Сначала экипажъ, претерпѣвшій въ послѣдствіи кораблекрушеніе на шлюпѣ Парпойсѣ, служилъ на военномъ суднѣ Инвестигаторъ, на которомъ, въ Іюлѣ 1802 года, отправился онъ изъ бухты Сидней вдоль восточнаго берега Новой Голландіи къ сѣверу, съ тѣмъ, чтобъ войти въ заливъ Карпентарію. Прошедъ съ большимъ трудомъ и опасностью тѣ пространные рифы, которые нѣкоторымъ образомъ служатъ предѣломъ и оградою Южному Новому Валлису со стороны Океана, вошли они въ Великій Океанъ, гдѣ не имѣли ни какой трудности, пока не достигли Острововъ Моррея; а тутъ встрѣтились имъ рифы, сквозь которые однимъ проходомъ, по счастію оказавшимся безопаснымъ, пришли они благополучно къ Островамъ Принца Валлійскаго.
Въ началѣ Ноября вошли они въ заливъ Карпентарію на восточный его сторонѣ, и удивились, что въ суднѣ ихъ показалась течь, даже въ тихую погоду, а какъ оно три мѣсяца было подвержено дѣйствію тропическаго солнца, то и причли эту течь разсохшимся въ надводной части пазамъ, изъ коихъ вышла конопать. Сыскавъ удобное якорное мѣсто, они рѣшились поправить мнимое поврежденіе конопаченіемъ, но сколь велико было ихъ удивленіе, когда по свидѣтельству нашлось, что судно совершенно сгнило, и по мнѣнію штурмана и тимермана, оно никакъ не могло держаться въ морѣ долѣе шести или осьми мѣсяцевъ, да и то въ тихіе вѣтры.
Когда они возвратились въ Портъ Джаксонъ, судну ихъ сдѣланъ былъ строжайшій осмотръ, по которому оказалось, что оно сгнило до того, что и чинить его невозможно, и потому, къ немалому огорченію экипажа и противъ его ожиданія, прежде нежели совершена была половина предназначеннаго ему путешествія, назначили его на шлюпъ Парпойсъ, чтобъ возвратиться на немъ въ Англію.
Этотъ шлюпъ, прежде бывшій испанскимъ пакетъ-ботомъ, купленъ Англійскимъ Правительствомъ отъ взявшихъ его и обращенъ въ транспортъ для употребленія въ колоніи Новаго Южнаго Валлиса. За три года предъ тѣмъ, онъ оставилъ Англію, слѣдовательно также имѣлъ нужду въ исправленіи, и какъ шлюпъ Буфало въ это время находился тамъ же, то правитель колоніи Кингъ назначилъ Парпойсъ для отвоза въ Европу экипажа Инвестигатора, и начальство надъ нимъ дано тому же командиру, Лейтенанту Фоулеру. Въ то самое время два судна, Катонъ и Бриджватеръ, оба изъ Лондона, находились въ бухтѣ Сидней, и приготовлялись, по сдачѣ казеннаго груза, итти въ Бомбей.
Вмѣстѣ съ сими двумя судами, изъ коихъ первымъ начальствовалъ Капитанъ Паркъ, а вторымъ Пальмеръ, отправился изъ Порта Джаксона шлюпъ Парпойсъ, 10-го Августа 1803 года.
До 17-го числа не случилось ничего примѣчательнаго, а сегодня послѣ полудня Катонъ увидѣлъ открытую банку, о которой далъ знать сигналомъ шлюпу Парпопсу. Шлюпъ тотчасъ сталъ править къ банкѣ, но чрезъ короткое время опять занялъ свое мѣсто, и пошелъ прежнимъ курсомъ. Находясь теперь въ предѣлахъ пассадовъ, они имѣли постоянный, свѣжій вѣтеръ, съ коимъ быстро подавались къ сѣверу; но около десяти часовъ того же вечера усмотрѣли буруны, и съ бака тотчасъ закричали на шканцы: "бурунъ передъ носомъ!"
Вахтенный Офицеръ немедленно сталъ поворачивать, а во время сего дѣйствія хотѣли выпалить изъ фалконета для извѣщенія другихъ двухъ судовъ объ опасности, но какъ въ то время судно было противъ вѣтра, а фалконетъ находился на планширѣ, то лишь сняли покрышку, какъ въ ту же секунду весь порохъ унесло съ запала, такъ, что они не успѣли скоро сдѣлать сигнала.
Положеніе ихъ теперь, было крайне опасное: шлюпъ не могъ поворотить, сигнала предстоящей гибели сдѣлать не успѣли. Шлюпъ свой видѣли они въ толкущейся водѣ {Это выраженіе непонятно, во я не могъ придумать лучшаго для означенія того, что Англичане называютъ broken water. Ихъ морской языкъ такъ богатъ, что многія вещи и дѣйствія означаютъ они однимъ или двумя словами, для изъясненія коихъ намъ надобно употребить нѣсколько строкъ. Broken water означаетъ толкучее волненіе, бывающее отъ двухъ спорныхъ теченій или отъ вѣтра и теченія, дѣйствующихъ другъ противъ друга, или отъ малой глубины, въ. пространныхъ моряхъ встрѣчаемой, гдѣ большое волненіе производитъ на оной то я чаю. Прим. перев. }; да и другія два судна скоро приближались къ бурунамъ, и они уже вовсе отчаялись въ спасеніи.
