Отрицательная литература -- дело очень выгодное, особенно в известные эпохи. Иногда общество оглядывается на себя и с жаром отрекается от { Вместо: с жаром отрекается от -- было: требует отрицания} своего прежнего. Хочет переродиться, сбросить старую кожу, надеть новую. Тут романист отрицатель много выигрывает.
Представьте к тому же поэта { Было: поэт} с сильным талантом, с великодушием в сердце, { Далее было: и сам [понимает, что надо] разделяет желание отрепать} гражданина! Такие всегда являются в отрицательные эпохи жизни общественной. {Такие ~ общественной, вписано. } Он сам { Вместо: Он сам -- было: который, вдобавок, сам} хочет сбросить старую кожу и надеть новую. О, такой конечно производит энтузиазм и скажет что-то новое. { Вместо: и скажет что-то новое -- было: и говорит новое слово} За ним пускается бездна подражателей и отрицают, отрицают, отрицают. Всё трещит, всё валится. Как мыши или крысы, они совсем подгрызают старые основания -- фундамент, крыши, стропила. Кажется, что всё держится на одном только волоске. Еще мгновение, и всё рухнет. (NB. Большею частию это оптический обман, изгрызли, конечно, много, но здание все же оказывается несколько тверже { Вместо: оказывается несколько тверже -- было: твердое} и долго еще простоит. Тут механический закон инерции тоже важен.) {Все трещит ~ тоже важен, вписано между строк и на полях. }
Эти маленькие талантики, бросившиеся вслед за гениальным, сначала тоже ужасно много выигрывают. Их читают. Иных принимают тоже почти за гениев. Но под конец они { Далее было: тоже} надоедают ужасно.
Они опошливают даже свою же идею. У первоначального гениального отрицателя было много высокодушевного в его произведениях, значит, была Красота, у этих же никакой: да они и не понимают, что только одна Красота вековечна, {да они ~ вековечна вписано. } а отрицание, принимаемое сначала с восторгом, всегда под конец омерзеет. У них только злоба и злоба дня, {а отрицание ~ злоба дня вписано на полях. } только злоба, желчь, насмешка и остроумие. Но и остроумие тогда только остро и умно, когда исходит из глубокого чувства. У мелких же отрицателей, у подражателей чувства нет. Эти люди искали только добычи и бросились на нее. {Эти люди ~ на нее. вписано. } Остроумие их тупеет, дешевеет, разменивается на мелкую монету, обращается в религию. {обращается в религию вписано. Далее было: являются казенные приемы и формулы.} Эти дешевые таланты обращаются, наконец, чуть не в городских фельетонистов, берут грубостью, упрямством невежества, страшным, отвратительным цинизмом, портят вкус. { Далее было начато: Правда, и они находят поклонников, но под конец надоедают ужасно; до} Иной фельетон их, иная повесть это всё равно { Незачеркнутый вариант: просто} <что> прием рвотного. Люди с уцелевшим { Далее было: еще} вкусом и с духовными требованиями, несколько высшими ординарной среды, с отвращением отворачиваются { Было:[конеч<но>] просто отворачиваются} от подобной литературы. В низшего же разбора обществе, мещанской, так сказать, средине его, еще держатся ее дольше, даже чем дольше, тем больше наслаждаются, но это уже тупик... {еще держатся ~ тупик... вписано. }
Да и всё общество в его целом, сняв с себя старую кожу, остается в тяжелом и в комическом виде. Оно -- как бы голое. Старые лохмотья, { Далее было: оплевали и сняли} которые всё же хоть что-нибудь прикрывали, сброшены и оплеваны, а надеть-то и нечего. Тут вдруг оно начинает сердиться { Далее было: и с омерзением прислу<шиваться?>} на отрицателей и отворачиваться от них с омерзением. {и отворачиваться ~ омерзением вписано. } А они-то не догадываются (как всегда бывает, именно тут-то и не догадываются), тянут прежнюю песню с омерзительным цинизмом, { Далее было начато: Они, чтоб угодить всё в одну точку, они-то смели<?>, они всё} с насмешкой оказенившейся <?>, с остроумием регламентированным, и долбят и долбят по-прежнему в одну точку. {и долбят ~ одну точку вписано на полях. }
А догадаются из них поумнее -- так еще хуже. Начнут представлять идеалы положительной красоты, начнут одевать голого человека -- и что только тут у них выходит! Какие лица, какие образы: { Далее было начато: а. Согласно б. по правилам} всё нелепо, безумно смешно, куклы вместо людей. Всего комичнее тут наивность { Далее было начато: поэтом} этих торопящихся. Иные из них сами веруют { Далее было начато: в свою сочиненную} в свои новые образы. {Всего комичнее ~ новые образы, вписано на полях. } Мещанская средника и гут иногда даже еще верит и наивно переодевается в кукол, представленных ей вместо типов положительной красоты. Переодетые щеголяют некоторое время в своих шутовских костюмах, ходят и даже гордятся. { Далее было: этим} Простодушнейшие даже погибают, разыгрывают<ся> домашние трагедии. Происходят всякие уродства, бегут в Америку, { Над строкой: Этих жаль} но это же, однако же, выскочки. А общество между тем все еще голое, надеть нечего, { Далее было: сердитое} желчное, злое, смущенное <?>, { Далее было: И если б явился тут великий писатель с типом действительно великой, положительной красоты -- он бы всех увлек и сказал бы великое новое слово. Объяснять и защищать [красоту] ему свой идеал и не надо.} каяться <?> не хочет. Да почти и не в чем.