Никакіе слухи относительно завѣщанія м-ра Казобона не доходили еще до Владислава; въ воздухѣ чуялось приближеніе распущенія парламента и новыхъ выборовъ, поэтому никто не занимался частными сплетнями. Наступали знаменитые "сухіе выборы", при которыхъ мѣриломъ высокой степени развитія гражданственности служило малое количество потребленныхъ спиртныхъ напитковъ. Виль Владиславъ былъ по горло занятъ, и хотя мысль о вдовствѣ Доротеи постоянно приходила ему въ голову, онъ не любилъ говорить объ этомъ предметѣ, такъ что, когда Лейдгатъ зашелъ къ нему, чтобы передать ему разговоръ свой съ Доротеей по поводу ваканціи на мѣсто священника въ Ловикѣ, онъ отвѣчалъ сердито:
-- Да мнѣ-то до этого какое дѣло! Я не вижусь съ м-съ Казобонъ и, вѣроятно, не увижусь съ нею пока она живетъ въ Фрешитѣ. Я тамъ не бываю. Тамъ торійская почва и на меня съ "Піонеромъ" смотрятъ, какъ на какого-нибудь браконьера съ ружьемъ.
Но не поэтому избѣгалъ Виль встрѣчъ съ м-съ Казобонъ. Настоящій мотивъ былъ совершенно другой; онъ замѣтилъ, что Брукъ сталъ гораздо рѣже приглашать его въ Грэнжъ. Это была уступка, которую сдѣлалъ м-ръ Брукъ сэру Джемсу Читаму. Владиславъ понялъ, что его удаляютъ изъ Грэнжа ради Доротеи; слѣдовательно, близкіе ея смотрятъ на него съ недовѣріемъ. Опасенія ихъ совершенно напрасны. Они ошибаются, если принимаютъ его за авантюриста, который станетъ употреблять всѣ усилія, чтобы снискать себѣ расположеніе богатой вдовы.
Никогда до сихъ поръ Виль не сознавалъ такъ ясно пропасти, отдѣлявшей его отъ Доротеи. Онъ началъ уже подумывать о томъ, что ему слѣдуетъ уѣхать изъ Мидльмарча, такъ какъ всякое проявленіе сочувствія въ Доротеѣ съ его стороны можетъ быть перетолковано самымъ оскорбительнымъ для него образомъ.
"Мы навсегда разлучены, убѣждалъ себя,-- Виль если-бы я былъ въ Римѣ, я бы не былъ дальше отъ нея". Но въ то-же время ему приходили на умъ тысячи основаній, по которымъ онъ не можетъ уѣхать; основанія эти были чисто гражданскаго свойства. Какъ ему оставить свой постъ въ критическую минуту, когда только что начиналась избирательная агитація. Удались онъ теперь, и любой кандидатъ правой стороны, какъ-бы жидки ни были его мозги, склонитъ на свою сторону большинство. Провести въ парламентъ Брука и постоянно поддерживать его въ мысли, что онъ долженъ обѣщать подать голосъ въ пользу биля о реформѣ -- было дѣло не легкое. Впрочемъ, пророчество Фэрбротера до сихъ поръ еще не сбывалось, никакого четвертаго кандидата не было выставлено, и борьба сосредоточивалась исключительно между Пинкертономъ, старымъ членомъ тори, Багстеромъ, новымъ членомъ вигомъ, и Брукомъ, будущимъ независимымъ членомъ. М-ръ Гоулей и его партія стояли всѣми силами за вторичное избраніе Пинкертона, и м-ръ Брукъ могъ разсчитывать на успѣхъ только въ случаѣ, если ему удастся переманить сторонниковъ Багстера или склонить избирателей торійцевъ на сторону биля о реформѣ. Послѣднее средство было предпочтительнѣе.
Но Вилю Владиславу было не мало хлопотъ съ м-ромъ Брукомъ, державшимся того мнѣнія, что людей съ неустановившимися взглядами, перебѣгающихъ изъ одного лагеря въ другой, можно склонить на свою сторону только при помощи неопредѣленныхъ обѣщаній и умѣренныхъ взглядовъ.
