Тѣ-же, Аквила, Стелла.
СТЕЛЛА, становясь на колѣни.
Да будутъ къ тебѣ милостивы боги, божественный цезарь.
АКВИЛА, преклоняясь.
Привѣтъ тебѣ, императоръ.
АФРАНІЙ, тихо Калигулѣ.
Что, цезарь, я не обманулъ тебя?..
КАЛИГУЛА.
О, нѣтъ, клянусь моей сестрой Друзиллой!..
(Юніи).
Какъ ты могла пять лѣтъ въ разлукѣ быть
Съ такой прелестной дочерью? Конечно,
Ее не даромъ удалила ты
Въ чужую сторону? Скажи мнѣ, Стелла,
Въ чемъ тутъ загадка?
СТЕЛЛА.
Я не знаю, цезарь:
Объ этомъ мать не говорила мнѣ.
Въ одинъ печальный день мы разлучились.
И съ той поры я тосковала горько:
Вотъ все, что мнѣ извѣстно.
ЮНІЯ, подзывая Стеллу.
Дочь моя...
КАЛИГУЛА.
Юпитеромъ клянусь, все это странно:
Тутъ тайна.
ЮНІЯ.
Стелла, принеси плодовъ
Для цезаря.
КАЛИГУЛА.
Уходишь ты?
ЮНІЯ.
Вернется
Она сейчасъ. Иди, мое дитя.
(Стелла уходитъ).
Узнать ты хочешь, цезарь, почему я
Цвѣтокъ прелестный этотъ укрывала
Вдали отъ Рима, въ сторонѣ чужой?
Боялась я, онъ можетъ здѣсь увянуть
Безвременно. Тиберій -- помнишь ты --
Состарившись, подогрѣвалъ распутствомъ
Любви угасшій пламень. Похищалъ
Онъ съ помощью отпущенниковъ подлыхъ
Изъ нѣдръ семействъ невинныхъ дочерей.
Боялась я, въ ужасное то время
Насилья, беззаконія, оставить
Твою сестру. Кто поручиться могъ,
Что вечеромъ, когда моя малютка
Порой, ходила къ берегу гулять,--
Вдругъ не причалитъ воровская лодка
И не умчитъ ее туда, туда на Капри,
Въ ужасныя объятья старика
Безумнаго... и къ матери несчастной
Вернутъ потомъ лишь бѣдный трупъ ея,
Отъ гнусныхъ поцѣлуевъ помертвѣвшій...
Но эти дни ужасные прошли:
Я не тревожусь больше опасеньемъ
И вновь къ себѣ я призвала мое
Любимое дитя. Теперь имѣетъ
Могучаго защитника она
Въ лицѣ ея властительнаго брата:
Неправда-ли?
АКВИЛА.
О будь спокойна, мать:
Мои заботы охраняютъ Стеллу
И помощи чужой не надо мнѣ:
Я сберегу сокровище, богами
Мнѣ данное.
ЮНІЯ, испугавшись.
Надменныя слова
Проститъ великій цезарь...
КАЛИГУЛА.
Нравы галловъ,
Моихъ друзей давнишнихъ, знаю я:
Люблю языкъ ихъ гордый и суровый;
Къ тому же, зять твой будущій -- мнѣ братъ...
Иди, кормилица, иди: займися
Домашними заботами, а насъ,
Мужчинъ, оставь поговорить о битвахъ
И объ охотѣ.
(Юнія уходитъ).
Ну, мой юный Бреннъ,
Скажи-ка мнѣ: когда бушуетъ буря
И громъ гремитъ, и пламенный перунъ
Летитъ съ небесъ -- ты предъ грозой отступишь,
Иль дротикъ свой и съ молніей скрестишь?
АКВИЛА.
Я не страшусь грозы.
КАЛИГУЛА.
А если море,
Какъ левъ гигантскій съ гривою сѣдой,
Съ ужаснымъ ревомъ прядая на скалы
И разбивая крѣпкій ихъ оплотъ,
Тебя волной кипящей захлестнетъ --
Ты поблѣднѣешь ли предъ бурнымъ моремъ?
АКВИЛА.
Нѣтъ, цезарь; моря грозную волну
Я встрѣчу грудью, буду съ ней бороться.
КАЛИГУЛА.
Ты храбръ и силенъ. Мужество твое
Равняется, навѣрное, искусству
Владѣть оружіемъ. Скажи, не разъ
Ты убивалъ и вепрей, и медвѣдей
Въ лѣсахъ дремучихъ родины твоей?
АКВИЛА.
Увы, теперь ихъ нѣтъ -- священныхъ сѣней,
Гдѣ приносили жертвы божествамъ
Друиды мудрые. Я былъ ребенкомъ,
Когда пришелъ невѣдомый народъ
Въ мою родную землю и въ равнины
Онъ обратилъ дремучіе лѣса:
И алтари и дубы вѣковые
Упали подъ сѣкирами пришельцевъ
И скрылись наши боги... Съ той поры
Исчезли предковъ славныя охоты:
Теперь охотникъ мечетъ дротикъ свой,
Гонясь за слабой и трусливой ланью,
Иль бьетъ стрѣлой лукавою орла,
Который, взоры устремляя къ солнцу,
Внизу не видитъ своего врага.
КАЛИГУЛА.
Но все же вѣрность глаза и искусство
Своей руки ты упражнялъ не разъ
Въ такой охотѣ и стрѣлу умѣешь
Намѣтить въ цѣль?
АКВИЛА.
Умѣю.
КАЛИГУЛА.
Покажи
Мнѣ опытъ ловкости твоей.
АКВИЛА, подходитъ къ двери.
Вотъ видишь,
За лебедемъ несется хищный ястребъ:
Желаешь ты, чтобъ я остановилъ
Его полетъ?
КАЛИГУЛА.
На этомъ разстояньи?
АКВИЛА, цѣлится и стрѣляетъ изъ лука.
Слѣди же Цезарь за моей стрѣлой.
КАЛИГУЛА.
Онъ падаетъ, клянусь я Геркулесомъ!
Онъ падаетъ, кружась!.. Я не могу
Глазамъ повѣрить! Посмотри, Афраній?!
(Аквилѣ).
Иди туда, и принеси трофей
Твоей стрѣлы: его хочу я видѣть.
(Аквила уходитъ).