Въ прекрасный іюньскій вечеръ Деронда гребъ въ лодкѣ вверхъ по Темзѣ. Около года прошло съ тѣхъ поръ, какъ онъ возвратился въ Англію изъ за-границы, увѣренный въ томъ, что его воспитаніе закончено и, что ему пора занять мѣсто въ англійскомъ обществѣ. Хотя, изъ угожденія сэру Гюго и, чтобъ оградить себя отъ праздности, онъ началъ было приготовляться къ адвокатурѣ, тѣмъ не менѣе его колебаніе относительно выбора жизненнаго поприща усиливалось съ каждымъ днемъ.
Онъ всегда любилъ кататься въ лодкѣ и теперь, живя въ Лондонѣ съ Малинджерами, находилъ большое удовольствіе въ уединенныхъ прогулкахъ по рѣкѣ. Онъ держалъ свою лодку въ Петнеѣ, и когда только сэръ Гюго не нуждался въ его присутствіи, онъ считалъ для себя величайшимъ удовольствіемъ грести до заката солнца и возвращаться домой при блескѣ звѣздъ. Это не значило, чтобъ онъ находился въ сантиментальномъ настроеніи, но онъ былъ все время въ томъ созерцательномъ расположеніи духа, которое часто встрѣчается въ современныхъ молодыхъ людяхъ, спрашивающихъ себя съ горечью, стоитъ-ли принимать участіе въ жизненной борьбѣ? Я, конечно, говорю о такихъ молодыхъ людяхъ, которые могутъ предаваться этимъ празднымъ размышленіямъ, получая 3--5% съ капитала, нажитаго не ихъ трудомъ. Сэръ Гюго не мало удивлялся тому, что юноша, представлявшій собою блестящій контрастъ съ болѣзненными и плаксивыми представительницами человѣчества, могъ носиться съ идеями, которыя, въ сущности, не заслуживали никакого вниманія, ему лично казались только туманными иллюзіями. Это особенно поражало его потому, что Деронда не хотѣлъ быть литераторомъ, ремесло котораго заключается именно въ наживаніи денегъ распространеніемъ оригинальныхъ, подчасъ нелѣпыхъ идей.
Въ темно-синей курткѣ и такой-же маленькой фуражкѣ, съ коротко подстриженными волосами и большой шелковистой бородой, Даніель сохранялъ только отдаленные слѣды прежняго херувимчика. Но всякій, кто видалъ его въ дѣтствѣ, сразу могъ-бы узнать его по своеобразному пронизывающему взгляду его проницательныхъ глазъ, который Гвендолина назвала почему-то страшнымъ, хотя, въ сущности, онъ выражалъ лишь мягкую наблюдательность. Теперь онъ что-то тихо напѣвалъ; у него былъ высокій баритонъ. Впрочемъ, достаточно было взглянуть на его могучую фигуру и рѣшительное, серіозное лицо, чтобъ положительно отвергнуть всякую возможность встрѣтить въ немъ очаровательнаго нѣжнаго тенора, рѣдко даруемаго природою человѣку безъ ущерба для прочихъ его качествъ. Руки у него были большія, пальцы гибкіе, сильные, подобные тѣмъ, которые рисовалъ Тиціанъ, желая представить соединеніе силы съ изяществомъ. Точно также было большое сходство между лицомъ Деронды и потретами Тиціана: тотъ-же блѣдно-смуглый цвѣтъ лица, тотъ-же высокій лобъ, тѣ-же спокойные, проницательные глаза! Онъ не походилъ теперь, какъ въ дѣтствѣ, на серафима, а былъ совершенно земнымъ мужественнымъ созданіемъ; но при взглядѣ на него, вы все-же получали понятіе о высшей человѣческой породѣ. Подобные типы встрѣчаются на всѣхъ ступеняхъ общества, и часто насъ поражаетъ такое лицо въ рабочемъ, неожиданно поднимающемъ на насъ глаза, чтобъ отвѣтить на какой-нибудь вопросъ. Многіе, желая сказать Даніелю что-нибудь пріятное, говорили ему, что его лицо не можетъ не остановить на себѣ всеобщаго вниманія; но эти комплименты только сердили его, такъ-какъ, смотря на себя въ зеркало, онъ постоянно съ горечью думалъ о той, на которую долженъ былъ походить, и о судьбѣ которой онъ не смѣлъ ни у кого спрашивать.
