Долго еще Даніель Квильпъ и Брассъ наслаждались безмятежнымъ сномъ. Они, вѣроятно, спали бы еще дольше, если бы ихъ не разбудилъ стукъ въ молоточекъ выходной двери. Вначалѣ онъ былъ едва слышенъ, потомъ сталъ раздаваться громче и громче и наконецъ установилась настоящая пушечная пальба, съ короткими перерывами. Квильпъ проснулся, изъ вертикальнаго положенія перешелъ въ горизонтальное и, полусонный, уставился въ потолокъ: онъ слышалъ стукъ, но не могъ еще собраться съ мыслями, чтобы объяснить себѣ, что это такое.
Но такъ какъ нарушитель столь драгоцѣннаго покоя не унимался и продолжалъ изо всей мочи колотить въ дверь — онъ вѣроятно боялся, чтобы хозяинъ проснувшись на минуту, чего добраго опять не заснулъ — Даніель Квильпъ наконецъ догадался, что кто нибудь стоить у двери, и вспомнилъ, что онъ самъ приказалъ женѣ придти къ нему въ пятницу утромъ.
Проснулся и Брассъ. Ему не хотѣлось вставать. Онъ потягивался и дѣлалъ гримасы, какъ будто только что наѣлся зеленаго крыжовника; но увидѣвъ, что Квильпъ уже на ногахъ, онъ засуетился и тоже началъ одѣваться, и второпяхъ, съ просонья, надѣлъ башмаки на босу ногу и чуть было не сунулъ ногъ въ сюртучные рукава.
Карликъ въ это время жестоко ругался, шаря подъ столомъ. Онъ проклиналъ и самого себя, и весь родъ человѣческій, и все на свѣтѣ.
— Что вы ищете? спросилъ Брассъ.
— Ключа нѣтъ, ключъ отъ двери пропалъ. — Карликъ злобно глядѣлъ на него. — Не знаете ли вы, куда онъ дѣлся?
— Почемъ я знаю, сэръ?
— Почемъ я знаю, передразнилъ Квильпъ своего повѣреннаго, — хорошъ адвокатъ, нечего сказать! Тьфу, какой олухъ!
Брассъ не рискнулъ въ такую неудобную минуту объяснять разгнѣванному патрону, что пропажа ключа не имѣетъ никакого отношенія къ его юридическимъ познаніямъ, и почтительно замѣтилъ, что можетъ быть ключъ остался въ двери: не забыли ли, молъ, съ вечера вынуть его оттуда?
Квильпъ отлично помнилъ, что собственноручно заперъ дверь и вынулъ ключъ, но онъ съ радостью ухватился за это предположеніе и, ворча, побрелъ къ двери, гдѣ, разумѣется, и нашелъ ключъ.
Только что онъ взялся за ручку; и къ своему великому изумленію замѣтилъ, что засовъ отодвинутъ, какъ стукъ къ дверь возобновился съ прежней силой и кто-то припалъ глазомъ къ замочной скважинѣ, яркій лучъ свѣта, пробивавшійся сквозь дырочку, вдругъ исчезъ, что и привлекло вниманіе Квильпа. Онъ страшно взбѣсился и, чтобы сорвать свою злобу, рѣшилъ неожиданно наброситься на жену и по-своему отблагодарить ее за то, что она осмѣлилась его разбудить. Молча, незамѣтно повернулъ онъ ручку, сразу рванулъ дверь и съ остервѣненіемъ набросился на того, кто стоялъ по другую ея сторону, пустивъ въ ходъ и кулаки, и ноги, и даже зубы.
Къ несчастію, вмѣсто того, чтобы напасть на безотвѣтную жену, Квильпъ самъ попалъ въ руки къ какому-то молодцу, который принялъ его довольно нелюбезно и на первыхъ же порахъ угостилъ здоровенными тумаками въ голову, въ грудь, куда попало. Однако, карликъ не спасовалъ: онъ вцѣпился въ своего противника и въ свою очередь тузилъ и съ ожесточеніемъ кусалъ его въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ кряду. Наконецъ-таки противникъ освободился отъ него, сбросивъ его на средину улицы. Квильпъ валялся въ пыли весь красный, съ взъерошенными волосами, а около него вертѣлся знакомый намъ Дикъ Сунвеллеръ и все приставалъ къ нему съ вопросомъ, не хочетъ ли онъ еще отвѣдать его тумаковъ.
