-- Послушайте, мсье Скорбященский! -- говорила губернаторша и председательница всех благотворительных обществ в губернии, существующих и еще только проектированных, поднося к глазам батистовый платок, -- мсье Скорбященский, ведь все знают, что вы человек гениальный!
-- Много чести, ваше превосходительство!
-- Ах, нет! Зачем скромничать. Все знают. Вы гений, гений! И муж говорит: "Гений! Что ни сделай, -- сейчас подо что угодно законную статью подведет. Как на фундаменте сидишь". Неужели же вы, при вашем уме, не можете что-нибудь против "этого" выдумать? Не верю! Решительно, не верю! Просто: не хотите!
-- Да ведь не в Диоклетиана же, Агния Сергеевна, его превосходительству обратиться. Не заставить "жрать идоложертвенное мясо". Хочет человек постный стол держать. Что с ним поделаешь!
-- Но ведь это же мучительно. Муж извелся. Я не честолюбива, но его понимаю. Ведь "он" его ставит в смешное положение перед всей Россией. Ведь, весь Петербург хохочет:
"Такая-то губерния? А! Это где "святые" живут! "Святая губерния!" Мне кузен Поль пишет, что нашу губернию какой-то "пустыней Вифсаидской" звать стали. Ведь, это над губернатором издевательство. Неужели же нельзя при таком обилии законов... Подумайте!
-- Да если нет такого закона? Ваше превосходительство!! Агния Сергеевна! Ужли ж мне легко смотреть, как мой губернатор у меня на глазах, как воск, тает?!
Губернаторша даже руками всплеснула:
-- Господи! Сколько законов насочиняли, и все никуда не годятся?! Вся квартира в законах! В будуаре у меня, -- и то законы лежат. И все ни к чему! Зачем же сочинять было!
-- Это уж дело не наше! -- правитель канцелярии улыбнулся, -- а теперь вот Государственную Думу учредили, чтобы новые еще сочинять!
Губернаторша была безутешна.
-- Выдумывают, выдумывают, а спокойствие человеку доставить не могут!
И втайне думала:
-- "Хоть бы гимназист какой"...
Но гимназисты были тихи.
И если для соблазнения гимназисток на шоколад крали, -- то у собственных родителей. А городской думы для этого не грабили.