по которой читатель можетъ прослѣдить дальнѣйшія перипетіи любви миссъ Фанни Сквирсъ и узнать, какое дальнѣйшее теченіе приняла эта любовь.
Къ счастью для миссъ Фанни Сквирсъ, ея доблестный папаша вернулся домой въ день знаменитой вечеринки слишкомъ, какъ говорится, нализавшись, чтобы замѣтить ясно выражавшіеся на лицѣ ея признаки сильнѣйшаго душевнаго разстройства. Такъ какъ мистеръ Сквирсъ, будучи на-веселѣ, бывалъ обыкновенно очень золъ и придирчивъ, то весьма возможно, что его гнѣвъ излился бы теперь на миссъ Фанни, если бы сія юная леди, съ похвальною предусмотрительностью, не удержала около себя одного изъ питомцевъ въ томъ разсчетѣ, что гнѣвъ достойнаго джентльмена обрушится на него. И дѣйствительно, облегчивъ свою душу затрещинами и пинками, мистеръ Сквирсъ милостиво позволилъ уговорить себя лечь въ постель, причемъ исполнилъ эту процедуру, не снимая сапогъ и не выпуская изъ объятій зонтика.
Голодная служанка ожидала миссъ Сквирсъ въ ея комнатѣ, чтобы, по обыкновенію, завить ей волосы и оказать другія мелкія услуги при совершеніи ея туалета, а за-одно ужь наговорить ей столько лести, сколько она въ состояніи придумать за это короткое время, ибо миссъ Сквирсъ была такъ же лѣнива, пуста и тщеславна, какъ и всякая настоящая леди, и только слишкомъ большая разница въ общественномъ положеніи и рангѣ мѣшала ей носить это званіе.
-- Какъ хорошо держатся ваши локоны, миссъ,-- сказала ей служанка,-- даже жалко расчесывать.
-- Придержи свой языкъ!-- сердито прикрикнула на нее миссъ Сквирсъ.
Тяжелый опытъ научилъ служанку не удивляться вспышкамъ гнѣва со стороны миссъ Сквирсъ. Имѣя нѣкоторое понятіе о ходѣ событій сегодняшняго вечера, она перемѣнила тактику и стала подъѣзжать съ другой стороны.
-- Хоть вы меня убейте, а я не могу не сказать, что никогда не видала особы вульгарнѣе, чѣмъ была сегодня вечеромъ миссъ Прайсъ,-- проговорила она.
Тутъ миссъ Сквирсъ вздохнула и стала вслушиваться.
-- Я знаю, что съ моей стороны не хорошо такъ говорить,-- продолжала служанка, замѣтивъ, какое впечатлѣніе произвели ея слова.-- Миссъ Прайсъ все таки наша подруга, но она такъ безвкусно одѣвается и такъ старается обратить на себя вниманіе, что... О, зачѣмъ люди не могутъ видѣть сами себя!
-- На что ты намекаешь, Фибь?-- спросила миссъ Сквирсъ, смотрясь въ свое маленькое зеркальце и видя въ немъ, какъ и большинство, не самое себя, а отраженіе прелестнаго образа, носившагося въ ея воображеніи.-- Чего ты такъ разболталась?
-- Чего я разболталась, миссъ? Да вѣдь и кошка заговорила бы, увидавъ, какъ жеманится миссъ Прайсъ.
-- Да, она жеманится,-- замѣтила разсѣянно миссъ Сквирсъ.
-- И какъ паясничаетъ! А, вѣдь, кажется, нечѣмъ.
-- Бѣдная Тильда!-- съ соболѣзнованіемъ вздохнула миссъ Сквирсъ.
-- Бѣдняжка! А какъ она всѣмъ въ глаза лѣзетъ, и какъ это неделикатно съ ея стороны!-- продолжала служанка.
-- Я не могу больше позволить тебѣ такъ говорить,-- сказала миссъ Сквирсъ.-- Родители Тильды люди простые и, если она не умѣетъ держать себя лучше, то это ихъ, а не ея вина.
-- Все это хорошо, но знаете, миссъ,-- начала опять Феба (въ сокращеніи Фибъ),-- если бы она только брала примѣръ съ одной своей подруги, если бы она сознала свои недостатки и брала бы примѣръ съ насъ, миссъ, что за чудная молодая женщина вышла бы изъ нея!
