Хочу, чтоб и вы не имели права требовать от меня стыда, { Было: претендовать на мой стыд и} глупых слез и раскаяния. Я хочу, чтоб вы сознались в том, что не имеете права этого требовать.
-- Что дурного в поступке вашем. Знайте, милостивый государь, что вы имеете право на всё плевать и всё презирать и даже делать всё, что вам вздумается, но до известной черты, до тех пор, пока поступок ваш не вредит ближнему. Вот где нравственное основание поступков человеческих!
-- Вредит ближнему? А почему бы мне не вредить ближнему?
-- Но это порочно, {порочно вписано. } безнравственно.
-- Нравственность { Было: О, нравственность} -- вещь относительная, я уже вам сказал, {я уже вам сказал вписано. } и ни на чем даже не основанная. К тому же везде различная, кто только умеет всмотреться: а уж про различие в веках и временах и говорить нечего. Опять-таки всё это потому, что тут старый обычай, закон -- и более вы ничего не сумеете сказать. С законом мы кончили: вы меня упекли, а потом я вас упеку -- вот результат закона. Но все-таки почему безнравственно и порочно? Я хочу, чтоб вы сознались. { Вместо: упеку ~ сознались. -- было: упеку. Но почему безнравственно?} Не сами ли вы, то есть вся ваша мудрость, ваша наука, ваши философы, давно уже согласились махнуть рукой на предрассудки и { Далее было: даже} то, что прежде считалось любовью, добродетелью, считается { Далее было: тем} теперь повсеместно у людей передовых и ученых за тот же самый эгоизм. Благодеяние ближнему {ближнему вписано. } я делаю для себя же, для собственной выгоды и для собственного удовольствия и не иначе, и это все знают теперь, все, кто мыслят и трезво смотрят на вещи. {и это все ~ на вещи, вписано. } Если же опять вопрос о выгоде, то опять-таки повторяю: оставьте меня самого быть судьей моих выгод.
-- Но ведь соглашаетесь же вы, по крайней мере, что во вреде ближнему ваша собственная невыгода и первый же страдаете вы! Вспомните слова одного английского государственного человека, сказавшего о преступнике: "Преступник это прежде всего нерасчетливый человек",-- и, уж разумеется, в этом великая истина! Милостивый государь! Поверьте, что поступки ваши должны именно иметь Далее было начато: Делайте все не} Иначе общество же и восстанет на вас. Вас один, а их миллионы, и если б все пошли { Было: шли [од<ин>]} друг против друга -- то вечная война и все поели бы друг друга! Напротив, ассоциация, разумное определение взаимных выгод, "всякий для всех и все для каждого". A chacun selon sa capacité, a chaque capacité <...> {Каждому по способностям... (франц.). }
-- Так, так я бы всё это мог опровергнуть, но пусть, по-вашему, это так, ну и что же из того? В общем вы верны, а в частном я могу проскочить. Повторяю: я сам судья моих выгод. К тому же это мой характер и если тут риск, то риск веселит меня. Иначе жить скучно. Да и что делать на свете, как не рисковать. {Иначе ~ рисковать, вписано. На полях: Такой пробный и не определившийся еще трус} Вы говорите, что я всем поврежу и все меня возненавидят и изгонят из общества? А хитрость: я всех надую, прикинусь общественником, святым, а сам свое про себя сделаю потихоньку. Сам сделаю и вас же и обвиню: скажу, это не я сделал, а вы сделали.
-- А высший идеал? А нравственность? Нравственность?
-- Да ведь с нравственностью мы покончили, ведь вы же мне ее уступили. Ведь мы реалисты. {Ведь мы реалисты, вписано. } Нравственность ведь тот же эгоизм, то же чувство самосохранения, значит, опять-таки только одна моя выгода. А о моей выгоде позвольте мне самому беспокоиться.
-- Да ведь нравственность не рассуждение, не выгода, это скорее чувство, чувство неизвестное, почти инстинктивное, но природное: венец его, последнее слово этого чувства, этого влечения человечества, непрерывающегося в нем с начала веков, есть уже объявленная, открытая уже нам формула. Именно что верх счастья <?> есть жертва за ближнего, то положение жизни.
-- Вы хотите, чтоб я положил жизнь и был счастлив...
-- Ничего, ничего, идеал, а не реализм всегда управлял человечеством. Идеал в том, что я положу жизнь и все наконец просветятся, догадаются, почувствуют, что выше нет счастья как это, и сами положат жизнь за меня. Тогда жизнь обратится в рай, люди будут обниматься и целоваться, всякий будет работать один для другого, разбитые силы усилятся во многие миллионы раз, жизнь увеличится каждым мгновеньем счастья, слава и подвиг личности будут вознаграждаться не утолением тщеславия, а восторгом благодарной любви и тогда -- кому тогда ваш социализм, ваши формулы, ваши искания? Если я люблю всех и каждого и всякий всех то же самое, то мы поневоле все тотчас найдем как нам жить. Вот у Zola разговор Либертиста тем драгоценнее, что это разговор массы, пример, как она поняла и приняла учение: 10 лет коварной диктатуры, посмотрите на брак, esclave {раб (франц.). } и Христос...
-- Я вас слушал, но наш век есть век реализма, а не идеалов.
-- Идеалы всегда управляли.
NB. Он ведь со мной согласен. Это он только так спорит. {Это он только так спорит, вписано. } Его историю рассказать. Путешествие (больно бил Семена).
Но перед историей (вкратце) отзыв "От<ечественных> з<аписок>" и "Биржевшх ведомостей^.
О Жор<ж> Занд и проч.
Затем вдруг история -- затем Эмс.
Турция -- Европа, победа. О Герц<ене>.
Апо<ллон> Гри<горьев>.