хорошая пороша? Это такое состояние снежного покрова, когда все следы на нем ясно видны. Хорошие пороши в средней полосе СССР обыкновенно бывают в ноябре и декабре, когда еще не успевает выпасть много снега и езда по нему не затруднительна. Чтобы получилась такая пороша, нужен равномерный снегопад в тихую, безветренную погоду. Тогда снег закроет землю ровной белой пеленой, как скатертью. Глубина снежного покрова не должна превышать 0,25 м, иначе это будет «мертвая» пороша, т.е. такая, при которой заяц или лисица будут тонуть в снегу. Температура воздуха должна быть самая умеренная, не более 5–6° мороза, а лучше всего — менее, и даже 1–2° тепла при абсолютной тишине.
Ночью зверь обычно кормится, проходя при этом очень большие расстояния, а днем ложится на лежку. Для того чтобы его следы были коротки, т.е. чтобы, напав на след, скорее доехать до лежки, необходимо, чтобы снег закрыл то пространство, где зверь кормился, и оставил лишь тот конец следа, который ведет к лежке. Вот условия хорошей пороши. Когда выпадет такая пороша, что следы видны, и по ним можно доехать до лежки зверя, то, если охотников много, они обязательно должны разделиться на группы, по две — три своры, и никак не больше. При этом самой правильной ездой считается такая, когда один верховой без своры «съезжает» (едет следом), а двое других «бочат» (едут по бокам съезжающего), забирая несколько вперед. Разделившись на группы, охотники разъезжаются в разные стороны на возможно дальнее расстояние, чтобы не мешать друг другу. «Разравнявшись» (образовав из себя фронтовую линию), они едут по прямому направлению, подъезжая по пути ко всем попадающимся на глаза местам, удобным для лежки зверя. Как только кто-либо из охотников наедет на след зверя, он немедленно должен остановиться и, подняв кверху руку с арапником, протяжно засвистеть. Тогда остальные Охотники, увидев этот жест и услыхав свист, тотчас же поворачивают лошадей и едут к наехавшему на след. После этого съезжающий едет по следу, а едущие со сворами бочат и все время стараются держаться несколько впереди съезжающего с таким расчетом, чтобы он находился между ними.
При езде по пороше с хорошо рыщущими и «приморенными» (прирученными к себе) собаками лучше всего пускать их за собой без своры. Зимой поля всегда пустынны, собакам не на кого бросаться, и поэтому их можно пускать свободно без всякого риска, а охотнику, не стесненному сворой, гораздо легче действовать.
Трудно передать все особенности расположения звериных следов. Однако, есть некоторые общие признаки, позволяющие опытному охотнику ориентироваться в них.