Ночь была темная и облачная, и вѣтеръ дулъ довольно крѣпко. Парпойсъ шелъ подъ фокомъ и двурифленными марселями. Служители его, бывши между подобными рифами въ прошломъ году, очень хорошо знали ихъ свойства, а потому ни малѣйшей не имѣли надежды спасти себя; но, къ счастію ихъ, они ошиблись, ибо, вмѣсто тѣхъ рифовъ, протягивающихся узкими грядами, имѣющихъ по обѣимъ сторонамъ большую глубину, и подверженныхъ сильному приливу и отливу, кои они встрѣчали, здѣсь нашли они обширныя гряды, занимающія такое пространство, что теченіе едва было примѣтно. При стеченіи столь гибельныхъ обстоятельствъ служители не пришли въ отчаяніе, не оробѣли и не упустили изъ виду своей должности ни на одну минуту. Они хотѣли употребить всѣ возможныя средства не только для своего собственнаго спасенія, но и для избавленія отъ угрожавшей имъ опасности своихъ сопутниковъ, и потому, увидѣвъ, что шлюпъ ихъ не могъ поворотить оверъ-штагъ, и что не удалось имъ сдѣлать желаемаго сигнала другимъ судамъ, они, поднявъ передніе стаксели и положивъ руль на вѣтеръ на бордъ, стали поворачивать чрезъ фордевиндъ и въ то же время, изорвавъ книгу, зажгли листы ея въ разныхъ мѣстахъ навѣтренныхъ русленей, производя между тѣмъ громкій крикъ.
Это дѣйствіе предостерегло суда, находившіяся тогда весьма близко къ шлюпу, и показало имъ опасность, для избѣжанія коей они сдѣлали все возможное съ величайшею скоростью и присутствіемъ духа: Бриджватеръ привелъ к,ъ вѣтру на лѣвый галсъ и спасся; идучи симъ галсомъ, онъ такъ близко прошелъ Катона, что дѣйствительно коснулся его и задѣлъ нѣсколько буруновъ; но Катонъ не былъ такъ счастливъ: онъ погибъ вмѣстѣ съ Парпойсомъ.
Въ то самое время, какъ экипажъ Парпойса смотрѣлъ на Бриджватеръ, бывшій уже внѣ опасности, и на погибающій Катонъ, какъ шлюпъ уклонялся носомъ подъ вѣтеръ, и когда онъ лежалъ уже въ параллель протяженію рифа, тогда, посреди глубокаго молчанія и тишины, сталъ на мель.
Первый ударъ былъ легокъ, но слѣдующая волна бросила его съ величайшею силою, произвела по всему судну страшный трескъ, и положила его совсѣмъ на бокъ, сломавъ въ то же время фокъ-мачту въ топѣ. Тогда бурунъ началъ ходить черезъ судно. Теперь кончилось ужасное недоумѣніе, въ коемъ находился экипажъ: они уже не опасались, что шлюпъ ихъ, ударившись о коральное дно, уклонится отъ него и тотчасъ пойдетъ на дно; но вмѣсто того пребывали въ надеждѣ, что онъ не разобьется до утра, и что тогда возьметъ ихъ къ себѣ Бриджватеръ. Цѣлость этого судна ободряла служителей какъ шлюпа Парпойса, такъ и Катона. Весь экипажъ перваго, выключая двухъ человѣкъ, при семъ опасномъ случаѣ оказалъ необыкновенную твердость духа и удивительное равнодушіе, и особенно ботсманъ, который, въ самомъ отчаянномъ положеніи, всегда былъ твердъ и сохранилъ присутствіе духа.
Офицеры и служители Катона равно были благоразумны и хладнокровны въ своихъ поступкахъ: ихъ-то искусству и твердости должно приписать, что въ столь опасныя минуты, Катонъ не сошелся съ Бриджватеромъ, и не вовлекъ его въ общую съ собою гибель.
Капитанъ Флиндерсъ {Это былъ тотъ самый извѣстный Капитанъ Флиндерсъ, находившійся на шлюпѣ пассажиромъ, который прославился плаваніемъ своимъ для описи Новой Голландіи и Новой Гвинеи и пребываніемъ въ долговременномъ плѣну у французовъ на Островѣ Маврикія (Isle de France). Въ путешествіи его онъ повѣствуетъ подробнѣе о семъ кораблекрушеніи и о мѣрахъ, кои были принимаемы для спасенія экипажа, и потому я счелъ за нужное помѣстить здѣсь его описаніе.
Сказавъ, что они не имѣли причины опасаться банки, усмотрѣнной ими 17-го числа, Капитанъ Флиндерсъ продолжаетъ: "И такъ я и Лейтенантъ Фоулеръ согласились въ наступающую ночь итти по обыкновенію впереди другихъ двухъ судовъ, нести не болѣе вару совъ, сколько нужно для лавированія, на на случай буде понадобилось бы привести къ вѣтру, и приказать одному изъ экономическихъ офицеровъ шлюпа Инвестигатора (они были тутъ пассажирами) безпрестанно смотрѣть съ бака впередъ. Взявъ эти предосторожности, мы шли на NtW, подъ двурифленными марселями, при весьма свѣжемъ вѣтрѣ и облачной погодѣ. Въ восемь часовъ вечера бросили лотъ, но 35 саженями дна не достали. Въ это время Бриджватеръ находился отъ насъ за кормою съ правой стороны, въ разстояніи около полумили, а Катонъ съ лѣвой въ одной милѣ. Въ девять часовъ, казалось, они отъ насъ отставали, ибо шлюпъ тогда шелъ по осьми узловъ, почему мы взяли фокъ на гитовы; вѣтеръ былъ ZOtO.
