Гарольдъ Трансомъ не захотѣлъ провести цѣлаго вечера съ матерью, онъ имѣлъ привычку разговаривать очень коротко и сжато, быстро задавая вопросы, на которые онъ желалъ получать отвѣты и никогда не разводя свои рѣчи излишними повтореніями, или ни къ чему ненужными длиннотами. Такъ и теперь онъ самъ не вызывался разсказывать различныя подробности о себѣ и о своемъ житьѣ въ Смирнѣ, но отвѣчалъ очень любезно, хотя и коротко, на тѣ вопросы, которые ему задавала мать. Обѣдомъ онъ очевидно былъ недоволенъ, прибавлялъ ко всякому кушанью краснаго перцу и спрашивалъ: нѣтъ ли въ домѣ какихъ нибудь сой? Когда же Гиксъ подалъ нѣсколько домашнихъ изготовленій, то Гарольдъ, попробовавъ ихъ, долженъ былъ съ отчаяніемъ отказаться вовсе отъ ѣды. Однако онъ сохранилъ свое хорошее расположеніе духа, заговаривая по временамъ съ отцомъ и смотря на него съ сожалѣніемъ, когда Гиксъ рѣзала ему подаваемыя кушанья. Мистриссъ Трансомъ думала съ горечью, что Гарольдъ выказывалъ болѣе сочувствія ея слабому мужу, который никогда не заботился о немъ, чѣмъ ей, которая всегда окружала его самой пламенной материнской любовью. Черезъ часъ послѣ обѣда Гарольдъ, перелистывая счетныя книжки матери, вдругъ сказалъ:
-- Я пойду теперь въ пасторскій домъ къ дядѣ Линтону.
-- Хорошо. Онъ лучше меня отвѣтитъ на всѣ твои вопросы.
-- Да, отвѣчалъ Гарольдъ, не замѣчая колкости, заключавшейся въ словахъ его матери и принимая ихъ за простое заявленіе факта,-- я хочу узнать, какая здѣсь водится дичь и всѣ подробности о сѣверо-ломширской охотѣ. Я очень люблю охоту и много охотился въ Смирнѣ; это мнѣ очень полезно, какъ средство противъ тучности.
Достопочтенный Джонъ Линтонъ охотно разговорился послѣ второй бутылки портвейна, осушенной въ честь пріѣзда племянника. Онъ не любопытствовалъ узнать подробности объ обычаяхъ въ Смирнѣ или о прошедшей жизни самаго Гарольда, но самъ откровенно излилъ свою душу передъ племянникомъ: объяснилъ, что онъ любитъ и не любитъ охоту, назвалъ по имени тѣхъ фермеровъ, какихъ онъ подозрѣвалъ въ стрѣляньи лисицъ въ заповѣдныхъ лѣсахъ; пересчиталъ дичь, застрѣленную имъ въ то утро, указалъ на самое удобное мѣсто для охоты и наконецъ распространился о недостаткѣ интереса всѣхъ современныхъ охотъ въ сравненіи съ пѣтушинымъ боемъ, при существованіи котораго Англія пользовалась такимъ благоденствіемъ и славой, тогда какъ, по его мнѣнію, она ничего не выиграла, уничтоживъ обычай, который развивалъ способности человѣка, удовлетворялъ инстинктамъ животнаго и способствовалъ видамъ самого провидѣнія, давая работу пѣтушинымъ бойцамъ, столь предусмотрительно созданнымъ небомъ. Отъ этихъ главныхъ предметовъ разговора, къ которымъ онъ безпрестанно возвращался, пасторъ при всякомъ замѣчаніи или вопросѣ племянника легко переходилъ и къ другимъ; такъ что Гарольдъ хотя и возвратился домой поздно, но былъ очень доволенъ своимъ визитомъ, ибо изъ торжественной и пустой болтовни дяди, онъ почерпнулъ много практическихъ важныхъ для него свѣденій. Между предметами, къ которымъ питалъ нерасположеніе пасторъ, былъ мистеръ Матью Джерминъ.
-- Это толсторукій, говорливый болтунъ съ надушеннымъ кембриковымъ платкомъ, одинъ изъ образованныхъ грубыхъ простолюдиновъ, найденышъ, даромъ обученный латыни въ воспитательномъ домѣ, одинъ изъ тѣхъ выскочекъ средняго класса, которые хотя и считаются джентельменами, полагаютъ, что для этого достаточно надѣть лайковыя перчатки и завести модную мебель.
