Вечер 54.

Продолжение сказки о тафтяной мушке.

В скором времени приехал в местечко из Новогрудка посланный от начальника над местными иудеями, который объявил старшему, что прислан он требовать от него проповедника. " Наш, - говорил он, - по воле Господней заболел и не в состоянии увещевать народ для того, что больной врач не может помогать немощным".

Бросили жребий, и выпал он на Внидолтара. Приказано было ему готовиться ступить в должность народного учителя, отчего он несколько усомнился, однако представив себе то, что один из раввинов и магнат видели его один только раз, и то мельком, рассудил, что те его не узнают, а когда же пришла ему сия надежда в голову, то он с превеликою радостью хотел отправиться и исполнил своё желание. В дороге ничего с ним важного не случилось, ибо он не был из числа тех храбрых людей, которые, находясь в дороге, обижают крестьян по деревням, отнимают у них насильно лошадей, берут съестные припасы и за них не платят, не имея к тому ни малейшего права, и после ласкатели называют их людьми добродетельными.

Внидолтар, приехав в Новогрудок, позван был к старейшинам общины, и главный средь них, спрашивая его очень долго, похвалил его разум и знание. Итак, приказано было ему готовиться к проповеди, приличной к тому торжественному дню, который в скором времени имел место наступить. Новый проповедник не столько старался о поучении, сколько о новом и порочном своём предприятии, ибо он опять взялся умертвить магната, что его любовница ещё здравствовала, о том уведомить себя ему не стоило великого труда. Он призвал себе магида, который, отрёкшись от мира, не отрёкся от денег и любил их столько, что погибель ближнему сделать за деньги мог, никогда не раздумывая, с ним он договорился.

Каким образом и что из того последовало, извольте слушать, - промолвил сказывающий, - я буду рассказывать.

Слышали вы в повести о Силославе, что истукан Чернобога был пустой, и когда надобно было давать ответы, то первосвященник входил в оный, там запирался и говорил устами Чёрнобога, а после как он из него выходил весьма осторожно, то наполняли истукан нарочно приготовленным к тому под престолом пламенем весьма в скорое время по выходе жреческом, что бы тем доказать, будто бы никого в истукане не было.

В те времена настал и у христиан великий праздник. Костёл наполнился небывалым множеством народу, и ксёндз собирался исполнить торжественную службу.

И то, что произошло после, вспомнить заставляет ещё одну старую историю.

Служил в одном костеле жадный ксёндз. И заработки были у него неплохие, а всё казалось ему мало. Скупиться стали прихожане на жертвы Господу Богу! И в костёл не часто стали ходить.

"Надо, -- решил ксёндз, -- чудо какое-нибудь придумать. Без святого чуда дела, видно, не поправишь".

Думал он, думал и придумал. Распустил по окрестным местам слух, что в воскресенье спустится, мол, с неба в костёл дух святой.

И пошел слух тот гулять по деревням, по хуторам, а ксёндз радуется: " Теперь-то жертвы Богу как из мешка посыплются! Ну, а возле Бога можно и мне будет малость поживиться".

Позвал работника и говорит ему:

" Поймай белого голубя да отнеси в костёл на колокольню. А в потолке проделай дырку и пока что доской её заложи. В воскресенье отслужу я мессу, начну проповедь читать. А ты тем временем полезай на колокольню, поймай голубя и жди. Как только я скажу: " Дух свенты, сойди на меня!" -- пускай сквозь дырку голубя. Понял"?

" Понял, пане ксёнже", -- ответил работник и пошел исполнять порученье.

Подошло воскресенье. В костёл народ валом валит -- и старые и малые. Набралось прихожан полным-полно, да на паперти толпа: всем, понятно, любопытно посмотреть на Духа Святого.

А ксендз прямо не помнит себя от радости -- такого сбора прихожан сроду не бывало! Помогла-таки выдумка! Отслужил он кое-как мессу, торопясь, с пятого на десятое, и поскорей перешёл к проповеди. А все уже ждут духа святого и без него ничего на костел не жертвуют. Ну, зато уж гребанёт он потом, да не только серебряной мелочи и медяков, а, наверно, какой-нибудь богатый пан и золотого не пожалеет.

Вот начал ксёндз читать проповедь, а работник -- шмыг на колокольню. Взобрался, смотрит -- нет голубя... Один только ксёндзов рыжий кот на колокольне сидит, облизывается. И голубиные перья возле него валяются...

"Что тут делать? -- думает работник. -- Другого голубя ловить теперь некогда". А тут вскоре ксёндзов голос послышался:

" Дух свенты, сойди на меня"!

Поймал тогда работник рыжего кота да и кинул его в дырку вместо голубя. "Всё равно, -- думает, -- одна в них святость: у кота ли, у голубя ли".

Плюхнулся кот прямо ксёндзу на голову, огляделся -- полно народу незнакомого, бежать некуда. Тут с перепугу запустил он острые когти хозяину в лысину и зафыркал на весь костёл.

Терпит ксёндз -- видно, думает, и взаправду святой дух сошёл на него. Но чего ж он такой грубый? Фыркает да ещё вцепился когтями, как настоящий кот...

