Одинъ изъ моихъ пріятелей, знаменитый философъ, имѣетъ способность возвышать достоинство каждаго мелочнаго явленія, освѣщая его свѣтомъ науки. Такъ, напримѣръ, онъ ставитъ зажженую свѣчку передъ изцарапаннымъ зеркаломъ или передъ обломкомъ истертаго стальнаго ножа, и начинаетъ показывать вамъ, какъ всѣ эти царапины превращаются въ свѣтлые концентрическіе круги около яркой точки, образующей родъ маленькаго солнца. Вы ясно видите, что царапины идутъ въ разныя стороны, что только свѣчка причиной этого красиваго оптическаго соединенія лучей.
Въ жизни человѣческой повторяется почти точно такое-же явленіе, только царапины замѣняются тамъ происшествіями, а свѣча -- эгоизмомъ какой-нибудь личности, которая дѣлается центромъ концентрическихъ круговъ, образующихся вокругъ нея дѣйствіями другихъ личностей. Примѣромъ тому можетъ служить Розамунда Винци. Она находилась подъ особеннымъ покровительствомъ судьбы, которая одарила ее замѣчательно привлекательной наружностью, и какъ-бы нарочно подготовила болѣзнь Фреда и промахъ Вренча для того, чтобы сблизить ее какъ можно скорѣе съ Лейдгатомъ. Розамунда могла-бы совершенно измѣнить это распоряженіе благодѣтельной судьбы, еслибы она, по требованію родителей, удалилась въ Стон-Кортъ или куда-нибудь подальше, когда Лейдгатъ нашелъ необходимыми эти мѣры предосторожности. Но она этого не сдѣлала. Миссъ Морганъ съ меньшими дѣтьми, въ первое-же утро, какъ только обнаружилась у Фреда горячка, была отправлена въ ближайшую ферму, а Розамунда на отрѣзъ отказалась покинуть папа и мама.
Бѣдная мама, дѣйствительно, заслуживала состраданія, и м-ръ Винци, сильно привязанный въ своей женѣ, гораздо болѣе тревожился за нее, чѣмъ за Фреда; если-бы не мужъ, она не знала бы покоя; прежняя ея веселость совершенно исчезла; забывая о своемъ туалетѣ, которымъ всегда такъ тщательно занималась, она напоминала теперь больную насѣдку съ мутными глазами и взъерошенными перьями; ее ничто болѣе не радовало и не утѣшало. Когда Фредъ бредилъ, у нея разрывалось сердце при мысли, что онъ переходитъ въ другой міръ. Послѣ сцены съ м-ромъ Вренчемъ она притихла и только со слезами на глазахъ умоляла Лейдгата спасти ея мальчика. Однажды, выходя изъ спальни больного, она кротко положила свою руку на плечо доктора и жалобно произнесла.
-- М-ръ Лейдгатъ! онъ былъ всегда ко мнѣ ласковъ, грубаго слова матери не сказалъ!
Точно она хотѣла этими словами убѣдить, что Фредъ страдаетъ не въ наказаніе за прежніе проступки. Всѣ тончайшія фибры и материнскаго сердца были затронуты настоящимъ горемъ, и молодой докторъ, въ голосѣ котораго она слышала нѣжное участіе къ себѣ, сдѣлался ей почти такъ-же дорогъ, какъ и ея милый первенецъ, любимый ею горячо еще до рожденія его на свѣтъ.
-- Я, кажется, смѣло могу разсчитывать на хорошій исходъ, м-съ Винци, обыкновенно говорилъ Лейдгатъ,-- а теперь пойдемте внизъ,-- вамъ надобно что-нибудь скушать.
