Солнце еще не вышло из-за горизонта, когда Луи Морэн, стряхнув оцепенение, сковавшее его тело, поднялся со своего жесткого ложа и принялся будить пеонов и охотников, которым затем велел готовиться в путь.
Лесной бродяга за время своих продолжительных странствий прекрасно изучил пустыню и знал, насколько важно соблюдать мельчайшие предосторожности, ибо только так можно до известной степени обезопасить себя во время путешествия по бескрайним саваннам.
Вскоре лагерь пришел в движение, пеоны задавали корм лошадям и мулам, водили их на водопой к реке, готовили завтрак, навьючивали мулов и запрягали фургоны.
Когда дон Луис лично убедился, что все в порядке, он разбудил дона Мигуэля и попросил его известить дядю и кузин, что все готово к отъезду.
Вдруг из палатки донесся тревожный крик, и вслед за тем выбежала дона Жезюсита в слезах, ломая в отчаянии руки.
Дон Гутьерре, дон Мигуэль и француз поспешили к ней.
-- Что случилось? Ради самого Неба! -- вопрошали они все разом.
-- Моя сестра! Где моя сестра? Где Сакрамента9 -- растерянно проговорила, наконец, дона Жезюсита.
-- Сакрамента? -- тревожно спросили мужчины.
-- Да, -- продолжала девушка. -- Где Сакрамента? Где моя сестра? Что с ней случилось?..
-- Да разве она не спала вместе с вами в палатке? -- спросил Луи.
-- Нет!.. Моя сестра или умерла, или похищена!.. -- отвечала она, разражаясь рыданиями.
-- О! Это невозможно! -- вскричал дон Гутьерре, бросаясь в палатку.
-- Боже мой! Какая еще беда обрушилась на нас! -- прошептал дон Мигуэль дрожащим голосом.
-- Боже мой! Боже мой! -- продолжала причитать дона Жезюсита. -- Моя сестра, моя бедная сестра!
-- Моя дочь! Кто вернет мне мою дочь! -- вторил ей дон Гутьерре в полном отчаянии.
Луи Морэн, один только сохранявший внешнее спокойствие и молча стоявший, задумчиво опустив голову, сделал несколько шагов вперед и, положив руку на плечо дона Гутьерре, сказал:
-- Мужайтесь, бедный отец. Бог сжалится над вами... Ваше дитя будет найдено и возвращено вам, клянусь честью!
Дон Гутьерре медленно повернулся к охотнику и, глядя на его спокойное лицо, крепко пожал протянутую Луи руку.
-- Вы храбрый человек. Если моя дочь и может быть еще спасена, то только вы один способны совершить это чудо, я надеюсь на вас, как на Бога!
-- Не богохульствуйте, дон Гутьерре. Готовьтесь сниматься с лагеря, нам пора уезжать отсюда.
-- А моя дочь! Моя несчастная дочь!
-- Предоставьте мне действовать по своему разумению. Молитесь Богу и надейтесь на Его милость и справедливость!
Дон Гутьерре молча наклонил голову и удалился, поддерживая обезумевшую от горя дону Жезюситу.
Луи остался один с доном Мигуэлем.
-- Каким образом могла быть похищена из лагеря Сакрамента? -- спросил дон Мигуэль. -- Я даже представить себе не могу.
Дон Луис иронично улыбнулся, пристально глядя на молодого человека:
-- Она вовсе и не была похищена.
-- Вы говорите, она не была похищена? -- удивился дон Мигуэль.
-- Но если это так, то, значит, она ушла сама, по собственной воле... Ночью... Одна... Нет, мой милый друг, это совершенно невозможно!..
-- А, между тем, это именно так, -- продолжал француз, слегка пожимая плечами. -- Разве вы забыли, что произошло ночью, когда мы сидели у сторожевого огня?.. Помните, как дона Сакрамента внезапно появилась среди нас и сказала, что готова отправиться в лагерь Красных Бизонов просить у них помощи?
