Легких для печати времен в России еще не было. Но то были времена особенно трудные. Такой "свободы" издавать газету -- заявил и издавай, пока не прихлопнут! -- тогда и не снилось. Право на издание газеты было актом:
-- Личного доверия -- правительства к известному лицу.
Правительства -- вернее, Министерства внутренних дел.
Доверие оказывалось главным образом тем, кто впоследствии стал носить название черносотенцев.
Появилась:
-- Торговля газетным правом.
-- Барышничество газетным правом.
"Благонадежные" люди, пользовавшиеся "доверием", это доверие перепродавали.
И, получив право на издание газеты, этим правом барышничали и продавали его людям, желающим издавать газету.
Человеку с репутацией, мало-мальски "замаранной либерализмом", оставалось только купить газетное право у какого-нибудь "благонадежного" человека.
Сытин занимался таким "ненравившимся" делом, как издание народных книжек.
Над ним тяготело обвинение:
-- Толстого в народ пускает!
Чтоб Сытину да разрешили газету, да еще дешевую...
Об этом тогда нечего было и думать.
Оставалось купить "право" у какого-нибудь "благонадежного" человека, как покупают театральный билет у барышника, достающего билеты по случаю, по знакомству с кассирами.
Тогда в Москве отцветала, не успевши расцвести, плохая газета с хорошим названием "Русское слово"2.
Внимание Сытина она остановила на себе потому, что подписная цена была ей разрешена:
-- Пять рублей в год, -- как газете:
-- Народной.
"Дешевая и народная".
Это была одна из бесчисленных попыток провести в "широкие народные массы" черносотенную газету.
Попыток с негодными средствами.
Но ни широкие, ни узкие -- никакие массы на газетку никакого внимания не обращали.
Она умирала от всеобщего невнимания, без подписки, без розницы, без объявлений, съевши казенную субсидию, задыхаясь от злости и ругательски ругая либералов, которые ее не замечали3.
Одна из тех газет, про которые рассказывается известный анекдот:
В контору приходит человек и говорит:
-- Я ваш подписчик.
Вся редакция радостно кидается к нему:
-- Так это вы, наш дорогой?
Купить такое "право" был нетрудно.
"Благонадежные" люди -- народ, по части ассигнаций сговорчивый.
Но, купив "право", надо было его и сохранить.
Время было тяжкое.
Если бы Сытин, купив "право", сейчас же повернул газету по-своему, -- ее "хлопнули бы" немедленно.
А потому, купив такую драгоценность, такую редкость, как "право" на издание дешевой газеты, надо было позаботиться:
-- Сохранить это "право" до немножко лучших времен.
И Сытин оставил пока ту же редакцию, газету первое время не издавал. А просто давал на нее деньги.
-- Печатайте что хотите -- все равно вас никто не читает. Но пусть газета выходит и мое "право" сохраняется.
Редакция кормилась, печатала свою черносотенную галиматью и тем сохранила "право".
Между тем времена чуть-чуть прояснились. До сих пор Сытин только:
-- Давал деньги на газету.
Теперь он решил, что пора ее:
-- Издавать.
Мало-помалу, постепенно, потихоньку, чтоб не раздражать Петербурга, он освободил газету от всей прежней черносотенной редакции. И начались поиски:
-- Талантов.
Сытин начал искать руководителей газеты.
Он летел везде, где слышал, что есть способный, талантливый редактор.
Сменилось их немало.
Сытин искал их в Москве, в Петербурге, услышав, что есть талантливый Редактор в Одессе, -- ехал в Одессу, обращался в Ростов-на-Дону.
В 1902 году прекратила свое существование прожившая недолгую жизнь, но имевшая большой успех газета "Россия".
На развалинах этой "России" и создалось теперешнее "Русское слово".
К редактированию "Русского слова" были привлечены силы из "России".
И, собственно, с 1902 года начинается настоящая история "Русского слова", теперешнего "Русского слова".