И онъ велъ ее въ гостиную, гдѣ уже сидѣла Розамунда, а на столѣ стояли чай или бульонъ, сюрпризомъ приготовленные ею для матери. Все это устраивалось по предварительному соглашенію между Лейдгатомъ и Розамундой. Передъ тѣмъ какъ идти въ комнату больного, они видѣлись, и Розамунда спрашивала, что нужно было сдѣлать; смѣтливость и ловкость, съ которыми она исполняла всѣ наставленія медика, были удивительны и потому немудрено, если Лейдгатъ находилъ, что его переговоры съ прелестной дѣвушкой много содѣйствуютъ успѣшному ходу его леченія; особенно интересными для Лейдгата сдѣлались эти переговоры въ то время, когда прошелъ кризисъ болѣзни и онъ сталъ тверже вѣрить въ выздоровленіе своего паціента.
Въ минуту опасности Лейдгатъ посовѣтовалъ пригласить доктора Спрэга (который охотнѣе-бы согласился остаться нейтральнымъ въ дѣлѣ, касавшемся Вренча); но послѣ двухъ консиліумовъ леченіе было предоставлено одному Лейдгату, который послѣ этого, конечно, удвоилъ свое усердіе. Онъ пріѣзжалъ къ Винци утромъ и вечеромъ, и его посѣщенія доставляли все болѣе и болѣе удовольствія обѣимъ женщинамъ, по мѣрѣ того, какъ Фредъ поправлялся и чувствовалъ уже только слабость; для м-съ же Винци наступилъ истинный праздникъ, когда она получила, наконецъ, возможность любоваться на нѣжившагося въ постѣли своего милаго Фреда и видѣть, что онъ сознательно принимаетъ ея попеченія о немъ.
Отецъ и мать душевно радовались и тому, что старикъ Фэтерстонъ постоянно справлялся, чрезъ Лейдгата, о состояніи здоровья Фреда, которому поручилъ передать отъ его имени, что онъ проситъ Фреда поскорѣе выздоравливать, такъ какъ онъ, Питеръ Фэтерстонъ, не можетъ обойтись безъ него и очень скучаетъ по немъ. Старикъ въ это время слегъ въ постель. М-съ Винци передавала сыну всѣ эти подробности, а онъ, повернувъ къ ней свою красивую голову, на которой уже не вились густые, бѣлокурые волосы, обстриженные теперь подъ гребенку, пристально всматривался въ нее свои большими глазами, и жадно ждалъ какой-нибудь вѣсточки отъ Мэри, любопытствуя узнать, какъ она приняла его болѣзнь. Онъ не произносилъ ни слова; но любовь обладаетъ "рѣдкою способностію слушать глазами", и потому мать угадывала сердцемъ желаніе Фреда и готова была на всевозможныя жертвы, лишь-бы доставить ему это удовольствіе.
-- Только-бы мнѣ довелось увидѣть моего милаго мальчика опять здоровымъ, приговаривала она, глядя съ нѣжностію на Фреда.-- Кто знаетъ? Можетъ быть, онъ сдѣлается владѣтелемъ Стон-Корта? Тогда пусть женится на той, которую полюбитъ.
-- А если та не пойдетъ за меня, матушка, возражалъ Фредъ, и слезы навертывались у него на глазахъ. Болѣзнь сдѣлала его совершеннымъ ребенкомъ.
-- Скушай ложечку желе, душа моя, прерывала его м-съ Винци, въ тайнѣ убѣжденная, что никакая дѣвушка не можетъ отказать ея сыну.
Въ отсутствіи мужа, м-съ Винци не отходила отъ постели больного ни на минуту; такимъ образомъ, Розамунда, противъ обыкновенія, оставалась большую часть дня одна. Лейдгатъ, конечно, никогда не старался продлить свиданіе съ нею, тѣмъ не менѣе, отрывочные, но частые разговоры между ними произвели нѣкотораго рода интимность въ ихъ взаимныхъ отношеніяхъ, а интимность, въ свою очередь, породила неловкость. Напримѣръ, во время разговора ихъ приходилось смотрѣть въ глаза другъ другу; но случалось такъ, что взгляды ихъ дѣлались выразительнѣе, чѣмъ нужно; тогда Лейдгату становилось очень не ловко; онъ считалъ необходимыхъ опускать глаза или смотрѣть въ сторону; однако и это плохо помогало; на слѣдующій день Розамунда также опустила глаза, а когда ихъ взгляды нечаянно встрѣтились, они оба сконфузились. Лейдгатъ чувствовалъ, что наука не выручитъ его изъ бѣды, а кокетничать ему не хотѣлось, и потому онъ очень обрадовался, когда карантинъ для знакомыхъ въ домѣ Винци кончился и ему уже не такъ часто представлялись случаи видѣться съ Розамундой наединѣ.
