В ту минуту, как Поль скрылся, в дверях гостиной показалась хозяйка замка. Несмотря на то что сегодня ожидалось торжество, она не сняла траура и была одета, как обычно, в черное платье. Пришла она за несколько минут до маркиза, которого никто из присутствующих, даже его сын, несколько лет уже не видели. Правила этикета в дворянской среде соблюдались так строго, что она нашла необходимым, несмотря на помешательство мужа, присутствие его при подписании брачного договора дочери.
Хотя Лектур был человеком совсем не застенчивым и не робким, однако маркиза произвела на него большое впечатление, и при виде ее важного, строгого лица и величественной осанки он почтительно поклонился. За маркизой шли нотариус, родственники, свидетели.
-- Я очень благодарна вам, господа, -- сказала она, кланяясь присутствующим, -- за честь, которую вы оказали нам своим приездом по случаю подписания брачного договора моей дочери с бароном де Лектуром. Маркиз, как вам известно, болен, но он явился сюда, чтобы своим присутствием выразить вам свою признательность. Вы знаете о его болезни и, конечно, не удивитесь, если услышите какие-нибудь странные речи...
-- Да, мадам, -- сказал Лектур, -- мы знаем, какое несчастье постигло почтенного маркиза, и знаем также, что вы, как его верный друг и жена, двадцать лет уже несете половину этого тяжкого жребия.
-- Видите, maman, -- сказал Эммануил, подходя к ней и целуя руку, -- все знают и восхищаются вашим редким мужеством и самоотверженностью.
-- Где же Маргарита? -- спросила маркиза вполголоса.
-- Она только недавно была здесь, -- ответил Эммануил, оглядываясь.
-- Вели ее позвать, -- приказала маркиза.
-- Маркиз д'Оре! -- произнес слуга.
Гости расступились, чтобы не загораживать дверей, и взоры всех обратились в ту сторону, откуда должен был появиться хозяин древнего замка. Вскоре общее любопытство было удовлетворено: маркиз, опираясь на двух лакеев, медленно вошел в комнату.
Страдание запечатлело глубокие следы на лице этого старика, но еще заметно было, что некогда он был одним из первых красавцев при дворе. Маркиз с величайшим удивлением осмотрел все собрание своими впалыми, лихорадочно блестящими глазами. На нем был генеральский мундир, орден Святого Духа на шее и Святого Людовика в петлице. Он с трудом передвигал ноги и не произнес ни слова. Лакеи среди глубокого молчания всех присутствующих подвели его к креслу, посадили и вышли. Маркиза села по правую руку от мужа. Нотариус вынул из портфеля брачный договор и начал громким голосом зачитывать его. Маркиз и маркиза дарили жениху пятьсот тысяч франков и столько же назначали невесте.
Во время чтения договора маркиза при всем своем старании не могла скрыть некоторого беспокойства. Когда нотариус кончил и положил договор на стол, Эммануил опять подошел к матери.
-- А Маргарита? -- спросила она.
-- Сейчас идет, -- ответил Эммануил.
-- Maman! -- проговорила сквозь слезы Маргарита, приоткрыв дверь и с умоляющим видом складывая руки.
Маркиза притворилась, будто не слышит, и, указывая на перо, спросила:
-- Не угодно ли вам, барон?
Лектур подошел к столу, взял перо и подписал договор.
-- Maman! -- сказала опять Маргарита задыхающимся голосом и подошла к матери.
-- Передайте перо вашей невесте, барон, -- сказала маркиза.
Лектур обошел вокруг стола и приблизился к Маргарите.
-- Матушка! -- Маргарита рыдала так, что, вероятно, ни одно сердце не осталось равнодушным к ее горю, даже бесчувственный маркиз приподнял голову.
-- Пиши! -- сказала маркиза, указав на брачный договор.
-- Отец! Отец! -- воскликнула Маргарита, бросаясь к ногам старика.
-- Что ты делаешь, безумная! -- Маркиза мгновенно приподнялась с кресла и, нагнувшись, заслонила мужа.
-- Отец! Отец! -- продолжала Маргарита, обвив шею маркиза руками. -- Батюшка, сжальтесь надо мной!.. Спасите несчастную свою дочь!