"Спустя послѣ того около получаса, тимерманъ Инвестигатора съ бака, а штурманъ, командовавшій въ это время вахтой, со шканцевъ, закричали почти въ одно мгновеніе: "бурунъ видѣнъ!" Руль тотчасъ положили подъ вѣтеръ, чтобъ поворотить оверъ-штагъ, но какъ шлюпъ имѣлъ только марсели двумя рифами рифленные, то едва могъ прійти къ вѣтру. Лейтенантъ Фоулеръ, услышавъ шумъ, бросился наверхъ; мы думали, что лопнулъ штуръ-тросъ, ибо это прежде часто случалось, почему я и остался въ каютѣ еще на нѣсколько минутъ, разговаривая съ нѣкоторыми изъ офицеровъ. Когда же я вышелъ на шканцы, то увидѣлъ, что паруса полоскались, и шлюпъ катился подъ вѣтеръ; въ то же время бурунъ ходилъ отъ насъ не далѣе, какъ въ четверти кабельтова подъ вѣтромъ. Чрезъ минуту внесло насъ въ буруны: шлюпъ, ударившись на коральный Рифъ, повалился совсѣмъ набокъ на лѣвую сторону, носомъ къ NO. Мы хотѣли выпалить изъ пушки въ предосторожность нашимъ сопутникамъ, но, по причинѣ сильнаго движенія судна и буруна, не могли этого сдѣлать; хотѣли также поднять фонари, но прежде нежели успѣли ихъ приготовить, Бриджватеръ и Катонъ увидѣли уже опасность, и привели къ вѣтру на противные одинъ другому галсы.
"При второмъ или третьемъ ударѣ свалилась у насъ фокъ-мачта, и въ то же время проломило подводную часть, отчего трюмъ тотчасъ наполнился водою. Когда бурунъ позволялъ намъ смотрѣть къ вѣтру, тогда мы увидѣли Бриджватеръ и Катонъ въ разстояніи отъ насъ около кабельтова. Они приближались одинъ къ другому такъ скоро, что казалось, непремѣнно должны были сойтися: это была для насъ роковая минута; мы пребывали въ глубокомъ молчаніи, и когда суда стали сходиться носами, мы едва испускали дыханіе; они сблизились, и мы ожидали, что услышимъ ужасный трескъ, но скоро они, миновавъ другъ друга, стали расходиться. Катонъ шелъ къ NO, а Бриджватеръ къ Z. Наше собственное избавленіе зависѣло отъ цѣлости сихъ судовъ, и потому радость наша была чрезвычайно велика, когда мы увидѣли, что они избѣжали этой угрожавшей имъ опасности, но не надолго, ибо Катонъ набѣжалъ на рифъ въ разстояніи отъ насъ около двухъ кабельтововъ. Мы видѣли, какъ его повалило набокъ, и какъ мачты его въ ту же минуту упали за бордъ; но что еще съ нимъ случилось, темнота не позволила намъ разсмотрѣть.
"Взглянувъ на Бриджватеръ, увидѣли мы у него на мачтѣ огонь, изъ чего заключили, что онъ прошелъ рифъ, и потому первая наша мысль была, что онъ поворотитъ и пришлетъ гребныя суда къ намъ на помощь. Но разсудивъ о нашемъ положеніи внимательнѣе, и представивъ себя на его мѣстѣ, мы заключили, что онъ не захочетъ, въ темную ночь и при свѣжемъ вѣтрѣ, подойти такъ близко къ рифу, а и того менѣе подвергнуть свои суда и людей очевидной гибели, пославъ ихъ въ буруны.
"Къ счастію нашему, шлюпъ повалило на сторону рифа, и потому валы, ударяя въ выпуклую поверхность подводной части, перекатывались, не ломая и ничего не унося съ палубы, а тихая вода на противной сторонѣ подъ прикрытіемъ шлюпа представляла возможность спустить гребныя суда. Опытъ былъ сдѣланъ надъ четырехъ-весельною гигою, и удался; но шестивесельный, ботъ отъ сильнаго движенія шлюпа, ударившись о лапу запаснаго якоря, повредился и наполнился водою.
"Такъ какъ шлюпъ нашъ былъ построенъ слабо и въ нехорошемъ состояніи, то и нельзя было надѣяться, чтобъ онъ могъ долго выдерживать претерпѣваемые имъ удары, и потому сочли за нужное облегчить его, чтобъ тѣмъ дать средство волненію выбросить его далѣе на банку, гдѣ онъ могъ бы лежать покойнѣе; но промѣривъ глубину, мы нашли на навѣтренной сторонѣ 17 саженъ, а на рифѣ только нѣсколько футъ, и какъ Г. Фоулеръ приказалъ было рубить гротъ и бизань-мачты и также отрубить якорь съ правой стороны, то я совѣтовалъ ему не облегчать шлюпа, чтобы при полной водѣ не перекинуло его черезъ рифъ на глубину, и не потонулъ бы онъ, какъ-то случилось со шлюпомъ Пандорою. Совѣтъ этотъ былъ принятъ.
"За тихою водою у насъ подъ вѣтромъ находилась гряда буруновъ, а за ними море казалось покойнымъ, и потому очень было вѣроятно, что съ сей стороны гребныя суда могли подойти къ намъ безопасно, и если бъ извѣстіе о семъ могло быть сообщено Капитану Пальмеру (Бриджватера), то онъ могъ бы что нибудь сдѣлать для нашего спасенія. Будучи пассажиромъ, я не считалъ присутствія моего ни въ какомъ отношеніи нужнымъ на шлюпѣ, а потому и вызвался ѣхать на гигѣ для сообщенія Капитану Пальмеру вышеупомянутаго обстоятельства. На предложеніе мое Г. Фоулеръ согласился, и потому я, бросившись въ воду, доплылъ до гиги, которая держалась въ нѣкоторомъ разстояніи отъ шлюпа на веслахъ, чтобы не разбило се у борта. Сквозь буруны выѣхали мы благополучно на гладкую воду, получивъ однако жъ два или три такіе всплеска, которые едва насъ не потопили. Осмотрѣвъ нашъ богъ, нашелъ я, что у насъ не было ничего для отливанія воды, и только два весла съ другаго гребнаго судна; весла эти для гиги почти негодились. Вмѣсто настоящихъ четырехъ гребцовъ, были другіе три матроса, да подъ банками лежали спрятавшись слесарь, корабельный поваръ и одинъ солдатъ, которые не умѣли взять весла въ руки. Послѣднихъ заставилъ я выливать воду шляпами и башмаками, и мы погребли къ Бриджъ-ватеру, правя на его огонь, и держась подъ вѣтромъ буруновъ. Но какъ судно это шло отъ насъ, то я скоро примѣтили, что доколѣ оно не поворотитъ, труды наши будутъ безполезны; да и тогда также сомнительно было, чтобъ съ двумя негодными веслами и съ перегруженнымъ яломъ, могли мы итти противъ волненія, когда бы вышли на вѣтеръ рифа, а потому я рѣшился держаться по близости шлюпа подъ вѣтромъ его, доколѣ Бриджватеръ не приблизится, и въ томъ намѣреніи, чтобъ быть въ готовности спасать людей, если бъ шлюпъ разбился прежде утра. Идучи назадъ, мы встрѣтили катеръ, который поправили кое-какъ бывшіе на немъ люди, отвалили безъ Офицера, и сами не знали куда ѣхали. Я взялъ отъ нихъ третье весло, и приказалъ имъ держаться подлѣ насъ до утра. Тутъ нашли мы коралловое дно и такую малую глубину, что вода не покрывала человѣка.