Но эта взаимная неловкость отношеній, гдѣ та и другая сторона сознаетъ, что между ними есть что-то такое, особенное, установившись однажды, не можетъ сразу исчезнуть; говорите о погодѣ, о чемъ хотите,-- вамъ все будетъ казаться, что вы хитрите и ваши отношенія до тѣхъ поръ не сдѣлаются естественными, пока вы откровенно не сознаетесь, что между вами существуетъ симпатія, хотя въ ней нѣтъ еще ничего серьезнаго и глубокаго. Этимъ-то путемъ Розамунда и Лейдгатъ достигли пріятной простоты въ обращеніи и ихъ бесѣды оживились. Гости пріѣзжали и уѣзжали какъ прежде, въ гостиной раздавалась музыка и извѣстное всѣмъ гостепріимство м-ра Винци пошло своимъ старымъ порядкомъ. Лейдгатъ при всякомъ удобномъ случаѣ бесѣдовалъ съ Розамундой, нерѣдко засиживался у нихъ въ домѣ, слушая ея игру или пѣніе, и громко называлъ себя ея невольникомъ, думая въ то-же время, что взять его въ плѣнъ ей не удастся. Отсутствіе возможности устроиться, какъ слѣдуетъ женатому человѣку, служило Лейдгату достаточной гарантіей противъ опасности, а между тѣмъ такая игра въ любовь доставляла ему удовольствіе и не мѣшала серьезнымъ занятіямъ. Розамундѣ-же никогда въ жизни не было такъ весело, какъ теперь; она была убѣждена, что въ нее влюбленъ одинъ изъ самыхъ завидныхъ жениховъ. Она не съумѣла отличить простого ухаживанья отъ настоящей любви; ей казалось, что она плыветъ на всѣхъ парусахъ прямо къ цѣли и воображенію ея уже представлялся хорошенькій домикъ въ Ловикъ-Гэтѣ, который, какъ она надѣялась, будетъ вскорѣ отдаваться въ наймы. Она заранѣе рѣшила, что тотчасъ послѣ свадьбы ловко выпроводитъ отъ себя всѣхъ тѣхъ посѣтителей, которые ей надоѣдали въ домѣ отца. Въ ея мечтахъ уже рисовалась будущая гостиная въ любимомъ домикѣ, убранная самой разнообразной мебелью.
Главнымъ-же предметомъ ея мечтаній былъ все-таки самъ Лейдгатъ; онъ, въ ея глазахъ, казался почти совершенствомъ, и если-бы молодой докторъ смыслилъ въ музыкѣ немного болѣе чувствительнаго слона, да имѣлъ способность вникать во всѣ тонкости ея изящнаго туалета, то она едва-ли бы нашла въ немъ какой нибудь недостатокъ. Какая разница между нимъ и юнымъ Плаймдэлемъ или м-ромъ Кайюсомъ Ларчеромъ! Эти люди понятія не имѣли о французскомъ языкѣ; ни о чемъ говорить не умѣли, кромѣ какъ объ окраскѣ матерій и оцѣнкѣ товаровъ, т. е. о такихъ предметахъ, которыхъ они сами стыдились. Они принадлежали къ мидльмарчскому джэнтри, важничали своими хлыстиками съ серебряными набалдашниками и галстуками, но были очень неразвязны и сильно конфузились, отпустивъ какую-нибудь остроту. Фредъ -- и тотъ былъ гораздо выше ихъ по развитію; онъ имѣлъ, по крайнѣй мѣрѣ, выговоръ и манеры человѣка, воспитаннаго въ университетѣ. Между тѣмъ, какъ Лейдгатъ, котораго можно было заслушаться, такъ хорошо онъ говорилъ,-- былъ необыкновенно вѣжливъ со всѣми и держалъ себя съ чувствомъ собственнаго достоинства; платье сидѣло на немъ всегда чрезвычайно ловко, манеры были свободны. Розамунда съ особенной гордостью слѣдила за Лейдгатомъ, когда тотъ входилъ въ комнату и приближался въ ней съ своей изящной улыбкой на губахъ, и ощущала тогда пріятное сознаніе, что всѣ завидуютъ ей. Если-бы Лейдгатъ могъ догадаться, какія чувства волнуютъ, при его появленіи, эту прелестную грудь, онъ былъ-бы очень польщенъ этимъ, также какъ и всякій-бы другой на его мѣстѣ. Онъ считалъ самымъ очаровательнымъ свойствомъ въ женщинѣ, когда она сознаетъ превосходство надъ собой мужчины, не умѣя, впрочемъ, дать себѣ яснаго отчета, въ чемъ именно заключается это превосходство.