-- Маргарита! -- сказала маркиза тихим, но дрожащим от гнева голосом.
-- Maman! -- проговорила сквозь слезы Маргарита, -- я уже не надеюсь на вашу доброту, но позвольте мне просить отца... если вы не хотите, чтобы я прибегла к покровительству закона, -- прибавила она, указав с решительным видом на нотариуса.
-- Извините, господа, -- сказала маркиза вставая. -- Это семейная сцена, очень, вероятно, скучная для посторонних. Не угодно ли вам перейти в другую комнату: там приготовлен десерт. Эммануил, проси гостей. Извините, барон...
Эммануил и Лектур молча поклонились и пошли с гостями в другую комнату. Маркиза стояла неподвижно, пока все не удалились, потом плотно прикрыла двери и подошла опять к мужу, которого Маргарита не выпускала из своих объятий.
-- Теперь, -- обратилась она к дочери, -- здесь остались только те люди, которые вправе распоряжаться твоей судьбой. Подпиши или ступай вон!
-- Прошу вас, сжальтесь надо мной, -- вся дрожа, сказала Маргарита, -- не требуйте от меня этой низости!
-- Разве ты не слыхала, -- продолжала маркиза, придав своему голосу тот повелительный тон, которому, казалось, невозможно было противиться. -- Я не привыкла повторять своих приказаний... Пиши или ступай вон!
-- Отец, отец! -- воскликнула Маргарита. -- Сжальтесь надо мной, вступитесь за меня! Я десять лет не видела вас!.. О нет! Я не отойду, пока он меня не узнает, не обнимет меня... Отец! Отец! Это я, я, ваша дочь!
-- Кто это меня как будто умоляет? -- проговорил маркиз глухим дрожащим голосом. -- Что это за девушка называет меня отцом?
-- Это девушка, которая восстает против законов природы, -- сказала маркиза, схватив Маргариту за руку. -- Это непокорная дочь.
-- Батюшка! -- вскричала Маргарита. -- Посмотрите на меня! Защитите, спасите меня... я ваша Маргарита!..
-- Маргарита... Маргарита!.. -- сказал, запинаясь, маркиз. -- У меня прежде, кажется, была дочь, которую тоже звали Маргаритой.
-- Батюшка, но это я и есть, ваша Маргарита!
-- Девушка, которая не повинуется своим родителям, не может называться их дочерью, -- сказала маркиза. -- Исполни мою волю, и тогда ты по-прежнему будешь нашей милой дочерью.
-- Вам, отец, вам я готова повиноваться. Но вы не станете мне этого приказывать!.. Вы не захотите сделать меня несчастной... довести до отчаяния... убить меня!..
-- Поди, поди ко мне! -- сказал маркиз, обнимая ее и прижимая к груди. -- Постой, милая девочка, -- прибавил он, потирая себе лоб рукою, -- я, кажется, начинаю вспоминать!..
-- Скажи ей, что она должна мне повиноваться, что ты не благословишь непокорной дочери. Скажи ей это и не поощряй ее к непослушанию.
Маркиз медленно приподнял голову, устремил горящий и уже осмысленный взгляд на жену и медленно сказал:
-- Берегись, берегись! Ведь я сказал тебе, что начинаю вспоминать, -- и низко наклонившись к дочери, так, что его седые волосы перемешались с черными волосами девушки, он продолжал: -- Говори, говори, что с тобой, моя милая? Расскажи мне свое горе.
-- О, я очень несчастна!
-- Неужели в моем доме все несчастны? -- воскликнул маркиз. -- И старые, и молодые!.. И седые волосы, и черные! А я ничего не знал об этом!
-- Иди в свою комнату! Тебе уже пора! -- повелительно произнесла маркиза.
-- Чтобы опять быть лицом к лицу с тобой! Сидеть взаперти, как преступнику!.. Запирать меня можно было тогда, когда я был сумасшедшим, маркиза!..
-- Да, да, отец, ваша правда, матушке давно уже пора отдохнуть, пора мне поухаживать за вами. Отец, возьмите меня, я буду день и ночь с вами... Я буду повиноваться каждому вашему слову, одному взгляду... я на коленях буду служить вам.