-- Ну, и что же?.. Ведь кузина, в конце концов, отказалась от своего замысла и ушла в палатку.
-- Она ушла в палатку, это верно, но отнюдь не отказалась от своего намерения. Она тогда же решила во что бы то ни стало осуществить свой план и ушла в палатку, чтобы дождаться, пока мы уснем.
-- О! Это невозможно! Вы ошибаетесь!
-- А я в этом абсолютно уверен... Она отправилась в лагерь Красных Бизонов. Загадка состоит в том, что произошло с тех пор? Почему она не вернулась в лагерь? Этого я пока не знаю, но скоро узнаю... Дорогой дон Мигуэль, ваша кузина решила спасти нас вопреки нашей воле. Бедное дитя! Что сталось с ней в ночном мраке пустыни?
-- Вы заставляете меня трепетать от страха за нее!
-- Нам нельзя терять ни минуты... Все готово к отъезду, садитесь на лошадь и отправляйтесь вместе со всеми... Безрассудный будет служить вам проводником, это опытный лесной бродяга.
-- Ну, а что вы собираетесь делать?
-- Я отправлюсь в другую сторону... и немедленно начну поиск.
-- Дай вам бог успеха!
-- Я уверен в успехе, друг мой. Не сомневайтесь и вы. Затем Луи Морэн подозвал Сент-Аманда и двоих других охотников. Недоставало одного только Медвежонка, который, как помнит читатель, отправился незадолго до восхода солнца в гасиенду Аквас Фрескас.
Француз не спеша подробно объяснил Безрассудному и Марсо, каким путем следует вести караван, и даже указал место, где именно они должны раскинуть лагерь для ночевки. Он отпустил их, только убедившись, что его инструкции хорошо поняты, причем в заключение еще раз посоветовал соблюдать строжайшую бдительность и осторожность.
Покончив с делами, Луи Морэн простился с доном Мигуэлем и доном Гутьерре, почтительно поклонился доне Жезюсите, умолявшей его непременно спасти ее сестру, и, сделав канадцу знак задержаться, стал молча наблюдать, как караван снимается с лагеря.
Канадец беспечно уселся на камень, и только когда увидел верховых лошадей, ведомых одним из пеонов, спросил француза:
-- А наши лошади?
-- Мы увидим их вечером на бивуаке, а теперь пойдем по следу.
-- Значит, мы отправимся пешком? Луи Морэн утвердительно кивнул головой. Вскоре дон Луис и Сент-Аманд остались одни; караван исчез вдали в бесчисленных извилинах дороги.
Только теперь француз сообщил товарищу о намерении отправиться на поиски доны Сакраменты и изложил свой план действий.
Сент-Аманд внимательно выслушал француза и одобрил его план, заметив лишь, что коль скоро девушка намеревалась просить помощи у команчей, то для начала им следовало бы отправиться в лагерь Красных Бизонов.
Француз признал правоту своего товарища. И в самом деле: вполне возможно, что ей все-таки удалось добраться до лагеря, хотя дон Луис считал это маловероятным и не потому, что девушке предстояло пройти расстояние всего лишь в две мили, а потому, что на пути она могла встретиться с непредвиденными препятствиями.
-- Согласен, -- сказал, наконец, дон Луис после довольно долгого раздумья, -- пойдем в лагерь Бизонов!.. Надеюсь, они отнесутся ко мне по-дружески и согласятся вернуть девушку, если по какому-то недоразумению задержали ее в качестве заложницы.
-- Не думаю, чтобы они стали удерживать ее в плену. Краснокожие вообще, а команчи в особенности, относятся с большим уважением к белым женщинам. Она могла остаться там совсем по другой причине: дона Сакрамента могла настолько устать, что чувствовала себя не в состоянии совершить обратное путешествие и приняла предложение команчей отдохнуть у них.