"Я хотѣлъ было достигнуть шлюпа въ бродъ, чтобъ извѣстить оставшихся тамъ о цѣлости гребныхъ судовъ и о рифѣ; но бурунъ и темнота ночная пресѣкли всякое между нама сообщеніе до утра. На шлюпѣ между тѣмъ жгли каждые полчаса фалшфееры для показанія своего мѣста Бриджватеру; но его огня мы на ботахъ въ одиннадцать часовъ уже не видали, а со шлюпа перестали его видѣть въ два часа пополуночи. Въ это время, казалось, былъ отливъ, и шлюпъ лежалъ гораздо покойнѣе, такъ, что уже не было опасности, чтобъ его разбило до разсвѣта; но чтобъ быть въ готовности къ слѣдующему приливу, Лейтенантъ Фоулеръ приказалъ въ продолженіе ночи сдѣлать плотъ изъ запасныхъ стенегъ, реевъ и проч., привязавъ къ нему кругомъ короткіе концы веревокъ {Въ такихъ случаяхъ лучше всего употреблять сезни. Прим. Перев. }, за которыя можно было бы держаться, и на плоту же привязали бочку прѣсной воды, большой ящикъ съ съѣстными припасами, секстантъ и журналы Инвестигатора.
"Между тѣмъ мы на своей гигѣ чрезвычайно перезябли, ибо вѣтеръ отъ ZО былъ холодной и дулъ свѣжо. Кромѣ того, нечаянная перемѣна въ нашемъ положеніи и неизвѣстность что сдѣлалось съ Катономъ и даже съ Бриджватеромъ, наводили на насъ чрезвычайный ужасъ. Въ продолженіе этой длинной ночи, я наиболѣе занимался размышленіемъ о способахъ, какъ бы спасти людей въ случаѣ, если мы уже не увидимъ Бриджватера, но не открывалъ моихъ мыслей бывшимъ со мною служителямъ, чтобы не привести ихъ въ отчаяніе, а напротивъ говорилъ съ ними, какъ мы поутру переѣдемъ всѣ на помянутое судно, и какимъ образомъ будемъ продолжать путь въ Англію.
"Несчастнаго Катона мы совсѣмъ не могли видѣть; но послѣ узнали, что Капитанъ Паркъ, встрѣтивъ Бриджватеръ, шедшій ему контра-галсомъ, обождалъ садить гротъ, и спустился немного. Если бъ онъ настоялъ въ намѣреніи пройти на вѣтрѣ, то оба судна вмѣстѣ стали бы на рифъ; но его присутствіе духа дало способъ Бриджватеру итти выше буруновъ и избѣжать угрожавшаго ему крушенія. Катонъ сталъ на конецъ камня, вошедшаго въ него противъ фокъ-мачты, повалился къ вѣтру, и тѣмъ подвергнулъ декъ дѣйствію волнъ, которыя въ короткое время переломали у него всю палубу, трюмъ и все, что на нихъ ни находилось унесли въ море. По всему судну оставалось одно только мѣсто для убѣжища служителей на лѣвыхъ русленяхъ, гдѣ они всѣ сидѣли плотно стиснувшись, и большая часть въ однихъ рубашкахъ. При всякомъ удареніи вала судно поворачивалось на камнѣ съ такимъ содроганіемъ, что они всякую минуту ожидали, что корма, погрузившаяся уже въ воду, отвалится. Въ этомъ отчаянномъ положеніи нѣкоторые изъ экипажа привязали себя къ корабельнымъ членамъ; другіе держались за вантъ-путенсы и юнфера или схватившись другъ за друга. Такимъ-то образомъ Капитанъ Паркъ и экипажъ его провели ночь: вся надежда ихъ состояла въ томъ, что бакъ судна уцѣлѣетъ до утра, и тогда Бриджватеръ пришлетъ за ними свои гребныя суда, а Парпойсъ они считали погибшимъ, доколѣ не увидали сигнальныхъ его огней.
"При самомъ разсвѣтѣ я подъѣхалъ къ шлюпу, и взошелъ на него посредствомъ упавшихъ мачтъ. Весь экипажъ находился въ спокойномъ расположеніи духа, увидѣвъ, что шлюпъ выдержалъ такъ хорошо удары волнъ, и что гребныя суда были цѣлы, ибо гигу они считали уже погибшею по словамъ кого-то изъ служителей, который будто бы видѣлъ, какъ она была залита бурунами. Коль скоро насталъ дневной свѣтъ, намъ открылась сухая, песчаная банка въ разстояніи отъ насъ около полумили. Она была довольно пространна для помѣщенія насъ всѣхъ съ припасами, кои могли мы спасти съ кораблей. Удовольствіе наше, при открытіи сего убѣжища, скоро увеличилось еще появленіемъ вдали Бриджватера, который шелъ прямо къ намъ; но съ другой стороны Катонъ представлялъ нашему взору трогательное явленіе: часть бака и бушпритъ его не были покрыты водою, и съ нихъ-то служители махали намъ и взывали о помощи.