-- Нет, у тебя не хватит терпения, ведь я очень болен...
-- Хватит, батюшка, будьте уверены!.. Ведь я ваша дочь!
Маркиза кусала губы от досады, но не вмешивалась в этот страстный диалог отца и дочери.
-- Если ты в самом деле моя дочь, -- сказал задумчиво маркиз, -- так почему я тебя раньше не видел?
-- Мне говорили, что вы не хотите меня видеть, отец! Мне сказали, что вы меня не любите.
-- Тебе сказали, что я не хочу видеть твое ангельское личико! -- Маркиз ласково погладил Маргариту по волосам. -- Кто же это сказал, что отец не хочет видеть своей дочери? Кто осмелился сказать моей дочери: отец тебя не любит?
-- Я! -- ответила маркиза и попыталась вырвать Маргариту из его объятий.
-- Ты! -- воскликнул маркиз, отстраняя ее. -- Ты! Неужели ты дана мне судьбой, чтобы убить во мне все человеческие -- чувства? Неужели все мои несчастья должны происходить от тебя? А сегодня ты хочешь убить во мне сердце отца, как раньше, много лет назад, убила мою любовь к тебе?
-- Ты говоришь вздор! Ты в бреду! -- сказала маркиза, отпустив дочь и перейдя к окну. -- Молчи, прошу тебя, молчи!.. Иди в свою комнату!
-- Нет! Я не вздор говорю! -- Маркиз закрыл лицо руками. -- Нет, нет! Все это правда, ужасная, но правда!.. Скажи лучше... и это тоже будет правдой... скажи, что я -- между ангелом, который хочет возвратить мне рассудок, и демоном, который хочет, чтобы я снова помешался! А я уже не сумасшедший! Хочешь, я это тебе докажу? -- И он, опершись на ручки, приподнялся в кресле. -- Хочешь, я расскажу о письмах? О твоей неверности? О дуэли?
-- Я говорю тебе, -- маркиза схватила мужа за руку, -- я повторяю тебе, что ты с ума сходишь больше чем когда-нибудь! Ты говоришь такие ужасы и не думаешь о том, кто это слушает! Открой глаза, посмотри, кто тут, и потом скажи еще, что ты не безумный!
-- Да, ты правду говоришь, -- сказал маркиз, опять опускаясь в кресло. -- Мать правду говорит, -- добавил он, обращаясь к Маргарите. -- Я точно безумный, и ты должна верить не тому, что я говорю, а тому, что она тебе скажет. О, она женщина очень честная, женщина редкая... Зато она спит спокойно, не знает угрызений совести и никогда не безумствует... Чего она от тебя хочет?
-- Моего несчастья! Моего вечного несчастья, отец! -- Маргарита опять заплакала.
-- Чем же я могу тебе помочь? Я -- несчастный, безумный старик? -- воскликнул маркиз раздирающим сердце голосом. -- Что я могу сделать, если постоянно вижу, как кровь течет из раны, беспрестанно слышу голос из могилы!
-- О, вы все можете, отец! Скажите одно слово -- и я спасена! Меня хотят выдать замуж.
Маркиз закинул голову назад.
-- Выслушайте меня, отец! Меня хотят выдать за человека, которого я не люблю! За низкого, подлого человека! И вас привели сюда, посадили в это кресло, к этому столу, чтобы вы подписали этот гнусный брачный договор... Вот он! Вот, отец, здесь, на столе!
-- И не посоветовавшись со мною? -- спросил маркиз, взяв договор. -- Не спросив меня, согласен я или нет? Разве меня уже считают мертвецом? Неужели они не боятся мертвецов? Ты говоришь, что этот брак для тебя несчастье?
-- Вечное! Вечное несчастье! -- вскричала Маргарита.
-- Ну, так ему не бывать!
-- Я дала слово за себя и за тебя. Мы не можем изменить своему слову, -- сказала маркиза, чувствуя, что теряет власть над мужем.
-- Этому не бывать! -- сказал твердо маркиз. -- Брак, в котором жена не любит мужа... О, это вещь ужасная! -- продолжал он, мрачно сдвинув брови. -- Это сводит человека с ума! У меня дело другое... Меня жена... всегда любила... Я помешался совсем не от того...
