Картина седьмая
Столовая в доме Джоржа Купера. Анита, Джорж и Мэми.
Джорж (по телефону). Спасибо, спасибо… Я сейчас же пришлю за ней. (Положил трубку.) Звонили из бюро помощи путешественникам с Центрального вокзала. Мама хотела купить билет, но у нее не оказалось денег на метро, чтобы вернуться домой. Мэми, возьмите такси, поезжайте на Центральный вокзал и привезите ее домой.
Мэми уходит. Джорж обнимает плачущую Аниту.
Анита. Я не могу так больше!.. Не могу!..
Джорж. Перестань, дорогая, нельзя же так убиваться!..
Анита. Но я ничего не могу поделать с собой!..
Джорж. Адвокат определенно обещал мне, что на суде по поводу этой катастрофы имя Роды упомянуто не будет. Ее даже не вызовут в качестве свидетеля. В конце концов, она цела и невредима — это самое главное! Ну, перестань, пожалуйста, я еще никогда не видел тебя в таком состоянии!
Анита. Все пошло прахом! Я старалась как можно лучше относиться к твоей матери. Ты не можешь меня ни в чем упрекнуть. Во всяком случае, большего нельзя требовать от невестки.
Джорж … Забудь об этом, дорогая!
Анита. Нелли отказывается взять их к себе. Твоей матери некуда деться. Рода не будет приглашать сюда своих друзей, пока бабушка живет с ней в одной комнате. Я теряю голову, что делать?
Джорж. Я и сам не знаю, дорогая.
Анита. Совершенно убеждена, этот случай никогда бы не произошел, если бы Рода приглашала своих друзей сюда.
Пауза.
Раньше я знала о ней все, все!..
Джорж. Да, раньше дом был всегда набит ее друзьями…
Анита. И она должна по-прежнему приглашать их сюда, Джорж! Неужели ты не понимаешь? Ведь это только начало. Она уйдет от нас в один прекрасный день. Возьмет и уйдет…
Джорж. Ну, до этого не дойдет!
Анита. А я уверена! И мы будем бессильны помешать ей. Мы не можем выкинуть на улицу твою мать, но если из-за нее от нас уйдет дочь?!..
Пауза.
Что же делать?.. Что делать?
Джорж. я не знаю. Не знаю! Ну, пожалуйста, не плачь!.. Не расстраивайся так, дорогая!.. Может быть, мы что-нибудь и придумаем…
Анита. Надо посоветоваться с Нелли, с Гарвеем!..
Джорж. Хорошо, дорогая, потом. Ты слишком взволнована. Пойдем, тебе надо лечь. Я провожу тебя в спальню…
Джорж уводит Аниту. Некоторое время сцена пуста. Потом входит Мать в сопровождении Мэми. Мэми помогает Матери снять пальто, усаживает ее в кресло.
Мать (устало). Почта уже была, Мэми?
Мэми. Да, миссис Купер. На столике возле вас. (Уносит пальто Матери.)
Мать (перебирает конверты). Джоржу… Роде… Аните… А это что такое?.. (Читает.) «Мистеру Д. Куперу. Куолдерское убежище для престарелых женщин…» (Мать потрясена. Она медленно положила конверт на место и, закрыв глаза, откинулась в кресло.)
Входит Рода.
Рода. Привет, бабуля! Я вас не разбудила!
Мать. Ничего. Как ты чувствуешь себя?
Рода. Прекрасно! (Включает проигрыватель, танцует.) Как может чувствовать себя человек, побывавший в автомобильной катастрофе и оставшийся невредимым? Прекрасно!
Входит Джорж, бросается к Матери.
Джорж. Мама! Как ты напугала нас! Зачем ты это сделала, мама?!..
Мать. Я хотела поехать к отцу.
Джорж. Но ведь никаких оснований для волнений за него!
Мать. Он болен.
Джорж. Я звонил Коре. Она сказала, что у отца нормальная температура.
Мать. Может подняться.
Джорж. Но сейчас-то она нормальная!
Мать. А завтра может подняться.
Рода (танцуя). Это как раз то место, с которого мы начали танцевать.