Однако, такъ какъ Гарольдъ желалъ быть избраннымъ въ члены парламента отъ своего графства, то мистеръ Линтонъ также торжественно настаивалъ на необходимости быть въ хорошихъ отношеніяхъ и не ссориться съ Джерминомъ до окончанія выборовъ. Джерминъ долженъ быть агентомъ Гарольда и послѣднему необходимо потворствовать во всемъ хитрому стряпчему, пока онъ не будетъ выбранъ; и тогда даже было бы лучше отдѣлаться отъ Джермина мирно, безъ всякаго скандала. Онъ самъ, Линтонъ, никогда не ссорился съ этимъ человѣкомъ, такъ какъ духовному лицу не подобаетъ враждовать, почему онъ поставилъ себѣ за правило быть всегда въ состояніи чокнуться стаканомъ вина со всѣми, съ кѣмъ онъ встрѣчался за обѣдами въ обществѣ. Что же касается до трансомскихъ помѣстій и излишней довѣренности его сестры къ Джермину, то онъ ни во что не вмѣшивался.
Неожиданное открытіе, что Гарольдъ намѣренъ стать на сторону либераловъ, мало того, онъ смѣло объявлялъ себя радикаломъ, поразило нѣсколько старика, но его веселое настроеніе, поддерживаемое портвейномъ, не могло быть нарушено ничѣмъ, что прямо не препятствовало его пріятному препровожденію времени. Вскорѣ, не болѣе какъ черезъ полчаса, онъ уже дошелъ до торжественнаго заявленія, что торизмъ въ Англіи, т. е. достойный этого названія, совершенно исчезъ со времени эмансипаціи католиковъ Велингтономъ и сэръ Робертомъ Пилемъ; что вигизмъ съ его теоріей правъ человѣка, ограниченныхъ десяти фунтовымъ цензомъ и его политикой, воображающей укротить дикаго звѣря, давъ ему только понюхать пищу -- просто безсмысленная нелѣпость; что наконецъ, такъ какъ честный человѣкъ не можетъ себя назвать тори, ибо это было бы все равно, что теперь вооружиться за права стараго претендента, тѣмъ менѣе сдѣлаться вигомъ, этимъ отвратительнымъ чудовищемъ, то ему оставался открытымъ только одинъ путь: "вотъ видишь, любезный, еслибъ вся земля вдругъ превратилась въ болото, то и думаю, мы сняли бы чулки и башмаки и стали бы ходить какъ журавли." Отсюда ясно вытекало, что въ настоящее несчастное время, ничего другого не оставалось людямъ умнымъ, наслѣдникамъ древнихъ родовъ, какъ удержать націю отъ погибели, объявивъ себя радикалами. Такимъ путемъ они вырывали изъ рукъ нищихъ демагоговъ и богатыхъ лавочниковъ возможность измѣнить по своему все въ странѣ. Составить это убѣжденіе конечно помогли ректору слова и замѣчанія Гарольда, но, однажды признавъ эту цѣпь доводовъ, старикъ съ жаромъ сталъ проповѣдывать вытекающія изъ нихъ заключенія.
-- Если чернь нельзя разогнать, то наслѣдникъ древняго рода долженъ стараться стать въ ея головѣ, спасти хоть нѣсколько семействъ отъ раззореніи и держать сколь возможно далѣе свое отечество отъ погибели. А ты принадлежишь къ древнему роду, мой милый! ты, Линтонъ, чтобы тамъ не говорили, и я всегда поддержу тебя. Я не имѣю большаго вліянія, я бѣдный пасторъ. Я даже принужденъ былъ отказаться отъ охоты за звѣремъ; лягавыя собаки и стаканъ хорошаго вина, вотъ вся роскошь, которую я могу себѣ позволить. Мнѣ не надо измѣнять свои убѣжденія и переходить со стороны на сторону. Я родился тори и никогда не буду епископомъ. Но если кто мнѣ скажетъ, что ты поступаешь дурно, я ему отвѣчу:-- Мой племянникъ правъ, онъ сдѣлался радикаломъ, чтобъ спасти отечество. Еслибъ Вильямъ Питтъ дожилъ до нашего времени, онъ бы сдѣлалъ тоже, потому что онъ сказалъ умирая: не -- "о Боже спаси мою партію," но:-- "о Боже спаси мое отечество!" Вотъ чѣмъ прожужжали намъ всѣ уши, а теперь я обращу эти слова противъ нихъ же самихъ. Я поражу ихъ ихъ же собственнымъ орулсіемъ. Да, да, я тебя поддержу.
