Прошло более двух недель после вышеописанных происшествий в Оленьей долине. Несмотря на исчерпывающие сведения и разумные возражения брата, Джонатан Диксон настоял на своем намерении войти в личные сношения с соседями вниз и вверх по реке, и во вновь устроенной пироге он отправился в путь с младшими сыновьями, Сэмом и Джеком, и с одним черным слугой, Сэнди, с хорошим вооружением и достаточным запасом провизии; надзор же за домашним хозяйством он поручил Гарри, старшему сыну, разумеется, под руководством дяди Сэмюэля Диксона.
Гарри был высоким, красивым, смуглым и мощным, как Геркулес; отец справедливо имел полное доверие к его уму и сметливости. Деятельный, трудолюбивый, он всегда был первым на работе и последним уходил на отдых. Он поспевал повсюду, где требовалось его присутствие, поощрял рабочих, искусно внушая им неутомимое усердие, которое воодушевляло его самого.
Гарри был типичным американским переселенцем и землепашцем; он был мастер отыскивать следы, ездил верхом, как кентавр, изучил в совершенстве индейские хитрости и в случае нужды мог за сто ярдов всадить пулю в глаз тигру или пантере. Подобно своему отцу, он чувствовал невыразимое отвращение ко всему, что могло служить представителем казенного суда и правосудия; чтобы только избежать встречи с каким-нибудь присяжным, он готов был проскакать сто миль без отдыха. Жизнь на вольном воздухе и на свободе в пограничных владениях до страсти увлекала его; всякая узда, даже самая легкая, была невыносима для его здоровенных плеч. Он не понимал другой удобной жизни, кроме жизни на пустынном раздолье, и с невыразимым чувством ужаса думал о городах.
Несмотря на не совсем тщательное воспитание, несмотря на угрюмый, молчаливый и даже свирепый характер, Гарри обожал свою мать, братьев, сестру и обнаруживал глубочайшее благоговение к отцу, восторгаясь его неукротимой энергией; но выше всех он ставил своего дядю Сэмюэля. По одному его знаку, он не задумавшись пошел бы на самое опасное и даже позорное дело; сказать короче, к своему дяде он питал страстное обожание, был его подручным, принимая бесспорно, как закон, всякое его слово или дело.
Раз утром, вскоре после восхода солнца, Гарри скакал по лесу, уже довольно расчищенному. Он направлялся мили за три от своего поселения, чтобы присмотреть за рубкой значительного участка леса, начатой со вчерашнего дня с целью возделать землю для хлебных злаков и в то же время для очищения берегов Миссури, где следовало устроить водяные мельницы и разные заводы, необходимые для будущего процветания поселения. Молодой хозяин был неподалеку от того места, где происходила рубка, когда вдруг ему послышался тихий, какой-то особенный свист, вероятно, хорошо ему известный, потому что он разом осадил своего коня и навострил уши, зорко оглядываясь по сторонам.
Почти в ту же минуту показался всадник. Ему было лет за пятьдесят; он был высокого роста, худощав, лицо его было желтое и морщинистое, глаза косые, вообще наружность невзрачная. Лошадь под ним была малорослая, чахлая, кожа да кости; она шла понурив голову и поджав хвост, голый и тонкий, как у крысы.
Странный всадник был скудно одет, как все фермеры на американских границах: большой жилет, длинный кафтан, огромные плюшевые штаны, высокие кожаные ботинки и шляпа с отвислыми полями составляли его костюм.
Оружия при нем не было, а если и было, то он его не обнародовал.
При первом взгляде на подобных людей говоришь: "Должно быть, добрый малый", -- но хорошенько поосмотревшись, невольно чувствуешь отвращение и думаешь: "Старый бездельник".
-- Эге! Молодой хозяин, -- сказал всадник с притворной улыбкой, -- что так рано и почему так далеко вы заехали? Уж не меня ли вы ищете?
-- Вот уж нет, господин Лагренэ, -- ответил молодой переселенец смело. -- Бог свидетель, что я даже не думал о вас.
-- Смотри, пожалуйста! -- беззвучно рассмеялся всадник. -- Однако, молодой хозяин, нельзя сказать, чтобы вы были очень любезны. Но если вы не за мной ехали, так зачем же вы остановились, услышав мой свист?
-- Я думал, что это змея зашипела, -- ответил Гарри насмешливо. -- Ну слушайте же, старый хозяин, я не умею лгать и действительно ехал к вам...