Терпел, терпел ксёндз, и давай, наконец, молиться духу святому:

" Святой дух милосердный, оставь меня, грешного, вознесись снова на небо... Я за тебя с прихожанами день и ночь молиться буду"...

Не слушается святой дух -- сидит, как клещ, на голове. А народ так со смеху и покатывается: ну и святой же дух сошел на их набожного ксёндза! От такого духа не поздоровится его лысине!

Видит ксёндз -- плохо дело, пристал к нему дух святой, как смола. Не выдержал он, поднял сутану и бежать из костела. А народ за ним:

" Пане ксёнже, куда ж ты святого духа потащил"?

Прибежал ксёндз домой с рыжим котом на голове. Еле работники сняли вместе с кожей с его лысины духа святого.

Бросил тогда жадный ксёндз чудеса выдумывать, а костёл с той поры и совсем опустел...

В тот же день Внидолтар и сообщник его пробрались в костёл, где за алтарём была маленькая комнатка, наподобие ризницы или каплицы, глухо запиравшаяся.

Когда собрались люди в храме, тогда ксёндз, взойдя на возвышенное место, поучал народ весьма с превеликим успехом, и не только не знающие его люди, но и сам приятель его магнат, тут же стоявший, в нём не обманулся.

По сошествии с кафедры удалился он в каплицу для тайной молитвы. Внидолтар и магид уже изготовились к своему предприятию. Ксёндз уже окончил молитву и собирался было возвратиться во храм, к ожидавшему его духовенству и народу, но в это самое время наш Внидолтар запалил подложенные под дверь каплицы горючие материи, преградив тем самым путь почтенному настоятелю. Ксёндз, почуяв дым и ощутив великий жар от пламени, заревел не по-божески, а так, как простолюдин под батогами. Ксёндз как не метался по ризнице, однако выбраться из оной никак не мог.

Весь народ пришёл от того в превеликое замешательство, великий страх и бледность изобразились на лицах прихожан, всякий хотел подать скорую помощь священнослужителю, но всякий в трепете не решался ступить на ту половину костёла, которая окружена величайшим почтением, и даже лица духовные, видя клубы дыма и языки пламени, вырывавшиеся из-под двери, принимали это за изъявление воли божьей и оставались недвижимы. Наконец магнат, протолкавшись чрез толпу, ринулся в алтарь и со всей силой ударил в запертые двери каплицы.

В тот же миг опалённые уже огнём верхние балки одна за другой попадали на магната и больно зашибли и обожгли его, так что принуждён он был закричать не тише своего духовного приятеля. Всё сие великое торжество испортилось и походило больше на собрание бешеных людей, нежели на празднество.

Внидолтар, учинив такую потеху, радовался, что исполнил намерение своё с превеликим успехом, и сия радость могла быть причиной его погибели.

Выбежав чрез тайную дверь из костёла, был он замечен метавшимися на паперти людьми и видом своим и тем, откуда появился, позволил признать им, что приключение сие не миновало рук его и желания.

В одну минуту без всякой размолвки взяли его и посадили в самую страшную тюрьму, которая находилась под городскою стеною и куда обыкновенно заключали пленников. Там он был волен выдумывать различные способы к своему избавлению, и ничто ему не мешало выйти из оной, только препятствовала одна невозможность.

Совет светских и духовных властей решал его судьбу, и им определено было смертью его казнить. Верховный судья советовал так: что б скрыть сие от народа, послать его в заточение на Пуцевские горы и там уморить его голодом. Всё собрание на сие согласилось, и отправили преступника на назначенное ему место с четырьмя телохранителями покойного настоятеля, ибо он означал тогда и духовную и власть имущую особу. Не отъехали они ещё от города и десяти вёрст, как увидели, что поспешает за ними гонец, который, отведя Внидолтара в сторону, вручил ему тихим образом 50 золотых гривен и сказал при том, что дочка магнатова, которая имела с ним заговор, прислала ему сии деньги на избавление и чтобы Внидолтар употребил их в свою пользу таким образом, каким за благо рассудит, и так простившись с ними, возвратился гонец в город.

Внидолтар, получив великое сокровище, нимало не умедлил употребить его в свою пользу и в первой деревне, где они ночевали, условился он с проворным мужиком произвести дело хорошим порядком и избавиться первому от неволи. Действие же сие происходило таким образом. Когда встали они поутру и поехали в путь, тогда согласившийся с Внидолтаром мужик запряг хороших трёх лошадей и, положив на воз сороковую бочку вина, поехал вслед за ними. Достигнув их, начал он весьма больно бить лошадей, которые бежали очень скоро, и так мужик, будто упав с воза, выдернул гвоздь у бочки и остался на дороге, а лошади как стали обгонять невольника с воинами, то были удержаны.

Солдаты, увидев, что вино течёт бесполезно на землю, подставили гренадерские шапки и, нацедив в оные, показали себя в сём случае, что они вина испить умели довольно изрядно, итак, насандалив исправно носы, не могли они больше продолжать своего пути и легли почти без чувства на траве. Солнце согревало их наружность, а вино горячило внутренность, сон усыпил их члены, а хмель угомонил бодрость и всякое бдение, и так уснули они крепко, что никакой страх, ни же предстоящая им беда, разбудить их были не в силах.