-- Фибъ,-- сказала миссъ Сквирсъ, придавая своему голосу выраженіе благородства,-- съ моей стороны даже непорядочно допускать такія сравненія; они заставляютъ смотрѣть на Тильду, какъ на грубую, невоспитанную особу, и я поступаю не по-дружески, продолжая слушать тебя; я вынуждена запретить тебѣ говорить объ этомъ предметѣ. Но въ то же время я должна замѣтить, что, если бы Тильда Прайсъ хотѣла брать примѣръ съ кого-нибудь... конечно, не съ меня...
-- О, конечно, съ васъ, миссъ, только съ васъ,-- прервала ее Фибъ.
-- Ну, пусть съ меня, если тебѣ этого такъ хочется,-- согласилась миссъ Сквирсъ,-- но я должна сказать, что, если бы она этого захотѣла, оно было бы лучше для нея же.
-- Кажется, еще кое-кто такъ думаетъ, или я очень ошибаюсь,-- сказала дѣвочка таинственно.
-- На кого ты намекаешь?-- спросила миссъ Сквирсъ.
-- Нѣтъ, нѣтъ, миссъ, ничего, только я знаю то, что знаю, вотъ и все.
-- Фибъ, я требую, что бы ты объяснилась!-- воскликнула трагически миссъ Сквирсъ.-- Что это за темная тайна? Говори!
-- Хорошо, если вы непремѣнно этого хотите. Джонъ Броуди думаетъ то же, что и вы, и если бы онъ не зашелъ такъ далеко, то былъ бы очень радъ отказаться отъ миссъ Прайсъ ради миссъ Сквирсъ.
-- Боже милосердный,-- вскрикнула миссъ Сквирсъ, всплеснувъ руками, правда ли это?
-- Правда, миссъ, сущая правда,-- отвѣчала лукавая Фибъ.
-- Какое ужасное положеніе! Быть на шагъ отъ того, чтобы разрушить счастье моей единственной Тильды! Отчего это всѣ въ меня влюбляются, не спрашивая на то моего согласія, и покидаютъ ради меня предметъ своей прежней любви?
-- Причина ясна, миссъ: они не могутъ не влюбляться въ васъ, они рады бы не влюбляться, да они въ этомъ не вольны, то не въ ихъ власти.
-- Никогда больше не говори мнѣ объ этомъ,-- сказала строго миссъ Сквирсъ,-- слышишь ли, никогда. Тильда Прайсъ имѣетъ недостатки, много недостатковъ, но я желаю ей счастья и желаю, чтобы она вышла замужъ; мнѣ даже кажется, что этого требуетъ самый характеръ ея недостатковъ. Нѣтъ, Фибъ, я уступаю ей мистера Броуди. Мнѣ жаль его, бѣднягу, но я больше забочусь о Тильдѣ и надѣюсь, что она будетъ лучшей женой, чѣмъ можно отъ нея ожидать.
Изливъ такимъ образомъ свои благородныя чувства, миссъ Сквирсъ легла въ постель.
Зависть! Какое коротенькое слово и сколько оно заключаетъ въ себѣ противорѣчій и самыхъ разнородныхъ чувствъ! Оно выразительнѣе самаго многосложнаго слова. Миссъ Сквирсъ въ глубинѣ души сознавала не хуже своей несчастной служанки, что все, сказанное этой послѣдней, есть грубѣйшая, ничѣмъ не прикрытая лесть; но эта лесть давала ей возможность отомстить подругѣ, выразивъ состраданіе къ ея недостаткамъ, хотя бы только въ присутствіи все той же служанки, и доставляла ей такое же утѣшеніе, какъ если бы была сама истина. Болѣе того, мы уже такъ странно устроены, что, когда намъ это нужно, мы можемъ убѣдить себя въ чемъ угодно. Такъ и миссъ Сквирсъ, принявъ благородное рѣшеніе отказаться отъ Джона Броуди, тотчасъ же почувствовала все величіе и великодушіе своего поступка и стала смотрѣть на свою соперницу свысока, съ безмятежною кротостью ангела, и это, конечно, совершенно успокоило ея взволнованною душу. Такое счастливое состояніе духа настроило ее такъ миролюбиво, что, когда на другой день раздался стукъ въ наружную дверь и ей доложили о приходѣ миссъ Прайсъ, она сошла въ гостиную съ легкимъ сердцемъ, исполненнымъ христіанской любви и всепрощенія.
