Милым деткам, Жене и Гоге, эту книгу посвящает --
Папа.
Побег из родного дома
Няня часто рассказывала нам сказки про Некоторое Царство -- Некоторое Государство, и всегда в этом Царстве-Государстве происходило много чудесного, непонятного, удивительного. Все в этом Царстве-Государстве было необыкновенное: цветы, деревья, люди, звери, река и озера. Но всего более меня интересовали ведьмы, колдуны, добрые и злые волшебницы, лешие и разные нечистая сила, о которых много рассказывалось в каждой няниной сказке.
Однажды я спросил няню:
-- Скажи мне, няня, где находится это удивительное Царство-Государство?
Няня ответила мне:
-- Далеко. Очень далеко.
-- А можно до него дойти?
-- Можно, только надо очень долго идти.
-- Сколько дней?
-- Много лет, а не дней.
-- Кто-нибудь был там?
-- Многие пошли туда, но никто не вернулся назад.
-- Почему?
-- Не знаю. Верно, не дошли и умерли в дороге.
Няня вздохнула и опустила голову, а я стал думать о том, как хорошо было бы побывать в волшебном Царстве-Государстве, потом вернуться назад и всем рассказать, что там делается.
-- Вот если бы ты, няня, согласилась идти со мной! -- сказал я, заглядывая в доброе лицо няни.
-- Я не дойду, потому что старая, а ты не дойдешь, потому что ты -- малый...
-- Я дойду -- давай спорить! -- сказал я няне, но она покачала головой и ответила:
-- Сперва спроси у матери, пустит ли еще тебя она!
-- Можно без спроса... Я маленький, -- мне жить еще долго: сходил бы и вернулся...
-- Если бы и вернулся, то разве только стареньким старичком, -- улыбнувшись, сказала няня.
-- А в какую сторону надо идти?
-- В ту, где садится солнце... Иногда, после заката солнца, бывает видно это Царство-Государство. Не все видно, а только краешек... А вот есть за морем высокая-превысокая гора, так с той горы один раз в год все Царство-Государство можно увидеть...
Однажды под вечер я залез на подволоку нашей дачи, оттуда вылез на крышу и стал ждать, когда закатится солнце, чтобы хорошенько заметить то место и потом смотреть в ту сторону, где находится чудесное Царство-Государство. С крыши было видно очень далеко. Сперва тянулись засеянные поля, словно разрезанные на длинные разноцветные полосы, потом зеленели сочной травой луга, и среди них серебряной лентой извивалась наша река Черемшанка, а потом опять поднимались поля с хлебом, и на горизонте слева синел лес, а справа выглядывала мельница. Мельница махала крыльями, и казалось, будто это не мельница, а какая-то громадная птица хочет улететь и не может... Между лесом и мельницей была зеленая ложбина, которая уходила далеко-далеко, и синий туман соединял ее с голубым небом.
Вот как раз в этом месте и опускалось солнце. До заката оставалось недолго. Солнце делалось все больше и краснее и все ниже припадало к земле. Вот уже осталась только половина солнца. Синий туман в ложбине стал смешиваться с розовым, и засверкали на синем небе крылья мельницы... А потом солнце стало прятаться быстрее и вдруг пропало, точно провалилось под землю.
Я уселся поудобнее на крыше, уперся ногой в щель, чтобы не скатиться, и начал неотступно смотреть, что делается в том месте, где опустилось солнце. Ведь там находилось чудесное Царство-Государство!..
Вот если бы добрая Волшебница сделала так, чтобы я увидал хоть маленький уголок Некоторого Царства-Государства!..
-- Милая волшебница! Сделай так, чтобы я увидал! -- шептал я, придерживаясь за трубу, и старался не мигать, чтобы не пропустить момента, когда появится чудесное видение. И там, где спряталось солнышко, стало делаться что-то особенное... Вот появилось длинное розовое озеро с белоснежными лебедями, потом поднялись перламутровые горы с золотыми вершинами, на горах появилась зеленоватая стена и синий замок с серебряной крышей; за замком встал густой фиолетовый лес, кудрявый такой и немного пасмурный; лес уходил прямо в тучи, а в тучах были настежь открыты веселые, радостные такие ворота в небеса...
Вздрогнуло от радости мое сердце, и я чуть-чуть не скатился с крыши. Хорошо, что моя рубашка зацепилась за гвоздь, а то я упал бы и разбился. Может быть, это добрая Волшебница зацепила мою рубашку за гвоздь?..
"Благодарю тебя, милая Волшебница!" -- подумал я и начал снова ползти по крыше, чтобы ухватиться за трубу. Но тут случилась беда: из трубы пошел вдруг густой дым, и ветер погнал его прямо мне в лицо. Я перебрался на другую сторону трубы, но и ветер стать дуть в другую...
"Должно быть, злая Волшебница не хочет, чтобы я видел Некоторое Царство-Государство. Верно, она сама толкнула меня с крыши!.." -- подумал я и уже боялся смотреть в ту сторону, где появилось чудесное видение...