"Рифъ казался съ милю шириною, и протягивался по направленію О и W доколѣ съ палубы шлюпа досягало зрѣніе, но въ немъ примѣтны были широкія и повидимому довольно глубокія отверзтія, сквозь которыя Бриджватеръ могъ удобно пройти и подъвѣтромъ рифа, ставъ на якорь, послать шлюпки для забранія людей съ разбитыхъ судовъ. Сказавъ мое мнѣніе Г. Фоулеру, я оставилъ его съ людьми заниматься доставаніемъ изъ трюма прѣсной воды и съѣстныхъ припасовъ, а самъ на гигѣ отправился на банку, чтобъ быть въ готовности тотчасъ ѣхать на Бриджватеръ, когда онъ приблизится, и объяснитъ Капитану Пальмеру, какимъ образомъ удобнѣе ему забрать экипажи и нѣкоторые снаряды съ нашихъ судовъ. Но онъ вскорѣ послѣ того поворотилъ на другой галсъ, и мы уже болѣе его не видали во весь день.
"На банкѣ я нашелъ множество яицъ морскихъ птицъ: это показало намъ, что приливъ никогда ея не покрываетъ. Я тотчасъ отправилъ гигу съ этимъ радостнымъ извѣстіемъ къ Лейтенанту Фоулеру, который, увидѣвъ, что Бриджватеръ къ намъ не приближался, послалъ ботъ къ Катону, велѣвъ ему держаться подлѣ него на веслахъ, ибо бурунъ не позволялъ пристать. Тогда Капитанъ Паркъ и его экипажъ, бросаясь въ воду, выплывали сквозь буруны на ботъ: нѣкоторые употребляли для сего куски деревьевъ или доски. На Парпойсѣ накормили ихъ и дали имъ одежду. Изъ этого экипажа многіе были ушибены объ каменья, а трое молодыхъ матросовъ утонули. Одинъ изъ нихъ служилъ только въ четырехъ путешествіяхъ, и въ каждомъ изъ нихъ терпѣлъ кораблекрушеніе: горькую свою участь оплакивалъ онъ во всю ночь, какъ преслѣдуемый и гонимый судьбою несчастливецъ, который повсюду влекъ за собою злополучіе.
"Въ малую воду, бывшую тогда около двухъ часовъ по полудни, рифъ осушился почти до самаго шлюпа: тогда какъ Офицеры, такъ и нижніе чины, занялись съ неутомимымъ прилежаніемъ переноскою на него съѣстныхъ припасовъ и одежды, которые на банку перевозили на гребныхъ судахъ, ибо глубина около ея на нѣкоторое разстояніе была въ нѣсколько футовъ. До наступленія темноты свезли мы на банку пять бочекъ воды, нѣсколько муки, солонину, пшено, крѣпкіе напитки и всѣхъ свиней и барановъ, избавившихся отъ потопленія. Къ ночи всѣ до одного человѣка съ обоихъ судовъ были на берегу. Нѣкоторые изъ матросовъ Катона явились въ Офицерскихъ мундирахъ, данныхъ имъ на шлюпѣ, и я съ удовольствіемъ видѣлъ, что матросы наши не считали положеніе свое столь худымъ или опаснымъ, чтобъ не повеселиться и не пошутить, по своему обыкновенію, на счетъ новопроизведенныхъ. Тѣ изъ нихъ, кои спасли какое нибудь платье или одѣяло, охотно дѣлились съ неимѣющими ихъ; и мы легли спать на пескѣ довольно въ спокойномъ расположеніи духа, будучи весьма утомлены работою, и во всю ночь ни одинъ человѣкъ не испустилъ жалобнаго стона или вздоха, кромѣ нѣкоторыхъ матросовъ съ Катона, которые были ушибены или ранены объ каменья.
"Два наши катера и гигу вытащили мы на берегъ за черту полной воды; но ночной приливъ, поднявшись выше, нежели какъ мы ожидали, унесъ гигу, которая не была достаточно укрѣплена, и тѣмъ причинилъ намъ чувствительную потерю. Поутру мы съ удовольствіемъ увидѣли, что шлюпа нашего еще не разбило, и что его принесло далѣе на рифъ, но Катонъ развалился, и кромѣ одной части его кормы ничего не было видно, а обломокъ перенесло черезъ рифъ и прибило къ берегу нашей банки. Бриджватера мы вовсе не видали, и многіе изъ насъ опасались, не погибъ ли онъ.
"Для лучшаго сохраненія порядка и подчиненности между служителями шлюпа Катона и пассажирами съ Инвестигатора, столь нужныхъ въ нашемъ положеніи и обстоятельствахъ, необходимо должно было соединить ихъ, и поставить подъ начальство одного общаго всѣмъ командира. И какъ уже шлюпъ Парпойсъ погибъ невозвратно, слѣдственно положеніе командира и служителей его во всемъ сдѣлалось одинаковымъ съ положеніемъ пассажировъ, то я, какъ старшій Офицеръ на банкѣ, счелъ себя въ правѣ и въ обязанности принять начальство надъ всѣми. О намѣреніи моемъ я объявилъ Лейтенанту Фоулеру, и онъ, признавая справедливость сего требованія, тотчасъ согласился. Капитанъ Паркъ также, со всѣмъ своимъ экипажемъ, поступилъ подъ мою команду. Тогда, собравъ всѣхъ на вершину банки, я объявилъ имъ о распоряженіи, и приказалъ служителей Катона расписать по артелямъ экипажа шлюпа." Здѣсь Капитанъ Флиндерсъ упоминаетъ о нѣкоторыхъ хозяйственныхъ распоряженіяхъ, для продовольствія и содержанія команды имъ сдѣланныхъ, а потомъ проодолжаетъ:
"На самомъ высокомъ мѣстѣ банки поставили мы и укрѣпили вмѣсто флагштока марса-рей, на которомъ подняли большой кормовой флагъ гюйсомъ внизъ, какъ сигналъ Бриджватеру, что мы терпимъ бѣдствіе, и имѣемъ нужду въ его помощи. Мы надѣялись, что если съ нимъ не случилось ни какого несчастія, то онъ пріидетъ къ намъ на помощь, лишь только вѣтеръ будетъ умѣреннѣе; но, при всемъ томъ, я счелъ за нужное распоряжать и дѣйствовать такъ, какъ будто бы мы не имѣли надежды ни на какое пособіе: послѣдствія оправдали мои предположенія."
