Какъ могла возникнуть мысль о полетѣ на шарѣ.
Хорошенькій алжирскій городъ Константина пріютился на гигантской скалѣ, по одну сторону которой зіяетъ глубокая пропасть, съ отвѣсными, обрывистыми стѣнами. Бурный потокъ, Руммель шумно клокочетъ на днѣ этой пропасти на такой глубинѣ, что его едва видно. Желѣзный мостъ черезъ пропасть соединяетъ городъ со склонами горы Мансурахъ. Тамъ, въ предмѣстьи, въ живописномъ безпорядкѣ раскинулись дачи горожанъ среди зелени, одѣвающей склоны горы. Нѣсколько въ сторонѣ стоятъ хорошенькія виллы маіора Жерменъ, знаменитаго изслѣдователя и путешественника, который въ тотъ моментъ, когда начинается нашъ разсказъ, находился во главѣ экспедиціи въ центральную Африку и только недавно достигъ озера Цадъ.
Семья маіора Жерменъ, состоявшая изъ жены и двухъ дѣтей -- сына и дочери, занимала большую виллу съ прекраснымъ садомъ, гдѣ дѣти проводили большую часть дня, вмѣстѣ со своимъ дядей, молодымъ докторомъ Пеноелемъ. Девятнадцатилѣтняя дочь Жермена, Рене, до того походила на брата, который былъ немного моложе ея, что ихъ можно было различитъ только по одеждѣ; даже имена у нихъ были одинаковы, такъ какъ сына также звали Рене. Сестра раздѣляла съ нимъ всѣ занятія и удовольствія, отправлялась вмѣстѣ съ братомъ на охоту, ѣздила верхомъ, и, вообще, ни въ чемъ не уступала ему.
Молодые люди, рѣзвясь въ саду, не подозрѣвали, что служатъ предметомъ чьего то зоркаго наблюденія. Въ садъ выходили окна небольшой виллы, которая отдавалась внаймы и долгое время стояла пустая. Но съ 1-го октября ее занялъ одинъ господинъ, по имени Энокъ, только что вернувшійся, по его словамъ, изъ путешествія въ Триполи и Фецъ. Энокъ жилъ въ этой виллѣ со слугою негромъ и разсказывалъ, что ищетъ уединенія для того, чтобы привести въ порядокъ свои замѣтки о путешествіи. Въ дѣйствительности онъ былъ агентомъ одного итальянскаго торговаго общества, которое стремилось завладѣть нѣкоторыми областями въ центральной Африкѣ и укрѣпить тамъ свое вліяніе. Экспедиція маіора Жермена мѣшала обществу, и вотъ Эноку было поручена какимъ бы то ни было способомъ помѣшать успѣху этой экспедиціи. Эноку предстояло разузнать, гдѣ находится враждебная экспедиція Жермена и каковы ея планы. Съ этою цѣлью онъ нанялъ виллу, подсматривалъ за дѣтьми маіора, ожидая удобнаго случая познакомиться съ ними. Случай скоро представился.
Однажды, когда Энокъ, по обыкновенію, находился на своемъ наблюдательномъ посту, кто то позвонилъ у его двери. Слуги не было дома, и Энокъ самъ отворилъ дверь. На порогѣ стоялъ громаднаго роста арабъ, одѣтый спаги {Спаги -- туземные французскіе солдаты въ Алжирѣ.}. На его исхудаломъ, темнобронзовомъ лицѣ лежалъ отпечатокъ недавно пережитыхъ лишеній и усталости.