-- Это своего рода тактика, утверждалъ м-ръ Брукъ.-- Нужно сходиться съ этими людьми на полпути, дѣлать имъ нѣкоторыя уступки, говорить: "конечно, и та сторона отчасти права" и т. д. Я согласенъ съ вами, что нынѣшній случай -- случай исключительный... страна составила свое опредѣленное мнѣніе, устроиваются политическіе союзы и т. п... но мнѣ кажется, что мы слишкомъ нетерпимы, Владиславъ. Возьмемъ, напр., хоть вопросъ о предоставленіи права голоса лицамъ, платящимъ по 10 ф. ст. квартирнаго налога; почему именно по десяти? Я согласенъ, что нужно провести границу, но почему-же именно останавливаться на десяти. Согласитесь, что если разобрать хорошенько, то этотъ вопросъ окажется затруднительнымъ.
-- Безъ сомнѣнія, возражалъ Виль нетерпѣливо.-- Но если вы намѣрены ждать, пока будетъ внесенъ разумный биль, то вамъ слѣдуетъ прямо провозгласить себя революціонеромъ, и тогда мидльмарчцы, ужь конечно, не выберутъ васъ. А колебаться теперь не время.
Въ концѣ концовъ м-ръ Брукъ всегда соглашался съ Владиславомъ, въ которомъ онъ все еще видѣлъ Берка съ закваской Шелли, но черезъ нѣсколько времени снова начиналъ твердить свое и примѣнять въ дѣлу свой собственный способъ вербовки себѣ избирателей. Онъ находился въ самомъ блаженномъ настроеніи духа; ему до сихъ поръ удавалось испробовать свои ораторскія способности только на митингѣ, гдѣ онъ, въ качествѣ предсѣдателя, рекомендовалъ собранію другихъ ораторовъ, и въ частномъ разговорѣ съ однимъ мидльмарчскимъ избирателемъ,-- разговорѣ, изъ котораго онъ вынесъ убѣжденіе, что онъ политикъ отъ природы, и пожалѣлъ, что ранѣе не избралъ себѣ такого рода дѣятельности. Но онъ потерпѣлъ довольно чувствительное пораженіе со стороны м-ра Момсея, главнаго представителя великой общественной силы -- торговли, одного изъ самыхъ сомнительныхъ избирателей. Момсей съ одинаковымъ удовольствіемъ поставлялъ чай и сахаръ, какъ реформистамъ, такъ и анти-реформистамъ, и находилъ необходимость избирать членовъ въ парламентъ -- тяжелымъ бременемъ для города. Правда, до выборовъ можно было вполнѣ безопасно подавать надежды всѣмъ партіямъ безразлично, но за то на самыхъ выборахъ приходилось наносить тяжелый ударъ людямъ почтеннымъ, съ которыми у м-ра Момсея были большіе счеты. Такъ, напр., Брукъ закупалъ у него товару на большія суммы, но многіе изъ членовъ пинвертонскаго комитета доставляли ему точно также немалую выгоду. М-ръ Момсей разсчиталъ однако, что м-ръ Брукъ, какъ человѣкъ "слабоватый умомъ", скорѣе согласится простить торговцу, подавшему враждебный ему голосъ подъ давленіемъ извнѣ, и потому разговорился съ нимъ откровенно.
-- Взгляните на этотъ вопросъ о реформѣ съ семейной точки зрѣнія, сэръ, говорилъ онъ, потряхивая мелкимъ серебромъ въ карманѣ и улыбаясь самымъ привѣтливымъ образомъ.-- Можетъ-ли м-съ Момсей жить на него и воспитывать дѣтей, когда меня не станетъ? Я ставлю фиктивный вопросъ, увѣренный заранѣе въ отвѣтѣ. Отлично. Теперь я спрашиваю васъ, что дѣлать мнѣ, мужу и отцу, когда ко мнѣ являются джентльмена и говорятъ: "Вы можете поступить, какъ вамъ угодно, Момсей; но если вы подадите голосъ противъ насъ, я стану забирать овощные товары въ другомъ магазинѣ. Когда я кладу сахаръ въ свой ликеръ, то мнѣ пріятно думать, что этимъ я приношу пользу своей странѣ, поддерживая торговца, который держится правильныхъ политическихъ взглядовъ." А мнѣ это говорили, сэръ, съ того самаго стула, на которомъ вы теперь сидите, конечно, говорили не вы, м-ръ Брукъ.
-- Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, это слишкомъ пошло, понимаете. Пока мой буфетчикъ не пожалуется на поставляемый вами товаръ, м-ръ Момсей, заговорилъ м-ръ Брукъ успокоительнымъ тономъ,-- пока я не услышу, что вы присылаете скверный сахаръ, дурныя прянности и т. п., я не перемѣню вашей лавки.
-- Сэръ, я вамъ очень признателенъ и готовъ служить, чѣмъ могу. Пріятно подать голосъ за джентльмена, у котораго такой благородный образъ мыслей.
-- Еще-бы, м-ръ Момсей, вамъ не придется раскаяться, если вы подадите голосъ за насъ. Эта реформа затронетъ своимъ чередомъ всѣхъ и каждаго, это вполнѣ народная мѣра, это родъ азбуки, понимаете, безъ которой ничего нельзя сдѣлать. Я вполнѣ согласенъ съ вами, что вы вправѣ разсматривать этотъ вопросъ съ семейной точки зрѣнія, но вѣдь въ васъ есть и гражданское чувство. Мы всѣ составляемъ одну семью, понимаете. Такая вещь, какъ подача голоса, она, знаете, можетъ иногда обогатить человѣка; нельзя и предвидѣть, какія послѣдствія можетъ имѣть подача голоса, заключилъ м-ръ Брукъ, чувствуя, что мысли его нѣсколько путаются, но тѣмъ не менѣе наслаждаясь своимъ краснорѣчіемъ.
Но м-ръ Момсей положительно срѣзалъ его своимъ отвѣтомъ:
-- Извините, сэръ, я этого не понимаю. Когда я подаю голосъ, я хочу знать, что я дѣлаю, я хочу видѣть, какъ эта подача отзовется на моемъ карманѣ, съ позволенія вашего сказать. Что касается до того, что мы всѣ одна семья, то надѣюсь, что это не измѣняетъ отношеній между должниками и кредиторами. Если ваша реформа намѣрена уничтожить эти отношенія, то я подамъ голосъ за сохраненіе настоящаго положенія вещей. Мнѣ лично не нужно никакихъ перемѣнъ ни для себя, ни для семьи. Я не изъ числа тѣхъ, которымъ нечего терять, моя репутація, кажется, достаточно установлена, и вы сами изволили сказать, что не лишите меня своей практики, за кого-бы я ни подалъ голосъ, пока я поставляю вамъ хорошій товаръ.
Послѣ этого разговора м-ръ Момсей заявилъ женѣ, что м-ръ Брукъ слабоватѣе умомъ, чѣмъ онъ предполагалъ, и что теперь выборы нисколько его не смущаютъ.
М-ръ Брукъ не похвастался въ этотъ разъ своей тактикой Владиславу, который тѣшилъ себя мыслью, что стоитъ выше избирательныхъ дрязгъ и дѣйствуетъ исключительно на умы благороднымъ орудіемъ убѣжденія. У м-ра Брука были свои агенты, хорошо понимавшіе свойства природы мидльмарчскихъ избирателей и знавшіе, какими средствами можно склонить невѣжество на сторону билля; по замѣчательному совпаденію обстоятельствъ средства эти походили, какъ двѣ капли воды, на тѣ, которыми склоняли невѣжество на сторону, враждебную биллю. Виль и знать ничего не хотѣлъ объ этихъ маневрахъ. Для грязныхъ дѣлъ всегда найдется достаточно людей съ грязными руками, и Виль убѣждалъ себя, что его доля участія въ проведеніи м-ра Брука въ парламентъ вполнѣ безупречна.
Впрочемъ, онъ начиналъ сильно сомнѣваться въ томъ, чтобы его старанія увѣнчались успѣхомъ. Онъ написалъ множество рѣчей и конспектовъ рѣчей, но оказывалось, что умъ м-ра Брука не въ состояніи былъ удержать послѣдовательной нити мыслей, онъ постоянно терялъ эту нить, бросался отыскивать и окончательно путался.