Здѣсь Капитанъ Флиндерсъ обвиняетъ Капитана Пальмера, что онъ, будучи въ состояніи спасти экипажъ обоихъ судовъ, не оказалъ имъ ни какого пособія, и пошелъ прямо въ Батавію, а по прибытіи въ Калькутту, обнародовалъ ложное извѣстіе о ихъ погибели, и старался оправить себя. Между тѣмъ, одинъ изъ его штурмановъ, выпискою изъ корабельнаго журнала, доказалъ, что Пальмеръ могъ подать помощь и спасти бѣдствовавшихъ, но не хотѣлъ отъ трусости, въ чемъ и Капитанъ Флиндерсъ его обвиняетъ, приложивъ въ примѣчаніяхъ своего путешествія извѣстіе Пальмера, напечатанное въ Калькутскихъ газетахъ, и выписку изъ журнала штурмана Вилліамса. Обвиненіе свое заключаетъ Флиндерсъ слѣдующими словами: "Таковъ былъ поступокъ Г. Пальмера къ шлюпу Его Величества Парпойсу и къ кораблю Катону, экипажи коихъ онъ оставилъ на погибель тогда, когда могъ спасти ихъ; но офицеры и служители этихъ двухъ судовъ достигли благополучно своего отечества; между тѣмъ, какъ Г. Пальмеръ. съ кораблемъ своимъ Бриджватеромъ, отправившись изъ Бомбея въ Европу, погибъ безъ вѣсти, и теперь уже нѣсколько лѣтъ объ нихъ ничего неслышно. Какія ужасныя мысли должны были терзать духъ Г. Пальмера, когда корабль его, погружаясь въ морскую бездну, напоминалъ ему о Парпойсѣ и Катонѣ!"
Потомъ Капитанъ Флиндерсъ описываетъ подробно пребываніе свое на банкѣ, плаваніе его на гребномъ суднѣ въ Портъ Джексонъ, и возвращеніе съ помощью. Все это, только въ сокращенномъ видѣ, описано въ этой книгѣ, а потому я сего, здѣсь не помѣщаю. Прим. Перев.} и Лейтенантъ Фоулеръ приняли всѣ возможныя мѣры для спасенія экипажа, и этотъ конецъ тотчасъ спустили гребное судно на воду, чтобъ отправить его на Бриджватеръ за пособіемъ. Хотя шлюпъ много удерживалъ силу буруновъ, однако жъ ботъ съ большою трудностью пробирался сквозь нихъ, и пока онъ находился въ пѣнѣ и брызгахъ, на шлюпѣ между экипажемъ царствовало глубокое молчаніе: знакъ надежды и сомнѣнія, которыя однако жъ продолжались недолго, ибо, хотя ночь была очень темная, но они хорошо могли разсмотрѣть, что ботъ выѣхалъ на гладкую воду. Потомъ спустили другое гребное судно, на которомъ два унтеръ-офицера и нѣсколько матросовъ проѣхали бурунами такъ-же благополучно. Самый большой изъ катеровъ, на которомъ послѣ Капитанъ Флиндерсъ отправился въ Портъ Джаксонъ, находился подъ рострами, а потому и не спустили его, ибо безразсудно было бы такое покушеніе, отъ котораго не могло произойти вѣрной пользы, между тѣмъ, какъ опасность при спускѣ катера за бордъ была очевидна.
Не взирая на волненіе, безпрестанно въ шлюпъ ударявшее, онъ такъ плотно стоялъ на кораллахъ, что не было опасности, чтобъ его перетащило чрезъ рифъ или разбило на немъ въ продолженіе ночи, а особливо когда проломило его на лѣвой сторонѣ, и когда замѣчено было, что отъ гибкости его онъ очень хорошо выдерживалъ удары буруна. Теперь бѣдствующіе стали разсуждать о лучшихъ средствахъ, могущихъ служить къ ихъ спасенію. Хотя они надѣялись, что шлюпъ до утра не развалится, и что по разсвѣтѣ они непремѣнно будутъ спасены; но благоразуміе требовало на всякій случаи принять заблаговременно мѣры. Тихая вода подъ вѣтромъ заставляла ихъ думать, что они находились на такомъ же узкомъ рифѣ, какихъ много видѣли въ прошломъ году, и если случится большой приливъ, то, не смотря на то, что шлюпъ сѣлъ плотно и налился водою, сильное теченіе, какое и прежде испытали они, стремленіемъ своимъ сорветъ его съ рифа. Дабы шлюпъ лежалъ покойнѣе, срубили они стеньги, но мачты рубить опасались, чтобъ облегчивъ его не подвергнуть себя тому самому бѣдствію, котораго столь много страшились.
Два обстоятельства особенно благопріятствовали имъ утвердить шлюпъ неподвижно на рифѣ; они ими и воспользовались: первое, канаты были привязаны и якоря готовы, ибо эту осторожность считали необходимою на пути до Тимора, а второе, къ счастію, также случилось, что гротъ-мачта была сдѣлана изъ синяго гумаваго дерева, которое, какъ и почти всѣ дерева Новаго Валиса, по удѣльной своей тяжести, гораздо тяжелѣе воды. Когда это обстоятельство было принято въ соображеніе, то ясно оказалось, что для облегченія шлюпа, и для утвержденія его неподвижно на одномъ мѣстѣ, нужно было отдать якоря, и срубить мачты, что и было сдѣлано.
