Богъ же знае, Борь в%дае, рдй Василь начуе.

Начуе Василь у густымъ чароцВ.

Выша мыла чернобрыва вечераци зваци.

Тожъ ни Василь, тожъ ни Васыль, хусцинонька плауне.

Вышла мыла чернобрыва, руки ноги лампе...

.вязиннаго пальца;

свтъ прайду, не знайду такого ваханца.

к) С. Радчииы.

501. За що ты, моя иаиуленька, день пьешь,

За Бунькевича молоденькаго отдаешь?

— Охъ, отдаю, ион донечка, отдаю,

За Буньвевича молоденькаго отдаю.

— Ой, не хочу, иоа маиуденько, не хочу,

Лучшей вайду у быструю речку ускочу.

А у яедью пораненько, пры заре,

Таиъ седьа Марноуночка на окй,

А за ею панъ Бунькевичъ на кон'ь.

— Чаго ты, Марноуночка, гоп идешь?

Чи ты моихъ дорогихъ бурнш)$ не хочешь!

— Дороги бурносы, то твщ

Ой, водыжъ ты не подъ мысли мое.

— Чаго ты, Марноуночва, гола идешь?

Чи ты моихъ дорогихъ бутвй 1) не хочешь н. т. д.

Чаго въ ты, Марноуночва, п'Ьшкомъ идешь,

Чи ты моихъ вороныхъ коней не хочешь?

Доу:Је вони, то

Ой, волижъ ты да подъ мысли нос.

502. Охь ты, дума моя, охъ ты, zyNa яко!

Тыжъ неве журы.иа,

Моне молодую въ ножокь извиыла.

Я тМи, zy*, дай не поворуса,

Пойду до шиночку, горелки напьма.

Пойду до шиночку, горелка не пьетца,

Коло мойго серца усе журбонька вьетца.

Выпью а кватсрву, выпью подовывку,

1) Въ САД. с у к э н ь