Гарольдъ ни мало не былъ увѣренъ, чтобъ его дядя также благоразумно разсуждалъ въневдохновенные часы утра, но во всякомъ случаѣ очевидно было, что старикъ легко помирится съ совершившимся фактомъ и съ этой стороны нечего было бояться семейныхъ раздоровъ. Гарольдъ былъ этому очень радъ. Его нельзя было совратить съ пути, который онъ однажды себѣ избралъ, но онъ очень не любилъ ссоръ, какъ непріятную трату энергіи, неприносящую никакого практическаго результата. Онъ въ одно и тоже время былъ дѣятеленъ и любилъ чтобы ему оказывали сочувствіе; онъ хотѣлъ господствовать надъ всѣми, но добродушно желалъ, чтобъ это господство нравилось; не обращая большаго вниманія на мнѣнія другихъ и готовый презирать ихъ, какъ дураковъ, если они думали не такъ какъ онъ, Гарольдъ очень заботился о томъ, чтобъ они не имѣли причины дурно думать о немъ. И дураковъ необходимо заставить уважать себя. Поэтому, предвидя, что всѣ его сосѣди въ графствѣ возстанутъ противъ него за его политическія мнѣнія, онъ желалъ выказаться имъ съ хорошей стороны, во всѣхъ другихъ отношеніяхъ. Онъ поведетъ хозяйство самымъ благоразумнымъ образомъ, роскошно устроитъ свой домъ, будетъ уважительно обходиться со всѣми родственниками, избѣгая всякихъ скандаловъ. Онъ зналъ, что во время его юности въ семействѣ было много непріятностей, что у нихъ были неблаговидные процессы, что его братъ, своей развратной жизнію, много способствовалъ униженію честнаго имени ихъ семейства. Все это надо было загладить теперь, когда событія сдѣлали его, Гарольда, главою рода Трансомовъ.
Содѣйствіе Джермина въ дѣлѣ выборовъ было необходимо, а послѣ того надо будетъ отъ него отдѣлаться, какъ можно болѣе мирно, тихо, такъ, какъ совѣтовалъ старикъ Линтонъ. Но предчувствіе Гарольда, что онъ впослѣдствіи захочетъ отдѣлаться отъ Джермина, было основано на другихъ причинахъ, а не на кембриковомъ платкѣ стряпчаго и его даровой латыни.
Если Джерминъ разсчитывалъ на невѣденье мистриссъ Трансомъ, какъ женщины, и на развратную жизнь старшаго ея сына, то Гарольдъ докажетъ ему, что его разсчеты были слишкомъ смѣлы. Кромѣ этого, Гарольдъ ничего не имѣлъ противъ него. Въ юности онъ часто видалъ Джермина въ Трансомъ-Кортѣ, но смотрѣлъ на него съ тѣмъ невниманіемъ, съ которымъ всѣ дѣти смотрятъ на тѣхъ, кто не доставляетъ имъ ни удовольствія, ни непріятностей. Джерминъ всегда ему улыбался и разговаривалъ съ нимъ очень милостиво; но Гарольдъ частью изъ гордости, частью изъ застѣнчивости избѣгалъ сколько могъ подобнаго покровительства; онъ зналъ, что Джерминъ былъ стряпчій, и что его отецъ, дядя и сэръ Максимъ Дебари не считали Джермина джентельменомъ и равнымъ себѣ. Гарольдъ ничего не зналъ дурного объ этомъ человѣкѣ, но онъ теперь видѣлъ, что если Джерминъ былъ дѣйствительно корыстолюбивой выскочкой, то управленіе трансомскими дѣлами представляло для неоо великій соблазнъ. А помѣстья очевидно находились къ очень дурномъ положеніи.
Когда на другое утро мистеръ Джерминъ пошелъ въ столовую, Гарольдъ съ удивленіемъ увидѣлъ, что онъ почти не измѣнился въ эти послѣдніе пятнадцать лѣтъ. Онъ посѣдѣлъ, но все еще былъ замѣчательно хорошъ собой; онъ очень потолстѣлъ, но его высокій ростъ скрывалъ тучность столь унизительную для человѣческаго достоинства. Одѣтъ онъ былъ такъ изысканно, какъ будто ему было двадцать пять лѣтъ, а не шестьдесятъ. Онъ всегда одѣвался въ черное и оказывалъ особенное предпочтеніе чернымъ атласнымъ жилетамъ, которые какъ нельзя лучше подходили къ его гладкой, блестящей наружности; его одежда вмѣстѣ съ бѣлыми пухлыми, но изящными руками, которыя, входя въ комнату, онъ обыкновенно потиралъ -- придавала ему видъ дамскаго доктора. Гарольдъ вспомнилъ съ улыбкой непріязнь своего дяди къ замѣчательнымъ рукамъ стряпчаго; но такъ какъ его собственныя руки были тоже нѣжны и пухлы и онъ тоже имѣлъ невинную привычку ихъ потирать, то наружность мистера Джермина еще ни въ чемъ не подкрѣпила подозрѣнія Гарольда.
-- Поздравляю васъ, мистриссъ Трансомъ, сказалъ онъ съ нѣжной и почтительной улыбкой,-- тѣмъ болѣе, прибавилъ онъ обращаясь къ Гарольду,-- что я имѣю теперь удовольствіе видѣть въ очію вашего сына. Я очень радъ, что климатъ востока не имѣлъ на него дурного вліянія.
-- Нѣтъ, сказалъ Гарольдъ, небрежно пожимая руку Джермина и говоря, болѣе чѣмъ съ обыкновенной быстротой и рѣзкостью:-- вопросъ въ томъ, уживусь ли я въ англійскомъ климатѣ? Тутъ чертовски холодно и вѣтрено; чтожъ касается до пищи, то право было бы величайшимъ счастіемъ для Англіи, еслибъ южные повара перемѣнили вѣру, подверглись бы за это гоненію и бѣжали бы къ намъ сюда, какъ въ стариру ткачи.