Наканунѣ выборовъ м-ру Бруку предстояло произнести рѣчь къ достойнымъ мидльмарчскимъ избирателямъ съ балкона Бѣлаго Оленя, выходившаго на площадь, къ которой примыкали двѣ улицы. Было прекрасное майское утро, счастіе, повидимому, улыбалось м-ру Бруку: предвидѣлась возможность соглашенія между комитетомъ Багстера и его комитетомъ, которому м-ръ Бюльстродъ, м-ръ Стэндишъ, какъ либеральный адвокатъ, и такіе фабриканты, какъ м-ръ Плеймдаль и м-ръ Винци, придавали значеніе, почти перевѣшивавшее значеніе комитета м-ра Гоулэя, стоявшаго за Пинкертона и засѣдавшаго съ своими сторонниками въ Зеленомъ Драконѣ. У м-ра Брука было необыкновенно легко на душѣ; улучшеніями, сдѣланными имъ въ своемъ имѣніи за послѣдніе полгода, онъ заставилъ "Трубу" понизить тонъ, и когда онъ въѣзжалъ въ городъ, то его встрѣтили привѣтственные клики его сторонниковъ.
-- Видъ недурной, а? говорилъ м-ръ Брукъ, смотря на собравшуюся толпу.-- У меня наберется довольно слушателей. Ужасно я люблю такого рода публику, состоящую изъ вашихъ-же собственныхъ сосѣдей.
Мидльмарчскіе ткачи и кожевенники однакожъ не считали вовсе м-ра Брука своимъ сосѣдомъ и чувствовали къ нему столько-же симпатіи, какъ если-бы имъ прислали его въ ящикѣ изъ Лондона. Но они довольно спокойно выслушали ораторовъ, представлявшихъ имъ кандидата, хотя одинъ изъ этихъ ораторовъ -- политическая знаменитость Брассинга -- произнесъ такую пространную рѣчь, что трудно было придумать, что могъ еще сказать кандидатъ послѣ него. Народу набиралось все больше и больше, и къ тому времени, какъ политическая знаменитость дошла до заключенія своей рѣчи, м-ръ Брукъ почувствовалъ себя какъ-то неловко.
-- Дайте-ка мнѣ еще стаканъ шерри, Владиславъ, сказалъ онъ стараясь сохранить непринужденный видъ и разсчитывая на подкрѣпляющее дѣйствіе вина. Разсчетъ оказался не вѣренъ: м-ръ Брукъ былъ обыкновенно человѣкъ воздержный и потому два стакана вина, выпитые почти одинъ вслѣдъ за другимъ, вмѣсто того, чтобы привести въ ясность его мысли, только больше спутали ихъ.
М-ра Брука смущало не начало рѣчи, онъ зналъ, что въ началѣ все пойдетъ гладко, какъ по маслу, его смущало самое изложеніе его принциповъ. Вдругъ кому-нибудь вздумается задать ему какой-нибудь вопросъ? И онъ принимался прилежно читать свой конспектъ. Когда м-ръ Брукъ вышелъ на балконъ, его встрѣтили привѣтственные крики, совершенно заглушившіе ропотъ, свистки и крики враждебной партіи. Вообще свистковъ и враждебныхъ криковъ было такъ мало, что м-ръ Стэндишъ (человѣкъ опытный въ этихъ дѣлахъ) шепнулъ на ухо сосѣду: "Однако, это опасно! Гоулэй задумалъ что-то по-серьезнѣе. "
Тѣмъ не менѣе привѣтственные крики имѣли самое ободряющее дѣйствіе на м-ра Брука, физіономія его сіяла; онъ оперся лѣвою рукою о перила балкона, а правою сталъ играть своею одноглазкой; записная книжка съ конспектомъ лежала у него въ боковомъ карманѣ, и онъ началъ съ нѣкоторою увѣренностью:
-- Джентльмены-избиратели Мидльмарча!
Вступленіе было вполнѣ прилично, и послѣдовавшее затѣмъ небольшое молчаніе показалось совершенно естественно.
-- Я необыкновенно радъ, что нахожусь здѣсь, никогда не былъ я такъ гордъ и счастливъ во всю мою жизнь... никогда не былъ такъ счастливъ, понимаете.
Это былъ смѣлый оборотъ рѣчи, хотя и не совсѣмъ тотъ, который значился въ конспектѣ. Къ сожалѣнію, даже введеніе ускользнуло изъ памяти оратора подъ вліяніемъ винныхъ паровъ.
"Ну, все пропало", подумалъ Владиславъ, стоявшій у окна, позади оратора.