Джорж (взрыв). Сейчас же выключи это!
Рода выключает проигрыватель и выходит с обиженным видом.
Мать. Отец болен. Он не может поправиться без меня.
Джорж (с паузой). Видишь ли, мама, мы все тоже беспокоимся за здоровье отца. Сейчас совершенно ясно, что ему надо переменить климат. Доктор вполне определенно сказал Коре, что отец должен жить на юге. Ада живет в Калифорнии безвыездно…
Пауза.
Для Матери — это удар.
Мать. Он поедет туда?
Джорж (помолчав). Это необходимо для его здоровья, мама.
Мать (после паузы). Да, да… Конечно… Самое главное, чтобы папа был здоров. Нет ничего важнее в жизни, Джорж. Разве только, чтобы и вы — дети — были всегда здоровы и счастливы… Это все, что мне нужно…
Джорж. Кора звонила Аде, чтобы она взяла вас обоих, но… Ада сказала, что она… не может этого сделать…
Мать (с трудом). Что же… Достаточно, что она берет папу. Я сильнее его. Я подожду…
Пауза.
Скоро он уедет?
Джорж. Дня через три-четыре…
Мать. Я бы хотела повидать его перед отъездом. Просто проститься. Это можно сделать?
Джорж. Ну, конечно, конечно, дорогая!..
Пауза.
Я бы хотел еще кое-что сказать тебе, мама…
Мать. Нет, сначала я хочу сказать тебе кое-что, Джорж.
Джорж. Может быть, сначала я?
Пауза.
Боюсь, потом я не смогу…
Мать (просто). Я хочу сказать тебе, Джорж… Конечно, мне не хотелось бы обижать тебя, но я не была счастлива в твоем доме, Джорж. Мне всегда было одиноко в этой большой, пустой квартире. Я надеюсь, ты не будешь сердиться, если я скажу, что решила уйти от вас… Я хотела бы поселиться в Куолдерском доме для престарелых женщин…
Джорж. Мама!
Мать. Подожди! Это хороший дом, Джорж. Я найду там подруг моего возраста…
Джорж. Но, мама…
Мать. Дай мне договорить, Джорж.
Пауза.
Я раньше верила, что мы с папой опять будем вместе. Но теперь я вижу: этого не будет никогда. Поэтому я хочу поселиться в приюте.
Пауза.
Я рада, что приняла такое решение, Джорж. Мне было трудно сказать тебе об этом. Ведь тебе тоже было бы трудно сказать мне что-либо в таком роде. Да, вот еще что. Я бы хотела побыть у вас, пока папа не уедет в Калифорнию. Ты же его знаешь… (Улыбается.) Он очень старомоден. Он никогда не поверит, что в этом приюте действительно так уж хорошо. У твоего папы всегда были странности, Джорж. Эти дома почему-то всегда казались ему такими страшными. На самом деле это не так. Нелли как-то возила меня туда…
Пауза.
Только вы не говорите папе о том, что я собираюсь в приют. Пожалуйста, предупреди Аду, Кору и всех, чтобы они никогда не упоминали о том, что я живу в приюте. (Твердо.) Это единственное, что я хочу сделать по-своему!
Джорж. Хорошо, мама.
Мать. Пусть он считает, что я по-прежнему живу у тебя. Ты будешь пересылать мне его письма. Смешно, правда: это будет первая в моей жизни тайна от твоего отца. (Пауза.) Теперь, если ты не возражаешь, я пойду спать. (Целует его.) Я очень устала. И еще одна тайна, Джорж. Это между тобой и мной. Я никогда не говорила этого ни тебе, ни кому другому, но ты… всегда был моим любимцем, Джорж. Спокойной ночи… (Мать уходит.)
Пауза.
Входит Анита.
Джорж (тихо). Ну, вот и все, Анита. Я сказал ей.
Пауза.
Она согласна… Ты довольна мной?..
Анита не отвечает.
Занавес
Картина восьмая
Часть ресторана большого отеля. В глубине сцены — стойка с барменом. Несколько пустых столиков. Входят Отец и Мать.
Мать (оглядывается). Как здесь чудесно, Барк!