-- Видишь, Фанни, я пришла къ тебѣ, несмотря на то, что вчера вечеромъ мы повздорили,-- начала дочь мельника.
-- Я сожалѣю о твоихъ дурныхъ страстяхъ, Тильда, и не сержусь на тебя. Я стою выше этого.
-- Ну, перестань дуться, Фанни; я пришла сообщить тебѣ кое-что, что навѣрно доставитъ тебѣ удовольствіе.
-- Что же это можетъ быть, Тильда?-- спросила миссъ Сквирсъ, сжимая губы и принимая такой видъ, какъ будто ничто во вселенной: ни на землѣ, ни въ водѣ, ни въ воздухѣ, ни въ огнѣ, не могло доставить ей ни малѣйшаго удовольствія.
-- Вотъ въ чемъ дѣло,-- продолжала миссъ Прайсъ, вчера, послѣ того, какъ мы съ тобой разстались, между мною и Джономъ произошла страшная ссора.
-- Но въ этомъ нѣтъ ничего пріятнаго для меня,-- сказала миссъ Сквирсъ, и ехидная улыбочка скользнула по ея лицу.
-- Я не такъ дурно думаю о тебѣ, чтобы предположить, что это могло доставить тебѣ удовольствіе. Дѣло вовсе не въ этомъ.
-- А!-- произнесла миссъ Сквирсъ, снова принимая меланхолическій видъ.-- Такъ продолжай.
-- Послѣ того, какъ мы наговорили другъ другу много непріятныхъ вещей и поклялись никогда больше не видѣться, мы все-таки пришли къ соглашенію, и сегодня утромъ Джонъ отправился въ церковь вписать въ книгу наши имена для оглашенія въ ближайшее воскресенье. Такимъ образомъ, черезъ три недѣли наша свадьба, и я пришла предупредить тебя объ этомъ, чтобы ты успѣла приготовить себѣ платье.
Въ этомъ извѣстіи заключалось для миссъ Сквирсъ много желчи и меду. Желчью была близость свадьбы подруги, а очевидность того факта, что миссъ Прайсъ не имѣетъ серьезныхъ видовъ на Николая былъ медъ. Но въ общей сложности сладкаго было все-таки больше, чѣмъ горькаго, и миссъ Сквирсъ обѣщала, что ея платье будетъ готово къ назначенному сроку и выразила надежду, что Тильда будетъ счастлива въ супружествѣ, хотя она, Фанни, сильно сомнѣвается въ этомъ, такъ какъ ей хорошо извѣстно, какіе всѣ мужчины коварныя созданія, и что большинство несчастныхъ женъ раскаиваются вть томъ что вышли замужъ. Къ этимъ утѣшительнымъ сентенціямъ миссъ Сквирсъ присовокупила нѣсколько другихъ, въ такой же мѣрѣ способныхъ поднять и оживить бодрость духа у молодой особы, вступающей въ бракъ.
-- А теперь, Фанни,-- сказала Тильда,-- я хочу поговорить съ тобой о молодомъ Никкльби.
-- Онъ болѣе для меня не существуетъ; я слишкомъ презираю его!-- прервала ее миссъ Сквирсъ, обнаруживая всѣ признаки приближавшейся истерики.
-- О, нѣтъ, ты этого не думаешь, я увѣрена,-- возразила подруга.-- Неужели, Фанни, ты не любишь его больше?
Тутъ миссъ Сквирсъ, не давая прямого отвѣта на этотъ вопросъ, вдругъ залилась слезами досады и объявила, что она -- самое несчастное, обманутое, покинутое существо.
-- Да,-- говорила она,-- я ненавижу весь свѣтъ и желала бы, чтобы всѣ умерли, рѣшительно всѣ!
-- Боже мой!-- воскликнула миссъ Прайсъ, видя, какъ сильно оглядѣло ея подругой человѣконенавистничество и совершенно расчувствовавшись этимъ обстоятельствомъ.-- Но ты, конечно, говоришь это не серьезно?
-- Совершенно серьезно,-- отвѣчала миссъ Сквирсъ, стискивая зубы и нервными движеніями пальцевъ завязывая и затягивая узлы на своемъ носовомъ платкѣ.-- Да я и сама хотѣла бы умереть вмѣстѣ со всѣми.