Арабъ молча поклонился Эноку и на ломаномъ французскомъ языкѣ спросилъ, можно ли видѣть г-жу Жерменъ. Энокъ, знавшій мѣстныя нарѣчія, сказалъ ему по арабски, что жена Жермена живетъ на сосѣдней виллѣ, и предложилъ проводить его туда, съ цѣлью съиграть роль переводчика. Арабъ очень обрадовался, и Энокъ отправился вмѣстѣ съ нимъ къ Жерменамъ. Дорогой онъ ловко разспросилъ араба и узналъ отъ него, что тотъ, вмѣстѣ съ шестьюдесятью туземцами, сопровождалъ маіора Жермена и его двухъ спутниковъ французовъ къ озеру Цадъ. Побѣдивъ тысячи препятствій, пройдя черезъ Сахару и страну туареговъ, Жерменъ находился теперь въ Барруа, на сѣверномъ берегу озера Цадъ. Онъ заключилъ союзъ съ султаномъ страны, но тѣмъ не менѣе враждебныя племена отрѣзали ему обратный путь, такъ что маіоръ нуждался въ быстрой помощи. И вотъ онъ отправилъ съ письмомъ къ женѣ одного изъ самыхъ преданныхъ ему спутниковъ, араба Збадьери, который пустился въ путь на быстроногомъ верблюдѣ мехари. Несмотря на лишенія и опасности, Збадьери удалось быстро пройти Сахару и достигнуть Бискры, откуда онъ отправился по желѣзной дорогѣ въ Константину, чтобы поскорѣе доставить письмо своего командира.
Въ сопровожденіи Збадьери, Энокъ явился на сосѣднюю виллу. Семья Жермена была въ сборѣ, въ бесѣдкѣ, въ саду. Объяснивъ, какимъ образомъ арабъ по ошибкѣ явился къ нему, Энокъ прибавилъ:
-- Збадьери плохо объясняется по французски, и поэтому я рѣшился предложить вамъ свои услуги въ качествѣ переводчика, въ случаѣ если вы сами не можете объясняться съ нимъ на его родномъ языкѣ.
Никто изъ присутствующихъ не зналъ арабскаго языка, на которомъ говорятъ жители окрестностей Бискры, и поэтому предложеніе Энока было принято съ благодарностью.
Г-жа Жерменъ быстро пробѣжала письмо мужа, а затѣмъ, совершенно забывъ о присутствіи посторонняго, прочла его вслухъ, желая поскорѣе подѣлиться съ дѣтьми полученными свѣдѣніями.
Въ письмѣ Жерменъ кратко разсказывалъ о переходѣ черезъ страну туареговъ и о теперешнемъ положеніи его отряда, который застрялъ на берегахъ Цада. Далѣе Жерменъ просилъ брата жены организовать экспедицію.
"Пусть онъ отправится къ моему другу, капитану д'Эксу," -- писалъ Жерменъ.-- "Этотъ отважный воздухоплаватель пускалъ шаръ собственнаго изобрѣтенія, который, пролетѣвъ черезъ Сахару, въ семь дней достигъ Тимбукту, гдѣ его поймали наши соотечественники. Пеноель отъ моего имени попроситъ д'Экса снарядить шаръ мнѣ на помощь. Д'Эксъ увѣрялъ меня, что ему не трудно достигнуть озера Цадъ воздушнымъ путемъ. Онъ не разъ выражалъ мнѣ сожалѣніе, что у него не хватаетъ средствъ на снаряженіе подобной экспедиціи. Пусть теперь Пеноель предоставитъ въ его распоряженіе необходимыя суммы, и я не сомнѣваюсь, что руководимый д'Эксомъ воздушный шаръ достигнетъ Цада. Я же съумѣю воспользоваться впечатлѣніемъ, которое произведетъ появленіе воздушнаго шара на суевѣрныхъ жителей, и убѣжденъ, что преодолѣю всѣ препятствія. Я настолько знаю д'Экса, что не поколебался бы довѣрить его воздушному кораблю любого изъ-васъ, хотя-бы Рене. На его воздушномъ шарѣ люди въ такой же безопасности, какъ на палубѣ крѣпкаго судна, подъ командою искуснаго капитана".