Около моста Кью на Темзѣ между шестью и семью часами вечера бываетъ еще довольно оживленно. На дорожкахъ по берегу виднѣлись гуляющіе, а по рѣкѣ тянулись барки. Деронда налегъ на весла, чтобъ поскорѣе миновать этотъ оживленный уголокъ, но вдругъ увидалъ передъ собою большую барку, и, взявъ въ сторону, чтобъ дать ей дорогу остановился у самаго берега. Онъ продолжалъ безсознательно напѣвать вполголоса, баркароллу изъ "Отелло", въ которой Россини переложилъ на музыку знаменитыя строфы Данта:
"Ness im maggior dolore
Che ricordarsi del tempo felice
Nella miseria" *).
*) Нѣтъ большаго горя, чѣмъ горе воспоминанія о счастливомъ времени.
Трое или четверо прохожихъ остановились на берегу и смотрѣли, какъ барка проходила подъ мостъ; по всей вѣроятности, и они обратили вниманіе на молодого джентльмена въ лодкѣ; но тихіе звуки его пѣсни, повидимому, поразили не ихъ, а стоявшую въ нѣсколькихъ шагахъ отъ него маленькую фигуру, какъ-бы олицетворявшую собою то горе, о которомъ онъ безсознательно пѣлъ. Это была молодая дѣвушка лѣтъ восемнадцати, небольшого роста, худенькая, съ маленькимъ, нѣжнымъ личикомъ, въ большой черной шляпѣ, изъ-подъ которой виднѣлись черныя кудри, зачесанныя за уши, и въ длинной шерстянной накидкѣ. Руки ея безпомощно висѣли, а глаза были устремлены въ воду съ неподвижнымъ выраженіемъ отчаянія. Увидавъ ее, Деронда пересталъ пѣть; вѣроятно, она прислушивалась къ его голосу, не зная откуда онъ доносится, потому что, увидѣвъ его, она съ испугомъ, осмотрѣлась по сторонамъ и отступила назадъ. Ихъ взгляды встрѣтились и на одно мгновеніе остановились другъ на другѣ, но для лицъ, пристально смотрящихъ другъ на друга, мгновеніе кажется вѣчностью. Взглядъ молодой дѣвушки походилъ на взглядъ газели, обращающейся въ бѣгство: въ немъ не было ни стыда, ни страха, а только застѣнчивое смущеніе. Дерондѣ показалось, что она едва-ли сознавала, что вокругъ нея происходитъ. Мучилъ-ли ее голодъ или какое-нибудь страшное горе? Онъ почувствовалъ къ ней сожалѣніе и глубокое сочувствіе; но черезъ минуту она обернулась и пошла къ сосѣдней скамейкѣ, стоявшей подъ деревомъ.
Онъ не имѣлъ никакого права оставаться долѣе на этомъ мѣстѣ и слѣдить за нею; бѣдно одѣтыя печальныя женщины часто встрѣчаются на улицахъ, но эта молодая дѣвушка сосредоточила на себѣ его вниманіе нѣжными чертами своего лица и необыкновенной, своеобразной красотою. Но это именно и удерживало его отъ попытки предложить ей свои непрошенныя услуги. Онъ принялся грести изо всей силы и вскорѣ очутился далеко вверхъ по рѣкѣ. Но образъ несчастной дѣвушки неотступно его преслѣдовалъ. То онъ думалъ, что, она, вѣроятно жертва какой-нибудь романтической исторіи, то упрекалъ себя за предразсудокъ, въ силу котораго интересное личико должно было непремѣнно имѣть и интересное приключеніе, наконецъ, онъ оправдывалъ свое сочувствіе къ ней тѣмъ, что горе всегда трагичнѣе въ прелестномъ, нѣжномъ ребенкѣ.
Въ послѣднее время Деронда сосредоточилъ всѣ свои помыслы на своей будущей судьбѣ; но колебаніе его насчетъ выбора жизненнаго поприща имѣло тѣсную связь со всѣмъ міромъ, прошедшимъ и настоящимъ, такъ что новый образъ безпомощнаго горя, только-что имъ видѣнный, тотчасъ-же послужилъ ему лишнимъ звеномъ въ общей цѣпи причинъ, удерживавшихъ его отъ подчиненія той рутинѣ, которая заставляетъ людей оправдывать существующее зло и рядиться въ чужія мнѣнія, какъ въ мундиръ.