— У меня ихъ, сударь, много въ запасѣ, говорилъ Дикъ, то подъѣзжая къ нему съ кулаками, то отодвигаясь отъ него. — Сколько угодно, къ вашимъ услугамъ, заказъ исполняется съ необыкновенной быстротой и ловкостью. Такъ не хотите ли, сударь, еще немного? Прошу васъ, не стѣсняйтесь!
— Я принялъ васъ за другого. Почемъ я зналъ, что это вы.? говорилъ Квильпъ, почесывая плечи.
— A я-то и подавно не зналъ, что это вы. Съ чего это вы, какъ сумасшедшій, выскочили изъ дому? возразилъ Дикъ.
— Такъ это вы сту… стучали въ дверь? спросилъ карликъ, съ трудомъ подымаясь съ земли.
— Разумѣется, я. Когда я подходилъ къ крыльцу, вотъ эта дама, и онъ указалъ на м-съ Квильпъ — она ни жива, ни мертва стояла неподалеку — стучалась въ дверь, но такъ тихо, что вы все равно не услышали бы; я и взялся ей помочь.
— Гмъ! Я зналъ, что это ваши дѣла, карликъ сердито взглянулъ на жену.- A вы, сударь, тоже, нечего сказать, хороши, обратился онъ къ Дику. — Развѣ вамъ не извѣстно, что въ домѣ лежитъ больной, чего-жъ вы такъ стучали, точно собирались выломать дверь?
— Фу ты, Господи, я думалъ, что онъ уже умеръ, поэтому и стучалъ такъ громко.
— Вы, вѣроятно, пришли по какому нибудь дѣлу? Что вамъ угодно? спросилъ Квильпъ.
— Я пришелъ узнать, какъ здоровье старика, да и, кромѣ того, мнѣ непремѣнно надо переговорить съ самой миссъ Нелли. Я — другъ дома, или, по крайней мѣрѣ, одного изъ членовъ семьи, что, по-моему, то же самое.
— Такъ вы бы лучше вошли въ комнату. Милости просимъ. A за нимъ пожалуйте и вы, сказалъ онъ женѣ.
М-съ Квильпъ не хотѣлось идти впереди мужа. Она знала, что онъ приглашаетъ ее не изъ любезности, не ради соблюденія свѣтскихъ приличій, а для того, чтобы, идя сзади, щипать ее немилосердно. Недаромъ у нея всѣ локти были въ синякахъ. Но онъ еще разъ предложилъ ей идти впередъ, и она, волей-неволей, должна была повиноваться.
Дикъ услышалъ позади себя какой-то сдавленный крикъ и, повернувъ голову, замѣтилъ, что м-съ Квильпъ подпрыгнула отъ боли, но такъ какъ онъ не былъ посвященъ въ эти супружескія нѣжности, то и не обратилъ на это должнаго вниманія.
— A теперь я васъ попрошу отправиться наверхъ и сказать Нелли, чтобы она шла сюда; ее, молъ, желаютъ видѣть, сказалъ карликъ женѣ, когда они вошли въ лавку.
— Вы здѣсь расположились точно у себя дома, съ удивленіемъ промолвилъ Дикъ; онъ не зналъ объ отношеніяхъ Квильпа къ старику.
— Да я и такъ у себя дома, молодой человѣкъ.
Пока Дикъ размышлялъ о томъ, что означаютъ эти слова и почему здѣсь присутствуетъ м-ръ Брассъ, м-съ Квильпъ сошла внизъ и объявила, что наверху нѣтъ никого.
— Нѣтъ никого!.. этакая дура, сказалъ карликъ.
— Увѣряю васъ, я обошла всѣ комнаты и не встрѣтила ни души.
— Вотъ вамъ и разгадка съ ключомъ, воскликнулъ Брассъ, хлопая отъ удовольствія въ ладоши.
Квильпъ насупился, сердито оглядѣлъ всѣхъ присутствующихъ, но такъ какъ никто не могъ объяснить ему эту новую загадку, онъ самъ побѣжалъ наверхъ и убѣдился, что жена говорила правду.
— Какъ это, въ самомъ дѣлѣ, странно, говорилъ онъ, возвратившись внизъ и поглядывая на Дика;- старикъ ушелъ, не простившись со мной, съ своимъ лучшимъ, искреннѣйшимъ другомъ. Онъ, конечно, вскорѣ же напишетъ мнѣ, если не самъ, такъ заставитъ Нелли написать. Въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія. Нелли очень любитъ меня. Она такая славная, милая дѣвочка. Впрочемъ, небрежно обратился онъ къ Брассу, украдкой поглядывая на Дика. — Это нисколько не мѣшаетъ намъ заняться перевозкой вещей. Вѣдь мы же знали, что онъ сегодня переѣдетъ отсюда. Вѣроятно, какія нибудь особенныя причины заставили его поторопиться и уйти тайкомъ.