Между-тѣмъ м-ръ Брукъ, потерявъ всѣ нити рѣчи, счелъ за лучшее обратиться къ себѣ самому и своимъ достоинствамъ, какъ, самому подходящему предмету для кандидата.
-- Я близкій сосѣдъ вамъ, добрые друзья мои -- вы меня знали еще на скамьѣ... я всегда занимался общественными вопросами.... машинами и ломкой машинъ... многіе изъ васъ имѣютъ дѣло съ машинами, и я занимался этимъ вопросомъ за послѣднее время. Ломать машины ни къ чему не ведетъ, понимаете, все должно идти своимъ чередомъ... ремесла, фабрики, торговля, обмѣнъ продуктовъ... и тому подобное... со времени Адама Смита все это должно идти своимъ чередомъ. Мы должны обозрѣвать весь земной шаръ. "Широкое наблюденіе должно охватывать все отъ Китая до Перу", какъ кто-то выразился, кажется Джонсонъ. Я это дѣлалъ до извѣстной степени... на до самаго Перу; но я не постоянно жилъ дома... я понималъ, что это не годится. Я былъ въ Левантѣ, куда отправляются и ваши мидльмарчскіе продукты, былъ въ Балтійскомъ морѣ. Понимаете, въ Балтійскомъ...
Погруженный въ свои воспоминанія м-ръ Брукъ могъ-бы еще долго проговорить и благополучно вернуться изъ далекихъ морей, если-бы его враги не выкинули въ эту минуту дьявольской штуки. Надъ головами толпы, шагахъ въ десяти отъ м-ра Брука вдругъ появилось его собственное изображеніе въ видѣ тряпичной куклы въ его свѣтло-желтомъ пальто, съ его одноглазкой и съ его ничего не выражавшей физіономіей. Въ то-же время гдѣ-то въ воздухѣ раздалось крикливое эхо, повторявшее его слова. Всѣ глаза обернулись къ открытымъ окнамъ угловыхъ домовъ, выходившихъ на площадь, но въ этихъ окнахъ или никого не было или стояли смѣющіеся слушатели.
Когда эхо, самое невинное, упорно повторяетъ за вами ваши слова, всегда кажется, что оно издѣвается надъ вами, а это эхо было далеко не невинное; оно не передавало каждаго слова съ точностью природнаго эхо, оно подхватывало слова съ самымъ ядовитымъ выборомъ. Когда оно повторило "въ Балтійскомъ" толпа, тихонько посмѣивавшаяся, разразилась единодушнымъ неистовымъ хохотомъ, и этотъ хохотъ, вѣроятно, заразилъ-бы самый комитетъ, если-бы его не удерживало сознаніе достоинства партіи и серьезности великаго общественнаго дѣла, связаннаго съ "Типтонскимъ Брукомъ". М-ръ Бюльстродъ негодовалъ на бездѣйствіе новой полиціи: но невозможно было заарестовать голосъ, а заарестовать изображеніе кандидата было-бы уже черезъ-чуръ двусмысленно.
Самъ м-ръ Брукъ находился въ такомъ положеніи, что не сознавалъ ничего, кромѣ того, что мысли его ускользаютъ; въ ушахъ его звенѣло, онъ одинъ изъ всѣхъ присутствующихъ не видалъ своего двойника, не слышалъ эхо. Онъ слышалъ только смѣхъ, но приписывалъ его сторонникамъ противной партіи и потому не смущался имъ, тѣмъ болѣе, что былъ исключительно нанятъ мыслью, какъ ему выбраться изъ Балтійскаго моря.
-- Кстати, продолжалъ онъ, закладывая руку въ карманъ съ самымъ непринужденнымъ видомъ,-- если-бы мнѣ нуженъ былъ прецедентъ, понимаете, но намъ не нужно прецедентовъ для того, чтобы поступать, какъ слѣдуетъ... такъ если-бы мнѣ нуженъ былъ прецедентъ, такъ вотъ Чатамъ: я не говорю, что я сталъ-бы поддерживать Чатама, или Питта, Питта младшаго... онъ былъ человѣкъ безъ идей, а намъ нужны идеи, понимаете.
-- Къ чорту ваши идеи! намъ нуженъ билль, закричалъ кто-то изъ толпы.
Невидимый полишинель, повторявшій до сихъ поръ только слова м-ра Брука, тотчасъ подхватилъ: "къ чорту ваши идеи! вамъ нуженъ билль."
