Английское право различает шесть общих способов, с помощью которых собственность может быть отчуждена. Для специальных видов собственности предписываются иногда специальные способы отчуждения, но, вероятно, читатель заметит, что это простые разновидности общих принятых способов. Во всяком случае мы не можем здесь обсуждать их.
1. Deed. Deed – это документ на пергаменте или бумаге, который подписан, скреплен печатью и вручен лицам, которых он связывает. Печать, отличающая deed от простых «письменных» документов, является в настоящее время простой формальностью; она состоит обычно из небольшой бумажной облатки, приклеенной к документу клерком (или даже просто из выдавленной на бумаге или пергаменте отметки); в знак признания печати сторона в сделке после подписания документа прикладывает к ней палец. В древние времена это действительно имело значение для установления самоличности сторон. Ведь искусство письма было в то время мало распространено, а крест, проставлявшийся неграмотными (хотя в варварские времена этот знак употребляли такие лица, как короли я графы) был для этого бесполезен. Позднее всякое важное лицо имело свою печать, которая тщательно выгравировывалась так, чтобы предупредить подделку.
В действительности до 1926 г. по строгому смыслу закона подпись не была безусловно необходима для придания силы документу за печатью, кроме тех случаев, когда это предписывалось законом, но эта чрезвычайно опасная точка зрения теперь отпала, поскольку это касается физических лиц. Тем не менее одной из наиболее странных причуд законодательного консерватизма является то, что присутствие или отсутствие на документе приклеенной облатки или выдавленного знака имеет и в наш рационалистический век значение с точки зрения правовых последствий.
«Вручение» документа за печатью означает выпуск его в обращение или вступление его в действие. В этом смысле нет «вручения» в отношении «chattel corporeal» или материальной движимости.
«Deeds» разделялись обычно на «indentures», заключаемые между двумя и больше сторонами, и «deeds poll», совершаемые только одним лицом; но это различие потеряло теперь всякое значение. Наименование словом «indenture», помещенным на документе, не имеет никакого значения. В самом деле, новейшее законодательство рекомендует составителям документов не употреблять бессодержательного слова «indenture», а в самом начале называть документ наименованием той сделки, которую он должен осуществить, например, «Это сделка продажи», «Это закладная», «Это аренда» и т. д.
Свидетели не являются обязательным условием законности документа, кроме немногочисленных случаев, в которых они специально требуются по закону. Но обычно к ним прибегают для устранения подозрений и удостоверения подписей, вызывающих сомнение, чтобы они «засвидетельствовали» документ, т. е. добавили свои подписи с указанием адресов под краткой статьей, говорящей о том, что документ был подписан, скреплен печатью и вручен в их присутствии.
Любое право (кроме физического владения) на имущество всякого рода может быть передано по документу. Но это неточное положение должно быть уточнено двумя добавлениями, а именно: а) что документ во многих случаях совсем не обязателен, б) что в некоторых немногочисленных случаях требуются дополнительные формальности, даже когда применяется форма документа за печатью. Рассмотрим эти два дополнения.
а) Документ за печатью обязателен не во всех случаях. В самом деле, он требуется только для передачи прав на недвижимость, основанных на общем праве (legal estates), и для передачи основанных на общем праве некоторых видов things in action, как патенты, аннуитеты, акции, фондовые бумаги и т. д.
Однако, очень распространено применение этого документа в других случаях, например, при составлении семейных актов на движимость, иногда, чтобы придать документу большую торжественность, иногда, чтобы предусмотреть те случаи, когда учрежденная семейная собственность или часть ее может быть обращена на приобретение земли, акций или другого имущества, передача которого требует формы документа за печатью. Очень кратковременные земельные держания, не превышающие трех лет, хотя бы они являлись передачей имений, основанных на общем праве (legal estates), могут быть созданы без документа за печатью только по устному соглашению при наличии полного встречного удовлетворения. Но чрезвычайно легкомысленно для обеих сторон не прибегнуть хотя бы к простому письменному документу даже для оформления месячного или недельного держания.
б) Правило, согласно которому всякая собственность может быть передана по документу за печатью, ограничивается тем положением, что некоторые передачи не могут быть полностъю осуществлены только по такому документу.