-- Ну, я так и думал, -- заметил Лагренэ, весело потирая руки.
-- Погодите же, дайте мне закончить; я искал вас за тем, чтобы сказать...
-- Что, что такое вы хотели мне сказать?
-- Желаю, чтобы мои слова принесли вам удовольствие; слушайте же хорошенько.
-- Говорите, ни словечка не пропущу.
-- Вот что: я встретился с вами сам не знаю как и познакомился с вами сам не понимаю для чего. Однако, сдается мне, что это знакомство пользы мне не принесет; вы говорите такие вещи, которые мне не нравятся, и стараетесь внушить мне вещи, которые я не считаю честными. По этим причинам покорнейше прошу вас не попадаться мне впредь на дороге, а если случай опять сведет нас, не обращайтесь ко мне со своими речами.
-- Смотри, пожалуйста! -- повторил всадник. -- Вы очень запальчивы, молодой хозяин, а позвольте узнать, что за причина странной решимости, так неожиданно завладевшей вами? Кажется, я имею право задать вам этот вопрос.
-- Вы имеете полное право спрашивать, как я имею право не отвечать. Поверьте мне, лучше на том покончим и расстанемся по-приятельски. Ссориться вам со мной не приходится. Пустынные степи обширны, есть довольно места для вас и для меня, можно разойтись, не мешая друг другу. Вам лежит один путь, мне другой.
-- Вот это прямая речь! Из ваших слов я должен вывести заключение, что вы, молодой человек, не желаете принять мои предложения и отвергаете мой совет.
-- Выводите заключения какие хотите, какое мне дело? Об одном прошу: избавьте меня от вашего присутствия.
-- Признаюсь, это уж чересчур! Как, юноша, вы и золота не любите? Ха-ха-ха!
Гарри с презрением пожал плечами.
-- Вы, кажется, считаете меня за дурака, старый хозяин: золото не грибы и не может расти под деревьями. Кроме того, если так нужно, лучше будет высказать прямо мою мысль: я не верю сокровищам, зарытым под землей в этих необъятных пустынях; если бы так было в действительности, вы давно бы захватили их себе.
-- К моему несчастью, я не помню настоящего места, -- отвечал тот со вздохом, -- я говорил вам. Если бы не это, поверьте, я никак не выбрал бы вас в компаньоны.
-- Верю безусловно; но отчего же вы никак не можете представить мне доказательства, что этот клад -- если он не в шутку существует -- действительно принадлежит вам?
-- Я уже говорил вам, что эти доказательства были у меня похищены в то время, как эти бессовестные разбойнички разграбили мой дом.
-- Гм! Извините, но тут что-то нечисто. Вы никогда не уверите меня, что, будучи собственником такого сокровища, вы предпочли закопать его в землю на многие годы, вместо того чтобы пользоваться им для собственного удовольствия; что при этом вы не приняли надлежащих мер для того, чтобы отметить место, куда зарыта ваша собственность, и что только теперь вам пришла в голову мысль вступить во владение своей собственностью, да и то с помощью постороннего.
-- Вот вам мой ответ на все эти возражения: я никак не ожидал, что в этой долине вздумают селиться люди, а как только это сведение дошло до меня, я поспешил заявить право на свою собственность.
-- У вас не было никакой необходимости делать подобные заявления, и вы сами это хорошо понимаете. Правда, я молод, но у меня достаточно опыта и здравого смысла, чтобы не позволять первому встречному водить себя за нос. Убирайтесь к черту!
-- Да, да, теперь я понимаю, -- возразил Лагренэ, оскалив зубы, -- выведав мою тайну, вы не прочь воспользоваться выгодой и намерены ограбить меня.
Гнев, как молния, блеснул в глазах юноши, однако он сдержался.
-- Вы старик, и я не стану с вами драться, -- сказал он спокойно, -- я не хочу, чтобы мои руки были обагрены вашей кровью; но берегитесь, я могу забыть, что у вас седые волосы!
-- А вы взбалмошный ребенок и больше ничего, -- сказал старый переселенец добродушно. -- Только подумайте хорошенько и тогда сами увидите.
-- Замолчите ли вы? -- крикнул Гарри. -- Довольно я наслушался ваших вздоров! И почему вы не обратились к моему отцу с этим i предложениями? Он сумел бы вам ответить.