Около полуночи буруны сдѣлались меньше, и очень было примѣтно, что въ это время вода шла на убылъ. Они тогда увѣрились, что шлюпъ ихъ до утра выдержитъ удары волнъ, и они будутъ спасены гребными судами съ Бриджватера.
Экипажъ шлюпа и посреди самыхъ опасныхъ минутъ не переставалъ помышлять объ участи своего сопутника (Катона), котораго считалъ онъ гораздо въ опаснѣйшемъ состояніи, нежели въ какомъ находился самъ, въ чемъ по разсвѣтѣ и удостовѣрился: онъ былъ окруженъ страшнымъ буруномъ, который, такъ сказать, раздиралъ его на части. Въ продолженіе ночи экипажъ шлюпа временно жегъ фалшфееры, и тѣмъ нѣсколько ободрялъ бѣдствовавшихъ на Катонѣ.
По разсвѣтѣ увидѣли, что два гребныя судна, отправившіяся со шлюпа въ ночи, находились подлѣ него, а Бриджватеръ былъ отъ рифа въ нѣкоторомъ разстояніи, и шелъ къ нимъ, но вскорѣ послѣ того поворотилъ и пошелъ прочь, а какъ тогда вѣтеръ былъ весьма свѣжій, то поступокъ этотъ они сочли за мѣру благоразумной осторожности. Къ большому ихъ удивленію и радости, нашли они, что кораблекрушеніе ихъ случилось по близости коралловой банки, которая никогда не покрывается водою, и на которую при отливѣ они весьма удобно могли выйти.
Приготовившись оставить шлюпъ, они, въ продолженіе дня, нѣсколько разъ ѣздили на банку, перевозя туда необходимыя потребности жизни. Здѣсь рѣшились они дожидаться времени, когда хорошая погода позволитъ Бриджватеру прійти къ нимъ на помощь. Между тѣмъ послали они къ Катону гребныя суда, которыя однако жъ, по причинѣ буруновъ, не могли къ нему пристать, но только принимали къ себѣ тѣхъ изъ экипажа, кои достигали ихъ сквозь бурунъ. Около одиннадцати часовъ утра всѣ офицеры и служители этого судна были уже на шлюпѣ: они могли спастись съ величайшимъ трудомъ и опасностью. Трое изъ нижнихъ чиновъ утонули, а многіе потерпѣли ушибы и получили раны отъ коралловъ, когда пробивались бурунами!
Мѣсто будущаго ихъ пребыванія находилось только въ полумилѣ разстоянія отъ шлюпа, и потому они весьма удобно могли имѣть съ нимъ частое сообщеніе: въ продолженіе дня успѣли перевезти множество нужныхъ имъ вещей, и ночью спали послѣ трудовъ и усталости довольно покойно, не смотря нато, что твердый кораллъ, составлялъ ихъ постели.
Рано поутру слѣдующаго дня они начали съ большимъ усердіемъ перевозить со шлюпа все, что только могли. Къ счастію нашли они его еще цѣлымъ, хотя онъ былъ очень старъ и ветхъ; напротивъ того, Катона не осталось и слѣдовъ, не смотря на прочность и хорошую его постройку {Причина очевидна: Парпойсъ упалъ подъ вѣтеръ, и валы, ударяя въ выпуклость подводной части, раздѣлялись и перекатывались чрезъ него, а Катонъ повалился на вѣтеръ, слѣдовательно валы всею своею толщею били къ палубу, и, такъ сказать, раздирали ее. Въ подобныхъ сему несчастіяхъ капитанъ долженъ употребить всѣ средства, буде возможно, чтобъ корабль повалился подъ вѣтеръ. Прим. перев. }. Изъ запаснаго рангоута и парусовъ сдѣлали они палатки для защиты себя отъ зноя и дождя; холоду же большаго, кромѣ первой ночи, никогда не ощущали. Посредствомъ плотовъ и гребныхъ судовъ они скоро перевезли на берегъ всѣ съѣстные припасы, коихъ количества, кромѣ сухарей, достаточно было имъ на четыре мѣсяца. Они были весьма счастливы, что успѣли спасти столько, ибо при теперешнемъ положеніи, когда Бриджватеръ оставилъ ихъ, и когда числомъ ихъ было болѣе осьмидесяти человѣкъ, они не могли обойтись безъ сего пособія.
Такимъ образомъ, переправивъ на берегъ со шлюпа всѣ до послѣдняго куска съѣстные припасы и всѣ другіе снаряды и вещи, какіе только было можно, стали они помышлять о дальнѣйшемъ спасеніи. На сей конецъ рѣшено было исправить стоявшій подъ росторами большой катеръ, сдѣлать на немъ палубу, и во всѣхъ частяхъ такъ приспособить и вооружить его, чтобъ онъ могъ предпринять путешествіе въ Портъ Джаксонъ. Въ слѣдствіе сего, въ десятый день послѣ кораблекрушенія, Капитанъ Флиндерсъ, взявъ съ собою троихъ чиновниковъ и нужное число сильныхъ, здоровыхъ гребцовъ, отправился въ путь. Но прежде отбытія своего сдѣлалъ онъ слѣдующія распоряженія: Первое, тотчасъ велѣлъ заложить и строить со всевозможною поспѣшностью ботъ въ 18 или 20 тоновъ, чтобы въ случаѣ погибели его катера, было на чемъ спастись имъ. Второе, если чрезъ шесть недѣль онъ не возвратится, то вновь построенный ботъ долженъ отправиться въ Портъ Джаксонъ, забравъ столько людей, сколько можно съ безопасностью помѣстить въ немъ; если же всѣ помѣстятся, то забрать и всѣхъ, кромѣ одного Офицера и гребцовъ малаго катера. Третье, этотъ офицеръ и гребцы съ малымъ катеромъ, имѣя довольно съѣстныхъ припасовъ, должны, по отправленіи бота, пробыть на банкѣ шесть или восемь недѣль, и если чрезъ это время никто къ нимъ на помощь не прибудетъ, тогда уже ѣхать имъ на катерѣ въ Портъ Джаксонъ, забравъ съ собою всѣ карты, журналы, бумаги и проч., которыя должно всѣми мѣрами стараться сохранить въ цѣлости. Эти предосторожности были весьма нужны, ибо переплыть 800 миль по морю, на гребномъ суднѣ, имѣвшемъ только 26 футъ длины, значило не мало!