Возвращаясь домой, Даніель почти не гребъ, а совершенно отдался теченію, которое тихо несло его внизъ. Когда онъ достигъ Ричмондскаго моста, солнце уже садилось и приближались сумерки, которыя онъ любилъ проводить на рѣкѣ въ мечтательномъ созерцаніи. Онъ выбралъ уединенный уголокъ противъ садовъ Кью, причалилъ къ берегу и легъ въ лодку на спину, положивъ голову на подушки въ уровень съ бортомъ, такъ что онъ видѣлъ всѣ окружающіе его предметы, а его нельзя было видѣть. Долго онъ не сводилъ глазъ съ открывавшагося передъ нимъ вида на широкую зеркальную поверхность рѣки, въ которой отражалось голубое небо и терпѣливо ждалъ, пока появится ночной часовой, дѣлающій перекличку звѣздамъ, по фантазіи восточныхъ поэтовъ. Онъ предался поэтическому забытью и уже мечтательно смѣшивалъ свое "я" съ окружающей его природой, какъ вдругъ его взглядъ остановился на невысокихъ ивахъ, покрывавшихъ противоположный берегъ. Среди нихъ что-то мелькнуло; страшное предчувствіе сжало ему сердце. Черезъ мгновеніе у самой воды показалась маленькая фигурка молодой дѣвушки, освѣщенная умирающими лучами солнца. Онъ боялся испугать ее неожиданнымъ движеніемъ и безмолвно слѣдилъ за нею. Она осмотрѣлась по сторонамъ, и убѣдившись, что никто не могъ ей помѣшать, повѣсила шляпу на ближайшее дерево, сняла съ себя шерстяную накидку и опустила ее въ воду, потомъ вытащила и сдѣлала шагъ впередъ. Деронда понялъ, что она хотѣла обернуть себя мокрой накидкою, какъ саваномъ; нечего было долѣе ждать. Онъ вскочилъ и поспѣшно переправился на другой берегъ. Несчастная, видя, что ея намѣреніе открыто, упала на берегъ, закрывъ лицо руками. Выскочивъ на песокъ, Даніель тихо подошелъ къ ней и нѣжно произнесъ:
-- Не бойтесь... Вы несчастны... Довѣрьте мнѣ ваше горе... Скажите, что я могу для васъ сдѣлать?
Она подняла голову и взглянула на его. Лицо его было обращено къ свѣту, и она его узнала. Впродолженіи нѣсколькихъ минутъ она молчала, не сводя съ него глазъ. Наконецъ, она тихимъ, мелодичнымъ голосомъ съ иностраннымъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, чисто-англійскимъ акцентомъ промолвила:
-- Я васъ видѣла прежде... nella miseria...
Не понимая на что она намекала. Леронда подумалъ, что она отъ горя и голода, вѣроятно, стала заговариваться.
-- Вы пѣли,-- продолжала она, какъ-бы во снѣ,-- nessun maggior dolore...
-- Да, да,-- отвѣтилъ Даніелъ, понявъ, въ чемъ дѣло;-- я часто пою эту баркароллу. Но вамъ здѣсь оставаться нельзя. Позвольте мнѣ отвезти васъ домой въ моей лодкѣ. Позвольте мнѣ достать изъ воды вашу накидку.
Онъ не хотѣлъ безъ ея разрѣшенія дотронуться до накидки, которая снова сползла въ воду, и ему показалось, что она лихорадочно сжала руку, которой держала одинъ конецъ накидки. Но глаза ея были по-прежнему устремлены на него.
-- Вы, кажется, добрый человѣкъ,-- промолвила она;-- быть можетъ, вашими устами говоритъ Богъ.
-- Довѣрьтесь мнѣ. Позвольте мнѣ вамъ помочь. Я прежде умру, чѣмъ позволю кому-нибудь васъ обидѣть.
Она встала и потащила за собою мокрую накидку но, при ея чрезмѣрной слабости, она была слишкомъ тяжела для нея, и она выпустила ее изъ рукъ. Эта маленькая фигурка съ безпомощно опущенными руками и пристально устремленнымъ на Даніеля взоромъ была по-истинѣ божественна.
-- Боже мой!-- съ чувствомъ произнесъ Деронда, который при видѣ этой несчастной покинутой дѣвушки не могъ не подумать въ душѣ; "быть можетъ, и моя мать была такаяже несчастная."
Эти слова, которыми на всемъ свѣтѣ, на западѣ и на востокѣ, выражается состраданіе къ чужому несчастью, внушили, повидимому, молодой дѣвушкѣ довѣріе къ Дерондѣ. Она подошла къ лодкѣ и уже положила маленькую руку на его руку, какъ вдругъ остановилась.
-- Мнѣ некуда идти,-- промолвила она;-- у меня здѣсь нѣтъ никого...
-- Я васъ отвезу къ одной почтенной дамѣ, у которой нѣсколько дочерей,-- поспѣшно отвѣтилъ Деронда, какъ-бы обрадовавшись тому, что домъ, изъ котораго она бѣжала былъ очень далекъ отсюда.