Въ первый разъ м-ръ Брукъ разслушалъ эхо, такъ какъ самъ молчалъ. Но эхо, повидимому, поднимало на смѣхъ того, кто прервалъ его, и это его ободрило, такъ-что онъ отвѣчалъ самымъ любезнымъ тономъ:
-- Въ томъ, что вы сказали, мой добрый другъ, есть своя доля правды, вѣдь мы и сходимся только для того, чтобы высказывать свои мысли... свобода мнѣній, свобода печати, свобода всего въ этомъ родѣ. Теперь билль, билль вы получите... Тутъ м-ръ Брукъ остановился на минуту, чтобы надѣть свою одноглазку и вынуть изъ кармана листокъ съ замѣтками, онъ намѣревался вступить на практическую почву и перейдти къ подробностямъ. Невидимый полишинель тотчасъ-же продолжалъ: "а вы, м-ръ Брукъ, получите мѣсто за дверями парламента, которое вамъ обошлось въ пять тысячъ фунтовъ, семь шиллинговъ и четыре пенса."
Раздался оглушительный хохотъ, м-ръ Брукъ покраснѣлъ, одноглазка спала у него съ глазу, онъ поднялъ глаза и увидалъ прямо передъ собою своего двойника. Но въ эту-же минуту въ этого двойника полетѣли яйца. Это придало м-ру Бруку новое мужество и онъ продолжалъ, возвышая голосъ:
-- Паясничество, неприличныя выходки, глумленіе надъ истиной, все это превосходно... Въ эту минуту дерзкое яйцо попало ему въ плечо и эхо повторило: "Это превосходно". Вслѣдъ за этимъ яйцомъ посыпался цѣлый градъ яицъ; они предназначались, повидимому, для двойника, но какъ-будто нечаянно задѣвали и оригиналъ. Новая волна народа нахлынула на толпу, раздались свистки, лай, ревъ, мычанье; гвалтъ усиливался отъ попытокъ заглушить эти непріятные звуки. Никакой голосъ не въ состояніи былъ-бы перекричатъ этотъ гамъ, и м-ръ Брукъ принужденъ былъ обратиться въ бѣгство.
Онъ вернулся въ комнату, гдѣ засѣдалъ его комитетъ, и замѣтилъ, стараясь говорить какъ можно спокойнѣе:
-- Это уже черезъ-чуръ скверно, понимаете. Я-бы мало-по-малу заставилъ себя слушать, но мнѣ не дали времени. Я постепенно перешелъ-бы въ биллю, понимаете, прибавилъ онъ, бросая искоса взглядъ на Владислава.-- Впрочемъ, это пустяки, на выборахъ все пойдетъ отлично.
Но комитетъ не раздѣлялъ этого взгляда, онъ казался сильно разсерженнымъ, и политическая знаменитость Брассинга что-то усердно строчила.
-- Это штука Байера, заговорилъ Стэндишъ,-- я въ этомъ увѣренъ, онъ чревовѣщатель и необыкновенно искусный. Гоулэй приглашалъ его на дняхъ въ себѣ обѣдать: этотъ Байеръ преталантливый малый.
-- Что-же вы мнѣ никогда ничего не говорили о немъ, Стэндишъ, я-бы также пригласилъ его въ себѣ на обѣдъ, сказалъ бѣдный м-ръ Брукъ, ради блага страны, угостившій обѣдами множество людей.
-- Байеръ самая жалкая личность во всемъ Мидльмарчѣ, вскричалъ Владиславъ съ негодованіемъ,-- но, кажется, только такіе люди и могутъ имѣть успѣхъ.
