Человѣкъ не можетъ быть ни способнымъ къ дѣлу, ни пріятнымъ, если не можетъ или не старается устремлять своего вниманія на настоящій предметъ, и нѣкоторымъ образомъ не изгоняетъ изъ мыслей своихъ на то время всѣхъ другихъ. Еслибы такой человѣкъ находясь на вечеринкѣ, на ужинѣ, или при какихъ либо другихъ увеселеніяхъ занимался въ мысляхъ своихъ рѣшеніемъ какой нибудь Эвклидовой задачи, то могъ бы почесться худымъ гостемъ, и чудное бы представлялъ лице въ бесѣдѣ; или если бы въ кабинетѣ своемъ уча какую ни будь проблему, занимался такъ-же минуетомъ, думаю весьма бы слабымъ былъ математикомъ.
Въ теченіи цѣлаго дня довольно найдется времени для каждаго дѣла, если каждую вещь порознь исправлять будемъ; но не найдется довольно времени и въ цѣлый годъ, если вдругъ двумя вещами заниматься будемъ.
Сіе постоянное и ничемъ инымъ не прерываемое вниманіе къ одному предмету, есть надежный знакъ превосходнѣйшаго ума, такъ какъ суетливость и смущеніе суть необманчивые признаки слабаго и легкомысленнаго ума.
По истинне ни чего безъ вниманія не должно чинить; неимѣніе вниманія, отъ слабости мыслей происходящее, есть явный знакъ или глупости, или сумозбродства. Не только вниманіе ко всякой вещи имѣть должно, но еще скорость вниманія, или мѣткость. На примѣръ: вступая въ бесѣду столь скорое примѣчаніе имѣть должно, чтобы вдругъ примѣтить всѣхъ въ горницѣ находящихся; ихъ движенія, взоры и рѣчи: однакожъ не осматривая ихъ нарочно и не показывая такого вида, будто старается ихъ примѣчать. Сія скорая и скрытная примѣтливость великую въ жизни приноситъ пользу и къ пріобрѣтенію ея употребить должно великое раченіе; на противъ того безпечность и не вниманіе на то, что около насъ произходитъ, чинитъ человѣка подобнымъ глупому или безумцу. Глупый не имѣетъ мыслей, безумный или сумазбродный лишился ихъ; а невнимательный человѣкъ не имѣетъ ихъ на нѣкоторое время.
Словомъ: познанія свѣта, какъ важнѣйшей изъ всѣхъ наукъ, никогда не можно пріобрести безъ великой внимательности; и я знаю многихъ старыхъ людей, кои хотя долго уже жили въ свѣтѣ, однакожъ въ разсужденіи знанія онаго, по легкомысленности своей и невнимательности могутъ почесться дѣтьми.
Нѣкоторыя наружныя обыкновенія и образъ поступокъ, коимъ всякъ сообразуется, скрываютъ нѣсколько истинну и придаютъ почти всякому общее наружное другъ съ другомъ подобіе. Однимъ только вниманіемъ можно проникать сквозь сію завѣсу и познавать точныя качества людей. Есть еще маловажныя вещи имѣющія отношеніе къ надмѣнности и самолюбію, врожденнымъ человѣку, кои не обходимое вниманіе наше заслуживаютъ по тому, что служатъ не оспоримымъ доказательствомъ почтенія и уваженія нашего къ тѣмъ особамъ, которымъ мы оныя оказываемъ. На примѣръ, ежели позоветъ кого нибудь къ себѣ обѣдать или ужинать, то должно привести на память, не примѣтилъ ли ты, что званый гость особенное какое нибудь кушанье любитъ, и стараться онымъ его поподчивать. Многіе люди имѣютъ свои слабости, имѣютъ отвращеніе, или отмѣнную охоту къ какимъ нибудь вещамъ. Если бы мы осмѣяли человѣка за то, что не любитъ держать у себя въ домъ кошекъ или неѣстъ сыру, и по невнимательности или небрежности своей предлагали бы ему о томъ, чего онъ не любитъ; то во первыхъ почелъ бы онъ себя оскорбленнымъ, а во вторыхъ осмѣяннымъ, и помнилъ бы какъ то, такъ и другое. На противъ того стараніе наше въ доставленіи ему любимой вещи и въ удаленіи отъ него того, чего не любитъ, показываетъ по крайней мѣрѣ, что онъ есть предметомъ нашего вниманія; симъ можетъ быть еще болѣе пріязни его снискиваемъ, нежели оказаніемъ какой нибудь важной услуги. Чемъ маловажнѣе таковыя вещи, тѣмъ большее вниманіе наше къ человѣку доказываютъ и слѣдовательно, тѣмъ болѣе снискиваемъ его къ намъ расположеніе.
Да посовѣтуетъ всякъ съ собственнымъ своимъ сердцемъ и да приведетъ себѣ на память сколь много не упущеніе бездѣльныхъ вещей оказываемое намъ другими ласкаетъ нашему самолюбію и тщеславію, коимъ каждый изъ смертныхъ подверженъ. Вообразимъ сколь много преклоняютъ и привлекаютъ они насъ къ такому человѣку и сколь благосклонно пріемлемъ мы отъ такого человѣка его слова, или поступки. Таковыя причины равномѣрное и для насъ въ другихъ произведутъ дѣйствіе.