-- Здѣсь много иностранныхъ поваровъ для тѣхъ, кто довольно богатъ, чтобъ имъ платить, но они народъ очень безпокойный и ихъ непріятно держать въ домѣ.
-- Пустяки, сказалъ Гарольдъ.
-- Старые слуги всегда съ ними ссорятся.
-- Это до меня не касается. Старые слуги должны будутъ поладить съ моимъ человѣкомъ Доминикомъ, который научитъ ихъ стряпать и многому чему другому, что имъ покажется скачала очень удивительнымъ.
-- Старые люди не такъ легко измѣняютъ свои привычки, Гарольдъ.
-- Ну такъ они должны уступить мѣсто молодымъ и смотрѣть, какъ тѣ будутъ дѣйствовать, сказалъ Гарольдъ, думая въ эту минуту только о старой мистриссъ Гиксъ и Доминикѣ; но его мать думала не о нихъ однихъ.
-- У васъ должно быть отличный слуга, сказалъ Джерминъ, который понималъ мистриссъ Трансомъ лучше, чѣмъ ея сынъ и желалъ измѣнить разговоръ.
-- О! да, это одинъ изъ тѣхъ удивительныхъ южныхъ жителей, которые право дѣлаютъ вамъ жизнь легче. Онъ, собственно, не принадлежитъ ни къ какому народу. Я не знаю, что онъ больше жидъ или грекъ, итальянецъ или испанецъ. Онъ говоритъ хорошо и свободно на пяти или шести языкахъ; онъ поваръ, камердинеръ, лакей, секретарь, маіордомъ, все, что вы хотите -- и что важнѣе всего, онъ очень преданный мнѣ человѣкъ. Я могу вполнѣ довѣриться его привязанности. Подобный видъ человѣческаго рода не встрѣчается въ Англіи, я полагаю. Скверно было бы мнѣ, еслибъ я не могъ съ собою привезти Доминика.
Они сѣли за завтракъ и продолжали тотъ же легкій, ничего незначущій разговоръ. Каждый изъ собесѣдниковъ былъ чѣмъ-то озабоченъ и о чемъ-то безпокоился. Гарольдъ обдумывалъ, какія, по всей вѣроятности, онъ найдетъ злоупотребленія въ дѣлахъ, благодаря управленію Джермина, и сколько понадобится ему силы воли, чтобъ удержаться отъ всякаго разрыва съ этимъ человѣкомъ, покуда онъ будетъ ему необходимъ. Джерминъ очень пристально разсматривалъ Гарольда и съ неудовольствіемъ замѣчалъ въ его лицѣ выраженіе ума и твердости, которое могло сдѣлать его опаснымъ врагомъ. Онъ теперь конечно желалъ бы, чтобы не было втораго наслѣдника рода Трансомовъ и чтобъ онъ не возвращался неожиданно съ востока.
Мистриссъ Трансомъ не смотрѣла на обоихъ мужчинъ, ихъ присутствіе заставляло ее внутренно содрагаться и руки ея холодѣли; она, казалось, слышала и видѣла въ одно и то же время, что говорилось и дѣлалось много лѣтъ тому назадъ. Къ этому еще примѣшивался мрачный страхъ будущаго. Жалко чувствительна была порою эта поблекшая красавица, которая тридцать четыре года тому назадъ во всемъ блескѣ своей красоты, гордо, свысока обходилась съ однимъ изъ присутствующихъ здѣсь мужчинъ и пламенно прижимала къ груди другого, тогда еще ребенка. Теперь же она знала, что и тотъ и другой одинаково о ней мало думаютъ и заботятся.
-- Ну, а что слышно о выборахъ? спросилъ Гарольдъ къ концу завтрака: -- кандидатами вѣдь явятся два вига и одинъ консерваторъ. Какъ ваше мнѣніе, кто изъ нихъ имѣетъ болѣе надежды на успѣхъ?
Мистеръ Джерминъ, разговаривая, никогда не искалъ словъ и напротивъ часто перефразировалъ свои рѣчи, но онъ имѣлъ привычку часто останавливаться какъ бы заикаясь, что вмѣстѣ съ постоянно неподвижнымъ, почти безчувственнымъ выраженіемъ лица, измѣнявшимся только когда онъ улыбался женщинѣ, или когда были возбуждены его дикія страсти,-- приносило, но его мнѣнію, много ему пользы, особливо въ дѣловыхъ сношеніяхъ. Благодаря этой привычкѣ, никто никогда не могъ замѣтить, что онъ былъ озабоченъ или чего нибудь боялся.
