Эти беглые и отрывочные заметки связаны единством идеи, вытекающей из убеждения, что человечество многим обязано монархическому началу и что устойчивость Русского самодержавия составляет залог единства, могущества, благосостояния и культурных успехов нашей родины. Предлагаемая "Книжка", составляющая отдельные оттиски из "Мирного труда", набиралась и печаталась в 1904 и 1905 годах, до Портсмутского мира, до учреждения Государственной Думы и до Манифеста 17 октября. Некоторые главы поэтому могут произвести впечатление анахронизмов: "Записная книжка" выходит отдельным изданием в первоначальном виде. Она составляет в своем роде исторический документ тех чаяний и упований, которые возлагались одним из русских монархистов на самодержавие во время войны с Японией. "Записную книжку" можно было бы кое-чем пополнить, изменить же в ней и выбрасывать из нее пришлось бы, во всяком случае, немного. События за последние два года подтверждают верность основной мысли "Книжки".
I
"Государь -- батька, земля -- матка"
Замечательна народная пословица: "Государь -- батька, земля -- матка". В этой пословице -- глубокая политическая мысль, целая философия русской истории. Из этой пословицы видно, как смотрят русские люди на свои минувшие судьбы и на свою будущность, в чем они видят ее упования. Русские люди считают самодержавие как бы мужским началом своего культурного развития, а страну -- женским. С народной точки зрения, цари бросали и бросают семена всего хорошего, семена благих общественных и государственных начинаний в русскую почву; земля же дает им всходы, вынашивает царские начинания, осуществляет их. Таким образом, русский народ думает, что нашу историю творят наши монархи. Так оно и есть. Чтобы убедиться в том, достаточно вспомнить Олега, Владимира Св., Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха, Андрея Боголюбского, Александра Невского, Иоанна Калиту, Дмитрия Донского, Иоанна III, первых царей из Дома Романовых, Петра Великого, Елизавету Петровну, Екатерину II, Александра I, Николая I, Александра II, Александра III. Какой ряд славных и громких имен! Как много говорят они уму каждого непредубежденного историка! Как много говорят они сердцу каждого истинно русского человека! А теперешнее царствование? "Карамзин запретил говорить о живых". Но разве на наших глазах и на Дальнем Востоке, и в кипучей законодательной деятельности, и во всех отраслях как внутренней, так и внешней политики не проявляется осязательно историческое и политическое творчество Русского самодержавия?
II
Что такое русское самодержавие?
На этот вопрос колоссальной важности еще никем не был дан бесспорный, всеми принятый, для всех ясный и строго научный ответ. Такой ответ, вероятно, явится нескоро, покамест же надо довольствоваться лишь более или менее точными определениями. Предложим некоторые из них.
1. Русское самодержавие составляет одну из разновидностей монархий вообще и монархий арийского и христианского типа в частности.
2. Русское самодержавие есть последствие безмолвного и подразумеваемого согласия, готовности, умения, способности и потребности многомиллионного русского народа и вообще всего населения Империи, состоящего из людей, имеющих различные характеры, взгляды, привычки и нужды, жить заодно, всем жертвуя ради сохранения порядка, единства, целости, независимости и могущества государства.
3. Русское самодержавие есть наилучший для нашей родины способ приведения к одному знаменателю 140 000 000 умов и воль, из которых слагаются воля и разум нации тех народов и общественных слоев, из которых она состоит.
4. Русское самодержавие есть тот аппарат, при помощи которого легко может быть приводим в действие сложный, громадный государственный организм Империи, имеющей дело не только с центростремительными, но и с центробежными силами, -- аппарат, благодаря которому Россия в любую минуту, и притом в самых трудных случаях своей жизни, может превратиться как бы в один вооруженный стан, одухотворенный одной мыслью и способный как к несокрушимому отпору, так и к грозному натиску.
III
Русское самодержавие сравнительно с другими монархиями
Некоторые из русских писателей-монархистов, старавшихся выяснить особенности нашего самодержавия, утверждали и утверждают, будто оно не имеет ничего общего с монархиями былых времен западноевропейского и восточного типов. Но возможно ли, чтобы одно единовластие не имело ничего общего с другими единовластиями? Одна из главных задач русской политической мысли заключается в сравнительном изучении русских монархических начал с иноземными монархическими началами нашего времени и давно минувших эпох.