Наиболее наглядный пример это – передача прав на материальную движимость, которая должна остаться и остается после передачи во владении передающего лица. Эти передачи регулируются Актами о продажных записях, которые требуют для действительности передач, среди других весьма формальных условий, внесения документа за печатью в официальный реестр, открытый для публики и потому дающий возможность всякому осведомиться, что, например, мебель, находящаяся в доме А, не его собственная; знание этого может иметь существенное значение для некоторых членов общества.
Продажные записи разделяются Актами на: 1) «безусловные», когда имеется в виду полная передача собственности на движимость посредством дарения или продажи и 2) «обеспечительные», когда передача совершается в целях обеспечения уплаты денег. Следствия невыполнения регистрации или других формальностей, предписанных Актами, различны в обоих случаях; но различия эти носят слишком технический характер, чтобы их здесь объяснять. Коротко можно сказать, что «безусловная запись» без выполнения требуемых формальностей не теряет всей своей силы, а только подвергается опасности, что не будет принята во внимание кредиторами лица, передавшего свою движимость, если она вступит в коллизию с их правами; между тем те же недостатки при «обеспечительной записи» лишают силы всю сделку, даже в отношениях между сторонами. «Обеспечительная запись» не может быть выдана в обеспечение уплаты менее, чем 30 ф. ст. Продажные записи имеют большое значение для многих купцов и лиц, занимающихся денежными ссудами; перед судами постоянно возникают дела об изобретательных попытках обойти ограничения Актов. Одно из наиболее известных – это «соглашение о найме-покупке», которое, если оно bona fide и тщательно составлено, может успешно достигнуть своих целей, хотя оно и весьма приближается к ничтожной сделке.
Кроме того, дополнительные требования для передачи прав с помощью документа за печатью установлены для патентов. Здесь передача «законной» собственности совершается путем обязательной записи в Патентном реестре; акции (включая акции судоходных обществ) и фондовые бумаги также передаются с помощью внесения в реестр либо общества, либо Департамента торговли, либо Английского банка. Сюда относится также передача некоторых прав на недвижимость в пределах лондонского графства и в других местах, где действует система регистрации земель, о которой будет сказано ниже. Аннуитеты, обременяющие недвижимость, не связывают покупателя последней, если они не зарегистрированы в Земельном реестре; вероятно, поэтому все передачи таких аннуитетов должны регистрироваться.
2. Нескреп ленные печатью письменные документы. Любое право на любой вид собственности, основанное на «справедливости», может быть создано или передано посредством письменного документа за надлежащей подписью. Никакое, основанное на «справедливости», право на недвижимость не может быть учреждено или. передано иначе, как записью, подписанной лицом, учреждающим или передающим его, либо лицом, имеющим его письменное полномочие. Это норма знаменитого Статута об обманных действиях 1677 г., вошедшего в состав нового законодательства. Она касается сделок по учреждению доверительной собственности на недвижимость, но не учреждения таковой. Следует обратить внимание на то, что простой письменный документ, направленный на передачу права на недвижимость, основанного на общем праве, не приведет к этому результату, но он может и, вероятно, даст приобретателю соответствующее право, основанное на «справедливости». Однако, передача такого права (или даже права, основанного на «справедливости») при помощи простого устного заявления недействительна.
Это важное различие объясняется различием в формулировке (вполне возможно, что случайной) старого Статута об обманных действиях и Акта о недвижимой собственности 1845 г. Однако, результат получился удачный. Простая письменная передача не оказывает непосредственного влияния на «законный» титул владения материальной движимостью, но это обычный способ передачи «законной» собственности на права, дающие основание для иска, если только нет статута, требующего такой передачи при помощи документа за печатью. Это результат длительной борьбы между купеческим правом и правом справедливости, с одной стороны, и общим правом, с другой, о которой упоминалось раньше.