-- Мое мнѣніе, отвѣчалъ онъ,-- въ настоящую минуту еще не сформировалось. Этотъ округъ нашего графства заключаетъ въ себѣ одинъ большой мануфактурный городъ и нѣсколько меньшихъ. Вліяніе мануфактурныхъ центровъ широко распространено по всей окрестности и... и можно предположить, можно склониться въ пользу успѣха либеральныхъ кандидатовъ. Однако, съ другой стороны, при благоразумно веденномъ избирательномъ движеніи въ селахъ, окружающихъ Треби-Магна... я полагаю... что нечего отчаиваться въ успѣхѣ консерватору. Если же явится четвертый кандидатъ съ хорошимъ именемъ и вступитъ въ союзъ съ мистеромъ Дебари... то... то...
Тутъ мистеръ Джерминъ остановился немного долѣе и Гарольдъ воскликнулъ:
-- Я такъ не поступлю, поэтому нечего объ этомъ и говорить. Если я выступлю на арену, то не иначе, какъ радикаломъ; и я полагаю, что тамъ, гдѣ намѣрены избирать виговъ, найдется много людей, которыхъ можетъ переманить на свою сторону радикалъ, подающій надежды, что онъ будетъ имъ полезенъ.
Лицо Джермина слегка измѣнилось; какая-то едва замѣтная тѣнь пробѣжала по немъ. Однако онъ продолжалъ сидѣть въ томъ же положеніи какъ и прежде, устремивъ глаза на бумажное украшеніе окорока и играя вилкой. Онъ не тотчасъ отвѣтилъ, но когда отвѣчалъ, то спокойно взглянулъ прямо въ глаза Гарольда.
-- Я очень радъ видѣть, что вы такъ хорошо слѣдили изъ дали за внутренней англійской политикой.
-- Еще бы! возразилъ Гарольдъ съ нетерпѣніемъ, я очень хорошо знаю все, что дѣлалось въ это время въ Англіи, ибо всегда расчитывалъ возвратиться. Я конечно знаю положеніе дѣлъ въ Европѣ не хуже, чѣмъ, если бы жилъ послѣдніе пятнадцать лѣтъ въ Маломъ-Треби. Здѣсь полагаютъ, что человѣкъ, уѣхавшій на востокъ, обращается въ нѣчто похожее на одноглазаго Календаря тысячи одной ночи.
-- Однако, я думаю, есть вещи, которымъ могли бы тебя научить люди вѣчно жившіе въ Маломъ-Треби, сказала мистриссъ Трансомъ,-- не велика важность, что ты былъ радикаломъ въ Смирнѣ, но ты, кажется, не понимаешь, какъ твои радикальныя убѣжденія унизятъ здѣсь какъ твое собственное положеніе, такъ и всего твоего семейства. никто не станетъ съ тобой знаться. И потомъ, подумай, какой народъ тебя будетъ поддерживать! Ты не можешь себѣ представить, какое грустное впечатлѣніе производятъ твои слова: "я радикалъ!" Нѣтъ ни одного человѣка равнаго намъ по положенію въ свѣтѣ, который бы не сказалъ, что ты унизилъ себя.
-- Фуй! воскликнулъ Гарольдъ, и вставъ началъ ходить взадъ и впередъ по комнатѣ.
Но мистриссъ Трансомъ продолжала съ большимъ и большимъ раздраженіемъ въ голосѣ,-- мнѣ кажется, что рожденіе и положеніе въ свѣтѣ налагаютъ на человѣка нѣкоторыя обязанности и онъ не имѣетъ права провозглашать тѣ или другія мнѣнія, какъ ему вздумается; тѣмъ менѣе содѣйствовать паденію того класса, къ которому онъ принадлежитъ. Вотъ что всѣ говорили о лордѣ Греѣ, а мой родъ кажется не менѣе знатенъ, чѣмъ родъ лорда Грея. Ты теперь богатъ и могъ бы достичь великихъ почестей въ странѣ, и еслибъ ты былъ вѣренъ своему званію джентельмена, то тѣмъ легче достигъ бы этаго въ настоящее время, столь несчастное для насъ. Всѣ Дебари и лордъ Штернъ тѣмъ горячѣе бы взялись за твое дѣло и поддержали бы тебя. Что касается до меня, то я рѣшительно не могу понять, какую пользу ты ожидаешь отъ перемѣны твоихъ мнѣній. Я прошу тебя серьезно подумать прежде, чѣмъ сдѣлать такой рѣшительный шагъ.
-- Матушка, сказалъ Гарольдъ безъ всякой злобы и не возвышая голосъ, но поспѣшно, нетерпѣливо, словно онъ хотѣлъ поскорѣе отдѣлаться отъ непріятной сцены,-- очень естественно что вы такъ думаете. Женщины, и это очень похвально, не перемѣняютъ своихъ мнѣній, но держатся тѣхъ, въ которыхъ онѣ воспитаны. Все равно -- что бы онѣ не думали, онѣ не призваны рѣшать и дѣйствовать. Вы должны оставить меня поступать такъ, какъ я хочу въ этихъ дѣлахъ, ибо это чисто мужское дѣло. Во всѣхъ другихъ отношеніяхъ, я исполню каждое ваше малѣйшее желаніе, извольте только выразить. У васъ будетъ, собственно для васъ, новый экипажъ и пара гнѣдыхъ лошадей; я отдѣлаю домъ самымъ изящнымъ образомъ и все это для васъ, ибо и не намѣренъ жениться. Но знайте однажды навсегда, что я не желаю имѣть болѣе столкновеній съ вами по поводу тѣхъ дѣлъ, въ которыхъ я хочу быть и буду полнымъ господиномъ своихъ дѣйствій.