Но она все еще колебалась и застѣнчиво прибавила:
-- Вы служите въ театрѣ?
-- Нѣтъ, я ничего общаго съ театромъ не имѣю,-- рѣшительно отвѣтилъ Деронда и прибавилъ съ нѣжной мольбою:-- я отвезу васъ къ доброй, почтенной дамѣ, у которой вамъ будетъ очень хорошо. Не надо терять времени; вы можете здѣсь простудиться. Жизнь еще доставитъ вамъ много счастья; право, на свѣтѣ еще есть и добрые люди.
Она болѣе не сопротивлялась, прыгнула въ лодку и ловко усѣлась на подушкѣ, точно это было для нея привычное дѣло.
-- У васъ, кажется, было что-то на головѣ?-- спросилъ Деронда.
-- Шляпа,-- сказала незнакомка;-- она осталась на деревѣ.
-- Я принесу ее,-- крикнулъ Деронда, удерживая ее рукою;-- не бойтесь, лодка не отойдетъ.
Онъ выскочилъ на берегъ, досталъ шляпу и мокрую накидку и, сложивъ ее, бросилъ на дно лодки.
-- Намъ надо увезти накидку,-- сказалъ онъ весело,-- а то люди, видѣвшіе васъ, могутъ подумать, что вы утонули. Я очень сожалѣю, что не могу вамъ предложить ничего, кромѣ куртки; надѣньте ее; въ этомъ ничего не будетъ неприличнаго. Дамы, возвращаясь по рѣкѣ поздно вечеромъ, часто надѣваютъ мужскіе пальто и сюртуки.
Онъ съ улыбкой протянулъ ей свою куртку; она взяла ее, грустно улыбнулась и накинула себѣ на плечи.
-- У меня есть бисквиты, хотите?-- спросилъ Деронда.
-- Нѣтъ, я не могу ѣсть. У меня еще было немножко денегъ, чтобы купить хлѣба.
Онъ молча сталъ грести, и они быстро понеслись по теченію. Она не смотрѣла на него, но слѣдила за взмахами веселъ, полулежа на подушкѣ и какъ-бы начиная находить прелесть въ окружавшей ее теплотѣ и въ возвращеніи къ жизни. Сумерки уже наступили; багровыя полосы исчезли на небѣ, и звѣзды появилисъ одна за другой; но луна еще не всплыла надъ деревьями и высокими зданіями. Въ полумракѣ Даніель не могъ ясно разглядѣть выраженіе лица молодой дѣвушки. Его все еще мучило опасеніе за ея умственныя способности, такъ-какъ попытка на самоубійство была очевидна; онъ хотѣлъ заговорить съ нею, но удерживался, желая прежде заслужить ея довѣріе своимъ скромнымъ поведеніемъ.
-- Я люблю прислушиваться къ плеску воды,-- сказала она тихо.
-- И я тоже.
-- Если-бъ вы не подоспѣли на помощь,-- я теперь была-бы уже мертвой.
-- Не говорите объ этомъ. Я надѣюсь, что вы никогда не будете сожалѣть о томъ, что я удержалъ васъ отъ такого страшнаго шага.
-- Не знаю, слѣдуетъ-ли еще мнѣ радоваться тому, что я не умерла. Maggior dolore miseria продолжались долѣе tempo Jelice... Dolore,-- прибавила она задумчиво,-- miseria -- эти слова мнѣ кажутся вѣчно живыми.
Деронда молчалъ; онъ не хотѣлъ ее разспрашивать, боясь выказать притязаніе на право благодѣтеля или недостатокъ уваженія къ ея горю.
-- Я думала, что въ этомъ нѣтъ ничего дурного,-- продолжала она, смерть и жизнь равны передъ Богомъ. Наши отцы убивали дѣтей и самихъ себя, чтобъ сохранить въ чистотѣ свои души. Я дѣйствовала съ той-же цѣлью, но теперь мнѣ Богъ приказываетъ жить, хотя я, право, не знаю какая мнѣ предстоитъ жизнь?
-- Вы найдете себѣ друзей. Я вамъ ихъ найду.
-- Нѣтъ,-- отвѣтила она мрачно, качая головой,-- у меня на свѣтѣ есть только мать и братъ -- и то я не могу ихъ найти.
-- Вы англичанка? Вы должны быть англичанкой: вы такъ отлично говорите по-англійски.