Едва г-жа Жерменъ прочла эти строки, какъ въ умѣ Энока возникъ цѣлый планъ устроить такъ, чтобы Рене, дѣйствительно, приняла участіе въ экспедиціи, затѣмъ похитить ее и держатъ заложницей, чтобы диктовать условія ея отцу. Неразборчивый въ средствахъ Энокъ рѣшилъ воспользоваться тѣмъ, что арабъ не понималъ по французски, и убѣдить г-жу Жерменъ въ томъ, что ея мужъ непремѣнно хочетъ видѣть Рене. Обратясь къ Рене, онъ какъ бы шутя спросилъ ее, не согласится ли она принять участіе въ будущей экспедиціи. При этомъ Энокъ особенно напиралъ на тѣ строки письма, въ которыхъ маіоръ будто бы выражалъ сожалѣніе, что съ нимъ нѣтъ дочери. "Мнѣ часто вспоминается,-- писалъ Жерменъ,-- что Рене не разъ просила позволить ей сопровождать меня и на всѣ мои возраженія отвѣчала тѣмъ, что приводила многочисленные примѣры женщинъ, участвовавшихъ въ подобныхъ экспедиціяхъ. Я готовъ сожалѣть теперь, что никогда не относился серьезно къ ея просьбамъ. Отчего ея нѣтъ со мной, моей милой Рене? Какъ бы она была счастлива, увидѣвъ эту волшебную страну!..."
Всѣ съ жаромъ возстали противъ сумасбродной мысли пустить молодую дѣвушку въ экспедицію на воздушномъ шарѣ, но сама Рене съ восторгомъ ухватилась за эту мысль. "Вѣдь отецъ выразилъ желаніе видѣть ее? Вѣдь онъ считаетъ путешествіе совершенно безопаснымъ!" -- говорила она.
Энокъ притворился, будто ему непріятно за свой неловкій вопросъ. Онъ предложилъ разспросить Збадьери, правда ли, что маіоръ Жерменъ выразилъ твердое желаніе увидѣть дочь?
-- Говорилъ съ вами маіоръ когда ни будь о своей дочери?
-- Кажется нѣтъ. Я не зналъ ничего о семьѣ командира,-- отвѣчалъ Збадьери по арабски.
Энокъ перевелъ:
-- Збадьери говоритъ, что командиръ часто вспоминалъ дочь и хотѣлъ видѣть ее возлѣ себя.
-- Спросите, пожалуйста, у этого араба еще разъ, выражалъ ли мой зять желаніе, чтобы Рене пріѣхала къ нему?-- спросилъ Пеноель.
Энокъ снова обратился къ арабу.
-- Постарайтесь вспомнить, что говорилъ вамъ командиръ о своей дочери,-- сказалъ онъ.
-- Не знаю... не помню, -- отвѣтилъ Збадьери.-- Только при отъѣздѣ онъ поручилъ мнѣ передать его семьѣ, что онъ совершенно здоровъ. Командиръ никогда не бываетъ боленъ, это желѣзный человѣкъ.
-- Вотъ слова маіора, которыя передаетъ Збадьери,-- сказалъ Энокъ: "Ты скажешь моей дочери, что если она хочетъ присоединиться ко мнѣ, то я ничего не имѣю противъ этого. Ей нечего бояться путешествія на шарѣ, никакая опасность не угрожаетъ ей".
-- Вотъ видите!-- вскричала Рене торжествующимъ тономъ,-- Отецъ самъ желаетъ этого. Я отправляюсь!
-- Это невозможно!-- воскликнулъ Пеноель.-- Какъ? Зять такой благоразумный человѣкъ! Неужели?.. Нѣтъ, я отказываюсь понимать!
Бѣдная г-жа Жерменъ находилась въ сильнѣйшемъ замѣшательствѣ. Неужели ей придется отпустить дочь? Она чувствовала, однако, что не въ состояніи противиться желанію мужа и просьбамъ дочери, тѣмъ болѣе, что Рене со свойственнымъ ей пыломъ и увлеченіемъ молодости ухватилась за эту мысль.
Пеноель, не теряя ни минуты, отправился въ городъ, чтобы переговорить съ д'Эксомъ насчетъ предстоящей экспедиціи.