-- И ты этимъ переполнишь чашу горя, которое я перенесла въ своей жизни, Гарольдъ. Я право не знаю, какая бы женщина захотѣла быть матерью, еслибъ она знала, что подъ старость сынъ не будетъ считать ее ни въ грошъ.
Съ этими словами мистриссъ Трансомъ вышла изъ комнаты. Мистеръ Джерминъ также поднялся съ мѣста и стоялъ облокотившись на спинку стула. Онъ былъ совершенно спокоенъ; не впервые приходилось ему видѣть вспышки гнѣва; но теперь онъ впервые думалъ, что подобная вспышка будетъ ему полезна. Она же, бѣдная женщина, знала очень хорошо, что поступила неблагоразумно и совершенно напрасно вооружила противъ себя Гарольда. Но женщины избѣгли бы половины горя, испытываемаго ими въ жизни, еслибъ онѣ могли удержаться отъ словъ, въ неблагоразуміи которыхъ онѣ вполнѣ увѣрены, мало того, которыхъ онѣ рѣшались ни за что на произносить. Гарольдъ продолжалъ ходить по комнатѣ еще нѣсколько минутъ, потомъ обратился къ Джермину:
-- Вы курите?
-- Нѣтъ. Я всегда сообразуюсь со вкусами дамъ, а мистриссъ Джерминъ очень нѣжная особа и не можетъ выносить запаха табаку.
Гарольдъ не смотря на свои либеральныя тенденціи, былъ чрезвычайно гордъ и надмененъ:-- Чортъ бы его побралъ съ мистриссъ Джерминъ! неужели онъ думаетъ, что мы на такой дружеской съ нимъ ногѣ, что я стану слушать его болтовню о женѣ.
-- Ну, я уже выкурилъ свой кальянъ передъ завтракомъ, сказалъ онъ вслухъ,-- и потому если вамъ все равно, мы бы пошли въ библіотеку. Мой отецъ только встаетъ въ полдень и тамъ мы будемъ наединѣ.
-- Сдѣлайте одолженіе садитесь, сказалъ Гарольдъ, когда они вошли въ красивую, просторную библіотеку. Но онъ самъ остался стоя и снявъ съ полки карту графства развернулъ ее на столѣ.-- Во первыхъ м. Джерминъ позвольте мнѣ васъ спросить теперь, когда вы знаете мои намѣренія, возьметесь ли вы быть моимъ агентомъ въ дѣлѣ выборовъ, чтобъ оказать мнѣ всяческое содѣйствіе? Времени нечего терять, я не хочу пропустить случая, который, можетъ быть, не представится мнѣ прежде семи лѣтъ.-- Мнѣ извѣстно, продолжалъ онъ, бросивъ проницательный взглядъ на Джермина, что вы не заявили публично ни какихъ опредѣленныхъ политическихъ мнѣній; я также знаю, что Лабронъ агентъ Дебари...
-- О... любезный сэръ, каждый человѣкъ имѣетъ свои политическія убѣжденія, но какая польза стряпчему... съ нѣкоторымъ образованіемъ... толковать о своихъ убѣжденіяхъ въ маленькомъ провинціальномъ городкѣ. Въ подобныхъ городкахъ не имѣютъ никакого понятія объ общественныхъ вопросахъ. Здѣсь, напримѣръ, вовсе не было ни какихъ партій и всѣ спали до движенія къ пользу эмансипаціи католиковъ. Правда, я вмѣстѣ съ нашимъ пасторомъ, хлопоталъ о составленіи петиціи противъ биля о реформѣ, но и не объяснилъ причинъ, почему я такъ поступилъ. Слабыя стороны въ билѣ... гм... слишкомъ очевидны и я полагаю, что въ этомъ отношеніи мы не разойдемся съ вами во мнѣніяхъ. Дѣло въ томъ, что когда я узналъ о вашемъ возвращеніи, я рѣшился держать себя въ резервѣ, хотя меня очень уговаривали друзья сэра Джемса Клемента, министерскаго кандидата, который...
-- Ну, какъ бы то ни было, вы будете дѣйствовать въ мою пользу. Это рѣшено? сказалъ Гарольдъ.
-- Конечно, отвѣчалъ Джерминъ, внутренно недовольный тѣмъ, что Гарольдъ его такъ дерзко перебилъ.
-- Который изъ двухъ либеральныхъ кандидатовъ, какъ они себя называютъ, имѣетъ болѣе надеждъ. А?