Наконец, по Акту о судопроизводстве 1873 г., нормы которого по этому вопросу внесены в новое законодательство о собственности, «законная» собственность на things in action, включая право приобретателя возбуждать иск от своего имени, может быть передана при помощи любой «безусловной» цессии, совершенной за подписью цедента, при условии письменного уведомления лица, против которого направлено требование, вытекающее из things in action. В случае соперничающих притязаний различных цессионариев очередность их прав определяется последовательностью уведомлений, сделанных этому лицу; если это последнее лицо находится в затруднении вследствие соперничающих притязаний, оно может разрешить вопрос либо при помощи процесса, известного под названием interpleader, либо внеся сумму долга в депозит суда, согласно Акту о доверительной собственности, предоставив соперникам конкурировать между собой. Это правило о первоочередности в силу уведомления долго было общим принципом в делах, когда на имущество, находящееся в руках доверительного собственника, заявляют притязания соперничающие лица. Как мы видели, совсем недавно оно было распространено на соперничающие притязания собственников недвижимости на основе права справедливости и на основе общего права.
Передача получает силу только после принятия приобретателем (цессионарием).
3. Устная сделка. Никакое право на недвижимость, основанное на общем праве или справедливости (кроме кратковременных владений, о которых упоминалось выше), не может быть создано или передано в устной форме; но любое основанное на «справедливости» право на движимость, включая доверительную собственность, может быть создано или (кроме доверительной собственности) передано в устной форме, а в одном очень важном случае право собственности на материальную движимость, основанное на общем праве, может быть передано чисто словесным способом. Этот важный случай – продажа товаров.
По правилам Акта о продаже товаров 1893 г. при наличии соглашения о продаже определенных и индивидуализированных товаров собственность на них переходит к покупателю в момент, когда это соответствует воле сторон. Но если соглашение не является условным и товары находятся в состоянии, пригодном для сдачи, то собственность будет считаться перешедшей к покупателю в момент заключения соглашения, если стороны не предусматривают противного. В этом отношении совершенно не существенно, была ли уплачена цена и были ли переданы товары. Никому, повидимому, точно не известно, каким образом эта норма, противоречащая как римскому, так и торговому праву, и не очень удобная сама по себе, проникла в общее право. Но ее неудобные последствия в значительной мере смягчаются другой нормой Акта, заимствованной из старого Статута об обманных действиях, согласно которой нельзя требовать выполнения договора о продаже товаров на сумму в 10 ф. ст. или выше при помощи иска, если покупатель не акцептовал и фактически не получил части проданных товаров или не дал какого-либо задатка, либо не внес частичного платежа, или же, если перед предъявлением иска не составлена запись или акт, подписанные обязанным лицом или его представителем. Все же, несмотря на эту оговорку, указанная норма применяется во многих случаях. Следует иметь в виду, что даже при наличии составленного и подписанного акта переход права собственности на товары основан на соглашении, а не на акте. Это общий принцип всякой продажи товаров. Поэтому, естественно, что вопрос о том, когда произошел переход права собственности на товары, постоянно возникает перед судами.
Надо отметить, однако, что изложенная только что норма не имеет применения к дарениям, а распространяется только на продажи. Поэтому, если, например, молодой человек посещает отцовские конюшни и в порыве щедрости отец говорит сыну: «Я дарю тебе эту лошадь», а сын не уводит ее тотчас, то он не может требовать выполнения дарения, даже если бы отец затем подтвердил это в подписанном им документе. Но если бы отец предложил продать сыну лошадь за 50 ф. ст. и сын акцептовал покупку, то лошадь была бы его, хотя бы сын не увел ее и не заплатил даже части цены; однако, если бы он не получил от отца письменного подтверждения продажи, он не смог бы возбудить иска о передаче ему лошади. Тем не менее, если бы он увидел ее в поле, он мог бы увести ее и оставить у себя.
4. Передача (Delivery). «Передача» есть переход владения и потому она требует участия по меньшей мере двух лиц.
