Светлый праздник в царстве-государстве. Огромная площадь, окаймленная теремами и башнями. Слева, за золоченой решеткою царский сад в бело-розовом весеннем цвету; сквозь деревья и кусточки виден царский дом с выходящим на площадь крыльцом, с крытым замысловатою крышей балконом. Площадь кишмя кишит нарядным народом всякого звания. Гудит то близкий, то далекий красный пасхальный звон. Девушки и парни катают на лужке яйца. Дети бегают взапуски, ныряя между взрослыми с радостным звонким гомоном. Вдали на подмостках скоморохи потешают честной народ шутками, прибаутками и разными потехами. Карусели крутятся с конями и лодками. Все облито ярким солнцем и полно ликования: -- и земля, и небо...
Встречные целуются, обмениваются красными яйцами и приветливо разговаривают друг с другом о внезапной радости: вернулся домой Иван-царевич, которого все уже считали погибшим в чужих заморских краях...
-- Христос воскресе, божий человек!
-- Воистину воскресе, милый!
-- Какая радость-то! Царевич возвратился!
-- А мы, было, и ждать уж перестали... За упокой молились потихоньку...
-- Вернулся утром, на заре, в день Воскресения Христова!
-- Воскрес словно из мертвых!
-- Воскрес и есть! Вот радостное чудо, божий человек!
-- Да не один вернулся, а с невестой...
Продолжая шептаться и разговаривать, смешиваются с толпою.
* * *
-- Кума! Кума! Постой!
-- А, Степанидушка! Христос воскресе!
-- Воистину, кума! Вот на-ка от меня лазорево яичко!
-- Спасибо! А в обмен терновое возьми!
-- Царевича-то видела с невестой?
-- Да где? Не привелось. Все ноги оттоптала и локти надсадила, билась, билась! Стена. Не продерешься. Насилу вылезла. Чуть-чуть не задавили!
-- А я сподобилась, кума!
-- Счастливей ты меня...
-- Уж как я рада! Проехали близехонько! Рукой подать! Вот так! Обоих видела, ей-Господи! На месте провалиться...
-- Ну, как? Чай, вырос он большой?
-- Ну, вот сказала. Уж, знамо, стал большой, коли жениться
вздумал! Обоих видела! Ну, просто загляденье! Не оторвалась бы, а все на них глядела! И он хорош, да и она -- под-пару! Как два цветка на веточке, на яблоньке одной! Не знаешь, на кого глядеть!
-- А что я слышала, кума, невеста-то... чай, врут?.. не девка, говорят, а мужняя жена, украдена в краю заморском вместе с дочкой?
-- Не слушай! Зря болтают. Не с дочкой, а с сестрицей... Да как тому бывать: невеста молодая, на выданье, а девочке годов четырнадцать! Все врут! Не дочка, а сестрица.
-- Вот видишь! Вот и слушай! Хоть бы одним глазком привел Господь увидеть! Не дожили царь-батюшка с царицей! А радость-то была бы им какая!
-- Не дождались. А дьяк-то теперь как?
-- Конечно, недоволен. Царем хотелось быть, а вот не довелось...
-- Спесив уж больно, гордый!
-- Вознесся выше всех! На злых-то воду возят...
-- Пойдем туда, поближе! Чай, выйдут на крыльцо, покажутся народу!..
* * *
-- Эй, дедушка!
-- А, внучек! А тятя с мамой где?
-- Толкались где-то тут, а я отбился...
-- Возьми гостинчиков, орешков да жемков! Какой, брат, ты нарядный!
-- Чай, праздник, дедушка! И сам ты нарядился...
-- Три праздника, миленок! Христос воскрес из мертвых -- первый праздник. Второй -- :царевич возвратился. А третий -- не один, с гостями дорогими: с невестой, Красотою Ненаглядной, и с крестного сестрицею своей, Правдою! Воистину пресветлый и преславный всем праздник праздникам! Не думал я дожить до дня такого, а Господь сподобил!
-- А плачешь-то о чем ты, дедушка?
-- Как вырастешь, поймешь! Запомни этот день!
-- Я буду помнить, дедушка... Ты дал бы мне семишник! Охота на качелях покататься!..
-- Пойдем, пойдем! Уважу, прокачу!..
* * *
-- Старик! Христос воскресе!
-- А, здравствуй, бобылек! Воистину, Игнаша!
-- Слыхал, старик, что люди говорят?
-- Да всякое болтают...
-- Большая милость будет, старичок! Я так слыхал, что бедности не будет, на вовсе отменяется она! Все голодные насытятся, все нагие приоденутся, и напьются правды жаждущие! Все изыдут заточенные, раскуются все колодники, всем для праздника -- прощение!
-- Я слыхал, бобыль, да правда ли?
-- Да уж это, брат, помалкивай! Правда к нам, старик, вернулася...
-- Тоже слышал, -- только правда ли?