-- Я только-что хотѣлъ замѣтить, что сэръ Джемсъ Клементъ не имѣетъ столько надеждъ на успѣхъ какъ мистеръ Гарегинъ, если предположить, что явится еще третій либеральный кандидатъ. Для кандидата на выборахъ мало быть либеральнымъ, надо быть еще щедрымъ (тутъ мистеръ Джерминъ улыбнулся). А сэръ Джемсъ Клементъ бѣдный баронетъ, надѣющійся получить правительственное мѣсто и потому нельзя ожидать, чтобъ онъ былъ щедръ; а безъ этаго нельзя снискать расположенія большинства.
-- Какъ бы я желалъ, чтобъ этотъ человѣкъ поменьше говорилъ, онъ совсѣмъ изведетъ меня.-- Мы посмотримъ продолжалъ онъ вслухъ:-- какія можно будетъ принять мѣры. Я приду къ вамъ въ контору послѣ часа, если вамъ будетъ свободно.
-- Да, милости просимъ.
-- Вы потрудитесь приготовить къ тому времени всѣ нужныя бумаги и собрать свѣденія. Мнѣ нужно будетъ дать обѣдъ своимъ арендаторамъ, и мы можемъ пригласить еще кого нибудь кромѣ нихъ. Теперь же я сейчасъ отправляюсь на одну изъ фермъ, которая у насъ на рукахъ. Да, кстати, какое несчастье имѣть три фермы, не отданныя въ аренду. Отчего это произошло, а?
-- Я именно и хотѣлъ поговорить съ вами объ этомъ. Мы уже замѣтили, какъ близко къ сердцу принимаетъ иныя вещи мистриссъ Трансомъ. Вы знаете сколько горькихъ испытаній она перенесла въ жизни. Слабое здоровье мистера Трансома, поведеніе мистера Дурфи... и...
-- Да, да.
-- Эта женщина, которую я естественно глубоко уважаю, и которая почти не видала радостей въ послѣдніе долгіе годы, кромѣ сознанія, что она сама по своей волѣ управляетъ всѣми дѣлами. Она противится всякимъ перемѣнамъ; она не хочетъ имѣть новыхъ арендаторовъ, а любитъ фермеровъ стараго покроя, которые сами доятъ коровъ и отдаютъ дочерей въ услуженіе. Все это мѣшаетъ планамъ извлекать изъ помѣстій тѣ выгоды, которыя онѣ могли бы дать. Я очень хорошо знаю, что дѣла не идутъ какъ бы слѣдовало; я самъ принимаю большое участіе въ новѣйшихъ усовершенствованіяхъ сельскаго хозяйства и ферма, которую я у васъ арендую, находится въ гораздо лучшемъ состояніи, чѣмъ всѣ остальныя земли. Но такъ какъ мистриссъ Трансомъ женщина очень чувствительная, то я совѣтовалъ бы вамъ, любезный сэръ, сдѣлать какъ можно менѣе для нея непріятными тѣ перемѣны, настоять на которыхъ вы имѣете право, чего я не имѣлъ.
-- Я знаю, что дѣлать, не безпокойтесь; сказалъ Гарольдъ, сильно оскорбленный словами стряпчаго.
-- Вы я надѣюсь извините меня за мою, быть можетъ, излишнюю смѣлость давать вамъ совѣты, но я старикъ и такъ долго и близко знакомъ со всѣми вашими семейными дѣлами... и... я никогда не считалъ свои отношенія къ вашему семейству чисто служебными.
-- Чортъ возьми! я скоро ему покажу, за кого я его считаю, подумалъ Гарольдъ. Но чѣмъ непріятнѣе находилъ онъ обращеніе Джермина, тѣмъ болѣе онъ чувствовалъ необходимость сдерживать себя. Онъ презиралъ всѣхъ людей, которые губили свое дѣло, поддаваясь минутному увлеченію.
-- Я понимаю, понимаю, сказалъ онъ вслухъ,-- вамъ пришлось имѣть болѣе непріятныхъ дѣлъ, чѣмъ обыкновенно выпадаетъ на долю семейнаго стряпчаго. Мы все поправимъ мало по малу. Теперь возвратимся къ выборамъ. Я вошелъ въ сношеніе съ однимъ человѣкомъ въ Лондонѣ, который отлично понимаетъ эти дѣла; онъ конечно стряпчій и говорятъ провелъ множество людей въ парламентъ. Я приглашу его въ Дуфильдъ для встрѣчи съ вами. Какой день вамъ удобнѣе?
Послѣ этаго разговоръ шелъ очень плавно, безъ малѣйшихъ зазубринъ и окончился повидимому самымъ дружескимъ образомъ. Когда Гарольдъ часа два спустя встрѣтилъ въ паркѣ своего дядю съ ружьемъ на плечѣ и двумя гончими собаками, тотъ спросилъ его:
-- Ну, малый, какъ идутъ дѣла съ Джерминомъ?