Это первое положение нуждается в разъяснении. Неюрист, а нередко и юрист, введенный в заблуждение внешними обстоятельствами, может предположить, что передача – это односторонний акт. Между тем минутное размышление должно вывести его из заблуждения. В самом простом возможном случае, когда передача небольшого предмета происходит за прилавком купца, последний, конечно, протягивает руку, но ее должен протянуть и покупатель, чтобы взять предмет. Первый акт сам по себе есть только предложение передачи предмета или, как его технически называют, «tender», которое может быть отвергнуто. То же самое относится к товарам, поставляемым ко мне на дом. Если купец посылает их без заказа и оставляет у моего порога (распространенная несколько лет тому назад форма рекламы), то это не передача, а только предложение. Пока я не возьму товар или не совершу какого-либо действия, показывающего, что я его принимаю, передача не имеет места. Никакое владение не может перейти при помощи простого предложения передачи (tender).
Истинная природа передачи владения заключается в том, что она является отказом от владения со стороны прежнего владельца в пользу другого лица, которое вследствие этого вступает во владение. Поскольку вступает во владение получатель, то (за отсутствием прямого соглашения по этому вопросу) это производится за его счет. Общеизвестная норма английского права гласит, что, за отсутствием соглашения или соответствующего обычая, стоимость перевозки возлагается на покупателя. По этой причине реклама часто говорит для привлечения покупателей о «бесплатной доставке».
Следует также напомнить, что так как передача состоит из двух различных действий, то между ними может быть интервал. Продавец товаров может написать человеку, согласившемуся купить их: «То' ары готовы и ждут ваших распоряжений». Это – предложение передать товар. Могут пройти недели прежде, чем покупатель примет его, и до тех пор не произойдет передачи, хотя покупатель мог подвергнуться законной ответственности за отказ принять товары согласно сделке и несет риск, связанный с их хранением.
Наконец, передача может быть так называемой «символической» передачей (with the long hand), когда, например, человек, имеющий товары под замком в чужом амбаре или на складе, передает другому ключ амбара или складское свидетельство, управомочивающее его вывезти товары. Поскольку нет оснований сомневаться в том, что владелец амбара или администрация склада держит товары в распоряжении передающего лица, то за уплатой стоимости хранения передача ключа или свидетельства и делает сторону, получившую их, фактическим владельцем товаров. Сходная норма применяется к домам, независимо от того, поручены ли они чьему-либо «попечению» или нет. Вероятно, наиболее интересный и распространенный пример передачи longa manu – это передача (надлежащим образом индоссированного, когда требуется) коноссамента. Этот акт делает индоссата владельцем товаров, хотя бы они находились в море за тысячи миль, потому что судовладелец должен по прибытии выдать их ему. Индоссат становится их собственником и при наличии встречного удовлетворения может удержать владение даже против права продавца, не получившего плату, на задержку товаров в пути.
Наконец, чрезвычайно важно помнить, что передача не во всех случаях передает право собственности получателю, даже когда передающее лицо является собственником или уполномочено передать право собственности. Передача всегда создает переход владения – таков принцип. Но от намерения сторон зависит что переходит сверх этого. Было бы нелепо утверждать, что, вручая свои часы часовщику для починки, я делаю его их собственником. Таким образом, вопрос о том, осуществляется ли в конкретном случае при посредстве передачи продажа, дар, обмен, заклад, залог или заем, есть вопрос факта, который решается как и другие подобные вопросы. Попутно можно заметить, что не всегда в интересах получателя отстаивать переход к нему права собственности, потому что, если он приобретает право собственности на товары, на него может быть возложена также ответственность, связанная с ними, например, фрахты, вознаграждение за спасание на море, стоимость хранения и т. д. Передача – это старейший метод перехода права путем действия сторон, известный английскому праву. Некогда она была достаточна для перехода прав как на землю, так и на движимость. Но чрезвычайное неудобство, проистекавшее от того, что титул на землю зависел от воспоминания о такой незарегистрированной сделке, как передача, привело к практике, по которой «инвеститура» или «пожалование лена», как это стало позже называться, сопровождалась письменным документом или записью; постепенно это требование стало обязательным по закону. Акт о недвижимой собственности 1845 г. завершил эту тенденцию и ввиду того, что документ за печатью стал тогда обязательным аттрибутом «пожалования лена» (перехода прав на недвижимость), то формальная передача отпала и ее заменил документ за печатью. Таким образом, от древней процедуры «пожалования лена» осталась одна форма; мы читает такие нелепые выражения, как «пожалование лена с передачей владения», между тем как передача владения и была пожалованием лена. Наконец, один раздел нового Акта о собственности, странно формулированный, гласит, что права на землю «не могут переходить пси помощи передачи, либо передачи и владения, либо пожалования лена». Но, конечно, владение землей может до сих пор переходить при помощи передачи, хотя бы последняя совершалась символически.
