Заключеніе.
6-го числа слѣдующаго мѣсяца король, исполняя данное имъ кардиналу обѣщаніе, выѣхалъ изъ столицы въ Лярошель, совершенно еще ошеломленный распространившимся извѣстіемъ, что Букингамъ убитъ.
Хотя королева была предупреждена, что человѣку, котораго она такъ любила, угрожаетъ опасность, тѣмъ не менѣе, когда ей сказали объ его смерти, она не хотѣла этому вѣрить; она даже неосторожно вскрикнула:
-- Это неправда! я только что получила отъ него письмо!
Но на слѣдующій день она поневолѣ была принуждена повѣрить этому роковому извѣстію: Лапортъ, задержанный въ Англіи, какъ и другіе, вслѣдствіе приказанія короля Карла І-го, вернулся и привезъ послѣдній предсмертный подарокъ, посланный Букингамомъ королевѣ.
Радость короля была очень велика; онъ даже и не старался скрывать ее и преднамѣренно выказывалъ ее передъ королевой. Людовикъ XIII, какъ всѣ слабохарактерные люди, не отличался великодушіемъ. Но скоро король опять сдѣлался мрачнымъ и скучнымъ; онъ былъ не изъ тѣхъ людей, которые могутъ надолго развеселиться; онъ зналъ, что, вернувшись въ лагерь, онъ опять попадетъ въ то же рабство и между тѣмъ все-таки возвращался туда. Поэтому возвращеніе въ Лярошель было очень невеселое. Особенно наши четыре друга удивляли всѣхъ своихъ товарищей; они ѣхали всѣ рядомъ, съ мрачнымъ видомъ опустивъ головы. Только одинъ Атосъ отъ времени до времени поднималъ голову; глаза его блестѣли какимъ-то огнемъ, горькая улыбка появлялась на его губахъ, а затѣмъ, подобно своимъ товарищамъ, онъ снова впадалъ въ задумчивость.
Какъ только конвой пріѣзжалъ въ какой-нибудь городъ и короля доводили до назначеннаго ему помѣщенія, четыре друга тотчасъ же удалялись или къ себѣ, или въ какую-нибудь уединенную таверну, гдѣ они, однако. не пили и не играли, а только разговаривали между собою, наблюдая, чтобы кто-нибудь ихъ не подслушалъ.
Однажды, въ то время, какъ король остановился на дорогѣ, чтобы прослѣдить за полетомъ сороки, и четыре друга, по своему обыкновенію, не принимая участія въ охотѣ, удалились на постоялый дворъ на большой дорогѣ, какой-то человѣкъ, примчавшійся верхомъ изъ Лярошели, остановился у входа того же постоялаго двора выпить стаканъ вина и, заглянувъ въ комнату, гдѣ сидѣли за столомъ четыре мушкетера, закричалъ:
-- Эй, г. д'Артаньянъ! сказалъ онъ:-- кажется, это васъ я тамъ вижу?
Д'Артаньянъ поднялъ голову и радостно вскрикнулъ. Это былъ тотъ самый человѣкъ, котораго онъ звалъ своимъ привидѣніемъ, это былъ незнакомецъ, котораго онъ встрѣтилъ въ Менгѣ, въ улицѣ Могильщиковъ и въ Аррасѣ. Д'Артаньянъ выхватилъ шпагу и бросился къ двери. Но на этотъ разъ, вмѣсто того, чтобы бѣжать, незнакомецъ соскочилъ съ лошади и пошелъ навстрѣчу д'Артаньяну.
-- А! сказалъ молодой человѣкъ,-- наконецъ-то я васъ нашелъ; на этотъ разъ вы отъ меня не ускользнете.
-- Да я вовсе и не имѣю подобнаго намѣренія, потому что я самъ искалъ васъ: именемъ короля я васъ арестую. Я требую, чтобы вы отдали мнѣ шпагу; не сопротивляйтесь: предупреждаю васъ, что дѣло идетъ о вашей жизни.