-- К вашему отцу я не обращался, потому что...
-- Почему же? -- спросил Гарри грозно.
Старый переселенец испугался не на шутку и решил увильнуть от ответа.
-- Да так, лучше перестанем толковать об этом. Вы не хотите -- ну и довольно. Только запомните хорошенько: раскаетесь вы, да будет поздно. Да, да, тогда сами увидите, молодой хозяин.
-- Пускай по-вашему! Я ничего не хочу ни от вас, ни через вас.
-- До свидания, господин Гарри, честная душа!
-- Прощайте, господин Лагренэ, старый мошенник!
Оба пренебрежительно раскланялись. Старый переселенец поехал своей дорогой.
Молодой человек следил за ним глазами, пока тот не скрылся за поворотом дороги.
-- Хорошо я сделал, что отбоярился от него, -- сказал он про себя, -- это бездельник; его предложения явно скрывают какую-то западню.
В эту минуту послышался глухой и продолжительный рев неподалеку от него.
-- Эге! Что тут такое? -- воскликнул американец с невольным содроганием.
Еще более громкий рев прорезал пространство и пресек его слова.
"Господи помилуй! Как раз на дороге старика!" -- подумал юноша.
Как бы в ответ на его мысль в ту же минуту раздался страшный вопль, призывом отчаяния зазвучавший в его ушах.
"Старик безоружен! Подло было бы с моей стороны оставить его одного в схватке с тигром!" -- блеснула мысль в голове юноши.
Не раздумывая дольше, он сильно пришпорил лошадь, и она как бешеная помчалась во весь опор.
За несколько секунд разъяренное и оскорбленное животное пронеслось через большое пространство равнины, и молодой человек очутился в лесу.
Необыкновенное зрелище представилось тогда его удивленным глазам.
Среди довольно большой прогалины, перерезанной серебристой лентой ручейка, между высокой травой, испещренной цветами, стоял на коленях старик, в ужасе спрятавшись за свою лошадь и подняв руки и слезящиеся глаза к небу.
Как раз напротив этой группы, изображавшей ужас, на толстом суку исполинской камеди, съежившись, как настороженная кошка, сидел громадный ягуар, устремив на эту группу раскаленные, как уголь, глаза и облизывал красным языком вытянутую лапу.
-- Спасите! Спасите! -- закричал старик со смертельным испугом на лице, завидев молодого переселенца.
-- Постараюсь, -- ответил тот сухо.
Хладнокровно сошел он с лошади, которая, дрожа от ужаса, помчалась оттуда как обезумевшая, потом с ружьем на плече он смело вышел и стал впереди старика, который дрожал так, что зуб на зуб не попадал.
А тигр даже не пошевелился. Он не сводил алчных глаз со своих жертв и, с наслаждением облизываясь, как бы ухмылялся, выказывая два ряда страшных зубов.
Молодой переселенец также улыбался.
-- Вот благородный зверь! -- прошептал он. -- Как бы не испортить его шкуры.
Странная забота в такую минуту, но она вполне обрисовывает характер американского охотника, для которого опасность не существует, а деньги значат много.
Вдруг из чащи немного подальше раздался новый рев.
Тигр, не меняя положения и не оглядываясь, ответил таким же ревом.
-- Ей-Богу! -- воскликнул американец. -- Да ведь их Двое! Какая жалость расстроить такую прекрасную парочку!
Не успел он закончить, как тигр бросился на них. Но американец зорко сторожил его; прогремел выстрел, дикий зверь перекувырнулся в воздухе и как чурбан повалился на землю.
Он лежал неподвижно; пуля попала ему в правый глаз и тотчас покончила с ним.
-- Одного нет! -- воскликнул юноша и, бросив ружье и выхватив из-за пояса охотничий нож, прикрыл руку своей одеждой.
Почти в ту же минуту послышался страшный треск, захрустели сучья, и второй ягуар прыгнул на лошадь старого переселенца, запустив свои мощные когти в бока задыхающегося от страха животного.
Гарри стремглав бросился на зверя. Произошла невообразимая схватка, продолжавшаяся не одну минуту. Ягуар и человек, свившись в тесный клубок, катались по земле. Наконец человек встал.
Тигр лежал бездыханный на траве, обагренный кровью, хлеставшей из его распоротых внутренностей.