Things in action по самой своей природе не могут, как мы видели, быть объектом владения. Следовательно, они не могут переходить посредством передачи владения. Но, как мы тоже видели, передача документов, устанавливающих титул на них, например, оборотных документов, может фактически передавать и собственность, и, когда дело касается акций и т. п., создавать «справедливое» право удержания в отношении фондов в пользу получателя.
Метод передачи владения остается основным и наиболее распространенным способом отчуждения собственности – главным образом в отношении материальной движимости.
5. Регистрация. Мы видели уже, что право собственности по общему праву на некоторые виды имущества может быть передано только посредством зарегистрированного документа за печатью; здесь невозможно входить в подробное рассмотрение правительственных и (торговых реестров для фондов и других things in action, как и реестра Английского банка. Но нужно сказать несколько слов о движении, которое, начавшись 60 или 70 лет тому назад, получило свое законченное выражение в Акте о регистрации недвижимости 1925 г. и позволяет теперь передавать почти всякое право на недвижимость более простым, надежным и, как говорят сторонники этого движения, дешевым способом, чем обычный документ за печатью или запись. Вопрос этот вызывает острые разногласия среди юристов, которые благодаря знанию формальных деталей, необходимых для его понимания, являются единственными лицами, интересующимися им; в настоящее время передача прав при помощи зарегистрированного распоряжения обязательна только для некоторых прав на недвижимость в пределах Лондонского графства, где это правило действует с 1902 г., а также в городах Истборна (1926 г.) и Гастингса (1929 г.), да и там лишь применительно к продажам и долгосрочным арендам. Но на основе законодательных постановлений выпущены уведомления о том, что с 1 января 1937 г. регистрация будет обязательна для всего графства Миддлсекс, а из текста Акта о регистрации недвижимости явствует, что имеется в виду в неотдаленном будущем распространить эту систему на всю Англию. Однако, теперь любой землевладелец в любом месте может передать свою землю фактически с любой целью при посредстве зарегистрированного распоряжения. Но даже в районах с принудительной регистрацией передача при посредстве незарегистрированного документа за печатью не лишена силы. Таким способом не могут быть переданы имения, основывающиеся на общем праве, к которым только и относится Реестр.
Следует отметить, что система регистрации недвижимости заимствована из доминионов, где, возникнув в совершенно отличных от Англии условиях, она без сомнения оказалась целесообразной.
В немногих словах основная идея Акта заключается в том, что краткая история титула на всякое отдельное земельное держание должна вноситься в Реестр и что лицо, являющееся согласно этому Реестру собственником по общему праву, может передавать его кому угодно при помощи зарегистрированного документа за печатью, с полной гарантией титула, защищаемого не передающим лицом, а государством. Таким образом, устанавливается, что при этой системе покупатель, против которого обращается какое-либо взыскание, может просто переадресовать истца к государству, и, если истец докажет, что действительно он, а не зарегистрированный собственник имеет право на землю, то государство компенсирует его за счет фонда, составившегося из платы, взимаемой Регистратурой за всевозможные операции.
Но следует иметь в виду, что в течение очень значительного времени государство не будет принимать на себя полной ответственности во всех случаях. Это было возможно в доминионе, где принадлежность всех земель короне позволила приступить к описанной системе с самого начала. Лицу, претендующему на регистрацию своего титула, нужно было только предъявить имеющийся у него дарственный акт короны, который, вероятно, был не старше 50 лет, и проследить историю своего титула с момента его возникновения. В Англии, где любой земельный участок в течение нескольких веков переходил из рук в руки по сделкам продажи, такая простая процедура невозможна. Поэтому для получения «безусловного» титула лицо, претендующее на регистрацию, должно доказать, что оно имеет титул, который может удовлетворить осторожного покупателя по «открытому» договору[13]. Это может оказаться не легкой задачей. Но Реестр имеет право принять титул на владение, просто устанавливающий, что в момент регистрации это лицо беспрепятственно владело землей. При наличии «безусловного» титула государство гарантирует зарегистрированного покупателя от всех дефектов титула, а при титуле на владение оно гарантирует его только от дефектов, возникших после регистрации. Между тем постепенно в силу вступают нормы Статутов о давности (Statutes of Limitation), исковые претензий приостанавливаются вследствие истечения давности и приблизительно после двенадцати лет простой владельческий титул превращается фактически в безусловный. Имеются и другие права всякого рода, гарантированные таким же порядком.