Адская радость блеснула в глазах маркизы. По ужасу, исказившему лицо мужа, она видела, что рассудок его покидает.
-- Это тот самый договор? -- спросил маркиз, взяв бумагу и собираясь разорвать ее.
Маркиза выхватила у него из рук документ. Судьба Маргариты оказалась на волоске.
-- Я сошел с ума потому... -- продолжал маркиз, -- что могила открывается! Привидение встает из земли! Призрак приходит ко мне, разговаривает со мной! Говорит мне...
-- Жизнь ваша в моих руках, -- произнесла маркиза тихо, повторяя последние слова умирающего Морне.
-- Слышишь! Слышишь! -- воскликнул маркиз, вздрагивая всем телом и вскочив с кресла, собираясь бежать...
-- Отец! Отец! Опомнитесь! Придите в себя! -- закричала Маргарита. -- Здесь нет ни могилы, ни призрака, ни привидения. Это матушка говорит...
-- Но я оставляю вас в живых, -- продолжала маркиза, завершая начатое дело, -- чтобы вы простили меня, как я вас прощаю!
-- Прости, прости меня, Морне! -- закричал маркиз, падая в кресло. Он страшно побледнел и холодный пот выступил на его лице.
-- Отец! Отец!
-- Теперь ты видишь, что твой отец сумасшедший! -- сказала торжествующая маркиза. -- Оставь его!..
-- Но, матушка, -- Маргарита всхлипнула, -- может быть, моя нежность, мои заботы возвратят ему рассудок? Разрешите мне ухаживать за ним!
-- Попробуй! -- холодно сказала маркиза, жестом показывая ей на отца, который, откинув назад голову, сидел в кресле, лишенный уже не только воли и способности говорить, но и почти без чувств.
-- Отец! -- окликнула его Маргарита.
В лице маркиза ничто не дрогнуло, словно он ничего не слышал и не чувствовал.
-- Маркиз! -- повелительно произнесла жена.
-- Что? Что такое? -- спросил он, вздрагивая.
-- Отец! Отец! -- кричала Маргарита, ломая в отчаянии руки. -- Отец! Выслушайте меня!
-- Возьми это перо и подпиши свое имя, -- сказала маркиза, вложив ему в руку перо. -- Тебе необходимо это сделать! Я этого хочу!
-- О, теперь я погибла! -- Маргарита без чувств опустилась на пол.
Но в ту минуту, когда уничтоженный злой волей жены маркиз собирался подписать договор, когда маркиза уже торжествовала победу, а Маргарите уже не на что было надеяться, дверь кабинета отворилась и появился Поль, который был невидимым свидетелем этой сцены.
-- Маркиза, -- сказал он, -- два слова, пока еще договор не подписан.
-- Кто это смеет говорить со мной? -- спросила маркиза, стараясь разглядеть нежданного гостя. -- Почему вы стоите в дверях? Прошу вас представиться.
-- Я знаю этот голос! -- закричал маркиз, вздрагивая всем телом, как будто до него дотронулись раскаленным железом.
Поль сделал несколько шагов вперед и вошел в круг света, распространяемого люстрой.
-- Боже мой! Кто это? -- Маркиза застыла, пораженная удивительным сходством молодого человека с тем, кого она когда-то любила.
-- Я знаю это лицо! -- проговорил маркиз, не сводя глаз с Поля и принимая его за призрак убитого Морне.
-- Что со мной будет, что со мной будет! -- шептала Маргарита, стоя на коленях и простирая к небу руки.
-- Морне! Морне! -- Маркиз встал и пошел прямо к Полю. -- Морне! Морне! Прости, о, прости меня... -- Он вдруг, словно споткнувшись, рухнул без чувств на пол.
-- Отец! -- закричала Маргарита, бросаясь к нему.
В эту минуту испуганный слуга отворил дверь и едва выговорил, обращаясь к маркизе:
-- Ваше сиятельство, Ашар требует доктора и священника. Он умирает.
-- Скажи ему, -- ответила маркиза, указывая на мужа, которого Маргарита тщетно старалась привести в чувство, -- скажи ему, что они оба нужны маркизу.