Розамунда не принадлежала къ числу тѣхъ наивныхъ молодыхъ дѣвушекъ, которыхъ можно поймать врасплохъ, которыя подчиняются первому впечатлѣнію, забывая о приличіи. Пожалуйста не воображайте, чтобы она когда нибудь проговорилась, даже въ разговорѣ съ мама, о своихъ мечтахъ на счетъ хорошенькаго домика съ изящной мебелью и новаго круга знакомства. Напротивъ, она премило выразила-бы удивленіе и даже неодобреніе, если-бы въ ея присутствіи другая молодая леди высказала такое преждевременное, нескромное желаніе; мало того -- она даже не вѣрила, чтобы могла существовать такая болтливая дѣвушка. Розамунда занималась только изящными искусствами:-- музыкой, танцами, рисованьемъ; она прекрасно писала ноты, держала альбомы для стиховъ и вообще представляла типъ тѣхъ очаровательныхъ блондинокъ, которыя въ ту эпоху служили идеаломъ для каждаго мужчины съ нѣжнымъ сердцемъ. Но прошуу васъ не думать о ней ничего дурного; она была далеко не интригантка, скряжничать вовсе не умѣла и если думала о деньгахъ, то потому только, что считала ихъ необходимыми для жизни, добыванье-же ихъ предоставляла другимъ. Лгать она не привыкла и если говорила иногда не то, что думала, то единственно изъ желанія угодить кому нибудь. Словомъ, природа расточила все свое искуство при созданіи этой любимой воспитанницы м-съ Лэмонъ,-- такой воспитанницы, которая по общему отзыву -- исключая Фреда -- слыла за соединеніе красоты, ума и любезности.
Лейдгатъ находилъ все болѣе и болѣе удовольствія въ свиданіяхъ съ Розамундой. Между ними не было уже никакой принужденности; они страстно и выразительно переглядывались и ихъ пустые, повидимому, разговоры, которые могли, пожалуй, показаться даже пошлыми третьему лицу, для нихъ были полны значенія. При всемъ томъ они никогда не старались устроить для себя такія бесѣды, гдѣ третій человѣкъ оказывался-бы лишнимъ. Короче сказать, они оба кокетничали и Лейдгатъ успокоивалъ себя тѣмъ, что серьезнаго изъ этого ничего не выйдетъ
-- Если я любилъ и умѣлъ оставаться въ предѣлахъ благоразумія, разсуждалъ онъ, то ужъ, конечно, съумѣю такъ волочиться, чтобы не потерять головы. Въ Мидльмарчѣ мужчины всѣ такіе скучные, кромѣ м-ра Фэрбротера; коммерческіе обороты и карты меня не интересуютъ: къ чему-же мнѣ искать развлеченій?
