въ таковой силЬ, ичшо дурно р, не пригоже,

сударь, шань Ађлашь и яблони обивать безъ

спросу моегоо, а послЬ поцЬловавъ его сказала:

чадше.ино ты, Иванушка, давича испугался,

накъ сђнли швоихъ шоварищей, не бойся голуб-

чижъ, я шебя никогда сђчь не сшану«.

Ошедъ мой, своей свойсшвеннидЬ

вдовђ, поблагодарилъ ее ва. мое и

взадъ меня въ домъ свой. по ошъђ3АЬ моемъ

отъ вдовы черезъ годъ пришли кь ней ночью

разбойники, вломились въ хоромы, убили у ней

любимую постельную собачну Дулну, а ей вы-

биаи перед:йе всЬ зубы ружейнымъ прикла-

домъ; забравъ пожишни и нЬсНольжо боченновъ

съ виномъ и водною ушли изъ деревни всцорђ.

За разбойниками учинена была собранная отъ

сосЬдей погоня: тогда разбойнини пончали за

собою на дорогђ по одному боченну съ виномъ,

для пџшьн погонщикамъ, погонщики выпивали

вино для смђлосши за разбойниками гнашьсн,

симъ вымысломъ разбойники погоню за собою

останов иди и скрылись во свояси.

Пошомъ отвезли меня въ городь Данжовъ,

въ пошоромъ тогда воеводою быль Никита Ми—

хайловичь Нрюжовъ: онъ счишался съ ошдемъ

моимъ рчсшвомъ, а навь близко не упомню,

только называлъ онъ отца моего брашомъ

у воеводы быль сынъ въ мои АЬша

или еще моложе; я жиль у воеводы болђе въ

госшяхъ, нежели учился, хошя и быль у сына

воеводскаго учишель, ошсшавной пресшарђлый