-- Едва ли! Дона Сакрамента особа слишком решительная и волевая, чтобы только из-за усталости отказаться от осуществления своего замысла... Как бы сильно она не устала, блуждая ночью почти вслепую, не различая тропинок, она, несомненно, не могла ни на минуту забыть о том, какое ужасное беспокойство вызовет здесь ее длительное отсутствие, особенно, если учесть, что она исчезла, никого не предупредив об этом. Вот почему я думаю, и вы, Сент-Аманд, должны со мной согласиться, что, если бы даже команчи и предложили ей отдохнуть у них, мужественная девушка не могла остаться в лагере, а поспешила бы в обратный путь к своим друзьям, даже рискуя при этом свалиться на полдороге от утомления. Канадец печально покачал головой.
-- Как знать, удалось ли вообще бедному ребенку достигнуть лагеря краснокожих? Мы окружены врагами, их лазутчики не спускают с нас глаз ни днем, ни ночью... Может быть, ее захватили какие-нибудь бандиты из тех, что кружат вокруг нас.
-- О! Это было бы ужасно!
-- Будем надеяться, что этого не случилось, -- продолжал канадец, -- но в любом случае, господин Морэн, нам нужно прежде всего наведаться к индейцам. Ведь дона Сакрамента, несомненно, отправилась в их лагерь, значит, в направлении лагеря нам и следует искать ее след.
-- Да, вы правы, и при этом нам необходимо не оставлять без внимания ни одного следа, который удастся обнаружить.
Охотники спустились с холма и зашагали по тропинке, которая вела к лагерю индейцев.
День вступил в свои права; солнце ярко пылало в поднебесье; капли росы на траве и листьях кустарников были подобны россыпям бриллиантов. Весело распевали птицы, а утренний ветерок дарил прохладу, на смену которой должен прийти горячий полдень.
Дон Луис и канадец шли рядом, держа ружья под мышкой наготове, чтобы иметь возможность при необходимости немедленно пустить их в ход, и внимательно вглядываясь в землю под ногами.
Не прошло и четверти часа, как они отыскали следы Сакраменты.
Проследить направление ее следов для опытных охотников не составило труда, тем более, что она, естественно, не заботилась о том, чтобы их скрыть. Да она и понятия не имела, к каким ухищрениям в этом случае прибегают индейцы.
-- Как видите, господин Луи, -- сказал канадец, -- дона Сакрамента, как мы и предполагали, направилась в лагерь Бизонов.
-- Пока мы можем сказать лишь, что она шла в направлении их лагеря, -- отвечал француз, -- теперь предстоит выяснить, удалось ли ей достигнуть его или она попала в руки бандитов.
-- Отбросьте прочь это ужасное предположение. Ведь мне тогда тоже, не знаю почему, пришла в голову эта же мысль...
Наши враги достаточно осторожны и трусливы, чтобы осмелиться на такой дерзкий шаг в непосредственной близости от нашей лагерной стоянки, а потом есть еще один довод, который должен вас успокоить: они не могли предположить, что дона Сакрамента пустится ночью одна в опасный путь.
-- Это верно, а, между тем, я убежден, что она в любом случае не достигла лагеря краснокожих.
-- А почему, скажите на милость?
-- Да очень просто. Проделать путь до лагеря краснокожих для неопытной девушки вроде доны Сакраменты не только трудно, но почти невозможно. Это для нас с вами -- всего лишь прогулка.
Канадец ничего не ответил и молча продолжал идти вперед.
Минуло еще полчаса, и, наконец, молодые люди вышли к тому месту, где трава была так вытоптана, что только опытный глаз Луи Морэна и его спутника мог что-нибудь понять в этой путанице следов, хотя и им удалось это не сразу.
Дона Сакрамента, по-видимому, была здесь, потому что дальше ее след терялся.
Дон Луи внимательно обследовал окружающее пространство, пытаясь отыскать исчезнувшие следы, и вскоре уже знал разгадку случившегося.
-- Я все понял, -- сказал он канадцу. -- Девушка, как робкая газель, торопливо бежала по тропинке к лагерю Красных Бизонов, как вдруг из высоких зарослей травы неожиданно появились двое каких-то людей и преградили ей путь.