6. Завещание. Приходится сожалеть о том, что стремление к сокращенным наименованиям побудило английских юристов заменить ясное слово «testament» двусмысленным словом «will» для обозначения распоряжения своей собственностью, которое человек делает на случай смерти. Но отклониться от общеупотребительного термина – это значит впасть в педантизм.
С юридической точки зрения завещание – это не имеющее правового эффекта при жизни составителя и могущее быть свободно отмененным им распоряжение собственностью, которой завещатель к моменту его смерти может располагать, в чем бы она ни состояла. Если эти моменты входили в намерения завещателя, то как бы это распоряжение ни называлось, оно является завещанием, а если один из этих моментов отсутствует, то как бы это распоряжение ни называлось и чем бы оно ни было, по английскому закону это не завещание. Эти три момента в своей совокупности делают завещание, как говорят, «подвижным» («ambulatory»).
Всякое такое «подвижное» распоряжение, как бы оно ни именовалось, может быть действительным завещанием, если соблюдены требуемые формальности и если оно сделано лицом, которое обладает завещательной правоспособностью. С другой стороны, сколько бы ни говорилось в документе о том, что он является завещанием, если имеется в виду связать при жизни волю завещателя, либо придать документу неотменяемость, или предполагается, что он вступит в силу не после смерти завещателя, а в связи с другим событием, то документ этот не есть завещание.
Всякий человек (в том числе и замужняя женщина), достигший возраста в двадцать один год, достаточно рассудителен, чтобы понимать, что он делает, и если он не находится под воздействием страха или обмана, он может составить завещание, имеющее законную силу. Солдат на действительной службе и моряк на море могут составить завещание в возрасте 16 лет, притом без соблюдения формальностей, требующихся в других случаях.
Эти формальности или как их называют «solemnities», требующиеся для того, чтобы обычное завещание имело законную силу, сводятся к наличию: 1) письменной формы записи, 2) подписи под документом завещателя или кого-либо другого в его присутствии и по его поручению и 3) последующего засвидетельствования двумя свидетелями, которые оба ставят свою подпись под завещанием в присутствии завещателя, хотя не обязательно каждый из них в присутствии другого. Свидетелем может быть всякий разумеющий свои поступки. Не требуется, чтобы он знал содержание завещания или даже то обстоятельство, что подписываемый документ является завещанием. Но никакой свидетель или супруг свидетеля не может получить какие-либо выгоды по завещательному документу, засвидетельствованному им или его супругом.
В некоторых системах права придается особое значение так называемым «собственноручным» завещаниям, т. е. написанным рукой завещателя, причем в таких случаях даже не требуется известных формальностей, необходимых для признания законной силы за завещанием, написанным профессиональным поверенным или его служащим. Английское право не создает, естественно, препятствий для собственноручного написания завещания завещателем, но за таким завещанием оно не признает преимуществ или привилегий в сравнении с завещаниями, составленными юристами, во всяком случае в отношении формальностей.
Воля завещателя может быть выражена в ряде последовательных документов, из которых все, кроме первого, называются «codicils» или подчиненными документами (ancillary documents). Последние должны быть подписаны и засвидетельствованы точно так же, как и завещания, и с правовой точки зрения ничем от завещаний не отличаются.