-- О, черезъ пять минутъ ты заговоришь другое. Да и не лучше ли, въ самомъ дѣлѣ, смилостивиться надъ нимъ, чѣмъ причинить себѣ горе, поступая такъ, какъ ты поступаешь? Не лучше ли опять позволить поухаживать за собою? Вѣдь это куда веселѣе.
-- Не знаю, что мнѣ и дѣлать!-- рыдала миссъ Сквирсъ.-- О, Тильда, какъ могла ты такъ постыдно, такъ безчестно со мной поступить! Я никогда не допустила бы мысли, что ты способна на такую низость.
-- Что ты съ ума сошла, что ли!-- вскричала миссъ Прайсъ съ громкимъ смѣхомъ.-- Слушая тебя, можно подумать, что я по меньшей мѣрѣ убила человѣка.
-- Да это почти такъ и есть,-- сказала съ горечью миссъ Сквирсъ.
-- И все только оттого, что меня находятъ недурненькой,-- продолжала миссъ Прайсъ.-- Что дѣлать! Вѣдь наша наружность не нами создается, и если у меня она сносна, то я столько же въ этомъ виновата, какъ и тѣ, на которыхъ смотрѣть тошно.
-- Придержи свой язычекъ,-- пронзительно взвизгнула миссъ Сквирсъ,-- а то я ударю тебя, о чемъ мнѣ, конечно, придется потомъ пожалѣть.
Нужно ли говорить, что во время этого спора раздраженіе обѣихъ дѣвицъ дошло до послѣднихъ предѣловъ и, благодаря тому, что разговоръ былъ перенесено на личную почву, онъ грозилъ перейти въ весьма бурную сцену. Но какъ разъ въ тотъ моментъ, когда ссора, начавшаяся изъ-за пустяковъ, достигла своего апогея, обѣ спорщицы залились слезами, вскрикнули въ одинъ голосъ, что онѣ "никогда не ожидали ничего подобнаго", осыпали другъ друга упреками и въ концѣ концовъ, упавъ другъ другу въ объятія, поклялись въ вѣчной дружбѣ. Такого рода происшествія повторялись ровно пятьдесятъ два раза въ годъ.
Естественно, что послѣ столь благополучнаго окончанія ссоры, рѣчь зашла о томъ, сколько и какіе наряды необходимы для миссъ Прайсъ, чтобы вступить на поприще счастливой брачной жизни. При этомъ миссъ Сквирсъ доказала ей, какъ по пальцамъ, необходимость обладанія нѣкоторыми вещами, которыхъ мельникъ не могъ или не хотѣлъ доставить своей дочери и не имѣть которыхъ, какъ полагала Фанни, было даже неприлично. Естественно также, что, пользуясь этимъ случаемъ, миссъ Сквирсъ незамѣтно перевела разговоръ на свой собственный гардеробъ и, не удовольствовавшись исчисленіемъ главныхъ его красотъ, повела подругу наверхъ, чтобы она самолично осмотрѣла его во всѣхъ его деталямъ. Когда всѣ сокровища, хранившіяся въ двухъ комодахъ и шкафу, были изучены до мельчайшихъ подробностей, миссъ Прайсъ заявила, что ей пора возвращаться домой. И такъ какъ миссъ Прайсъ пришла въ полный восторгъ отъ туалетовъ миссъ Сквирсъ, а видъ лиловаго шарфа даже лишилъ ее языка, то миссъ Сквирсъ естественно пришла въ прекраснѣйшее настроеніе духа и пошла провожать подругу, чтобы дольше насладиться ея обществомъ. Во время этой прогулки миссъ Сквирсъ начала превозносить достоинства своего папаши и, въ своемъ похвальномъ желаніи доказать превосходство своего семейства вообще, исчисляя его доходы, прибавила къ итогу съ правой стороны одинъ только ноликъ.
Случилось, что время ихъ прогулки совпало съ рекреаціей, которая обыкновенно въ заведеніи мистера Сквирса давалась между "кормленіемъ звѣрей", какъ называлъ мистеръ Сквирсъ обѣдъ своихъ питомцевъ, со свойственнымъ ему юморомъ, и возобновленіемъ занятій, и была въ то же время тѣмъ часомъ дня, когда Николай, меланхолически прогуливаясь по деревнѣ, размышлялъ о своей несчастной судьбѣ. Миссъ Сквирсъ прекрасно знала эту привычку Николая, но сегодня, какъ нарочно, забыла о ней; поэтому, когда она увидѣла сего юнаго джентльмена, который шелъ къ нимъ навстрѣчу, она выказала всѣ признаки сильнѣйшаго удивленія, чтобы не сказать оцѣпенѣнія, и заявила подругѣ, что она сейчасъ упадетъ въ обморокъ.