Бюльстроды нерѣдко приглашали его къ себѣ, но тамъ дѣвушки едва только сошли со школьной скамейки, а наивное соединеніе благочестія и свѣтскости въ м-съ Бюльстродъ, твердившей о суетѣ міра сего и о пламенномъ своемъ желаніи имѣть сервизъ изъ граненаго хрусталя, ея толки о жалкихъ нищихъ въ лохмотьяхъ и о цѣнѣ лучшаго дам а,-- все это не могло служить противовѣсомъ скучному и вѣчно серьозному характеру ея мужа. То ли дѣло домъ Винци! Онъ, со всѣми своими недостатками, былъ все-таки пріятнѣйшій домъ въ городѣ; къ тому-же въ немъ разцвѣтала Розамунда, прелестная, какъ полураспустившаяся роза, олицетвореніе тѣхъ совершенствъ, которыя составляютъ наслажденіе для мужчинъ.
Лейдгатъ своимъ счастливымъ ухаживаньемъ за миссъ Винци нажилъ себѣ болѣе враговъ между ея поклонниками, чѣмъ своими медицинскими познаніями и счастливой практикой -- между мѣстными врачами. Однажды вечеромъ онъ явился въ гостиную Винци очень поздно; тамъ уже находилось иного гостей; лица постарше сидѣли за карточными столами, а м-ръ Нэдъ Плайдель (одинъ изъ выгоднѣйшихъ жениховъ Мидльмарча, но человѣкъ далеко не передовой по своему уму) сидѣлъ въ сторонѣ отъ другихъ съ Розамундой. Онъ привезъ съ собой одинъ изъ тѣхъ кипсэковъ въ изящнѣйшемъ переплетѣ, которые въ то время были въ большой модѣ, и не помнилъ себя отъ восторга, что вмѣстѣ съ нею можетъ разсматривать гравюры, на которыхъ были изображены вѣчно улыбающіеся леди и джентльмены. Онъ указывалъ Розамундѣ разные комическіе стихи, говоря, что они превосходны и совѣтовалъ ей прочесть какія-то сентиментальныя исторіи, увѣряя, что онѣ чрезвычайно интересны. Розамунда снисходительно его слушала, а онъ былъ очень доволенъ, что такое образцовое изданіе по части искуствъ и литературы служитъ звеномъ сближенія между нимъ и прекрасной молодой дѣвушкой. Считая себя если не красивымъ, то вполнѣ приличнымъ мужчиной въ такомъ омутѣ, какъ Мидльмарчъ, м-ръ Нэдъ страдалъ отъ одного недостатка, который не могъ ускользнуть отъ внимательнаго наблюдателя, а именно, его подбородокъ былъ такого свойства, что онъ постоянно исчезалъ въ огромномъ атласномъ галстукѣ, какіе тогда носили, и это обстоятельство очень его затрудняло.
-- Я нахожу, что высокорожденная м-съ S. очень похожа на васъ, сказалъ м-ръ Нэдъ. Онъ раскрылъ то мѣсто книги, гдѣ находился этотъ очаровательный портретъ и томно посмотрѣлъ на него.
-- У нея спина слишкомъ широка; кажется, будто эта госпожа сняла съ себя портретъ только для того, чтобы выставить свою спину, произнесла Розамунда, впрочемъ, безъ всякаго намѣренія сказать что-нибудь злое и думая въ это время: "ахъ, какія красныя руки у Плаймдэля! Отчего это Лейдгатъ такъ долго не ѣдетъ?" -- За тѣмъ, какъ ни въ чемъ не бывало, она продолжала болтать съ своимъ кавалеромъ.
-- Я не говорю, чтобы она была такая-же красавица, какъ вы, началъ снова м-ръ Нэдъ, осмѣлясь поднять глаза отъ портрета и перенести ихъ на Розамунду.
-- А вы, какъ видно, ловко умѣете льстить, возразила Розамунда, убѣжденная въ эту минуту, что ей придется вторично отказать въ своей рукѣ юному джентльмену.
