IV. NB. СЮЖЕТЫ ДЛЯ РОМАНОВ
Мне хотелось бы изобразить твердого и умиленного человека. Знаете ли вы генерала Гаса (каторжные).
Мне хотелось бы очень твердого из русских. Чиновник. Подкидыши.
Вот таких людей у нас нет, желательно, чтобы были. Личностей, самостоятельностей мало. Оскудели. Отчего бы это. (Pierre le Grand, {Петр Великий (франц.). } недоверие, кредит к русским упал, и наконец, двухсотлетняя опека. Сами себя в грош не ставим и даже с умилением, тем самым признаем неизбежность опеки.) {Сами себя ~ опеки.) вписано. }
Оно хорошо, опека, только не слишком ли уже долго.
Нам говорят: живи самостоятельно, -- вот вам учреждения. Но ведь самостоятельность нечто живое и самобытное, и плохо, если обратит<ся> только в учреждение. В опеку над несовершеннолетними. Сначала наивно, потом организация. А как не обратиться, если никто сам жить не хочет. Лучшие говорят: дай мне сначала права, обеспечь меня. Да право же, это иногда нельзя -- положить себя не в одном протесте. Не могу положить. Я заеден средой. Борьба. {Лучшие говорят ~ Борьба, вписано между строк и на полях. }
Вот, например, все говорят о воспитании. Экзамены из педагогических предметов. Всякая система принимается, преподает<ся>, Фребель. Песталоцци.
Если б мать родила совсем взрослого. {Если б мать ~ взрослого, вписано на полях. }
Я уверен, что детский сад дрянь, но у самого Фребеля это не дрянь. Живой самостоятельный дух нужен -- и тот, который у своих. Это самостоятельно и у того не дрянь.
Анекдот из воспитания -- студент, онанизм. Он и не приготовлялся к педагогии, а педагоги-то исключили и не справились, а он справился.
Нельзя же требовать. Так. Но не стеснить и желающих быть полезными. {Но не стеснить ~ полезными, вписано. } Но надо с одной (с административной) стороны больше свободы к приложению сил, с другой (собственной) -- самостоятельных личностей.
Но, во 1-х, как дать свободу? {Но, во 1-х со свободу? вписано. }
Не стесни его -- ведь у нас, знаете, что наделают?
Это конечно. {Не стесни его ~ конечно, вписано. }
Без сомнения, вздору наговорят. Как же его не ограничить?
Начинают сами страданиями, трудом. {Напивают ~ трудами, вписано. }
Это без сомнения. Но с другой стороны, Колумб, Галилей везде бы казались безумными. Без сомнения, и у нас. До Колумба далеко. (А почему же?) Но не худо бы веровать в русский ум. Из-за границы принято, что всё умнее. Если б изобрел русский систему воспитания, господи, да его бы съели.
Но у нас старый либерал избалован.
Нет, я хочу тему обозначить <?> {Если б изобрел ~ обозначить <?> вписано между строк и на полях. }
Но, вероятно, виноваты мы сами. Сами мы веруем мало в русский ум. Мы только веруем в свой ум, каждый лично. Тут разъединеньем сахмолюбия. Но в русский -- о, тут все согласились -- верить нельзя. { Рядом с теистом: Вот таких людей у нас нет ~ верить нельзя! -- помета: Короче. Все рассуждения короче. Вздор. Это всё неправильно.}
И тем самым свидетельствуем о необходимости опеки. {И тем самым ~ опеки, вписано. }
Это прилично швейцарцу, немцу -- ну, так и выписать его, а я генерал. Конечно, нельзя же, но чтобы дух-то этот пролился. Убедились бы, что мы не представляем, и что в самом деле заниматься делами -- вовсе не стыдно даже генералу. Тогда не надо бы выписывать швейцарца. {Конечно, нельзя же ~ швейцарца, вписано на полях. }
А дела-то сколько? Русские особенности изучить. Поверить ему. Не считать ничтожными, но ровнями. {А дела-то ~ ровнями, вписано на полях. }
(Он генерал, а его назовут brave homme {добрый малый (франц.). }.) Швейц<арец> brave homme, конечно, его можно иметь в виду. { Он генерал ~ в виду, вписано на полях. }
Brave homme, конечно.
Есть нечто оскорбительное в этом brave homme. {Brave homme ~ в этом brave homme, вписано на полях. }
За неимением педагогов поневоле действуют циркулярами; у нас выключаются и перенимают лишь форму. Цербет, директор. Эти люди не стыдятся своего призвания и не смотрят на него цинично.