-- Но кто же вы такой? спросилъ д'Артаньянъ, опуская шпагу, но еще не отдавая ея.
-- Я -- графъ Рошфоръ, отвѣтилъ незнакомецъ: конюшій г. кардинала Ришелье; я имѣю приказаніе привезти васъ къ его высокопреосвященству.
-- Мы возвращаемся къ его высокопреосвященству, г-нъ графъ, вмѣшался Атосъ, подходя къ нимъ:-- и, конечно, вы повѣрите слову г-на д'Артаньяна, что онъ отправится прямо къ Лярошели.
-- Я долженъ передать его въ руки стражей, которые отведутъ его въ лагерь.
-- Мы будемъ служить ему стражей, милостивый государь, даю слово дворянина; но также клянусь вамъ, прибавилъ Атосъ, нахмуривая брови:-- что г. д'Артаньянъ не уѣдетъ безъ насъ.
Графъ де-Рошфоръ оглянулся назадъ и увидѣлъ, что Портосъ и Арамисъ стояли какъ разъ между нимъ и дверью; тогда онъ понялъ, что былъ въ рукахъ этихъ людей.
-- Господа, сказалъ онъ: -- если г. д'Артаньянъ отдастъ мнѣ шпагу и дастъ, какъ и вы, слово, я удовольствуюсь даннымъ мнѣ вами обѣщаніемъ препроводить г. д'Артаньяна на квартиру г-на кардинала.
-- Даю вамъ слово, милостивый государь, сказалъ д'Артаньянъ:-- и вотъ моя шпага.
-- Это тѣмъ болѣе для меня удобно, прибавилъ Рошфоръ:-- что мнѣ нужно ѣхать дальше.
-- Если для того, чтобы видѣться съ милэди, холодно сказалъ Атосъ:-- то совершенно безполезно, потому что вы ея не найдете.
-- Что же съ ней сдѣлалось? съ живостью спросилъ Рошфоръ.
-- Возвращайтесь въ лагерь и тамъ вы узнаете.
Рошфоръ на минуту задумался, а затѣмъ, такъ какъ они были только на одинъ день пути отъ Сюржера, куда долженъ былъ пріѣхать кардиналъ навстрѣчу королю, то онъ рѣшился послѣдовать совѣту Атоса и вернуться вмѣстѣ съ ними. Къ тому же это возвращеніе давало ему и то преимущество, что онъ лично могъ наблюдать за своимъ плѣнникомъ.
Опять пустились въ путь.
На слѣдующій день, въ три часа пополудни, пріѣхали въ Сюржеръ. Кардиналъ ожидалъ тамъ Людовика XIII. Министръ и король обмѣнялись большими любезностями, поздравили друтъ друга съ счастливымъ случаемъ, освободившимъ Францію отъ ожесточеннаго врага, старавшагося возстановить противъ нея всю Европу. Послѣ этого кардиналъ, предупрежденный Рошфоромъ, что д'Артаньянъ арестованъ, и очень желавшій какъ можно скорѣе видѣть его, простился съ королемъ, пригласивъ его на слѣдующій день взглянуть на оконченныя работы по устройству плотины.
Возвратившись вечеромъ къ себѣ на мостъ де-ля-Піерръ, кардиналъ увидѣлъ у дверей своего дома д:Артанкяна безъ шпаги и съ нимъ трехъ вооруженныхъ мушкетеровъ.
На этотъ разъ, чувствуя за собой силу, онъ строго взглянулъ на нихъ и сдѣлалъ знакъ д'Артаньяну слѣдовать за собой.
Д'Артаньянъ повиновался.
-- Мы будемъ тебя ждать, д'Артаньянъ, сказалъ Атосъ настолько громко, чтобы кардиналъ его слышать.