— Да куда къ чорту они ушли? спросилъ Дикъ. Онъ не могъ придти въ себя отъ изумленія.
Квильпъ покачалъ головой и сложилъ губы сердечкомъ, дескать есть квасъ, да не про васъ — онъ, можетъ, и знаетъ, куда они отправились, да вамъ-то этого не скажетъ.
— Какія это вещи вы собираетесь перевозить? спросилъ Дикъ, оглядывая лавку. — Она была загромождена запакованными ящиками.
— Вотъ эти самыя. Я всѣ ихъ купилъ у старика. A почему это васъ интересуетъ, позвольте спросить?
— Да что-жъ это такое? Можетъ быть, старый шутъ не въ мѣру разбогатѣлъ, распродалъ все свое имущество и отправился наслаждаться жизнью въ какую нибудь роскошную виллу съ чуднымъ видомъ на море, говорилъ Дикъ, все болѣе и болѣе изумляясь.
— И концы спряталъ въ воду, чтобы избавиться отъ дражайшаго внука и его назойливыхъ друзей, хотите вы сказать, не такъ ли? закончилъ Квильпъ, потирая руки.
Ричардъ Сунвеллеръ былъ пораженъ. Этотъ неожиданный побѣгъ старика и Нелли грозилъ въ конецъ разрушитъ его планы въ ту самую минуту, когда онъ готовился атаковать сердце своей будущей невѣсты. Онъ только въ эту ночь узналъ отъ пріятеля о болѣзни старика и поспѣшилъ его навѣстить, да заодно ужъ побесѣдовать съ Нелли. Онъ былъ заранѣе увѣренъ въ успѣхѣ; онъ уже видѣлъ, какъ она мало-по-малу сдается подъ обаяніемъ его томительной рѣчи; онъ уже наслаждался при мысли о томъ, какъ жестоко отомститъ Софи Уэкльзъ за ея невѣрность. И вдругъ — все пропало. Нѣтъ ни старика, ни Нелли, а главное, исчезли его денеяжки, на которыя они съ пріятелемъ точили зубы; можно было подумать, что старикъ нарочно сыгралъ съ нимъ такую злую шутку.
Даніель Квильпъ тоже былъ порядкомъ удивленъ и даже отчасти встревоженъ исчезновеніемъ старика. Отъ его проницательныхъ глазъ не ускользнуло то, казалось бы, неважное обстоятельство, что бѣглецы захватили съ собой кое-какое платье. Зная, что старикъ не въ своемъ умѣ, онъ не понималъ, что такое онъ могъ затѣять. Ясно, что Нелли была съ нимъ заодно. Да не подумаетъ читатель, чтобы Квильпъ хоть на минуту задумался или бы тревожился объ участи слабаго, дряхлаго старика и беззащитнаго ребенка. Нѣтъ, въ этомъ грѣхѣ онъ былъ неповиненъ. Онъ просто напрасно подозрѣвалъ, что старикъ унесъ съ собой заранѣе припрятанныя денежки, и досадовалъ на свою оплошность.
Онъ нѣсколько утѣшался мыслью, что не онъ одинъ попалъ впросакъ. Вотъ и этотъ молодецъ, навѣрно, пришелъ сюда для того, чтобы лестью или угрозами выманить для своего пріятеля деньги у старика, слывшаго богачомъ. Эта неудача Дика пришлась ему какъ нельзя болѣе по сердцу и онъ сталъ съ наслажденіемъ его поддразнивать, яркими красками расписывая передъ нимъ богатство старика и распространяясь о его лукавствѣ — вотъ, молъ, какую хитрую штуку онъ устроилъ, чтобы отдѣлаться отъ надоѣдливыхъ родныхъ!
— Стало быть, мнѣ здѣсь нечего дѣлать, вымолвилъ наконецъ Дикъ, крайне смущенный своей неудачей.
— Рѣшительно нечего, подтвердилъ Квильпъ.
— Передайте, пожалуйста, старику, что я приходилъ освѣдомиться о его здоровьѣ.
— Съ величайшимъ удовольствіемъ, отвѣчалъ Квильпъ. Въ первый же разъ, какъ его увижу, непремѣнно передамъ ему.