Она не спѣшила отвѣтомъ и устремила на Деронду застѣнчивый, но пристальный взглядъ, стараясь разглядѣть въ полумракѣ его черты. До сихъ поръ она смотрѣла только на весла. Казалось, какъ будто она только-то проснулась и не знала, что въ ея впечатлѣніяхъ была дѣйствительность и что -- сонъ.
Продолжительное одиночество отняло у нея способность различать дѣйствительность отъ фантазіи, внѣшнее отъ внутренняго. Взглядъ ея былъ полонъ удивляющейся боязливости, какъ смотритъ покинутый въ пустынѣ младенецъ на являющагося ему ангела еще не зная, съ чѣмъ онъ явился: съ гнѣвомъ или милостью.
Деронда покраснѣлъ отъ этого взгляда, котораго онъ больше чувствовалъ, нежели замѣчалъ.
-- Вы хотите знать, англичанка-ли я?-- спросила она.
-- Я ничего не хочу знать, исключая того, что вы сами мнѣ скажете -- отвѣтилъ онъ, все еще боясь, что она не совсѣмъ нормальна,-- но не лучше-ли вамъ отдохнуть и не говорить?
-- Нѣтъ, я вамъ скажу. Я родилась въ Англіи, но я еврейка.
Деронда ничего не отвѣтилъ, но удивился тому, что самъ не призналъ въ ней еврейскаго типа, хотя всякій, видавшій нѣжныя лица испанскихъ молодыхъ дѣвушекъ, могъ принять ее и за испанку.
-- Вы меня презираете?-- Грустно спросила она.
-- Я не такъ глупъ.
-- Конечно, есть много дурныхъ евреевъ.
-- Также, какъ и христіанъ; но вѣдь это не можетъ служить для меня причиной презирать ихъ.
-- Моя мать и братъ были хорошіе люди, но я ихъ никогда не найду. Я прибыла сюда издалека, изъ-за границы. Я убѣжала... Но я вамъ не могу всего разсказать. Я думала все, что я найду мать, что Богъ меня приведетъ къ ней. Но потомъ я предалась отчаянію, и сегодня цѣлый день у меня звучало въ ушахъ только одно слово: Никогда! никогда!.. Теперь я начинаю опять думать, что я ее найду. Не даромъ-же Богъ велитъ мнѣ жить.
Тутъ силы ей измѣнили, она закрыла лицо руками и горько зарыдала. Деронда надѣялся, что слезы успокоятъ ее и началъ обдумывать, какъ ему выполнить свой трудный планъ -- представить молодую дѣвушку леди Малинджеръ? Она, конечно, была добрѣйшей женщиной, но, по всей вѣроятности, онъ не застанетъ ее дома, а, въ такомъ случаѣ, онъ можетъ опасаться, что слуги блестящаго аристкратическаго дома дурно примутъ несчастную дѣвупіку. Но куда-же ее помѣстить? Эта мысль тѣмъ болѣе безпокоила его, что отвѣтственность за результатъ этой странной исторіи лежала всецѣло на немъ и, что дѣвушка произвела на него сильное впечатлѣніе.
Вдругъ ему пришло въ голову отвезти молодую дѣвушку къ м-съ Мейрикъ, домъ которой онъ часто, посѣщалъ по возвращеніи изъ-за границы. Гансъ Мейрикъ находился въ Италіи, и Деронда былъ убѣжденъ, что, явившись въ маленькій домикъ въ Чельси, онъ найдетъ теплый пріемъ у почтенной матери трехъ дочерей, которыя знали жизнь только по книгамъ и, конечно, выкажутъ трогательную готовность помочь горю прелестной еврейки, похожей на Ревекку въ романѣ "Айвенго" Вальтеръ-Скотта -- тѣмъ болѣе, что, исполняя просьбу Деронды, онѣ сдѣлаютъ угодное своему любимому Гансу.
"Онѣ слишкомъ добры, чтобъ побояться принять ее",-- подумалъ онъ и рѣшился поѣхать въ Чельси.
Поѣздка въ кэбѣ по многолюднымъ улицамъ послѣ безмолвнаго уединенія рѣки показалась ему слишкомъ продолжительной; но къ счастью, молодая дѣвушка, утомленная всѣми треволненіями дня и своими продолжительными рыданіями, тихо задремала. Что-же касается Даніеля, то онъ чувствовалъ, что въ этотъ вечеръ сразу постарѣлъ и вступилъ въ новую фазу жизни. Душа его была преисполнена радостью, что ему удалось спасти человѣка, но въ головѣ его уже возбуждалось сомнѣніе, дѣйствительно-ли онъ спасъ эту молодую дѣвушку, лишивъ ее возможности умереть.