Более поздний завещательный документ аннулирует более ранний в той мере, в какой это нужно, чтобы позднейший документ получил силу; завещание может быть также отменено тем, что оно сжигается, разрывается или уничтожается другим способом самим завещателем или кем-либо по его распоряжению и в его присутствии, с намерением отменить его. Уничтожение не намеренное (например, вследствие несчастного случая) или намерение отменить завещание без уничтожения его (например, когда по ошибке сжигается другой документ), не является отменой. Также не считается, конечно, отменой уничтожение завещания лицом, на то не уполномоченным. Только по судебному процессу, «когда завещание не может быть найдено, собственность переходит к ближайшему виллану» или обладание завещанием дает право на собственность. Единственное следствие отсутствия документа в таких случаях – это большая трудность доказательства воли завещателя. Она должна быть тогда установлена «в торжественной форме», после настоящего судебного процесса, в котором доказательство в виде черновика или наброска, составленного солиситором, или даже воспоминание, сохраненное человеком, читавшим завещание, могут быть признаны достаточными для установления завещания.
Брак завещателя также отменяет ранее составленное им завещание, кроме двух следующих случаев: 1) когда в завещании указывалось, что оно составлено именно в виду этого предполагаемого брака и 2) поскольку имущество, которым завещатель распорядился в завещании, не перешло бы к его родственникам, если бы он им не распорядился, например, доверительная собственность, или капитал, который завещатель имел право завещать только определенной группе лиц.
Правила завещательного распоряжения, изложенные выше, столь просты и ясны и столь общеизвестны, что из-за них возникает мало контроверз. Гораздо чаще возникающие в судах дела по завещаниям связаны с толкованием значения отдельных выражений; многообразие их столь велико, что здесь невозможно входить в их рассмотрение. Но поскольку завещания часто составляются в критические моменты самим завещателем, либо юристом, не лишне указать, что золотое правило в таких случаях гласит: «Отдайте себе точный отчет в том, что вы имеете в виду сделать, и выразите это, по возможности, кратко и просто». Прежде всего надо бояться, как чумы, таких двусмысленных выражений, как «не сомневаясь, что», «будучи уверен, что», «надеясь, что» (А поступит так-то и так-то). Укажите А точно, что он должен сделать.
Некоторые из наиболее дорогостоющих и сложных тяжб по завещаниям возникли вследствие применения завещателем выражений, смысл которых он не продумал основательно: суды же, стремясь к установлению истинных намерений завещателя, часто искали выражение воли завещателя там, где ее на самом деле не было. Затем неопытный в юридических вопросах завещатель должен тщательно избегать пользования техническими выражениями, которые он слышал, но, вероятно, не понял. Если он хочет завещать землю, пусть он не называет ее «real property» (реальным имуществом); если он хочет распорядиться деревенским домом, в котором он жил, пусть он не называет его «my personal hereditament» (мое персональное наследственное имущество). В результате проявления такой учености вероятнее всего возникнет тяжба.
Одна из наиболее удивительных особенностей английского права – это полная свобода, предоставляемая завещателю выбирать лиц, в пользу которых он составляет свое завещание. В тех странах, которые прямо или косвенно заимствовали принципы римского права, правило «обязательной доли», как она называется, обеспечивает вдове и детям покойного различные доли в его собственности; правило это сохранилось, как наследие старинных обычаев, и в большинстве стран, не испытавших римского влияния. Имеются некоторые доказательства того, что даже в Англии это старинное правило сохранялось, по крайней мере, в некоторых округах до конца XVII века. Но с тех пор оно совершенно исчезло, в такой степени даже, что, как мы видели, «заповедные права» (entailed interests) могут свободно завещаться.
Человек может распорядиться в своем завещании всей собственностью, которой он располагает на момент своей смерти, кроме такой (например, пожизненные права), на которую его права истекают вместе с его жизнью. Он может сделать это в общих выражениях, например: «Вся моя собственность, в чем бы она ни заключалась», или специально указать, например: «Моему сыну Георгу я оставляю картину Рубенса». Как правило, легатарий (specific legatee) имеет преимущество перед наследником в отношении отказанного первому имущества. С другой стороны, предмет завещательного отказа может быть «перезавещан» (adeelmed) или отчужден завещателем при жизни; в таком случае легатарий не может требовать компенсации из общей наследственной массы завещателя.