Его высокопреосвященство нахмурилъ брови, на минуту остановился, но затѣмъ продолжалъ путь, не сказавъ ни слова
Д'Артаньянъ вошелъ вслѣдъ за кардиналомъ, а за д'Артаньяномъ у дверей стала стража.
Его высокопреосвященство прошелъ въ комнату, служившую ему кабинетомъ, и подалъ знакъ Рошфору ввести къ нему молодого мушкетера.
Рошфоръ повиновался и вышелъ.
Д'Артаньянъ остался наединѣ, съ кардиналомъ; это было его второе свиданіе съ Ришелье, и онъ признавался впослѣдствіи, что былъ твердо убѣжденъ въ томъ, что оно будетъ и послѣднимъ.
Ришелье остался стоять, опершись о каминъ; небольшой столъ отдѣлялъ его отъ д'Артаньяна.
-- Милостивый государь, началъ кардиналъ:-- вы арестованы по моему приказанію.
-- Я это знаю, ваше высокопреосвященство.
-- А знаете ли вы за что?
-- Нѣтъ, монсиньоръ, потому что единственное, за что я могъ бы быть арестованъ, еще неизвѣстно вашему высокопреосвященству.
Ришелье пристально посмотрѣлъ на молодого человѣка.
-- Эге, сказалъ онъ,-- это что значитъ?
-- Если монсиньору угодно будетъ сказать мнѣ прежде преступленія, которыя мнѣ приписываютъ, то я скажу зачѣмъ про тѣ, которыя я дѣйствительно совершилъ.
-- Вамъ приписываютъ такія преступленія, за которыя платились своей головой люди познатнѣе васъ, милостивый государь.
-- Какія, монсиньоръ? спросилъ д'Артаньянъ съ такимъ спокойствіемъ, которое удивило самого кардинала.
-- Васъ обвиняютъ въ томъ, что вы переписывались съ врагами государства; васъ обвиняютъ въ томъ, что вы подслушали государственныя тайны; васъ обвиняютъ въ намѣреніи разстроить планы вашего начальства.
-- Но кто меня обвиняетъ въ этомъ, монсиньоръ? спросилъ д'Артаньянъ, который догадывался, что это обвиненіе исходитъ отъ милэди: -- женщина, заклейменная правосудіемъ своего государства; женщина, вышедшая замужъ во Франціи и въ другой разъ въ Англіи; женщина, отравившая своего второго мужа и пытавшаяся отравить и меня самого!
-- Что вы тамъ говорите! вскричалъ удивленный кардиналъ:-- о какой женщинѣ вы все это разсказываете?
-- О лэди Винтеръ, отвѣтилъ д'Артаньянъ:-- да, о лэди Винтеръ, преступленія которой были неизвѣстны вашему высокопреосвященству, такъ какъ вы удостоивали ее своимъ довѣріемъ.
-- Если лэди Винтеръ совершила всѣ преступленія, о которыхъ вы говорите, то она будетъ наказана.
-- Она уже наказана, ваше высокопреосвященство.
-- А кто же наказалъ ее?
-- Мы.
-- Она въ тюрьмѣ?
-- Умерла.
-- Умерла! повторилъ кардиналъ, не вѣря ушамъ своимъ:-- умерла! Вы, кажется, сказали, что она умерла?
-- Три раза она пыталась убить меня, и я все это простилъ ей, но она отравила женщину, которую я любилъ. Тогда мы, я вмѣстѣ съ моими друзьями, схватили ее, судили и приговорили къ смерти.
Д'Артаньянъ разсказалъ объ отравленіи г-жи Бонасье въ монастырѣ бетюнскихъ кармелитокъ, о судѣ въ уединенномъ домикѣ и о казни на берегу Ли.
Дрожь пробѣжала по тѣлу кардинала, который, однако, нелегко поддавался впечатлѣніямъ.
Вдругъ, точно подъ вліяніемъ какой-то невысказанной мысли, лицо кардинала, бывшее до сихъ поръ мрачнымъ, мало-по-малу прояснилось и сдѣлалось совершенно спокойнымъ.