-- Не буду смотреть, не буду... -- ворчал я и стал по лестнице слезать с крыши. И опять чуть было не сорвался. Слава Богу, что вовремя ухватился за дождевую трубу. Но когда я слез и почувствовал себя в безопасности, я не удержался и посмотрел. Все уже пропало. Осталась только длинная пунцовая дорога, которая идет с конца земли в Некоторое Царство-Государство...
-- Чего смотришь? -- спросила няня, и когда я ей объяснил, почему смотрю, она сказала: -- Не увидишь. Ночь вылезает из того места, куда упало солнышко, и закрывает от людей синим покрывалом волшебное царство!..
-- А я все-таки успел увидать! Честное слово, няня, я видел кусочек Некоторого Царства-Государства!..
-- Врешь все...
-- Ей-Богу, видел!..
За ужином я рассказал про это всем: и маме с папой, и Володе, и кухарке, но никто мне не верил... Володя сказал, что никакого такого Царства-Государства нет на свете, папа не хотел слушать, а мама сказала:
-- Будет врать! Ешь кашу!..
Не хотелось мне есть кашу. Размазывал я ложкой кашу по тарелке, а сам думал про перламутровые горы с золотыми вершинами и про розовое озеро с белыми лебедями, про синий замок и пасмурный лес, про радостные ворота в небеса... Попробовал я вырезать в размазанной по тарелке каше такие ворота и сделать горы, но увидала это мама, рассердилась, схватила меня за руку и сдернула со стула.
-- Все озорничаешь! Пошел спать!..
Мама шлепнула меня небольно, но я заплакал, потому что было очень обидно. Я поссорился с мамой, назвал ее драчуньей, а она меня скверным мальчишкой...
-- Не прощайся со мной, не хочу с тобой прощаться! -- сказала мама.
-- И не надо! Я убегу от вас в Некоторое Царство-Государство. Не хочу с тобой, драчуньей, жить... Лучше буду жить с доброй Волшебницей...
Так и ушел я спать с обидой в душе и долго плакал в подушку.
Пришла няня, стала ласкать меня и уговаривать не плакать.
-- О чем ревешь, и сам не знаешь! -- говорила няня.
-- Нет, знаю... Мама бьет меня, и пусть! Я убегу от вас и никогда не вернусь... И даже стариком не вернусь, а останусь в Некотором Царстве-Государстве... А добрая Волшебница будет моей мамой...
-- Вон ведь какой ты сердитый, -- сказала няня, погладила меня по спинке и спросила: -- А кто же будет у тебя отцом? Леший, что ли?
-- И пусть -- Леший!.. Бывают и Лешие добрые...
Няня долго что-то шептала, и я заснул под ее шепот крепким сном.
Ночью я проснулся и сейчас же вспомнил, что поссорился с мамой. А как вспомнил, так уже не мог больше заснуть. Опять мне сделалось обидно и хотелось досадить чем-нибудь маме... "Вот возьму и убегу в Некоторое Царство-Государство!" -- думал я, лежа с открытыми глазами... Потом я вспомнил про розовое озеро с белыми лебедями, про белоснежные горы с золотыми вершинами и спустил с кровати ноги. Подойдя к окну, я приподнял занавеску и посмотрел. Ночь была лунная и такая светлая, что на клумбе под окном можно было рассмотреть каждый цветок... С синих небес смотрели на меня звезды, от деревьев падали на траву тени, в траве валялось забытое володино ружье... Вот и отлично: возьму ружье и пойду в ту сторону, где спряталось солнце!..
Потихоньку я оделся, только башмаки взял в руки, чтобы не топать ногами и не разбудить кого-нибудь. Отыскал свою шапочку, помолился Богу на икону и пошел. Проходя мимо маминой спальни, я постоял у двери и послушал. Жалко мне стало маму. Может быть, и ей жалко меня, и она плачет о том, что обидела меня? Нет, не плачет, а храпит себе... Ну и пусть ее храпит, потом раскается...
Осторожно, чтобы не скрипнула, отворил я дверь на террасу и вышел. Обошел кругом дома, поднял володино ружье -- пистоны были у меня в кармане, -- повесил ружье за спину, как делают охотники, и взглянул на мамино окошко. Окошко было занавешено и как-то сердито смотрело на меня холодными стеклами.
-- Прощай, драчунья! Больше никогда не увидимся! -- тихо проговорил я и пошел прочь.
Когда я прошел поле, луга, перебрался по узеньким мосточкам через речку и вышел на гору, к мельнице, я еще раз оглянулся. Из сада, окружавшего дачу, выглядывала только крыша с трубой, за которую я держался, глядя на Некоторое Царство-Государство; капнули у меня из глаз две слезинки, и, махнув рукой, я отвернулся к мельнице...
"Пусть добрая Волшебница будет теперь моей мамой!" -- подумал я.