— Скажите ему сударь, что я приходилъ для того, чтобы по мѣрѣ силъ моихъ и возможности содѣйствовать искорененію семейнаго раздора и вмѣсто него посѣять сѣмена родственной любви и согласія. Вы будете такъ любезны, исполните мое порученіе?
— Разумѣется, исполню.
— Такъ ужъ заодно я попрошу васъ, сударь, вручить ему вотъ это. — Дикъ подалъ ему крошечную измятую карточку. — По утрамъ я всегда дома. Стоить только дважды стукнуть въ мою парадную дверь и она тотчасъ же будетъ отперта. Считаю долгомъ прибавить, сэръ, мои близкіе друзья всегда чихаютъ, входя ко мнѣ въ переднюю, чтобы дать о себѣ знать, дескать, свои люди. Ахъ, извините пожалуйста, позвольте мнѣ взглянуть на карточку, которую я вамъ дамъ.
— Сдѣлайте одолженіе, вотъ она.
— По какой-то, хотя и весьма естественной случайности, я далъ вамъ, вмѣсто своей визитной карточки, входный билетъ въ веселый, но чрезвычайно приличный клубъ «Славныхъ Аполлонистовъ». Я состою тамъ пожизненнымъ гроссмейстеромъ. A вотъ это, сударь, мой настоящій документъ. Честь имѣю кланяться.
Квильпъ поклонился ему, и пожизненный гроссмейстеръ «Славныхъ Аполлонистовъ», приподнявъ шляпу передъ м-съ Квильпъ, снова ухарски надвинулъ ее набекрень и вышелъ изъ лавки.
Въ это время къ лавкѣ подъѣхали фуры. Рослые носильщики, въ суконныхъ шапочкахъ, дружно принялись за дѣло; стали выносить изъ лавки тяжелые комоды, шкафы, раскачивая ихъ какъ перышко на головѣ. Карликъ не хотѣлъ отстать отъ нихъ: самъ таскалъ и жену заставлялъ носить невѣроятныя тяжести, вообще суетился и всюду совалъ свой носъ. Онъ точно чортъ вертѣлся передъ глазами у носильщиковъ, ругалъ ихъ въ то же время не упускалъ случая толкнуть ногой мальчишку-сторожа, когда тотъ попадался ему на дорогѣ. Всякій разъ, какъ онъ несъ тяжелый сундукъ, онъ непремѣнно старался задѣть по головѣ или придавить въ грудь своего повѣреннаго, Брасса. Тотъ стоялъ въ дверяхъ. На его обязанности лежало удовлетворять любопытство толпившихся внизу сосѣдей и уличныхъ зѣвакъ. Квильпъ такъ подгонялъ всѣхъ, что черезъ нѣсколько часовъ въ домѣ не осталось ничего, кромѣ пустыхъ бутылокъ, да кое-гдѣ на полу валялись пучки соломы и обрывки рогожъ.
Вдоволь натрудившись, карликъ возсѣдалъ теперь, поджавъ ноги на старой рогожѣ, какъ какой нибудь африканскій вождь, и завтракалъ, т. е. ѣлъ хлѣбъ съ сыромъ и запивалъ пивомъ этотъ скудный завтракъ. Какой-то мальчикъ все терся у входной двери. Квильпъ замѣтилъ это, и хотя ему былъ виденъ только кончикъ его носа, онъ сейчасъ же узналъ Кита.
— Подойдите-ка сюда, милостивый государь, крикнулъ карликъ. — Ну-съ, вотъ они и ушли, твой старый хозяинъ и молодая хозяюшка.
— Ушли! повторилъ Китъ, съ изумленіемъ озираясь вокругъ.
— Ужъ не станешь ли ты увѣрять, что и въ самомъ дѣлѣ это для тебя новость! Ну, сказывай, куда ихъ понесло?
— Право же, я ничего не знаю.
— Ну, ну, нечего комедію ломать. Небось не знаешь, что они улизнули сегодня утромъ, когда всѣ еще спали.
— Въ первый разъ слышу.
— A для чего ты, какъ воръ, подкрадывался къ дому, помнишь, въ тотъ вечеръ, когда мы съ Брассомъ выходили на улицу? О чемъ вы тогда сговаривались?
Китъ думалъ, что теперь уже нечего скрывать и разсказалъ все, какъ было: зачѣмъ онъ приходилъ, и какъ онъ предлагалъ Нелли переселиться съ дѣдушкой къ нимъ въ домъ.