У нас считают жалование и стыдятся что-нибудь делать. Это чудак <?> За brave homme, mais за чудака.
Не одни чиновники. Исаков. Ротшильд сидел за прилавком. А директор Цербетский занимается <?> искренно. Принялся серьезно и с призванием.
Возьмем хоть Фребеля, порешили циркулярами. Циркулярами порешать легко. Педагогические съезды, курсы, средине легко. Ломай матерьял. {Возьмем ~ матерьял. вписано между строк. }
Правда ли, что у нас, если гимназист выключен, то не принимают нигде?
Прошиб голову. Лев Толстой. Исключить.
Вот другой еще случай: бежал.
Как же быть? Вникать в каждую личность? {Как же ~ личность? вписано. }
Это великолепный сюжет для романа. Диккенс, Оливер Твист и Копперфильд. {Диккенс ~ Копперфильд, вписано. } Маркизовы острова. Стокгольм.
Я воображаю, как выбежал мальчик. Деревня. Тетка. Снаряжала. Жутко. Наша военная школа: репцы, репец. Робкий мальчик. К генералу или директору: Что прикажете?
Предметы, классы в 50 минут.
Бежал. Искали, ходили, нашли где-то -- представили. Исключить. Замок ломает. Как он явится в семью. Лишен прав состояния. Побольше бы директорского Цербет<ско>го <?> поменьше административной беспечности, свысока холодности, у них квартиры--расписаны часы, учение <?>.
Побольше человеческого отношения, самостоятельности Церб<етско>го <?> Пожалуй, боится, что его засмеют. {директору ~ засмеют, вписано на полях. Все последующие записи расположены на листе в различных направлениях на полях и по краям листа. }
У нас это нельзя. Не так величественно.
Мальчики добры, но циничны. Представьте, что мальчик у меня, и развит, но не настолько, чтоб не бежать.
Ну, это некогда долго рассматривать, возиться с каждым мальчишкой.
Большинство, мерзкие шалят, веселят, мальчик не видит, что очи, пожалуй, добрые мальчики, а в большинстве, может быть, ниже его (середина).
-- Что у них совсем нет деревни, матерей? -- думает он.
Он не прав. Без сомнения, он избраннее.
Программа.
Вздор это всё.
Я<?> исправлюсь.
А то сказали <?>, что мы самостоятельны. А нас не обеспечут...
-- Да ты докажи, что ты самостоятелен.
-- Не могу, заедят <?>
-- Да ты начни -- чего вы все боитесь?
-- Что начинать! Хорошо за границей, а у нас нет.
-- Да ведь и там ничего не было. Там добились. Получили, когда видно было, что есть кому дать самостоятельность.
Да ведь всё лишь начинается сначала, мать, история.
Меня сейчас осмеют. Лучше протестовать. {Меня сейчас ~ протестовать вписано. }
-- Я смеюсь <?> и буду, если буду пробовать действовать положительно. Я тогда либералом не буду.
Положим, правда, я занимаю место, где ожидают от меня чего-нибудь положительного. Но я лучше буду отрицать и протестовать. Этак я кажусь умнее.
-- То-то и есть. Прослыть за умного можно отрицая. Фельетонная тайна. А спросить бы их: ну, так как бы вы сделали? Сбрендили бы тотчас. Они думают, что без труда, без опыта, без вдумчивости <?>.
О, если б дали им возможность высказаться! (Цензура).
А пока не хотели ничего делать.
Да наивно, легко ведь как.
И умный человек, и деньги получает, и отрицает, и ничего не делает.
Цензура. Но, видно, нельзя. И благодаря тому долго, долго они будут слыть за гениев. Достигнутая цель. Помилуйте. Пока они гении, они навредят. А если б упали -- кто бы за ними пошел.
-- Займись делом.
-- Не дают.
-- Да ведь и тем не давали.
-- Колумб смешон.
-- Я не променяю жребия Колумба.
-- Колумб был смешон, я не хочу быть смешон, я лучше хочу судить и отрицать.
-- Да вы займитесь прямо делом, а потом начнете с обеспечением хлопотать.
-- Да ведь эта обеспеченность не дает<ся> никакими законами. С другой стороны, может быть при всяких законах.
Если б все считали за серьезное, а то служат и точно представляют.
Великосветский актер какого-нибудь учителя, великосветские люди представляют какую-то комедию.
-- Не правда ли, comtesse, {графиня (франц.). } я-то был хорош педагогом?