-- Говорят, маги заморские к нам приехали с царевичем. Чудеса творят чудесные: сколько хочешь теперь золота! На всех хватит и останется!
-- Дай-то Бог! От нашей бедности много крови людской пролито, много злых делов наделано, греха много было принято и богатыми, и бедными!
-- Дай мне гривну на похмелие! Уж недолго... рассчитаемся!
-- Так-то так оно, а все-таки...
-- Все получишь! До копеечки! Рассчитаюсь тобой золотом!
-- Так-то так... Ну, делать нечего, получай, там сосчитаемся...
-- Будь спокоен! Все насытимся!
* * *
Толпа нарядных девушек и парней идет к царскому крыльцу величать царевича с невестой. Девушки рассаживаются на лужке перед крыльцом ярким цветным полукружием. Около них стоят парни, вертятся ребятишки, скоморох с балалайкой, несется веселый смех, визги, говор. Уговорились, поднялись с мест и, приблизившись к крыльцу, запели величание:
У царя, нашего батюшки, у царицы, нашей матушки,
Народился к светлой радости сынок, раскрасавец, удалой молодец,
Раскрасавец, удалой молодец, свет-царевич, свет-Иван-богатырь!
Поклонялся в ноги батюшке, поклонялся б ноги матушке:
Не сердитесь, отец с матушкой, на сыночка на родимого!
Отпустите в чужу сторону, в чужу дальнюю, заморскую --
На других на людей поглядеть и себя, молодца, показать!
Отлетал соколик ясный далеко, по поднебесью высоким-высоко,
Улетал сокол за горы за леса, за далёкие, за синие моря...
Прилетал сокол с чужой стороны, привозил он двух лебедушек.
Не гневитесь, отец с матушкой, а любите нас да жалуйте,
Нас с лебедушкою белою, с Красотою Ненаглядною,
А еще с её сестрицею, с райской птицею невиданной,
С райской птицею невиданной, на земле давно неслыханной!
-- Ах, и как же эту птицу нам назвать, -- вопрошали люди добрые. Отвечал им свет-царевич, свет-Иван:
-- Она -- божия приемная дочь и сестра моей суженой.
-- Ты скажи-скажи, родимый наш сынок, как прикажешь ее звать-величать?
-- Называйте ее Правдою святой, принимайте ее дочерью родной! Сестра старшая -- земная красота, сестра младшая -- небесная! Красоте земной дивуемся, а небесной мы поклонимся!..
На крыльце появляются царевич с невестою. Радостный гул народа сливается с колокольным звоном. Царевич с невестою кланяются народу. Летят вверх шапки, мелькают цветные платочки. К крыльцу продирается чрез толпу древний старик на клюках и дрожащим голосом что-то кричит и машет шапкою. Долго ничего неслышно, но вот толпа стихает, и древний старик говорит:
Не прогневайся, царевич, а уважь!
Много жил, придется скоро помереть,
А охота перед смертью мне на Правду поглядеть!
Про нее слыхать я слыхивал, только от роду не видывал!
Не прогневайся, уважь уж старика:
Коль увижу, -- мне и смерть будет легка!
Упал на колени и протягивает руки. Царевич машет ему платком и, приподняв на руках, показывает старику и народу девочку в холщовой рубашке. Старик плачет от радости, кланяется девочке и кричит исступлённым старческим голосом:
-- Поклоняюсь Солнцу Правды до земли! Вырастай, святая девушка! Вырастай на радость-счастье всей земле, всему миру поднебесному! Всем несчастным в утешение, всем душам на украшение!
Опять радостный гул народа, опять летят вверх шапки, и колыхаются цветные платочки над головами. Как-то незаметно исчезает отроковица. Царевич с невестою уходят в хоромы. Вдали у помоста играют гудочники, а на помосте пляшут скоморохи. Толпа девушек и парней льется туда. Скоморох, заигрывая с девушками, поет под балалайку:
Скоморох ходил по улице, у людей искал убежища.
Уж он бьется и колотится у души у красной девицы;
Под окошечком косятчатым молит, просит, одолжается:
-- Ты пусти, пусти, девица, постоять, пусти, красна, скомороха ночевать!
Скоморохи -- люди вежливые, скоморохи -- люди честливые!
Среди толпы появляются, двигаясь к царскому крыльцу: Дьяк с гусиным пером за ухом, имея по бокам -- Звездочета и Мага-алхимика, убежавших из Кащеева царства; за ними: нянька-мамка, дядька и баба-ведунья. Дьяк спесиво вышагивает, что-то объясняя заморским гостям; перед ним народ расступается, низко кланяется, а он не ломит своей шапочки и не глядит даже. Народ дивуется заморским гостям, ребятишки боятся их, за подолы баб держатся. Прошли. Маг появился на крыльце и стал сыпать из рукавов золотым дождем в народ. Начинается веселая сумятица. А колокола гудят во всех церквах...
1917 г.