IV
Отсутствие доктринерства в русском монархизме
Русский монархизм, как русская теория власти, должен быть чужд всякой односторонности. Самодержавие составляет для нас, русских, предмет внутреннего употребления, но не предмет вывоза. Русский монархист считает самодержавие наилучшей и единственно возможной для России организацией верховной власти, но он далек от желания навязывать монархический режим всем странам и народам без исключения. Русский монархист прекрасно понимает, что самодержавие может быть благодетельно далеко не всегда и не везде, а лишь при наличности известных условий времени и места. Русские самодержцы сторонились поэтому от узкого политического доктринерства. Император Николай I советовал французскому королю Карлу X не нарушать принятых на себя обязательств перед нацией. Он же дал представительные учреждения Молдавии и Валахии. По той же причине Император Александр II ввел конституционный строй в освобожденной им Болгарии.
V
Что такое Российская империя?
В наших Основных законах есть очень важный пробел: в них не определяется, что следует разуметь под Российской империей, зато их четвертая статья гласит: "С Императорским Всероссийским Престолом нераздельны суть престолы: Царства Польского и Великого Княжества Финляндского". В действительности таких престолов, как известно, нет, так же как нет престола царств Сибирского, Казанского, Астраханского или великих княжеств Черниговского, Рязанского и проч. Между тем отсутствие законодательного разъяснения, что Российская империя -- то же самое, что Россия, что под нею следует разуметь совокупность всех земель, подвластных монарху, восседающему на Императорском Всероссийском Престоле, послужило поводом к теории, противополагающей Империи некоторые из ее составных частей. Не раз высказывалось в печати, что Царство Польское и Финляндия, например, не входят в состав Российской империи. Отсюда выражения "в Империи и Царстве Польском" или "в Империи и Великом Княжестве Финляндском".
Следовало бы раз и навсегда определить и разъяснить, что Император Всероссийский есть Император на всем пространстве России и что Северо-Западный край, Финляндия и все другие территории России относятся к ней, как части к целому.
Такого рода разъяснение, сделанное в законодательном порядке, внесенное в Свод Законов, положило бы конец многим политическим иллюзиям, вредное влияние которых уже не раз давало себя чувствовать. Эти иллюзии будут исчезать и по мере того, как в Свод Законов Российской империи будут вноситься все законы, действующие во всех концах России. В настоящее же время, как известно, многие из этих законов в состав Свода не входят.
VI
Императорский и Царский титулы
В 1921 году минет двести лет с тех пор, как русские самодержцы приняли императорский титул и перестали именоваться Царями всея Великия, Малыя и Белыя России. Теперь по Основным законам Российской империи, Императорское Величество титулуется Царем лишь как Царь Казанский, Астраханский, Польский, Сибирский, Херсонеса Таврического и Грузинский; Царя Всероссийского наши Основные государственные законы не знают. В кратком титуле Императорского Величества, знакомом народу по манифестам, Государь Император титулуется царским титулом лишь как Царь Польский.
Петр I изменил свой титул из весьма понятного желания поставить Самодержцев всероссийских на одну степень с кесарями Священной Римской империи германского народа и с древнеримскими цезарями. Не нужно забывать, что при Петре I императорский титул носил вне России только один монарх. В XIX же веке явился целый ряд императоров; французские, австрийские, мексиканский, германские, бразильские, абиссинские и индийские (королева Виктория и король Эдуард VII). Императорами стали титуловаться и некоторые нехристианские государи: турецкие султаны, китайские богдыханы, японские микадо, повелители Кореи. Некоторое время в календарях упоминался даже император Гаити. Вообще в XIX веке императорский титул утратил то значение, которым он пользовался прежде. Ныне уже никто не связывает с ним грандиозной идеи, одушевлявшей Петра I, когда он принимал, в подражание Августу, которого он так чтил, титул Императора и Отца Отечества. Тем не менее русские монархи и после Наполеона I не только сохранили императорский титул, что и следовало сделать хотя бы для Запада, где доныне живет память об обаянии Священной Римской империи, но и не именовали себя Царями Всероссийскими. Слову "Царь", которое есть не что иное, как сокращенное слово "Caesar", образовавшееся посредством выпадения трех букв, было приписано Болтиным и Карамзиным восточноазиатское происхождение. Первые шаги к возвращению царскому титулу всероссийского значения были сделаны при Императоре Николае I, утвердившем для народного гимна слова Жуковского. Император Всероссийский именуется в народном гимне Царем и Царем православным. Император Александр II не любил царского титула. Император Александр III, напротив, благосклонно относился к нему. Но ни в одно из царствований после Петра Великого слово "Царь" не употреблялось так часто в смысле синонима слов "Император Всероссийский", как в настоящее царствование. И слава Богу. Императоры Всероссийские никогда не переставали в народном сознании быть вместе с тем и Царями Всероссийскими. Несмотря на церковные ектении, Основные законы и Высочайшие манифесты, народ никогда не переставал считать Императоров и Самодержцев Всероссийских вместе с тем и Царями не тех и других частей Империи, а всего Русского Царства во всей его совокупности. На это указывают народные пословицы о царях. Пословиц об императорах в России не существует.