-- Хочешь, повернемъ назадъ или спрячемся въ этимь домикѣ?-- предложила миссъ Прайсъ.-- Онъ еще не успѣлъ насъ замѣтить
-- О, нѣтъ, Тильда, мой долгъ довести дѣло до конца, и я это сдѣлаю.
Высказавъ эти благородныя слова, миссъ Сквирсъ приняла видъ воплощеннаго самоотверженія и обнаружила нѣсколькими тяжкими вздохами удрученное состояніе своего сердца. Миссъ Тильда не позволила себѣ никакого возраженія, и дѣвицы пошли навстрѣчу Николаю. Онъ шелъ съ опущенными глазами и замѣтилъ ихъ только тогда, когда почти столкнулся съ ними, иначе онъ свернулъ бы въ сторону.
-- Съ добрымъ утромъ,-- сказалъ Николай, кланяясь и проходя мимо.
-- Онъ уходитъ!-- прошептала миссъ Сквирсъ.-- Тильда, я задыхаюсь!..
-- Воротитесь, мистеръ Никкльби!-- закричала миссъ Прайсъ, преувеличенно испуганнымъ тономъ, не столько потому, что боялась за подругу, сколько подстрекаемая злостнымъ желаніемъ видѣть, какъ выпутается Николай изъ затруднительнаго положенія.-- Воротитесь, мистеръ Никкльби!
Мистеръ Никкльби вернулся и съ величайшимъ смущеніемъ спросилъ, что угодно молодымъ леди.
-- Мы не можемъ попусту терять времени,-- заговорила взволнованно миссъ Прайсъ.-- Поддержите ее съ другой стороны... Какъ ты себя чувствуешь, милочка?
-- Лучше,-- вздохнула миссъ Прайсъ, опуская на плечо мистера Никкльби касторовую шляпку каштановаго цвѣта, украшенную зеленымъ вуалемъ.-- Какая глупая слабость!
-- Не называй ея глупою,-- сказала миссъ Прайсъ. Глазенки ея такъ и прыгали: очень ужъ ее забавляло смущеніе Николая.-- У тебя нѣтъ причины стыдиться ея; скорѣе долженъ бы стыдиться тотъ, кто такъ гордъ, что проходитъ мимо какъ ни въ чемъ не бывало.
-- Какъ видно, вы твердо рѣшились быть безпощадной ко мнѣ, хотя я говорилъ вамъ еще вчера вечеромъ, что не сознаю за собой ни малѣйшей вины,-- сказалъ Николай.
-- Видишь, моя милая, онъ говоритъ, что не былъ виноватъ,-- лукаво подхватила миссъ Прайсъ.-- Можетъ быть, ты напрасно приревновала его и была съ нимъ слишкомъ рѣзка. Мнѣ кажется, что оправданія его вполнѣ удовлетворительны.
-- Вы не хотите меня понять,-- сказалъ Николай,-- но все равно: я васъ прошу оставить эти шутки, такъ какъ у меня нѣтъ ни времени, ни желанія служитъ вамъ предметомъ забавы.
-- Что вы хотите этимъ сказать?-- спросила миссъ Прайсъ, притворяясь удивленной.
-- Не спрашивай, Тильда, я прощаю его.
-- Да пощадите же меня!-- закричалъ Николай, чувствуя, что касторовая шляпка снова склоняется къ нему на плечо.-- А вижу, что это гораздо серьезнѣе, чѣмъ я предполагалъ. Выслушайте меня!-- Съ этими словами онъ приподнялъ со своего плеча касторовую шляпку и съ величавшимъ удивленіемъ узрѣлъ исполненный нѣжнаго упрека взглядъ ея обладательницы. Тогда онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ назадъ, боясь, чтобы драгоцѣнная ноша не навалилась на него снова, и продолжалъ:-- Я, право, очень огорченъ, что имѣлъ несчастіе вчера вечеромъ послужить поводомъ къ вашей ссорѣ. Я горько упрекаю себя въ этомъ, но, могу васъ увѣрить, я не имѣлъ дурного умысла и сдѣлалъ это но легкомыслію.