Отец. Ты помнишь?
Мать. Что?
Отец. Неужели ты ничего не помнишь, Люси? Почему я тебя привел сюда, как ты думаешь?
Мать (с паузой). Ну конечно! Помню, Барк! Мы были здесь тогда… в наш медовый месяц.
Отец (доволен). Я всю жизнь мечтал когда-нибудь повторить нашу поездку. (Смеется.) Ведь мы с тобой с тех пор так никуда и не выбрались.
Мать. Мы же не могли, Барк. Я всегда была занята с детьми.
Отец. Да-да, а я каждый вечер уходил поболтать с соседями и оставлял тебя дома одну… Ты работала: шила, стирала, готовила… Мне теперь просто больно вспоминать, каким же я был эгоистом, Люси!..
Мать. Я никак не могу вспомнить, где мы бывали с тобой еще в наш медовый месяц. По-моему, мы ходили в театр. Раз или два?
Отец. Три. Один раз мы были на утреннике.
Мать. Верно! А потом мы ходили в музей, помнишь?
Отец. Конечно, помню. По вечерам мы спускались ужинать сюда, в ресторан. Садись здесь, Люси, садись.
Мать. Нет, Барк, мы не можем.
Отец. Кто посмеет нам помешать?
Мать. Нас ждут дети.
Отец. Подождут.
Занимают места за столиком.
Мать. Сколько осталось до отправления твоего поезда, Барк?
Отец (смотрит на часы). Больше двух часов.
Мать (осматривается). А здесь все переменилось. Ты помнишь, посередине зала был фонтан?
Отец. Мне хотелось бы повидать мистера Нортона. Помнишь, мы обещали ему, что в первый же наш приезд в Нью-Йорк непременно остановимся в его отеле?
Мать. Думаешь, он нас помнит?
Отец. Ну конечно! Ты помнишь, мы ужинали с ним в день нашего отъезда. (К Бармену.) Вы не можете пригласить сюда мистера Нортона?
БАРМЕН. К сожалению, я не знаю такого.
Отец. Вы, должно быть, недавно служите здесь. Мистер Нортон — владелец этого отеля. Мы с ним знакомы пятьдесят лет. Если вы скажете, что его просит мистер Купер, он сразу придет.
БАРМЕН. Хорошо, мистер Купер. Я позвоню наверх. (Звонит по внутреннему телефону.)
Отец. Хочешь чего-нибудь выпить, Люси?
Мать. Лучше ты выпей.
Отец. Дамы здесь тоже пьют. Теперь это полагается. Думаю, стаканчик шерри тебе не помешает. Бармен!
Бармен. Что прикажете?
Отец (рассматривает стойку). Ого, сколько у вас тут бутылок!
Бармен. Может быть, желаете коктейль?
Мать. Конечно, Барк, попробуй коктейль. Я уверена, что тебе понравится.
Отец (смеется). Тебе, верно, самой хочется выпить коктейль, вот ты меня и уговариваешь. Ладно. Сделайте нам два коктейля.
Бармен. Какие прикажете?
Отец. А какие вы посоветуете?
Бармен. Хотите «Старомодный»?
Отец. Прекрасно! Два «Старомодных» коктейля. Для двух старомодных чудаков.
Бармен подает коктейли. К столику подходит Управляющий.
Управляющий. Сандерс. Управляющий отелем «Вогарт».
Отец. Очень приятно, мистер Сандерс. Присаживайтесь, пожалуйста. Конечно, я должен был сразу понять, что отель больше не принадлежит Нортону. Здесь раньше был фонтан: он был гордостью мистера Нортона.
Управляющий (садится). Вы знаете, мистер Купер, вскоре после войны отель приобрел трест Креншоу. Но это не имеет никакого значения, мистер Купер. Мы рады видеть вас и миссис Купер не меньше, чем был бы рад Нортон.
Отец. Очень любезно, мистер Сандерс, что вы спустились к нам.
Управляющий. Ну что вы, мистер Купер! Друзья отеля — это мои друзья. Вам следует поторопиться с коктейлем, миссис Купер, иначе мы с вашим мужем здорово обгоним вас.