-- О! я не думаю, чтобъ я его очень полюбилъ. Это нѣчто въ родѣ стараго кляузника по семейнымъ дѣламъ. Но я долженъ воспользоваться его услугами и сколько бы пользы я изъ него не извлекъ, все же мы никогда не будемъ квиты: такъ много онъ поживился на нашъ счотъ.
-- Да, да, убей птицу его ружьемъ, а потомъ пришиби вора прикладомъ, сказалъ Линтонъ, котораго рослая, мускулистая фигура съ краснымъ орлинымъ лицомъ, еще рѣзче обрисовывалась плисовой курткой и кожаными щиблетами,-- это будетъ, и умно, и справедливо, и пріятно, я говорю это между нами, какъ дядя племяннику. Но знаешь, Гарольдъ, я хотѣлъ тебѣ сказать, что, обдумавъ хорошенько, я полагаю ты затѣялъ очень скверную штуку, объявивъ себя радикаломъ. Я серьезно обдумывалъ послѣобѣденныя рѣчи, въ которыхъ мнѣ придется говорить объ этомъ, но какъ то все не клеѣтся. У насъ къ подобнымъ вещамъ не привыкли, и надо пустить въ ходъ очень много латинскихъ фразъ, чтобъ сдѣлать сносной такую рѣчь. А во время сессій меня совершенно закидаютъ вопросами и доводами, ловкаго отвѣта на которые я никакъ не могу придумать, вотъ во всѣ эти дни.
-- Пустяки, дядя, я очень хорошо помню, какія вы говорите отличныя рѣчи, вы никогда не полѣзете за словомъ въ карманъ. Вамъ надо только еще подумать нѣсколько вечеровъ и все пойдетъ прекрасно.
-- Но ты не возстанешь противъ церкви и основныхъ учрежденій страны, ты не пойдешь такъ далеко? Ты будешь защищать наши оплоты, не такъ ли?
-- Да, и не буду возставать противъ церкви, но противъ громадныхъ доходовъ епископовъ, для того, можетъ быть, чтобъ сокративъ ихъ, увеличили скудное содержаніе бѣдныхъ пасторовъ.
-- Ну, ну противъ этого я ничего не имѣю сказать. Никто здѣсь не любитъ нашего епископа; онъ знаетъ только двѣ вещи на свѣтѣ: греческій языкъ, да хорошій обѣдъ; онъ до того гордъ и надмененъ, что не позволяетъ родному отцу обѣдать съ собой. Да, ты можешь свободно нападать на епископовъ, но ты будешь уважать конституцію, будешь поддерживать престолъ короля, да благословитъ его Богъ, не такъ ли?
-- Конечно, конечно. Я радикалъ только въ томъ отношеніи, что хочу истребить всѣ злоупотребленія.
-- Вотъ оно слово, то, котораго я добивался! воскликнулъ пасторъ, ударяя Гарольда по колѣнкѣ.-- Вотъ блистательное окончаніе для рѣчи. Злоупотребленія,-- лучше нѣтъ слова... и если кто нибудь обидится, то на ворѣ и шапка горитъ.
-- Я поддерживаю наши древніе оплоты и только хочу замѣнить сгнившія бревна свѣжимъ дубомъ; вотъ и все; отвѣчалъ Гарольдъ, котораго очень забавляло одушевленіе старика.
-- Хорошо, мальчикъ! клянусь великимъ Георгомъ, ты будешь великимъ ораторомъ. По помни одно, что безъ латыни нельзя сдѣлать и шагу. Я надѣюсь, что ты помнишь кое-что изъ того, чему учился. Вотъ молодой Дебари такъ собаку съѣлъ въ классикахъ; это его конекъ. Онъ одинъ изъ новыхъ консерваторовъ и сэръ Максимъ даже не понимаетъ его.
-- Это на выборахъ не годится, сказалъ Гарольдъ,-- его легко сшибутъ съ конька.
-- Боже мой! Право удивительно, какъ ты хорошо знаешь наше дѣло. Но все же заучи нѣсколько фразъ, чтобъ показать Дебари, какимъ хорошимъ классикомъ ты могъ бы быть, еслибъ захотѣлъ. Однако ты ѣдешь куда то?
-- Да, меня ждутъ въ Треби. Прощайте.
-- Умный мальчишка, пробормоталъ сквозь зубы пасторъ, когда Гарольдъ отъѣхалъ отъ него:-- Пускай поживетъ немного въ Англіи и пооботрется, навѣрное станетъ опять Линтономъ какъ бывало. Однако мнѣ надо извѣстить Арабеллу и посмотрѣть, какъ она переноситъ то, что ея сынъ радикалъ. Все это дѣло ставитъ меня въ неловкое положеніе; но пасторъ долженъ поддерживать миръ въ семействахъ. Чортъ возьми! Вѣдь я необязался любить торіевъ больше своей собственной плоти и крови. Я не язычникъ, не Брутъ и развѣ Провидѣніе не можетъ спасти мое отечество безъ того, чтобы я ссорился съ сыномъ моей сестры.