(Шведская сказка)

Жил на свете очень богатый старик. И было у него три сына -- Аларик, Рюрик и Эрик.

Младшего из них, Эрика, отец любил особенно сильно за его гордый решительный характер и за доброе сердце, но молодой человек уехал в далекие края, и о нем так давно не было никаких вестей, что старик стал считать его умершим.

В действительности же Аларик и Рюрик заставили младшего брата уехать из дома, и этим разбили сердце отца.

Он лежал при смерти и призвал сыновей, чтобы разделить между ними свои богатства. Обращаясь к старшему, Аларику, отец сказал:

-- Ты всегда желал владеть имениями, поэтому я оставляю тебе мои поля и луга, рогатый скот и рабочих лошадей.

Потом он сказал второму сыну, Рюрику:

-- Ты всегда был отличным охотником, владей же моими лесами и охотничьими землями, моими скакунами и собаками.

-- А золото? -- спросили оба в один голос.

-- Я оставлю его Эрику.

-- Но ведь он умер, -- сказали Аларик и Рюрик.

-- Кто знает? Может быть, он еще жив, -- прошептал старик.

-- Он умер. Я узнал это от одного путешественника, который вернулся из дальних стран, -- сказал Аларик.

-- Он умер, -- прибавил Рюрик, -- и, умирая, прислал мне вот это, прося, чтобы я передал его дар тебе на память. -- И Рюрик показал отцу перстень, прибавив, что гонец привез ему кольцо от Эрика.

-- Ну, так возьмите мои богатства и разделите их между собой поровну, по-братски, -- слабым голосом произнес старик. Потом он призвал слуг, прося их быть свидетелями его воли.

Устроив свои земные дела, он уже готовился навсегда закрыть глаза, как вдруг в передней послышался крик.

-- Я хочу, я должен его видеть!

Старик узнал голос младшего сына.

Аларик и Рюрик бросились, чтобы помешать Эрику войти, но старик пригрозил им, и им пришлось впустить брата.

-- О, мой добрый отец, наконец-то я вижу тебя и целую твои руки, -- воскликнул Эрик, становясь на колени перед кроватью старика.

-- Ты долго не возвращался, сын мой, -- проговорил отец, -- но слава Богу, что я увидел тебя.

-- Я вернулся бы раньше, отец, но я думал, что ты не хочешь меня видеть.

-- Кто тебе сказал это?

-- Мне написали братья.

Старик понял все и заплакал.

-- О чем ты плачешь, отец? -- спросил Эрик.

-- Я сделал тебя нищим. Меня уверили, что ты умер, и я разделил все между твоими братьями. У меня для тебя нет ничего, кроме благословения.

Он положил слабеющую руку на голову любимого сына, благословил его, закрыл глаза и умер.

Когда отца похоронили, Аларик и Рюрик занялись своими владениями. Эрику они позволили поселиться в небольшой усадьбе близ елового леса и возделывать землю.

Молодой человек с удовольствием обрабатывал маленькое поле, а его братья наслаждались всевозможными развлечениями и удовольствиями: один в громадном имении, другой на охотничьих землях.

У Аларика и Рюрика было все, чего они желали, но ни один из них не чувствовал себя довольным. Никакие увеселения не доставляли им счастья, а между тем они с удивлением замечали, что бедный Эрик живет весело и спокойно.

Они послали гонца спросить Эрика, почему он так весел, счастлив и доволен. В ответ младший брат сказал гонцу:

-- У меня только маленькая хижина, которую мне дали братья, но я получил от отца лучшую долю наследства, чем они.

Услышав это, Аларик и Рюрик рассердились и решили отнять у брата долю наследства, которую, по их мнению, он скрывал в своей лесной усадьбе. Они сговорились прийти к Эрику ночью, во время сна, и внезапно выгнать его из дома, чтобы он не успел ничего захватить с собой. Так и сделали. Аларик и Рюрик ночью постучали к Эрику. Когда он отворил дверь, они кинулись на него и свалили его на пол.

-- Уходи и никогда больше не возвращайся, -- крикнул Аларик. -- Наследство, которое ты хранишь здесь, принадлежит нам. И все богатства, оставленные отцом, -- наши!

-- Мы ничего не позволим тебе унести, -- вторил Аларику Рюрик, обыскивая его одежду.

-- У меня нет никаких богатств, а потому я не могу ничего унести, -- ответил удивленный Эрик.

-- Да ведь ты сказал, что получил от нашего отца лучшую долю наследства, чем мы?

Эрик понял все.

-- Я не могу отдать этого наследства, оно везде со мною.

-- Где же оно?

-- Здесь, на моей голове, которой коснулась рука отца, и в моем сердце. Мое наследство -- его предсмертное благословение. Это мое единственное достояние, но я считаю его бесценным и не отдал бы за все ваши богатства.

Аларик и Рюрик удивились, и в них заговорили раскаяние и стыд. Они молча вышли из лесной усадьбы.

С этой ночи Аларик и Рюрик стали жить совершенно иначе, чем жили до сих пор. Вместо того чтобы пировать со своими слугами, Аларик одиноко жил в замке. Рюрик не хотел больше смотреть на своих веселых товарищей по охоте. Старшие братья Эрика теперь редко выходили на улицу, а когда случайно показывались, то никто не узнавал в них бывших весельчаков. Было ясно, что их тяготила глубокая печаль.

Однажды два брата, не говоря никому о том, куда они идут, взявшись за руки, медленно двинулись к кладбищу, на котором вечным сном спал их отец. Раньше они никогда не ходили туда. Молча дошли они до деревянного забора, который отделял кладбище от полей и лугов. Дойдя до двери склепа, они с удивлением увидели, что ее окружают гирлянды из свежих цветов.

Они посмотрели друг на друга, как бы спрашивая: "Ты принес эти цветы?" И поняли, что этого не сделал ни один из них. Братья вошли через полуоткрытую дверь и вскоре заметили, что в склепе кто-то есть. В полусумраке виднелась фигура молодого человека.

-- Наконец-то вы пришли, -- сказал кроткий нежный голос Эрика. -- Я каждый день ждал вас, я был уверен, что вы придете, как только вам захочется помириться со мной.

-- Эрик, Эрик, -- смиренно сказал Аларик, -- я охотно уступил бы тебе все мои земли, если бы ты мог уделить мне хотя бы крошечную часть той драгоценной доли наследства, которую оставил тебе наш отец.

-- Возьми все мои леса, мои охотничьи угодья, мое золото, возьми все, но умоли отца простить меня, -- простонал Рюрик.

-- Наш отец благословляет вас в эту минуту. И я тоже прощаю вас, -- сказал Эрик, обнимая братьев.

С этого дня они зажили счастливо. Теперь все было у них общее -- и земные богатства, и драгоценная часть наследства -- благословение отца.