Мать. Сегодня я предпочитаю не торопиться.
Отец. Тебе нравится здесь, Люси?
Мать. Очень!
Отец. Мистер Сандерс, могли бы вы сказать, что моя жена — мать пятерых детей и бабушка десяти внуков?
Управляющий. Серьезно? Не могу в это поверить!
Отец (задумчиво). Мне тоже трудно поверить в это. Пятьдесят лет пролетели как один день…
Управляющий. Так и бывает, когда люди по-настоящему счастливы. Сколько, вы сказали, у вас детей?
Мать. Пятеро.
Управляющий. Должно быть, они доставляют вам много радостей?
Отец. Вы, вероятно, бездетны, мистер Сандерс?
Управляющий. Тогда все дело в миссис Купер. Вы ее должны благодарить за то, что так быстро промелькнули целых полвека!
Отец. Женитьба на ней — единственное удачное предприятие в моей жизни. Знаете, мистер Сандерс, за Люси в молодости ухаживал один тип — Ренди Барлоу. Ну, я-то был куда красивее его. У Ренди был один глаз искусственный. Зато теперь Ренди банкир в нашем городе. (Смеется.) Когда-то я увел у него девушку, а через пятьдесят лет он увел у меня дом…
Мать. Барк, как ты можешь!..
Управляющий. Не выпить ли нам еще?
Отец. С удовольствием.
Бармен подает коктейли.
Мать. Никогда не думала, что мне придется сидеть вот так в ресторане и пить. В мое время дамы не пили…
Пауза.
Мы были так молоды тогда. Совсем дети в этом огромном городе. И так наивны! Наверно, вы не поверите, мистер Сандерс, но в первый же Четверг нашего медового месяца мы отправились в музей.
Отец (смеется). Это было в среду. Женщины вечно путают даты, мистер Сандерс. Я очень хорошо помню: это было в среду. Мы пошли и заблудились.
Мать. Нет, это было в Четверг. Мы поженились…
Отец (перебивает). Во Вторник!
Мать. Нет! Мы должны были пожениться во Вторник. Но отложили свадьбу, потому что не могла приехать моя сестра. Неужели ты не помнишь, она задержалась в Нью-Хемпшире из-за снежных заносов. Она остановилась у девицы, у которой зубы вперед выступали… А потом она вышла замуж за парня, у которого родственники на Юге… Это совершенно точно!
Отец. Не совсем! Но это неважно. Мы хотели вспомнить, в какой день мы ходили в музей…
Мать. Нечего и вспоминать! Это было в Четверг.
Управляющий. Уверен, миссис Купер права. (Встает.) Прошу извинения, но вынужден покинуть вас. Желаю вам приятного аппетита.
Отец. Очень любезно, что вы провели с нами столько времени, мистер Сандерс.
Управляющий. Мне было чрезвычайно приятно познакомиться с вами. Всего хорошего. (Уходит.)
Мать. В котором часу твой поезд в Калифорнию?
Отец. В половине десятого.
Мать. Тогда перестань каждую минуту смотреть на часы. (Пьет.) Какой, оказывается, вкусный этот «Старомодный» коктейль!
Отец. Посмотри на меня, Люси. Ты опьянела?
Мать. Что ты, Барк?
Отец. Тогда скажи: «ехал грека через реку…»
Мать (смеется). Ты же знаешь, я никогда не могла правильно выговорить эту ерунду.
Оба смеются.
Подают обед. Дальнейший диалог в ходе обеда.
Отец. А знаешь, Люси, как бы я поступил, если бы вдруг снова стал молодым человеком?
Мать. Как?
Отец. Я бы остался холостяком. Теперь такие девушки пошли, не на кого посмотреть…
Мать. Что ты говоришь, Барк! Вокруг столько хорошеньких девушек!..
Отец. Но не таких, какой была ты. Впрочем, ты и сейчас очень красива, Люси. Серьезно! Вот сегодня, когда мы гуляли, я не встретил на улице ни одной лучше тебя. Мне до сих пор жаль беднягу Ренди, хоть он и банкир…
Мать. Ты очень мил, Барк.
Отец. Ты тоже.