-- Кончено! -- сказал юноша весело. -- Ну что за славная охота удалась мне! Какое это удовольствие повозиться с такими благородными животными! Ну-ка, старый хозяин, подымайтесь на ноги. Всему конец.
Но тот не отвечал, потому что лежал без чувств.
-- Экий пострел! -- продолжал американец. -- И всего-то он боится и лежит, как баба, в обмороке от страха!
Он поднял старика своими мощными руками и перенес ближе к ручью; тут он, не жалея воды, облил его голову и грудь.
Сильное средство произвело быстрое действие; старик глубоко вздохнул и открыл глаза.
-- Вы спасли мне жизнь, -- прошептал он.
-- Кажется, -- отвечал, смеясь, молодой человек, -- а дело нелегкое! Без меня вам трудно пришлось бы, старина. Вот вам и урок: как можно выходить из дома без оружия?
-- В другой раз этого не будет.
-- И хорошо сделаете. Ну, а теперь что вы намерены делать? -- спросил он, указывая на лошадь, судорожно бившуюся при последнем издыхании.
-- Сам не знаю, -- ответил старик, растерявшись и с видимым отчаянием осматриваясь по сторонам.
-- Как же не знаете? Вы должны как можно скорее вернуться домой и лечь в постель -- вы совсем расхворались.
-- Правда, я чувствую себя не совсем хорошо. Но что же мне делать? Моя бедная лошадь околела, а в настоящем положении я не в силах добраться до дома пешком.
Молодой человек пожал плечами.
-- И за каким чертом вы переселились в прерии, если храбрости у вас не больше, чем у мокрой курицы? -- проворчал юноша с презрением. -- Ну, делать нечего, подождите немного; я схожу за своей лошадью и провожу вас до дома.
-- И вы сделаете это? -- воскликнул обрадованный старик.
-- А почему бы и нет? -- отвечал молодой переселенец рассеянно. -- Правда, вы старый бездельник, но все же человек, и я не признаю за собой права бросить вас без помощи.
-- У вас золотое сердце.
-- Хорошо, об этом после, а теперь подождите; минут через пять я вернусь.
Не слушая более разглагольствований старика, молодой человек ушел скорым шагом. Ему удалось без труда отыскать свою лошадь; благородное животное, все еще дрожа от ужаса, откликнулось на его свист. Гарри вскочил на нее и немедленно выехал на прогалину.
-- Ну, как вы себя чувствуете? -- спросил он у старика. -- Собрались ли с силами?
-- Да, теперь мне немного получше.
-- Ну, так садитесь за мной и отправимся в путь. Старик молча повиновался.
-- Крепче держитесь. Марш! Лошадь понеслась вперед.
За все время переезда, длившегося по крайней мере с час времени, они не перемолвились ни одним словом. Гарри насвистывал свою любимую песню "Янки дудл", старик о чем-то раздумывал. Наконец они доехали до поселения в прекраснейшей местности, на самом берегу реки.
-- Ну вот вы и дома, -- сказал Гарри весело, -- спускайтесь же.
Лагренэ сошел с лошади.
-- Не зайдете ли вы в мою хижину? -- спросил он вкрадчиво.
-- Я-то? -- возразил Гарри. -- За каким чертом понесет меня туда?
-- Зачем вы отказываетесь? Вы спасли мне жизнь!
-- Слушайте, старый хозяин, это правда, я спас вам жизнь; не будь меня, вы лежали бы теперь бездыханным трупом; может быть, это было бы лучше для всех ваших ближних. Но пускай на этом и закончится все дело. Я доставил вас домой целым и невредимым. Желаю вам всяческого благополучия. Но отныне мы не знаем друг друга.
-- Погодите, погодите!
-- Нечего ждать, прощайте.
-- Только одно слово!
-- Говорите скорее -- и покончим с этим.
-- Я не хочу угрожать вам, а только спешу предупредить в ас.
-- Говорите скорее.
-- Берегитесь.
-- Что такое?
-- Берегитесь и караульте ночью.
-- Объяснитесь.
-- Не стоит, ведь вы не поверите моим словам.
-- Совершенно справедливо.
-- Помните же мое предостережение. Прощайте и еще раз благодарю вас!
Старик повернулся и поспешно направился к своему дому.
Молодой человек призадумался.
-- Тут какая-то тайна; я буду настороже, -- прошептал он и поскакал своей дорогой.
Странное приключение имело странные последствия.