-- Да, судя по всему, так именно все и произошло, -- согласился канадец. -- Теперь надо подумать, что делать дальше: идти, как решили прежде, к лагерю индейцев, или тщательно осмотреть окрестности, чтобы выяснить, не уходят ли следы куда-нибудь в сторону.
-- Дона Сакрамента отсюда не пошла к лагерю, поэтому и нам незачем идти туда... Вот, смотрите, дальше на тропинке видны мужские следы -- они оставлены мною, когда я ходил ночью в лагерь краснокожих.
-- Это верно. Давайте искать следы.
-- Ну, плохо же придется тому, кто осмелился похитить бедную девушку. Оказывается, вы не ошиблись тогда, Сент-Аманд.
Они принялись усердно отыскивать следы. Поиски продолжались недолго, и они не замедлили обнаружить следы разбойников, которые, хотя и разыгрывали из себя краснокожих, не владели искусством заметить следы.
В траве следы были видны настолько отчетливо, что наши охотники невольно усомнились, можно ли их принимать всерьез. Если бы, рассуждали они, дону Сакраменту захватили краснокожие, они непременно приняли бы необходимые меры предосторожности. Это, скорее всего, ложный след с целью обмануть преследователей и заставить их попусту потратить драгоценное время.
Однако дон Луис и Сент-Аманд продолжали поиск и вскоре обнаружили легкий след посредине двух цепочек отчетливо обозначенных мужских следов.
-- Теперь у меня нет ни малейших сомнений, -- сказал Луи Морэн. -- Все предельно ясно. Двое мужчин, спрятавшиеся в этих кустах, захватили дону Сакраменту и увели ее в плен. Вот дорога, по которой они пошли, -- это след настоящий.
-- Я с вами согласен, господин Луи, -- отвечал канадец, -- но позвольте вам заметить, эти похитители или набитые дураки, не ведающие дела, за которое взялись, или же новички... Каким нужно быть ослом, чтобы проложить такую борозду, по которой даже ребенок с завязанными глазами отыщет их. По-моему, ни один краснокожий не способен поступить так неосторожно.
-- Ваше замечание совершенно справедливо, Сент-Аманд. Я думаю то же самое, и вот именно это, если хотите знать правду, беспокоит меня все больше и больше.
-- Почему, скажите, пожалуйста, господин Морэн?
-- А потому, что теперь я убежден -- дона Сакрамента захвачена не индейцами.
-- Кем же, в таком случае?
-- Кем? -- переспросил Луи Морэн. -- Ее захватили те самые люди, которые у вас с самого начала вызывали подозрение, то есть кто-нибудь из шайки дона Рамона, а может быть, и сам дон Рамон. Только белые, не знающие обычаев прерий, могут оставить такие следы.
-- Значит, дона Сакрамента погибла, -- грустно сказал канадец. -- Потому что негодяи наверняка успели отвести ее в свой лагерь, куда нам нечего и думать проникнуть.
-- Как знать!.. Не надо только впадать в отчаяние раньше времени... Бог справедлив и не позволит свершиться подобному злодеянию... Пойдемте скорее, может быть, мы успеем еще спасти несчастную девушку.
И отважные охотники снова тронулись в путь. Они шли с той быстротой, которой могли бы позавидовать самые знаменитые лесные бродяги.
Так шли они молча уже несколько часов кряду. Каждый из них постепенно терял надежду на успех поиска, и все чаще подумывали они уже о том, чтобы его прекратить, как вдруг услышали доносящиеся издалека горестные стенания. Не раздумывая, молодые люди устремились вперед.
Ползком, как змеи, добрались они до опушки густого леса и здесь увидели дону Сакраменту, сидящую на земле в полуобморочном состоянии, и двух бандитов, по-видимому, угрожавших ей. Тогда, молча обменявшись взглядами, дон Луис и Сент-Аманд вскинули ружья и выстрелили. Смертельно раненные бандиты упали на землю.