Пауза.
Долго смотрят в глаза друг другу.
Мать. Нам пора, Барк. Мы же забыли…
Отец. Что?
Мать. Нас ждут дети. Нелли приготовила сегодня прощальный обед. Сама приготовила!
Отец. Да? А сколько обедов ты приготовила им? Сколько раз мы напрасно их ждали? Разве они хоть раз отказались от своих развлечений, чтобы прийти вовремя?
Мать. Я знаю, дорогой, но…
Отец. К черту! Мы к ним не пойдем!.. Нам здесь хорошо, Люси. Мы вместе. И мы имеем на это право. Ну-ка, подожди…
Встает и направляется к телефонной будке. Когда он говорит, дверь в будку открыта, и Мать слышит его разговор с Нелли.
Алло, Нелли?.. Да, это я — твой отец. Ты еще помнишь мой голос? Странно! (Подмигнул Матери.) Ничего не случилось. Просто мы с мамой весело проводим время. В ресторане. Что?.. Обед?.. действительно, это кошмар! Нет, мы не придем. А я и не валяю дурака. Мы просто не придем и все тут! По-моему, ты слышала, что я сказал. Ах, скажите пожалуйста! Как будто вы нас никогда не надували! Действительно, это ужасно! Много сил потратила на обед? Жаркое… Ай-ай-ай!.. И ты не знаешь, что делать? Я тебе могу посоветовать. Возьми свой обед, пойди в сортир, подними крышку от унитаза… (Жестом извиняется перед Матерью и прикрывает дверь телефонной будки.)
Пауза.
Отец выходит из будки, чрезвычайно довольный собой. Возвращается к столу.
Все в порядке, миссис Купер. Мы можем спокойно обедать. Должен сказать, что это самый лучший обед в моей жизни. Ну, конечно, за исключением тех, что ты готовила дома.
Мать. Этот обед, Барк, стоит семь с половиной долларов с человека. Пятнадцать долларов, не считая коктейлей. Так написано в меню…
Отец. Что же, он стоит того. Может, потанцуем?
Мать. О Барк! Я даже не могла подумать об этом. Было бы очень хорошо! А это удобно, как ты считаешь?
Отец (встает). Пошли.
Они выходят на эстраду для танцев, где несколько молодых пар танцуют быстрый современный танец. Беспомощно потоптавшись на месте, старики возвращаются к столу. Обед уже убран. На столе — графин и две рюмки.
Мать (рассматривает графин). Ты уверен, что это можно пить?
Отец. Надеюсь, что это не полоскание для рта. (Пробует.) Ничего. Пахнет анисовыми каплями.
Мать (пробует). Никогда не пила анисовых капель, но верю тебе на слово, Барк. А приятно выпить после обеда.
Отец. Если это все-таки полосканье, мы совершаем огромную ошибку.
Мать (смеется). Не думаю…
Оркестр играет вальс.
Отец. Вальс…
Мать. Мы бы могли потанцевать. Как ты считаешь, Барк?
Отец. Ты помнишь, мы тогда танцевали именно этот вальс? Он был в моде…
Они танцуют старинный медленный вальс.
Голос дирижера по радио. Джаз-оркестр Карлтона Гофмана желает доброго вечера всем танцующим в этом зале… Мы особенно приветствуем здесь миссис и мистера Купер и специально для них исполняем этот старинный вальс… Сейчас тихий вечер… Забудьте ваши заботы, кружась под этот печальный вальс… Пусть с детства знакомые звуки его напомнят вам о том, что все хорошо… Все хорошо, и сейчас — только девять часов вечера…
И сразу оборвалось обаяние валься. Отец взглянул на часы, старики заторопились к столику.
Расплачиваясь, Отец оставил на чай свой, видимо, последний доллар, и они пошли к выходу, пошли медленно и с достоинством, стараясь не показать никому вдруг охватившего их горя.
Занавес
Картина девятая
Перрон. Вагон поезда, готового к отправлению. Входят Отец и Мать.
Отец. Это мой вагон.
Мать. Какой красивый поезд, Барк! Говорят, здесь хорошо кормят, и это входит в стоимость билета. Смотри, не отказывай себе ни в чем.