-- Ну, хорошо, но развѣ это все, что вы имѣете сказать?-- воскликнула миссъ Прайсъ, когда Николай замолчалъ.
-- Нѣтъ, есть еще кое-что, что я хотѣлъ бы выяснить,-- пробормоталъ онъ съ полуулыбкой, взглянувъ на миссъ Сквирсъ,-- но я, право, не знаю, какъ и приступить къ этому объясненію, не рискуя показаться фатомъ. Во всякомъ случаѣ, позвольте спросить, не предполагаетъ ли миссъ, что я... ну, словомъ, не думаетъ ли она, что я влюбленъ въ нее?
"О, какъ восхитительно это смущеніе",-- подумала миссъ Сквирсъ.-- "Наконецъ-то я довела его до объясненія въ любви".-- Отвѣть ему за меня, моя дорогая,-- шепнула она своей подругѣ.
-- Думаетъ ли она, что вы въ нее влюблены?-- подхватила миссъ Прайсъ.-- Конечно, думаетъ, она увѣрена въ этомъ.
-- Увѣрена!-- вскричалъ Николай съ такою энергіею, что, при нѣкоторомъ желаніи, это восклицаніе можно было принять за взрывъ чувствъ осчастливленнаго человѣка.
-- Конечно,-- подтвердила миссъ Прайсъ.
-- Тильда, если мистеръ Никкльби сомнѣвается,-- проворковала, краснѣя, миссъ Сквирсъ,-- то можетъ успокоиться: на его чувства отвѣчаютъ взаим...
-- Постойте,-- съ живостью прервалъ Николай.-- Выслушайте меня. Это самая странная, самая грубая ошибка, самое невѣроятное и дикое заблужденіе, въ какое когда-либо впадалъ человѣкъ! Я видѣлъ эту особу не болѣе десяти разъ, но если бы я видѣлъ ее тысячу, десять тысячъ разъ, дѣло отъ этого нисколько не измѣнилось бы. У меня только одна надежда, одно желаніе, одна цѣль, говорю это не за тѣмъ, чтобы оскорбить ее, а чтобы показать свои настоящія чувства,-- одно стремленіе покинуть это проклятое мѣсто, никогда не возвращаться въ него, изгладить изъ своей памяти всякое воспоминаніе о немъ, а если это окажется невозможнымъ, то вспоминать о немъ съ глубокимъ отвращеніемъ.
Послѣ этого, въ высшей степени недвусмысленнаго объясненія, сдѣланнаго со всею горячностью, какую только могла внушить человѣку злоба и негодованіе, Николай ушелъ, не ожидая отвѣта.
Бѣдная миссъ Сквирсъ! Какое перо опишетъ досаду, гнѣвъ, ярость, вихрь горькихъ, жгучихъ мыслей, охватившихъ ее! Отвергнута! Отвергнута учителемъ, нанятымъ по газетному объявленію за ничтожную плату, пять фунтовъ въ годъ, да и то весьма сомнительныхъ! Отвергнута жалкимъ нищимъ! Унижена, и передъ кѣмъ! Передъ ничтожной восемнадцатилѣтней дѣвчонкой, дочерью мельника, которая черезъ три недѣли станетъ женою человѣка, до сумасшествія влюбленнаго въ нее и на колѣняхъ просившаго ея руки! При одной мысли о такомъ оскорбленіи миссъ Сквирсъ была готова лопнуть съ досады.
Но среди ея терзаній ей оставалось одно большое утѣшеніе: теперь вѣдь было ясно, что она въ правѣ презирать и ненавидѣть Николая всѣми силами своей злобной душонки, какъ истинная представительница рода Сквирсовъ. Теперь ей можно будетъ каждый день, каждый часъ унижать гордость этого человѣка, утолять мимо мстительность мелкими обидами, оскорбленіями и мелочными придирками, которыя не могутъ не задѣть за живое самое безчувственное существо, а для такого гордеца, какъ Николай, будутъ невыносимы. Успокоивъ себя этими размышленіями, миссъ Сквирсъ, желая выйти съ честно изъ непріятнаго положенія, заявила своей подругѣ, что у мистера Никкльби очень странный и вспыльчивый характеръ, и что она, пожалуй, будетъ вынуждена ему отказать. На этомъ подруги разстались.
