Хотя лордъ Патрикъ настолько нравился мистрисъ Фольдсъ, что она согласилась выйти за него замужъ, но она не была въ него влюблена и никогда не притворялась влюбленной. У нея не было близкихъ родственниковъ, ей надоѣла одинокая жизнь и потому она сочувственно думала о второмъ мужѣ. Конечно, она могла помочь горю одиночества наймомъ компаньонки, но она питала отвращеніе къ компаньонкамъ, какъ однажды и объяснила Хлоѣ.
-- Я слишкомъ хорошо себя знаю, чтобы взять компаньонку, сказала она:-- меня выводило бы изъ себя постоянное присутствіе лица, которое было бы заведено въ домѣ только для меня, съ цѣлью изучать всѣ мои капризы, безпокоиться, когда я ушибу себѣ палецъ или зарву ноготь и т. д. Она не довольствовалась бы обществомъ слугъ и не оставляла бы меня ни на минуту въ покоѣ. Право, у меня такой дурной характеръ, что я полдня отравляла бы ей жизнь, а въ остальное время старалась бы загладить свою жестокость. Черезъ полгода такого милаго существованія я сдѣлалась бы или страшнымъ тираномъ или пустомелей.
Общество мужа, съ которымъ у нея были бы общіе интересы, ей гораздо болѣе улыбалось и она рѣшилась выйти вторично замужъ. Послѣ долгаго колебанія ея выборъ палъ на лорда Патрика. Онъ былъ красавецъ, что много значитъ въ глазахъ всѣхъ женщинъ. Онъ былъ титулованной особой и ей не претило быть лэди. Онъ былъ слишкомъ лѣнивъ, чтобы тиранить ее и вмѣшиваться въ хозяйство, значитъ, она будетъ полной госпожей въ домѣ, чего она непремѣнно желала. Ей хорошо были извѣстны его бѣдность и расточительность, а также, что онъ любилъ не ее, а ея деньги, но она намѣрена была держать деньги и мужа въ своихъ рукахъ. Отвѣчая да на предложеніе лорда Патрика, она прямо сказала ему, что хотя онъ ей нравится, но она не чувствуетъ къ нему романтической страсти. Что же касается до него, то онъ былъ радъ получить золотое руно при какихъ бы то ни было условіяхъ и боялся только, чтобы свалившееся съ неба счастье какъ-нибудь не ускользнуло отъ него.
Они оба сидѣли въ гостиной мистрисъ Фольдсъ, когда принесли записку лэди Гугъ.
-- Отъ кого это? спросилъ лордъ Патрикъ: -- надѣюсь, что-нибудь забавное.
-- Нисколько, отвѣчала мистрисъ Фольдсъ, передавая ему письмо:-- это повтореніе однихъ и тѣхъ же поздравленій и пожеланій. Всѣ увѣряютъ меня на перерывъ, что мы другъ для друга находка; но вы знаете, что это только пустыя слова, хотя я должна сказать, что въ расточаемыхъ вамъ похвалахъ много искренней теплоты. Это убѣждаетъ меня, что ни одна изъ дамъ, которыя такъ сладко пишутъ объ васъ, не разсчитывала на васъ для себя или для своихъ дочерей. Я съ удовольствіемъ вижу, что, выходя за васъ замужъ, я не сдѣлаю никого несчастной.
Лордъ Патрикъ нѣжно отвѣчалъ, что онъ необращаетъ никакого вниманія на другихъ женщинъ и никогда прежде не зналъ, что такое любовь. Но, въ сущности, ея замѣчаніе было для него очень оскорбительно; онъ считалъ себя обворожительнымъ и для него не было лестнымъ предположеніе, что никто его не хотѣлъ. Распространяясь вслухъ о своей любви къ мистрисъ Фольдсъ, онъ съ сожалѣніемъ думалъ о своей покинутой Дублинской невѣстѣ, которая считала, что его любитъ весь свѣтъ. Но вѣдь она его любила, а мистрисъ Фольдсъ нѣтъ: въ этомъ и заключалась вся разница.
Вскорѣ послѣ этого кончился лондонскій сезонъ и великосвѣтское общество разсѣялось во всѣ стороны, унося съ собой свѣтскія условности и ложь.