-- Почему у вас такой задумчивый вид?
-- Я думаю о работе, которую должен выполнить, об ответственности, которая лежит на мне по отношению к лорду Фэртайму и к вам.
-- Да, конечно... Но есть и еще кое-что...
-- Что же это?
-- Это будет то, о чем вы мне скажете... Отчего это так, Франсуа, я сама не знаю. Но я доверяю вам во всем, верю вам безгранично. Скажите только, что вы не жалеете о том, что стали моим женихом!
Этот разговор вели между собой молодые люди, прогуливающиеся по Фэртаймскому парку.
Французский инженер приехал в замок утром, и после завтрака лорд Фэртайм и его сыновья оставили его наедине с Эдит.
Разговор между тем продолжался.
-- Никаких сомнений не должно быть в вашей душе, Эдит. Я люблю вас всем сердцем.
-- Мне больше ничего не надо! -- воскликнула она с лучезарной улыбкой.
-- Позвольте закончить. Да, я озабочен, вы это видите...
Она с минуту смотрела на него. В ее глазах загорелись огоньки.
-- Вероятно, случилось то, чего никто здесь не предполагал -- ваши опыты неудачны?
Он склонил голову, и его побледневшее лицо выразило ужасную муку.
-- Ах! -- воскликнула она. -- Но знайте: что бы ни случилось, что бы ни произошло -- я буду вашей женой, Франсуа. И если вы меня оттолкнете, я никогда не выйду замуж. Теперь -- отказывайтесь от моей руки, если вам угодно!
Юноша порывисто прижал ее руку к губам. Они стояли друг против друга, держась за руки, наслаждаясь минутами счастья, которые знакомы только тем, кто любил.
Вдруг влюбленные вздрогнули.
К ним бежала горничная.
-- Милорд просит вас, мисс Эдит, пожаловать в гостиную.
-- Мы идем.
И, взяв Франсуа за руку, она прошептала:
-- Пойдемте, пойдемте...
На пороге комнаты они остановились крайне удивленные. Лорд Фэртайм был не один. Напротив него сидел высокий мужчина -- белокурый, с очень живыми серыми глазами, одетый в форму полицейского инспектора. Увидев дочь и Франсуа, Фэртайм быстро встал и гневно произнес:
-- Пожалуйте-ка сюда, молодой человек! Вы, наверное, и не догадываетесь о том, что рассказал мне о вас мистер Атлей Вуд, которого я имею честь представить вам...
Полицейский жестом руки попытался остановить лорда, но тот не обратил на это внимания.
-- Он объявил мне, что приехал арестовать вас!
-- Меня? -- с улыбкой переспросил молодой человек.
-- Вот именно! Но вы никогда не догадаетесь -- за что!..
-- За что же? -- все еще продолжая улыбаться, спросил Франсуа.
-- За убийство!
-- Этого не может быть! -- воскликнула Эдит.
-- И я такого же мнения, -- подтвердил лорд. -- Это просто смешно! Но вам известно, конечно, что мы, англичане, уважаем наши законы. Я попрошу вас, дорогой Франсуа, совершенно спокойно ответить на все вопросы господина инспектора. Он несомненно заблуждается и будет рад принести вам свои извинения.
Д'Этуаль отнесся ко всему этому очень спокойно.
-- Вы безусловно правы. У нас, во Франции, есть старая галло-римская пословица: "Ошибаться -- свойственно человеку, но настаивать на ошибке -- свойственно дьяволу"... Я готов выслушать вас, господин инспектор.
Атлей Вуд поклонился.
-- Вот и отлично! -- сказал Фэртайм. -- Садитесь, Франсуа. Вы, Эдит, останьтесь с нами. Надеюсь, скоро мы от всей души посмеемся над этим.
Инспектор устремил свои серые глаза на инженера.
-- Вы -- Франсуа д'Этуаль, инженер-авиатор, проживающий в Париже, по Отейльской улице, в семейном пансионе Вильнев?
-- Да, я подтверждаю это.
-- Сегодня утром вы прибыли в Сен-Мало...
-- И позавтракал в этом доме! -- шутливо прибавил молодой человек.
-- С нами вместе, -- вставила Эдит, желая принять участие в разговоре. Но улыбка застыла на ее губах, когда Атлей Вуд окинул ее печальным взглядом.
-- Почему вы так на меня смотрите? -- взволнованно спросила она у полицейского.
Инспектор печально наклонил голову.
-- Потому что я должен попросить вас удалиться, сударыня... Тот... разговор, который я должен продолжать, не может происходить в присутствии молодой девушки.
-- Уступите, Эдит, -- тихо вымолвил инженер, -- уступите, чтобы не затягивать этой истории.
Она сдержанно встала, сделала несколько шагов к двери, но вдруг вернулась, обвила обеими руками шею молодого инженера и проговорила:
-- Все ваши поступки могут быть только добрыми и благородными, Франсуа... Я ваша невеста и хочу, чтобы все об этом знали. Что бы ни случилось -- я вас люблю и никогда не полюблю другого!
Она убежала, а лорд Фэртайм досадливо заерзал в своем кресле, полагая, что дочь его напрасно компрометирует себя перед агентом полиции.
Последний, казалось, был тронут таким заявлением. Он откашлялся, как бы желая прочистить голос, и пробормотал:
-- Очень сожалею. Удручен тяжелой обязанностью. Если бы знал, я бы передал ее кому-нибудь другому.
-- Ну! -- воскликнул лорд с нетерпением. -- Объяснитесь наконец, и прекратим эту возмутительную сцену... В моем доме нет убийцы! Объясняйтесь же!
-- Сейчас, сейчас...
И, повернувшись к Франсуа, инспектор продолжил допрос:
-- В пансионе Вильнев вы несомненно знали некую Лизель Мюллер.
-- Лизель Мюллер?
Молодой человек повторил это имя с растерянным видом. Что это? Вчера целый день он то и дело сталкивался с ней. А сегодня о ней заговорила английская полиция.
-- Были ли вы с ней знакомы? -- настойчиво спросил инспектор.
-- Конечно: она работала переводчицей в пансионе. Я не обращался к ее услугам, но не мог не знать ее, живя в одном доме.
-- Да, да... Вы жили вместе в одном доме...
-- Вместе?.. Вот так новость!
Но инспектора, по-видимому, нисколько не убедило такое решительное заявление Франсуа. Поведение Вуда приобрело угрожающий характер, а следующие слова он произнес уже тем властным тоном, который употребляют представители закона, говоря с обвиняемыми:
-- Будет лучше, если вы во всем признаетесь! У нас есть доказательства вашей связи с мисс Лизель Мюллер... и, следовательно, преступление относится к "совершаемым в порыве страсти"...