-- Итакъ, сказалъ кардиналъ голосомъ, крутость котораго противорѣчила суровости его словъ:-- вы сдѣлались судьями, не подумавъ о томъ, что тѣ, на которыхъ не возложена обязанность наказывать и которые тѣмъ не менѣе наказываютъ,-- убійцы.
-- Монсиньоръ, клянусь вамъ, что я ни на одну минуту не имѣлъ намѣренія отстаивать себя передъ вами. Я готовъ подвергнуться наказанію, которое вашему высокопреосвященству угодно будетъ наложить на меня. Я вовсе не такъ дорожу жизнью, чтобы бояться смерти.
-- Да, я знаю, что вы человѣкъ съ сердцемъ, сказалъ кардиналъ почти ласковымъ голосомъ: -- такъ я могу вамъ сказать даже заранѣе, что васъ будутъ судить и приговорятъ къ наказанію.
-- Другой могъ бы отвѣтить вашему высокопреосвященству, что мое помилованіе у меня въ карманѣ, но я только скажу вамъ: приказывайте, монсиньоръ, я готовъ повиноваться.
-- Ваше помилованіе? съ удивленіемъ спросилъ Ришелье.
-- Да, монсиньоръ, сказалъ д'Артаньянъ.
-- Но кѣмъ оно подписано? Королемъ?
Кардиналъ произнесъ эти слова съ какимъ-то страннымъ презрительнымъ выраженіемъ,
-- Нѣтъ, оно подписано вашимъ высокопреосвященствомъ,
-- Мною? вы съ ума сошли?
-- Монсиньоръ, безъ сомнѣнія, узнаетъ свою подпись?
Д'Артаньянъ подалъ кардиналу драгоцѣнную бумагу отнятую Атосомъ у миледи и отданную д'Артаньяну въ видѣ охраннаго листа.
Его высокопреосвященство взялъ бумагу и медленно прочиталъ, дѣлая удареніе на каждомъ сл въ:
"Все, сдѣланное предъявителемъ этой бумаги, сдѣлано по моему приказанію.
"Данъ въ лагерѣ подъ Лярошелью 3-го декабря 1627 г.
Ришелье".
Кардиналъ, прочитавъ эти двѣ строчки, глубоко задумался, но бумагу не отдалъ назадъ д'Артаньяну.
-- Онъ раздумываетъ о томъ, какого рода казни предать меня, подумалъ по себя д'Артаньянъ:-- но клянусь, онъ увидитъ, какъ умираетъ дворянинъ.
Молодой мушкетеръ былъ именно въ такомъ настроеніи, что готовъ былъ перейти въ тотъ міръ очень героически.
Ришелье продолжалъ раздумывать, свертывая и снова развертывая бумагу въ своихъ рукахъ. Наконецъ онъ поднялъ голову, устремилъ свой орлиный взглядъ на это умное, открытое, благородное лицо, прочелъ на этомъ лицѣ, на которомъ были еще видны слѣды слезъ, всѣ страданія, перенесенныя имъ за цѣлый мѣсяцъ, и въ третій или въ четвертый разъ ему пришла мысль, какая будущность предстоитъ этому ребенку двадцати одного года, и сколько пользы могли бы принести его умъ, храбрость и энергія человѣку, которому онъ былъ бы преданъ.
И съ другой стороны преступленія, вліяніе и адскій геній милэди не разъ уже пугали его. Онъ чувствовалъ что-то вродѣ тайной радости при сознаніи, что онъ навсегда избавился отъ подобной сообщницы.
Онъ медленнымъ движеніемъ разорвалъ бумагу, съ такимъ великодушіемъ отданную ему д'Артаньяномъ.
-- Я погибъ, подумалъ д'Артаньянъ.
И онъ сдѣлалъ глубокій поклонъ кардиналу, какъ бы говоря: "Господи, да будетъ во всемъ Твоя воля!"