Необходимо замѣтитъ, что, награждая Николая своею любовію или тѣмъ, что, за неимѣніемъ лучшаго, она называла любовно, миссъ Сквирсъ никакъ не ожидала съ его стороны такого отпора. Миссъ Сквирсъ разсуждала, исходя изъ слѣдующихъ посылокъ: во-первыхъ, она была прекрасна и привлекательна; во-вторыхъ, отецъ ея былъ хозяинъ, а Николай слуга; въ третьихъ, у мистера Сквирса были деньги, а у Николая ихъ не было. Можно ли было предположить, что, въ виду такихъ вѣскихъ аргументовъ, молодой человѣкъ не почувствуетъ себя польщеннымъ оказаннымъ ему предпочтеніемъ? Миссъ Сквирсъ не упустила также изъ вида ни тѣхъ многочисленныхъ выгодъ, какія онъ могъ извлечь изъ ея дружбы, если желалъ сдѣлать свое пребываніе въ ихъ домѣ елико возможно пріятнымъ, ни всѣхъ неудобствъ, которыя могли произойти для него отъ ихъ враждебныхъ отношеній. И въ самомъ дѣлѣ, мало ли нашлось бы молодыхъ людей, не столь щепетильныхъ, которые за мѣстѣ Николая поощряли бы эту безумную страсть хоть бы изъ разсчета? Николай же осмѣлился поступить какъ разъ наоборотъ, и ярости миссъ Сквирсъ не было предѣловъ.
-- Я же ему покажу!-- говорила себѣ разгнѣванная дѣвица, войдя въ свою комнату и облегчивъ свое сердце нѣсколькими полновѣсными пощечинами, поднесенными Фебѣ.-- Пусть только мама возвратится, ужъ я натравлю ее на него.
Впрочемъ, въ этомъ не было особенной необходимости, такъ какъ мистриссъ Сквирсъ была уже достаточно возбуждена противъ Николая. Тѣмъ не менѣе миссъ Фанни сдержала свое слово, и бѣдный Николай, помимо скверной пищи, грязнаго помѣщенія и картинъ гнусной скупости, которыя онъ былъ обреченъ постоянно созерцать, сдѣлался жертвой самаго недостойнаго обращеніи, какое только можетъ придумать гнусная хитрость и привести въ исполненіе алчность и злость. Но это еще не все. Противъ него была пущена въ ходъ особая система преслѣдованіи, которая надрывала ему сердце своимъ варварствомъ.
Несчастный Смайкъ съ того вечера, какъ Николай его приласкалъ, слѣдовалъ за нимъ по пятамъ, какъ собака, желая ему помочь въ чемъ-нибудь, оказать какую-либо услугу. Онъ угадывалъ малѣйшія желанія Николая и исполнялъ ихъ со всѣмъ рвеніемъ, на какое только былъ способенъ. Бѣдняга быль счастливъ уже тѣмъ, что могъ быть вблизи Николая. Онъ просиживалъ возлѣ него по нѣскольку часовъ, любовно глядя ему въ глаза. Одного слова Николая было достаточно, чтобы это преждевременно состарѣвшееся лицо оживилось и на немъ блеснулъ лучъ радости. Теперь, когда у Смайка была цѣль въ жизни, онъ совершенно преобразился этого цѣлью было доказать свою привязанность единственному человѣку, который отнесся къ нему, какъ къ равному, хотя и былъ ему чужой.
И на это-то несчастное существо обрушивались послѣдствія дурного расположенія духа хозяйки дома въ тѣхъ случаяхъ, когда его нельзя было выместить на Николаѣ. Трудъ быль ему нипочемъ, къ труду онъ привыкъ. Побоевъ, достававшихся ему безъ всякой причины, онъ тоже не боялся, онъ и ихъ переносилъ въ силу привычки, выработанной тяжелымъ опытомъ. Но какъ только замѣтили, что онъ сталъ привязываться къ Николаю, затрещины и пинки, пинки и затрещины -- утромъ, днемъ и вечеромъ -- сдѣлались его единственной пищей.