— Ну, стало быть, они еще вернутся, замѣтилъ карликъ послѣ нѣкотораго молчанія.
— Вы думаете, что они вернутся? радостно вскричалъ Китъ.
— Не только думаю, но даже увѣренъ въ этомъ. Слушай, Китъ, если ты хочешь, чтобы я тебѣ подарилъ что-то, дай мнѣ знать, какъ только они пріѣдутъ къ вамъ. Я желалъ бы имъ помочь, но не могу ничего сдѣлать, не зная, гдѣ они. Такъ ты придешь сказать?
Китъ уже готовъ былъ отвѣтить по-своему и врядъ ли онъ своимъ отвѣтомъ угодилъ бы карлику, но въ эту самую минуту мальчикъ съ «пристани», высматривавшій въ комнатахъ, не осталось ли чего, крикнулъ:
— Вотъ еще птица въ клѣткѣ! Что съ ней дѣлать?
— Сверни ей голову, приказалъ Квильпъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, не трогайте ея, лучше отдайте ее мнѣ, закричалъ Китъ, бросаясь къ мальчику.
— Какъ бы не такъ! руки коротки! Не трогай клѣтки! хозяинъ приказалъ мнѣ свернуть голову птицѣ, я и сверну.
— Дай ее сюда, дьяволенокъ, закричалъ Квильпъ. — Кто изъ васъ поборетъ одинъ другого, тому достанется птица, а не то я самъ скручу ей шею.
Мальчики бросились другъ на друга; Квильпъ одной рукой держалъ клѣтку, а другой стучалъ ножомъ объ полъ и всяческими насмѣшками и ругательствами подзадоривалъ дравшихся. Силы были равныя: мальчишки безпощадно, не по-дѣтски, колотили другъ друга, пока, наконецъ, Киту удалось ошеломить противника ловкимъ ударомъ въ грудь. Онъ воспользовался этой минутой, быстро вскочилъ на ноги, выхватилъ клѣтку изъ рукъ карлика, опрометью пустился бѣжать и остановился только тогда, когда уже былъ у дверей дома.
Маленькій Яша такъ испугался, увидѣвъ Кита съ окровавленнымъ лицомъ, что заревѣлъ благимъ матомъ.
— Ахъ ты Господи, какая напасть! Что съ тобой случилось, голубчикъ, спрашивала встревоженная мать.
— Не безпокойся, мама, это пустяки! отвѣчалъ Китъ, утирая полотенцемъ распухшее лицо, — я боролся на пари и выигралъ птицу, вотъ и все. Переставъ ревѣть, Яша! что за несносный мальчишка!
— Какъ, ты дрался изъ-за птички? удивлялась мать.
— Да, дрался изъ-за птички. Вотъ она. Это птичка миссъ Нелли, ей уже собирались свернуть шею, да я не допустилъ. Ха, ха, ха! Они думали, что я имъ позволю. Какъ разъ! Ха, ха, ха!
Китъ смѣялся такъ весело, что и мать, и маленькій братишка заразились его смѣхомъ и отъ души хохотали, во-первыхъ, потому что Китъ поборолъ мальчишку и получилъ призъ, а главнымъ образомъ потому, что вся семья очень любила Кита. Нахохотавшись, Китъ сталъ показывать дѣтямъ птичку, будто нивѣсть какую рѣдкость, а это была простая коноплянка, и принялся устраивать ее на новомъ мѣстѣ: отыскалъ въ стѣнѣ старый гвоздь и, нагромоздивъ на столъ скамейку, влѣзъ на нее, вбилъ гвоздь надъ самымъ окномъ.
— Здѣсь-то ей будетъ лучше, говорилъ онъ;- здѣсь и свѣтлѣе, и веселѣе, подыметъ головку и небо увидитъ. A если бы вы знали, какъ она хорошо поетъ!
Долго возился онъ, прилаживая клѣтку; наконецъ, къ неописанному восторгу всей семьи, повѣсилъ ее и отошелъ къ камину, чтобы издали полюбоваться ею. Всѣ нашли, что она виситъ на отличномъ мѣстѣ, и сразу полюбили новую гостью.
— A теперь, мама, я пойду на улицу, попытаю счастья, можетъ еще сегодня мнѣ удастся присмотрѣть за лошадью какого нибудь барина, и тогда на вырученныя деньги я куплю сѣмянъ для птички, да кстати и для тебя возьму чего нибудь хорошенькаго.