Кардиналъ подошелъ къ столу и, не садясь, написалъ нѣсколько строчекъ на пергаментѣ, двѣ трети котораго были уже исписаны, и приложилъ свою печать.
-- Это мой приговоръ, подумалъ д'Артаньянъ:-- онъ избавляетъ меня отъ скучнаго заключенія въ Бастиліи и отъ медленнаго суда: это еще очень любезно съ его стороны.
-- Возьмите, сказалъ кардиналъ молодому человѣку:-- я взялъ у васъ открытый листъ, но зато даю вамъ вмѣсто него другой. На этомъ патентѣ не написано имя, и вы сами его впишете.
Д'Артаньянъ робко взялъ бумагу и мелькомъ пробѣжалъ ее.
Это былъ указъ о производствѣ въ чинъ поручика въ гвардейскомъ полку. Д'Артаньянъ упалъ на колѣни передъ кардиналомъ.
-- Монсиньоръ, сказалъ онъ:-- жизнь моя принадлежитъ вамъ, вы можете ею располагать отнынѣ... Но я не заслуживаю милости, какую вы мнѣ оказываете: у меня есть три друга, болѣе достойныхъ и болѣе заслуживающихъ этой милости.
-- Вы храбрый молодой человѣкъ, д'Артаньянъ, перебилъ его кардиналъ, дружески хлопнувъ его по плечу, радуясь, что ему удалось подчинить себѣ этотъ упорный характеръ.-- Располагайте этимъ патентомъ по вашему усмотрѣнію. Только помните, что хотя имени въ немъ и не написано, но онъ данъ лично вамъ.
-- Я этого никогда не забуду, отвѣтилъ д'Артаньянъ:-- ваше высокопреосвященство можете быть въ этомъ увѣрены.
Кардиналъ обернулся и громко сказалъ:
-- Рошфоръ.
Графъ, стоявшій, вѣроятно, за дверью, тотчасъ же вошелъ.
-- Рошфоръ, сказалъ кардиналъ: -- вы видите г-на д'Артаньяна; я принимаю его въ число моихъ друзей, а потому прошу поцѣловаться съ нимъ и держать себя разумнѣе, если хотите сберечь свои головы.
Рошфоръ и д'Артаньянъ слегка прикоснулись другъ къ другу губами, но кардиналъ присутствовалъ при этомъ и зоркими глазами наблюдать за ними.
Они одновременно вышли изъ комнаты.
-- Мы еще увидимся, не правда ли?
-- Когда вамъ будетъ угодно, отвѣтилъ д'Артаньянъ.
-- Къ этому представится случай, отвѣтилъ Рошфоръ.
-- Гм, что? произнесъ Ришелье, отворяя дверь.
Но они оба улыбнулись, пожали другъ другу руки и поклонились его высокопреосвященству.
-- Мы начали терять всякое терпѣніе, сказа.ть Атосъ.
-- Вотъ и я, мои друзья! отвѣтилъ д'Артаньянъ:-- не только на свободѣ, но еще и въ милости.
-- Вы намъ разскажете все?
-- Сегодня же вечеромъ.
Въ тотъ же самый вечеръ д'Артаньянъ пришелъ на квартиру къ Атосу, котораго онъ засталъ за бутылкой испанскаго вина -- занятіе, которому онъ посвящалъ акуратно каждый вечеръ.
Онъ разсказалъ ему все, что произошло между нимъ и кардиналомъ, и вынулъ изъ своего кармана указъ.
-- Возьмите его, любезный Атосъ, сказалъ онъ:-- онъ вамъ принадлежитъ по праву.
Атосъ улыбнулся своей кроткой, очаровательной улыбкой.
-- Другъ мой, сказалъ онъ: -- для Атоса -- это слишкомъ много; для графа де-ля-Феръ -- это слишкомъ мало. Оставьте себѣ этотъ указъ, онъ принадлежитъ вамъ; увы! вы купили его дорогой цѣной.