Сквирсъ завидовалъ Николаю и не могъ простить ему вліянія на дѣтей, которое тотъ сумѣлъ пріобрѣсти въ такое короткое время. Семейство Сквирса ненавидѣло его, и Смайкъ былъ для всѣхъ козломъ отпущенія. Николай все это зналъ и скрежеталъ зубами всякій разъ, когда бывалъ свидѣтелемъ этой безпощадной, низкой травли.
Онъ аккуратно распредѣлилъ учебныя занятія дѣтей. Какъ-то разъ вечеромъ, когда они готовили свои уроки, онъ прохаживался вдоль мрачнаго школьнаго зала, и сердце его усиленно билось при мысли, что его покровительство и доброе отношеніе къ несчастному юношѣ только ухудшили его горькое положеніе,
Случайно онъ остановился въ темномъ углу, гдѣ сидѣлъ предметъ его грустныхъ размышленій. Бѣднякъ сидѣлъ, согнувшись надъ изодранной книгой, съ невысохшими слѣдами слезъ на лицѣ, и тщетно стараясь одолѣть свой урокъ. Для забитыхъ мозговъ девятнадцатилѣтняго юноши этотъ урокъ былъ верхомъ премудрости, хотя любой девяти лѣтній ребенокъ выучилъ бы его безъ труда. Но Смайкъ терпѣливо перечитывалъ страницу чуть ли не въ сотый разъ и не изъ школьнаго самолюбія (даже между учениками мистера Сквирса онъ считался самымъ тупоумнымъ и служилъ предметомъ вѣчныхъ насмѣшекъ), но изъ желанія угодить своему единственному другу.
Николай положилъ ему руку на плечо.
-- Я не могу выучить,-- сказалъ несчастный съ отчаяніемъ, сквозившимъ въ каждой чертѣ его лица,-- не могу!
-- Зачѣмъ же ты сидишь надъ книгой?-- спросилъ Николай.
Мальчикъ покачалъ головой, со вздохомъ закрылъ книгу, растерянно оглянулся вокругъ и опустилъ голову на руки. Онъ плакалъ.
-- Ради Бога, не плачь, я не могу этого видѣть,-- сказалъ Николай взволнованнымъ голосомъ.
-- Со мною обращаются еще хуже прежняго,-- проговорилъ Смайкъ, рыдая.
-- Знаю, знаю.
-- Безъ васъ я умеръ бы; они убили бы меня, навѣрно убили-бы.
-- Съ тобою будутъ лучше обращаться, бѣдняга, когда я уѣду.
-- Уѣдете!-- вскричалъ Смайкъ, заглядывай въ лицо своему другу.
-- Успокойся. Да, когда я уѣду...
-- Вы вправду уѣзжаете?-- прошепталъ съ живостью мальчикъ.
-- Навѣрно не могу сказать,-- отвѣчалъ Николай,--я еще не рѣшилъ, но начинаю подумывать объ этомъ.
-- Скажите мнѣ, вы навѣрно уѣдете, да?-- допрашивалъ Смайкъ умоляющимъ шепотомъ.
-- Я буду вынужденъ это сдѣлать. Что въ, у меня впереди цѣлая жизнь.
-- Скажите, на свѣтѣ вездѣ такъ же гадко, какъ здѣсь?
-- Боже сохрани!-- отвѣчалъ Николай и, слѣдуя теченію своихъ мыслей, продолжалъ: -- Самый низменный, самый тяжелый трудъ -- счастье въ сравненіи съ здѣшнею жизнью.
-- Мы съ вами встрѣтимся?-- спросилъ Смайкъ съ несвойственной ему словоохотливостью.
-- Да,-- отвѣчалъ Николай, желая его успокоить.
-- Нѣтъ, нѣтъ, я хочу знать навѣрное! Повторите мнѣ, что я встрѣчу васъ!
-- Конечно, встрѣтишь,-- отвѣчалъ Николай съ тѣмъ же человѣколюбивымъ намѣреніемъ.-- И я приду къ тебѣ на помощь, поддержу тебя и не буду больше для тебя, какъ теперь, источникомъ бѣдствій.
Тогда несчастный въ неописанномъ волненіи схватилъ обѣ руки молодого человѣка, крѣпко прижалъ ихъ къ груди, шепча какія-то безсвязныя, непонятныя слова. Но вдругъ, увидѣвъ входящаго Сквирса, онъ отскочилъ отъ Николая и скорчился въ сисемъ темномъ углу.