Наконецъ, Лейдгатъ пріѣхалъ. Прежде чѣмъ онъ добрался до уголка, гдѣ сидѣла Розамунда, кипсекъ былъ закрытъ, а когда онъ, съ короткостію человѣка близко знакомаго, сѣлъ рядомъ съ нею, нижняя челюсть м-ра Плаймдэля упала за галстукъ, какъ падаетъ ртуть въ барометрѣ на точку замерзанія. Розамунда радовалась не только присутствію Лейдгата, но и эфекту, который онъ производилъ: она любила возбуждать ревность.
-- Какой вы сегодня поздній гость, сказала она, протягивая доктору руку;-- мама почти потеряла надежду видѣть васъ сегодня. Какъ вы нашли Фреда?
-- Какъ всегда, поправляется, хотя и медленно. Я ему совѣтую прокатиться -- въ Стон-Кортъ, напримѣръ. Но ваша матушка представляетъ какія-то затрудненія для этой поѣздки.
-- Бѣдный мальчикъ! произнесла Розамунда, премило надувъ губки.-- Вы не узнаете Фреда, такъ онъ перемѣнился, продолжала она, обращаясь къ другому своему поклоннику.-- Мы смотрѣли на м-ра Лейдгата, какъ на нашего ангела-хранителя, во время болѣзни брата.
М-ръ Нэдъ нервически засмѣялся, между тѣмъ какъ Лейдгатъ потянулъ къ себѣ кипсэкъ, развернулъ его и, презрительно вздернувъ подбородокъ, тихо, но насмѣшливо захохоталъ.
-- Чеху вы смѣетесь такъ неуважительно? спросила Розамунда съ видомъ кроткаго равнодушія.
-- Я не могу разрѣшить, что здѣсь глупѣе -- гравюры или текстъ, отвѣчалъ Лейдгатъ, быстро перелистывая книгу и сразу понявъ ея содержаніе. (Розамунда нашла, что онъ имѣетъ полное право щеголять своими бѣлыми, большими руками). Посмотрите хоть на этого жениха, выходящаго изъ церкви, продолжалъ Лейдгатъ,-- ну, гдѣ можно встрѣтить такую сахарную куклу? Я полагаю, что даже тупѣйшій изъ лавочниковъ такъ глупо не улыбается, а между тѣмъ я готовъ поручиться, что въ этой исторіи онъ описанъ, какъ первый джентльменъ своего края.
-- Ахъ, какіе вы строгіе, я васъ боюсь! воскликнула Розамунда, очень прилично сдерживая свой смѣхъ. Несчастный Плаймдэль, за нѣсколько минутъ передъ тѣмъ восхищавшійся именно этой гравюрой, возмутился теперь до глубины души.
-- Многія знаменитыя лица участвуютъ въ изданіи этого кипсека, проговорилъ онъ оскорбленнымъ, но робкимъ голосомъ.-- Я въ первый разъ въ жизни слышу, чтобы эту книгу называли глупой.
-- Кончится тѣмъ, что я съ вами поссорюсь и прозову васъ вандаломъ, сказала Розамунда, смотря съ улыбкой на Лейдгата.-- Я подозрѣваю, что вы понятія не имѣете о леди Блессингтонъ и леди Е. Л.
Хотя Розамунда сама имѣла склонность къ такого рода авторамъ, однако она никогда не компрометировала себя выраженіемъ своего восторга къ нимъ. У ней было какое-то чутье, при помощи котораго она, по легкому намеку Лейдгата, угадывала, что изящно и что нѣтъ.
-- Но сэръ Вальтеръ-Скоттъ, напримѣръ, я надѣюсь, что м-ръ Лейдгэтъ знаетъ его, проговорилъ юный Плаймдэль, ободренный тѣмъ, что нашелъ точку опоры.
-- О, и не занимаюсь больше литературой, сказалъ Лейдгатъ, закрывши книгу и отталкивая ее отъ себя.-- Я столько перевидалъ въ мои юныя лѣта, что мнѣ хватитъ этого на всю мою жизнь. Я бывало заучивалъ цѣлыя поэмы Скота наизусть.
-- Желала-бы я знать, когда вы перестали читать? спросила Розамунда;-- я могла-бы быть увѣренной, что я знаю что-нибудь такое, чего вы не знаете.