Д'Артаньянъ вышелъ отъ Атоса и вошелъ въ комнату Портоса.
Онъ засталъ его блестяще одѣтымъ -- въ чудномъ камзолѣ, покрытомъ роскошною вышивкою, и стоящимъ передъ зеркаломъ.
-- А! встрѣтилъ его Портосъ,-- это вы, любезный другъ! Какъ вы находите, идетъ мнѣ это платье?
-- Какъ нельзя лучше, но я пришелъ предложить вамъ другое платье, которое пойдетъ вамъ еще лучше.
-- Какое же это? спросилъ Портосъ.
-- Мундиръ поручика мушкетеровъ.
Д'Артаньянъ разсказалъ Портосу свое свиданіе съ кардиналомъ и, вынувъ изъ кармана указъ, сказалъ:
-- Вотъ, возьмите его, любезный другъ, впишите въ него ваше имя и будьте мнѣ хорошимъ начальникомъ.
Портосъ бросилъ взглядъ на указъ и, къ великому удивленію д'Артаньяна, возвратилъ его ему.
-- Да, сказалъ онъ:-- это было бы для меня очень лестно, но мнѣ недолго пришлось бы пользоваться этою милостью. Во время нашей поѣздки въ Бетюнъ умеръ мужъ моей герцогини, такъ что, мой любезный, сундукъ покойнаго открываетъ наконецъ мнѣ свои объятія -- я женюсь на вдовѣ. Я только что примѣрялъ мой свадебный костюмъ... Оставьте для себя чинъ поручика, мой любезный, оставьте.
И онъ возвратилъ бумагу д'Артаньяну. Молодой человѣкъ пошелъ къ Арамису.
Онъ засталъ послѣдняго стоящимъ на колѣняхъ передъ налоемъ, преклонивши голову надъ молитвенникомъ.
Онъ разсказалъ ему о своемъ свиданьѣ съ кардиналомъ и передалъ ему указъ о производствѣ со словами:
-- Вы -- нашъ другъ, наше свѣтило, нашъ невидимый покровитель, примите этотъ патентъ; вы заслужили его болѣе, чѣмъ кто-либо другой, вашею мудростью и вашими совѣтами, приводившими насъ всегда къ такимъ хорошимъ результатамъ!
-- Увы, любезный другъ! отвѣчалъ Арамисъ:-- все, случившееся съ нами за послѣднее время окончательно отвратило меня и отъ военнаго званія, и вообще отъ жизни. На этотъ разъ я принялъ безповоротное рѣшеніе: но окончаніи осады я поступаю въ монахи къ лазаристамъ. Оставьте, д'Артаньянъ, указъ себѣ: военная служба какъ нельзя болѣе пристала вамъ, и вы будете храбрымъ, предпріимчивымъ капитаномъ.
Д'Артаньянъ со слезами признательности на глазахъ и съ радостью въ сердцѣ вернулся къ Атосу, котораго онъ попрежнему засталъ сидящимъ за столомъ и при свѣтѣ лампы оканчивающимъ послѣдній стаканъ.
-- Ну, вотъ! сказалъ онъ,-- и они всѣ тоже мнѣ отказали.
-- Это потому, что никто, милый другъ, никто не заслуживаетъ его больше насъ.
И онъ взялъ перо, вписалъ въ указъ имя д'Артаньяна и подалъ ему.
-- Итакъ, у меня не будетъ больше друзей, сказалъ молодой человѣкъ,-- и увы! не останется ничего болѣе, кромѣ горькихъ воспоминаній...
И онъ опустилъ голову себѣ на руки, и двѣ крупныя слезы скатились по его щекамъ.
-- Вы молоды, отвѣтилъ Атосъ: -- у васъ еще много времени впереди, и ваши горькія воспоминанія смѣнятся пріятными.