За границей тоже не забыт царский титул как синоним титула Императора Всероссийского. В дни пребывания Российской Императорской Четы во Франции французы приветствовали каждое ее появление кликами: "Vive le Tzar! Vive la Tzarine!" В Германии печать обыкновенно называет Россию "Zarenreich". Это же явление наблюдается в английских, итальянских и американских изданиях.
VII
"У нас, мужиков, Царь, а у солдат Император"
До какой степени народ не усвоил себе императорского титула, введенного Петром I, и как дорожит он староцарским титулом, видно из ответа, данного одним мужиком на вопрос: какая разница между Царем и Императором? Мужик сказал:
-- У нас, мужиков, Царь, а у солдат Император.
Само собою разумеется, что простодушному крестьянину не было известно изречение Тиверия: "Для своих рабов я господин (dominus), для солдат император, а для всех остальных princeps".
В эпоху римского принципата слово "princeps" обозначало собой главу государства.
VIII
"Всероссийский"
Какой точности требует титул Императорского Величества и как охотно перетолковывается все, что заключает в нем хотя бы тень неясности, показывает перетолковывание слова "Всероссийский".
Императорское Величество титулуется Императором и Самодержцем Всероссийским, то есть всей России, но "Almanach de Gotha", этот общенародный политический календарь, по которому делаются справки о правителях государств и владетельных домах, из года в год титулует Императора Всероссийского "l'empereur de toutes les Russies", то есть "императором всех Россий", давая тем понять, что Императорское Величество есть Император не на всем пространстве Русской державы, а только на пространстве Великой, Малой и Белой Руси. Коварство такого перевода не требует объяснений. "Всероссийский" значит: "de toute la Russie" (всей России). В наших церквах во время Великого входа слово "Всероссийский", чуждое славянскому языку, правильно заменяется словами "всея России".
IX
"Царь Польский и Великий Князь Финляндский"
В кратком титуле Императорского Величества, употребляемого в Высочайших манифестах, упоминается только два областных титула: Царь Польский и Великий Князь Финляндский, затем стоят слова: "и прочая, и прочая, и прочая".
Почему в кратком титуле Императорского Величества упоминаются Польша и Великое Княжество Финляндское?
Уж, конечно, не ввиду исключительно важного значения этих двух областей Империи. В состав ее входит много земель, бывших прежде самостоятельными царствами, великими княжествами, княжествами и т. д., обладание которыми для России не менее и даже более важно, чем обладание Северо-Западным краем и финляндской окраиной.
Нельзя также думать, что 38 статья Основных законов имеет целью укрепить в сознании народа, что Царство Польское и Великое Княжество Финляндское принадлежат России. И то и другое были присоединены к ней гораздо раньше других территорий: Туркестана, например, южной части Закавказья, Дагестана, Уссурийского края, устьев Амура и т. д. Но об этих территориях в кратком Царском титуле не упоминается.
Какие нелепые толки может порождать в темной народной массе упоминание о Царе Польском и Великом Князе Финляндском в кратком Императорском титуле, показывает рассказ В. Г. Короленко " В подследственном отделении ". В этом рассказе идет речь о сектанте Якове, очевидно списанном с натуры.
Яков так выражает свой религиозный и политический символ веры: "Стою за Бога, за Великого Государя, за Христов Закон, за Святое Крещение, за все Отечество и за всех людей".
С шестьдесят первого года (по мнению Якова) мир резко раскололся на два начала. Одно -- государственное, другое -- гражданское, земское. Первое Яшка признавал, второе отрицал всецело, без всяких уступок. Над первым он водрузил осмиконечный крест и приурочил его к истинному прав-закону. Второе назвал царством грядущего антихриста.
" -- Ты подати не платишь? -- спросил я, начиная догадываться о ближайших причинах Яшкина заключения.
-- Государственные платим. Сполна Великому Государю вносим. А на земские мы не обвязались. Вот беззаконники и морят, под себя приневоливают.
-- Постой, Яков. Как это рассудишь: ведь и великий государь в те же церкви ходит?
-- Великий государь, -- отвечал Яшка тоном, не допускающим сомнений, -- в старом прав-законе пребывает... Ну, а Царь Польский, князь Финляндский, тот, значит, в новом".
В представлении "правды-искателя" Якова Император Всероссийский, очевидно, двоился на русского Царя и царя Польского, князя Финляндского. Русский Царь внушал ему благоговение, царь же Польский и великий князь Финляндский смущал его.