Отец. Почему ты хромаешь?
Мать. Я надела новые туфли. Так всегда: хочешь одеться покрасивее, жди каких-нибудь неприятностей. Я же не могла пойти провожать тебя в старых туфлях.
Отец. Прости меня, ради бога! Это я замучил тебя прогулкой по городу. Да еще и танцами…
Мать. Ну что ты, Барк! Я все равно должна разносить их. А потом я хотела показать тебе мои новые зимние вещи. Тебе нравится?
Отец. У тебя не было ни одного туалета, Люси, который не шел бы тебе…
Пауза.
Мать. Ты знаешь, Барк, я часто думаю: каждому человеку отводится в жизни равное количество счастья. Только одни тратят его сразу, а другие, как мы, растягивают на долгие годы…
Отец. Моя беда в том, Люси, что я всю жизнь был неудачником. Ты меня выбрала потому, что я всегда знал пару новых анекдотов и умел играть на банджо…
Пауза.
Но в этом злом мире, Люси, я оказался не тем, кто был нужен тебе…
Мать. Не говори так, Барк! Никогда я не жалела о своем выборе. Ты просто не смеешь называть себя неудачником. Может быть, я делала что-то не так, хотя всегда считала себя хорошей женой и матерью. (Грустно.) Если бы я действительно была хорошей матерью и женой, все было бы иначе…
Отец. Нет, мы с тобой прожили хорошую жизнь. У нас был отличный дом. Мы всегда были здоровы. (С тоской.) Как все было хорошо, Люси!.. Как было хорошо!..
Мать. Конечно, дорогой, все было отлично! Беда наша в том, что мы ждали от жизни слишком много. Почему-то мы хотели получить все сразу…
Отец. А теперь мне было бы достаточно маленькой комнатки где-нибудь под лестницей. И тебя — рядом.
Мать. Но тебе непременно надо в Калифорнию. Твое здоровье требует…
Отец. Сейчас ты говоришь совсем, как Кора. Я же никогда в жизни не ездил на Запад дальше Филадельфии. И то меня вечно тошнило от апельсинов и пальм…
Мать (смеется). О Барк, какой ты смешной!..
Отец. Я рад, что могу еще развеселить тебя, Люси…
Пауза.
Мать. Кланяйся Аде. Передай ей, что я велела заботиться о тебе получше…
Отец. Надеюсь, ты сама сможешь сказать ей это. Как только найду работу, сразу же вызову тебя.
Мать. Я не сомневаюсь, что ты найдешь работу, Барк. Но, может быть, это произойдет не сразу. Сначала тебе надо поправиться.
Голос по радио. Внимание! Заканчивается посадка в экспресс «Калифорния». Пассажиров просят занять места. Провожающих покинуть вагоны…
Отец. Будь здорова, Люси… Будь здорова, моя дорогая…
Они целуются. Отец идет к вагону. Мать с тоской смотрит ему вслед. Почувствовав ее взгляд, Отец возвращается.
На всякий случай… если мы почему-либо не встретимся с вами, мисс, я хочу сказать, что чрезвычайно рад познакомиться с вами…
Мать (серьезно). Мне тоже на прощанье хочется сказать тебе, Барк… На всякий случай, если мы вдруг не увидимся больше. Я всегда была счастлива с тобой. Очень счастлива, Барк. Каждый час. Каждую минуту. Все эти пятьдесят лет. Правда, Барк, я очень счастлива, что была твоей женой. Я всегда, всегда так гордилась тобой, мой дорогой!..
Отец (серьезно). Спасибо, Люси. Спасибо, дорогая…
Последняя мучительная пауза.
Мать (голос ее дрожит). Иди, Барк… Иди… Пора…
Отец входит в вагон.
Голос по радио. Внимание! Отойдите от вагона! Экспресс «Калифорния» отправляется.
Медленно тронулся поезд. Мать долго смотрит вслед, пока не замирает стук колес, и не исчезают вдали сигнальные огни последнего вагона. Потом она медленно идет по платформе. Она идет одна навстречу своему завтрашнему дню.
Занавес