Виль былъ страшно недоволенъ собою и своимъ " принципаломъ" и ушелъ къ себѣ, почти рѣшившись бросить "Піонера" и м-ра Брука. Чего ему оставаться въ Мидльмарчѣ. Вѣдь засыпать пропасть между собою и Доротеею онъ можетъ, только уѣхавъ изъ Мидльмарча и занявъ положеніе болѣе почетное, чѣмъ положеніе подчиненнаго Брука. И въ головѣ его снова зародились молодыя мечты о чудесахъ, которыя онъ можетъ совершить въ какія-нибудь пять лѣтъ. Теперь, когда общественная жизнь принимала болѣе широкій, болѣе народный характеръ, ему, съ его даромъ говорить и писать, не трудно будетъ составить себѣ имя. Если-бы только онъ могъ быть увѣреннымъ, что Доротея чувствуетъ къ нему болѣе симпатіи, чѣмъ къ кому-нибудь другому; если-бы онъ могъ только дать ей понять, что удаляется отъ нея до тѣхъ поръ, пока будетъ въ состояніи объяснить ей, какъ онъ ее любитъ, не унижая себя,-- о, тогда онъ тотчасъ-бы уѣхалъ, чтобы начатъ новую жизнь, которая-бы покрыла его славой. У него есть способности, есть даръ слова, онъ всегда будетъ стоить на сторонѣ разума и справедливости, будетъ бороться во имя ихъ, почему-же ему и не подняться головой выше толпы? Да, онъ чувствуетъ, что можетъ подняться, и потому уѣдетъ изъ Мидльмарча, уѣдетъ въ Лондонъ.
Но не сейчасъ. Ему нужно прежде дать знать Доротеѣ, почему, если-бы даже она захотѣла выйдти за него замужъ, онъ въ настоящую минуту не женился-бы на ней. Онъ не уѣдетъ до тѣхъ поръ и потому не откажется еще пока отъ своего мѣста и будетъ еще нѣкоторое время сносить терпѣливо м-ра Брука.
Однако, вскорѣ ему пришлось убѣдиться, что м-ръ Брукъ предвосхитилъ его желаніе разорвать съ нимъ всякія сношенія. Депутаціи извнѣ и внутренній голосъ побудили нашего филантропа принять самую крайнюю мѣру для блага человѣчества, а именно отказаться въ пользу другого кандидата, которому онъ предоставилъ пожать плоды его избирательной махинаціи. Онъ самъ называлъ это крайнею мѣрою, но объяснялъ слабостью своего здоровья, которое оказалось рѣшительно не въ состояніи выносить никакихъ волненій.
-- Я начинаю чувствовать сильную боль въ груди; нѣтъ, это дѣло не по мнѣ, говорилъ онъ Владиславу.-- Приходится отказаться отъ него. Бѣдняга Казобонъ мнѣ послужитъ урокомъ, понимаете. Я сдѣлалъ большія затраты, но за то я прорылъ каналъ. Тяжелая работа эти выборы, Владиславъ, не правда-ли? Я думаю, и вы уже утомились. Ну, все-таки мы вырыли каналъ нашимъ "Піонеромъ", мы дали движенію толчекъ. Теперь и болѣе дюжинный человѣкъ, чѣмъ вы, можетъ руководить имъ, болѣе дюжинный, понимаете.
-- Вы желаете, чтобъ я отказался отъ редакторства? сказалъ Виль, вставая, и краска бросилась ему въ лицо.-- Извольте, когда вамъ угодно.
-- Мой милый Владиславъ, вы знаете, что я держусь самаго высокаго мнѣнія о вашихъ способностяхъ. Но по поводу "Піонера" я говорилъ съ нѣсколькими лицами нашей партіи, они желаютъ взять его въ свои руки, вознаградивъ меня до извѣстной степени. При такихъ условіяхъ вы, можетъ быть, найдете болѣе удобнымъ для себя отказаться отъ редакторства, вы можете найдти себѣ лучшее поле для дѣятельности. Эти господа, можетъ быть, не отнесутся къ вамъ такъ, какъ я; вѣдь вы были моимъ alter ego, моею правою рукою, хотя я всегда разсчитывалъ найдти для васъ болѣе подходящую дѣятельность. Я думаю отправиться на нѣкоторое время во Францію. Но я могу снабдить васъ письмами, понимаете, къ Альторну и къ тому подобнымъ лицамъ. Я знакомъ съ Альторномъ.
-- Очень вамъ благодаренъ, отвѣчалъ Владиславъ гордо.-- Такъ-какъ вы продаете "Піонера", то я не стану обременять васъ хлопотами о себѣ. Можетъ быть, я еще останусь здѣсь.
"Ея родные убѣдили его спровадить меня отсюда, и онъ не прочь отъ этого, потому-что я ему теперь не нуженъ", подумалъ Виль, когда м-ръ Брукъ ушелъ. "Но я останусь, я уѣду только по собственному побужденію, а не потому, что они меня боятся."