Воля завещателя может оказаться тщетной вследствие смерти при его жизни одного или нескольких из назначенных им наследников. Это называется «lapse». В большинстве случаев «lapse» делает соответственную часть завещательного распоряжения недействительной, но в двух случаях оно не имеет такого следствия. Во-первых, когда завещатель оставил какую-либо собственность одному из своих прямых нисходящих и тот умер при жизни завещателя, оставив в свою очередь прямых нисходящих, которые пережили завещателя. В таком случае применяется правовая фикция и исходят из того, что первоначальный наследник умер непосредственно после (а не до) завещателя и, следовательно, завещанная собственность переходит по завещанию первоначального наследника, либо же к его ближайшим родственникам, если он умирает без завещания. Можно усомниться в том, что первый вариант имелся когда-либо в виду составителями Акта о завещаниях, задача которого заключалась, вероятно, в том, чтобы обеспечить собственность за потомством первоначального наследника. Но в этом состоит опасность правовых фикций.
Другое исключение из общего правила о «lapse» имеет место, когда завещание создает заповедное (entailed) право в пользу лица (родственника или чужого), которое умирает при жизни завещателя. В таком случае наследующие потомки получают это право опять-таки, как будто первоначальный наследник умер непосредственно вслед за завещателем. Но в обоих случаях оно, вероятно, обременяется претензиями кредиторов завещателя, так как никто не может получить права по завещанию, пока не уплачены все долги завещателя.
Во всех других случаях «lapse» – собственность, завещанная лицу, которое умирает при жизни завещателя, переходит либо к остальным наследникам по завещанию, либо к наследникам по закону. В случае «lapse» какой-либо доли наследства она наследуется по закону, если в завещании прямо не говорится, что доля эта должна перейти к другим наследникам по завещанию. Вопреки широко распространенному мнению, оговорка о наследниках, душеприказчиках, администраторах или преемниках умершего наследника не уничтожает действия «lapse» в отношении этой доли, кроме двух вышеуказанных случаев; считается, что эти слова должны только обозначать пределы прав, завещаемых первому наследнику, а не передавать какие-либо права его наследникам. Они теперь совершенно бесполезны для этой цели, да и всегда были таковы в завещаниях, и их следует избегать. Конечно, можно избегнуть «lapse», если завещатель делает прямую оговорку, что в случае смерти первого названного наследника при его жизни, его заменяет другой, прямо указанный.
В итоге можно сказать, что завещатель может а) сделать в своем завещании любое распоряжение в отношении своей собственности, которое он мог бы сделать для выполнения его при жизни и б) не может сделать никаких других распоряжений. Все правила, касающиеся законности распоряжений, как, например, Правило против увековечения, правила относительно прав, основанных на общем праве и на справедливости, об объеме созданных прав, о незаконной цели сделки и т. д., распространяются одинаково на документы за печатью и завещания. Вероятно, наиболее существенное различие между обоими способами распоряжения заключается в том, что земля, дарованная по завещанию с благотворительными целями, хотя она и предназначается для благотворительности, должна быть продана в течение года после смерти завещателя, если она не требуется для фактического использования в благотворительных целях; такое же дарение по документу за печатью, во всяком случае, если оно зарегистрировано уполномоченными по благотворительным делам, позволяет благотворительному учреждению сохранить землю, как помещение капитала.
Но следует оказать несколько слов об анормальной форме дарения post mortem, которая является, очевидно, компромиссом между безотзывным даром и даром, который может быть отозван.
Это – donatio mortis causa. Человек, страдающий или полагающий, что он страдает смертельной или опасной болезнью, может передать другому в качестве дара движимое имущество (а в случае things in action, документ, служащий титулом для него) в предвидении своей смерти от этой болезни. Между сторонами должно быть установлено, что дар вступает в силу только в случае смерти дарителя от болезни, которой он, по его мнению, страдает. Даритель может в любое время восстановить свое владение этой движимостью или документом. Но если он не сделает этого или умрет от своей болезни, эта движимость становится собственностью одаряемого, хотя она, вместе с тем, в последнюю очередь служит источником удовлетворения по долгам дарителя.