Распорядивъ все такимъ образомъ, Капитанъ Флиндерсъ, сопровождаемый искреннѣйшими желаніями своихъ товарищей объ успѣхѣ его предпріятія, отправился въ путь. Оставшіеся на банкѣ не спускали глазъ съ его шлюпки, доколѣ она находилась въ виду. Между тѣмъ они немедленно устроили пильную, поставили кузницу, и приготовили все нужное къ закладкѣ новаго бота.
Небольшой островъ, находившійся отъ нихъ на OtN въ разстояніи около девяти или десяти миль, обратилъ на себя ихъ вниманіе, а потому, вскорѣ по отъѣздѣ Капитана Флиндерса, Лейтенантъ Фоулеръ на оставшемся катерѣ посѣтилъ его, и нашелъ, что онъ былъ гораздо больше и совершеннѣе образованъ, нежели банка, на которой они находились: онъ имѣлъ около мили въ окружности; морскія птицы водились на немъ въ большомъ количествѣ, и временно показывались черепахи. Островъ этотъ былъ покрытъ довольно толстымъ слоемъ растительной земли, по коей текъ ручей свѣжей воды; вода эта однако жъ содержала въ себѣ столько примѣси селитры, что не годилась для употребленія. Птицы прилетали туда выводить дѣтей, и доставили случай нашимъ странникамъ сдѣлать хорошій запасъ свѣжихъ яицъ. Въ первую свою поѣздку на островъ они наполнили катеръ птицами и лицами, и поймали одну черепаху. Такая удача возбудила въ нихъ охоту почаще навѣщать островъ. Около сего же времени они имѣли такой проливной дождь, что принуждены были встать съ постелей, но за это безпокойство онъ вознаградилъ ихъ, давъ способъ собрать количество прекрасной свѣжей воды, достаточное на двѣ недѣли.
Хотя состояніе ихъ жизни на небольшой коралловой банкѣ, среди необозримаго океана, было не очень хорошо, но утѣшая взаимно другъ друга, они были весьма покойны и прилежно занимаясь своимъ дѣломъ, работали съ такимъ успѣхомъ, что до истеченія шести недѣль судно ихъ, названное Ресурсъ {Resource: пособіе или подспорье. Прим. перев. }, было готово къ спуску.
Наконецъ 7-го Октября около полудня, усмотрѣли они къ востоку судно подъ парусами; спустя нѣсколько времени увидѣли другое, а потомъ и третье. Восторгъ ихъ при семъ явленіи лучше можно вообразить, нежели описать. Какъ велика была радость претерпѣвшихъ кораблекрушеніе и находившихся на банкѣ мореходцевъ, столько же удивились прибывшіе для спасенія ихъ, когда увидѣли шкуну въ двадцать тоновъ, построенную и вооруженную въ столь краткое время, на пустомъ клочкѣ коралла и песку; ибо шкуна ихъ Ресурсъ въ тотъ день ходила къ Черепаховому Острову для испытанія.
Эти три судна (Ролла, прибывшій съ преступниками, и Франсисъ и Кумберландъ, шкуны принадлежащія колоніи) были отправлены изъ Порта Джаксона въ слѣдствіе прибытія туда Капитана Флиндерса {Въ послѣдствіи этого повѣствованія авторъ описываетъ, какъ были взяты съ банки и размѣщены по судамъ Офицеры и служители, и какимъ образомъ и когда возвратились они въ Англію, но какъ это описаніе не имѣетъ ни какой связи съ кораблекрушеніемъ, то я оное выпустилъ.
Причиною этого кораблекрушенія были два обстоятельства, первое: когда съ судовъ усмотрѣли банку или рифъ, столь обыкновенные въ этой части океана, то, не взирая на это, пустились плыть въ темную ночь при свѣжемъ вѣтрѣ, имѣя причину ожидать, что по близости должны быть еще подобные рифы, что и случилось. Второе: изъ описанія видно, что у нихъ впередъ смотрѣли только съ бака, а на фока-реѣ и на форъ-салингѣ никого не было; это такая ошибка, какой никакъ нельзя было ожидать отъ англійскихъ мореходцевъ. Въ свѣжій вѣтеръ, когда, какъ морскіе говорятъ, бѣгаютъ зайчики, ночью никакъ нельзя усмотрѣть буруновъ, иначе какъ будучи весьма къ нимъ близко, когда, можетъ быть и избѣжать ихъ уже невозможно. Но слышны они бываютъ на большое разстояніе, только не съ бака, ибо шумъ, происходящій отъ воды при ходѣ корабля, заглушаетъ тотъ, который производятъ буруны, а съ фока-рея или съ форъ-салинга, при совершенной тишинѣ на кораблѣ, можно ихъ слышать, и тотъ скорѣе разслушаетъ, кто привыкъ къ нимъ, находясь часто у береговъ океанскихъ.
На англійскихъ военныхъ судахъ въ ночное время, подходя къ сомнительнымъ берегамъ, всегда имѣютъ людей на фока-реѣ и форъ-марса-реѣ для слушанія прибрежнаго прибоя. Прим. перев. }.