К вечеру в палатке генерал-адмирала собрались на военный совет все командоры галерной флотилии.
Петр, закурив трубку, открыл совещание.
— Ну, любезные командоры и бомбардиры, шведы крепко стерегут нас. Одержав великие победы на суше, нельзя нам уступать им на море. Извольте давать советы, как без великого конфуза выйти из столь тяжелого положения.
Петр оглядел присутствующих. Но все молчали. Никто не решался что-нибудь сказать.
Положение казалось безвыходным. Что могут сделать галеры? Стоит им только выйти из шхер, как вражеские фрегаты и бриги пушечным огнем разнесут их в щепки.
Петр пыхнул дымом. Табачное облако поплыло над столом, как пушечный выстрел, возвещающий начало сражения.
— Так как же, любезные командоры? Федор Матвеич! Тебе, видно, надо начинать совет.
Апраксин встал и оперся обеими ладонями на карту. Четыре круглощеких изображения ветра на ее полях дули в разные стороны.
Апраксин имел привычку говорить медленно, как бы с одышкой.
— Поскольку, — начал он, осторожно поглядывая на Петра, — неприятель стоит в открытом море, нам миновать его никак нельзя. А корабельным флотом помочь не велите, то…
Тут адмирал замолк, разглядывая карту.
Петр снова выпустил клубок табачного дыма. Дым проплыл над столом и закрыл от глаз адмирала морскую карту.
Апраксин слегка крякнул и, поглядев на государя, сказал:
— …то, я полагаю, надобно ждать, пока у неприятеля не кончится пресная вода и он сам не уйдет.
Петр нахмурился.
— Добро, — глухо произнес он. — По-твоему, стало быть, нам сидеть тут и прятаться, как медведю от пса дворового? Павлуша, — обратился он к Ягужинскому, — при этих великих трудностях твой опыт дипломата много полезен. Что скажешь?
Последние слова Петра были резкие, свистящие. От них всем стало немного жутко.
Генерал-лейтенант Павел Ягужинский.
Ягужинский прочел на лицах командоров смятение и улыбнулся.
Совет его был прост. Он предлагал поставить вдоль берега пушки и артиллерийским огнем отогнать шведские корабли от мыса Гангут. Но совет этот был трудно выполним и не сулил верной удачи. Все же это был какой-то выход из положения. Обиднее всего было то, что новый человек, даже не знакомый хорошо с обстановкой, первый догадался его предложить. И от этой обиды все зашумели.
Петр долго обдумывал, потом сказал:
— Добро. Вот первый резон. Ну как, бомбардиры?
— Я полагаю, — сказал Апраксин, — господину дипломату неясна здешняя местность. Места тут топкие. Негде ставить батареи. И в воинской науке подобных примеров не бывало. Пройти близ берега нам никак… — Тут он пожал плечами и отрицательно покачал головой, закончив тем свою мысль.
Лицо Петра передернулось. Это означало приближение гнева. Внезапно он вынул изо рта трубку и наклонился над картой. Он заметил, как с другого конца ее через узкий перешеек полуострова Гангут ползут и спорят два пальца.
Шаутбенахт поднял глаза и увидел, как капитан Змаевич и бригадир Волков нерешительно тычут на карте в полуостров.
Он прищурился.
— Ну, командоры, извольте говорить так, чтобы все слышали ваше мнение.
Тогда капитан Змаевич отважился.
— Господин шаутбенахт, — начал он, — вот тут, — он указал на перешеек, — севернее Твермине, близ мызы Лапвик, самое узкое место перешейка. Можно более легкие галеры наши перетащить посуху и спустить на воду по другую сторону Гангутского мыса, в заливе Рилакс-фиорд. Шведы ожидают, что мы пойдем вокруг мыса, а мы этим маневром сумеем их миновать и уйти. Я с бригадиром Волковым осматривал это место. Нам два здешних финна его указали. Оно удобно для перетаскивания галер волоком.
План был смелым, неожиданным. При удаче можно было всей галерной флотилии незаметно уйти шхерами, которыми был укрыт дальше весь финский берег. Враг остался бы стоять у ловушки, покинутой русскими.
Услышав такое предложение, все как-то смолкли и повеселели. Только Апраксин весь набряк и покраснел. Он не любил смелых мыслей, опережавших его воинские познания. Но возражать не решился.
Петр посмотрел на Змаевича, лукаво усмехнулся и вдруг объявил решение:
— Капитаны и бомбардиры! Капитану-командору Змаевичу и бригадиру Волкову надлежит, не мешкая, осмотреть со мной место, пригодное для перетаскивания судов волоком. Военный совет отложим до вечера.