-- М-ръ Лейдгатъ можетъ сказать, что этого и не стоило знать, замѣтилъ м-ръ Нэдъ, съ намѣреніемъ кольнуть доктора.
-- Напротивъ, возразилъ Лейдгатъ, не выказывая никакого неудовольствія и многозначительно улыбаясь Розайундѣ; -- потому только, что объ этомъ я услышалъ-бы отъ миссъ Винци, я сказалъ-бы, что это не мѣшаетъ знать.
Плаймдэль вслѣдъ за тѣмъ отошелъ къ столу, гдѣ играли въ вистъ и мысленно рѣшилъ, что онъ въ первый разъ еще имѣетъ несчастіе встрѣтить такого самоувѣреннаго и непріятнаго господина, какъ Лейдгатъ.
-- Какъ вы мало сдержанны! замѣтила Розамунда, внутренно очень довольная исходомъ разговора.-- Развѣ вы не видите, что онъ обидѣлся?
-- Кто? м-ръ Плаймдэль? Развѣ это его книга? Очень жаль. Я совсѣмъ этого не ожидалъ.
-- На васъ сбываются, ваши слова, сказанныя въ первой посѣщеніе нашего дома: что вы медвѣдь и что птицы должны сдѣлать васъ ручнымъ.
-- Правда. Передъ мной теперь прекрасная птичка; пусть она меня учитъ, чему хочетъ. Кажется, я ее очень охотно слушаю.
Розамундѣ показалось, что она и Лейдгатъ, съ этой минуты, какъ-будто помолвлены. Что имъ слѣдовало-бы давно быть женихомъ и невѣстой -- эта идея крѣпко засѣла у нея въ головѣ, а человѣкъ, какъ мы знаемъ, постоянно стремится въ осуществленію своей идеи, особенно, когда всѣ нужные матеріалы къ тому находятся подъ рукой. Правда, Лейдгатъ твердо держался идей вынужденнаго для него при настоящихъ обстоятельствахъ безбрачія; но въ сущности это была не идея, а отрицательное свойство характера, которое могло измѣниться вслѣдствіе обстоятельствъ; обстоятельства-же были во власти Розамунды, которая зорко и неутомимо слѣдило своими голубыми глазами за всѣмъ, что происходило вокругъ нея, между-тѣмъ, какъ Лейдгатъ блуждалъ во мракѣ и таялъ безсознательно, какъ леденцовая рыбка.
Вернувшись въ этотъ вечеръ домой, онъ осмотрѣлъ свои стклянки, чтобы видѣть, какъ происходитъ тамъ осадка разныхъ химическихъ составовъ и затѣмъ, съ обычной точностію, занесъ въ книгу свои дневныя медицинскія замѣтки. Его мечты, въ настоящую минуту, вовсе не касались Розамунды, а относились къ его любимому предмету -- отысканію первичной ткани; кромѣ того его сильно начинала интересовать глухая, но быстро разгарающаяся непріязнь къ нему мѣстныхъ врачей, которая должна была вспыхнуть при открытіи Бюльстродомъ больницы на совершенно новыхъ началахъ.
Лейдгатъ успокоивалъ себя тѣмъ, что если онъ не успѣлъ еще завоевать себѣ довѣріе нѣкоторыхъ паціентовъ доктора Пикова, то взамѣнъ этого упрочилъ свою репутацію во мнѣніи многихъ другихъ гражданъ, которые прежде не были паціентами доктора Пикова. Его предположенія оправдались нѣсколько дней спустя. Ему посчастливилось встрѣтиться съ Розамундой на дорогѣ въ Ловикъ и сойдти съ лошади, чтобы оберечь её отъ стада, которое гнали мимо ихъ. Въ эту минуту къ нему подскакалъ верховой лакей съ приглашеніемъ пожаловать въ довольно значительный домъ, гдѣ Пиковъ никогда не лечилъ. Лакей былъ посланъ сэромъ Джемсомъ Читамомъ, а домъ, куда его приглашали, назывался Ловикъ-Маноръ.