Впервые: Христианская мысль (Киев). 1917. No 3-4. С. 163-186. Печатается по этому изданию, отличающемуся большим количеством опечаток; наиболее важные исправления оговорены в примечаниях с пометой -- Ред.
Эрн Владимир Францевич (1882-1917) -- философ, историк западной и русской философии. В 1900-1904 гг.-- студент историко-филологического отделения Московского университета. Вошел в число энтузиастов организации Религиозно-философского общества имени Вл. Соловьева (1906); нашел свое место в "Братстве христианской борьбы" и в полемике вокруг имяславия, софиологии и христианского социализма; сотрудничал в "Пути". Защитил в 1914 г. магистерскую диссертацию "Розмини и его теория знания", к 1916 г. подготовил докторскую диссертацию "Философия Джоберти". М., 1916., но скорая кончинане дала её защитить. О нем см.: Поляков Л.В. Учение В. Эрна о русской философии // Религиозно-идеалистическая философия в России XIX-XX вв. М., 1989; Марченко О.В. В поисках своеобразия русской философии: В. Эрн // Философы России XIX -- нач. XX в.: Преемственность идей и поиски самобытности. М., 1991; Вьюнник Е.О. Владимире Францевиче Эрне // предисловие к публикации: В.Ф. Эрн. Идея катастрофического прогресса// Литературная учеба. 1991. No 2. С. 141-1464.
Старый знакомец и добрый друг ВИ (встречались в Швейцарии в 1904-1905 гг., общались в 1910-е гг. в Риме), Эрн не мог остаться в стороне от статьи Шестова, хотя ВИ не слишком нуждался в его апологии. Эрна и ВИ объединяли в последние годы жизни и общие стены -- в Москве, на Зубовском бульваре, Эрн жил в квартире ВИ и умер в ее стенах в год публикации статьи. Позже ВИ послал о. Павлу Флоренскому, который готовил сб. "Памяти В.Ф. Эрна" (проект не осуществился), стихи, вдохновленные общением с Владимиром Францевичем ("Скорбный рассказ" и "Оправданные"; вошли в сб. "Свет Вечерний", III, 524, 525). ВИ на 16 лет был старше обоих тифлисских однокашников, что не мешало им общаться на равных и обсуждать общие для них темы.
В полемике вокруг брошюры Эрна "Время славянофильствует. Война, Германия, Европа и Россия" (М., 1915) участвовали Бердяев и ВИ; первый -- статьей "Мертвое предание" второй -- репликой "Живое предание (Ответ Бердяеву)" (обе -- 1915 г.). Эрн был энтузиастом "борьбы за Логос" (по названию его книги 1911 г.), автором известных монографий о Г. Сковороде (1912), А. Розмини (1914) и В. Джоберти (1916), неугомонным спорщиком и темпераментным оппонентом. Он был известен как автор вызвавшей большую полемику статьи "От Канта к Круппу" (1914), в которой подверг подлинному разносу немецкий тип духовности как утилитарно-бездушный, обвинив его в разжигании Первой мировой войны. Как пишет современный исследователь, "одним из заметных пунктов критики всей немецкой философии был "имманентизм" в его противопоставленности "трансцендентализму" (и соответственно, "ratio" началу "logos", "феноменология" -- "онтологии")" (Обатнин, 2000. С. 135.).
1 Experimentum crucis -- решающий опыт, критический эксперимент (лат.).
2...или навешивает на Августина potestas clavium... -- То есть [навешивает на Августина] власть ключей (лат.), по названию трактата Шестова "Potestas clavium" -- "Власть ключей" (1915).
3 ...из лица человеческого вообще делает проблему проблем и кульминацию всех мировых загадок. -- "Проблема проблем" в том, что Эрн, вслед за ВИ, мыслит проблему лица в контексте христианской теологемы и философемы "лик / лицо / личина" как одной из центральных для христианской антропологии и психологии, тринитарнои теологии, философии творчества и литературной эстетики личности. Святоотеческая христология утвердила чинопоследование элементов триады в таком порядке: "Лик" -- уровень сакральной явленности Бога, Божьих вестников и высшая мера святости подвижников духа; "Лицо" -- дольнее свидетельство богоподобия человеков; "личина" -- греховная маска существ этого мира, мимикрия Лица и форма лжи. Кризис личности русский духовный ренессанс преодолевал через философию Лица и анализ маски. Расхожим эталоном личины становится здесь Ставрогин: "личиной личин" назвал его облик С. Булгаков, "жуткой зазывной маской" -- Н. Бердяев, "каменной маской вместо лица" -- П. Флоренский, "трагической маской, от века обреченной на гибель" -- К. Мочульский. Лик подвергается описанию в терминах теории мифа: для А. Лосева миф не есть сама личность, но лик ее. Писатели-символисты уточняют персоналистские элементы триады (Ф. Сологуб; ср. переводы В. Брюсова из Э. Верхарна (1905) и Р. де Гурмона (1903); см. также рецензию И. Шмелева на "Темный лик" (1911)В. Розанова). Сильное впечатление на современников произвела статья ВИ "Лик и личины России" (1917) в которой "Русь Арима-на" (Федор Карамазов) противоставлена "Руси Люцифера" (Иван Карамазов) и обе -- Руси Святой (Алеша). В категориях триады русская философия Лица пытается снять противоречие "персоны" (этим.-- "маска"!) и "собора" в контексте единомножественного Всеединства; согласно А. Мейеру, живая природа вселенского, утверждая лицо в его творческой самости, собирает человечество в Собор всех личных существ. По наблюдениям Бердяева, революционная эпоха создала новый антропологический тип -- полулюдей с искаженными от злобы лицами. Тем настойчивее утверждается им та мысль, что "лицо человека есть вершина космического процесса". И что во Встрече с Богом "осуществляется царство любви, в котором получает свое окончательное бытие всякий лик ". Мир без Христа и Софии мыслится поэтами Серебряного века как кризис Души Мира, являющей людям свои искаженные масками обличья (А. Блок). "Софианская романтика" этого типа подвергнута резкой критике Бердяевым ("Мутные лики", 1922; см., однако, признание автора в личном пристрастии к ставрогинской маске в "Самопознании", 1940). Триада детально разработана П. Флоренским. Христос для него -- "Лик ликов", "Абсолютное Лицо". В рассуждениях о кеносисе и обожении твари каноническая формула облечения Бога в естество человека раздвоена у Флоренского на "образ Божий" (Лицо, правда Божья, правда усии, онтологический Дар) и "подобие Божье" (Лик, правда смысла, правда ипостаси, возможность). Так восстановлен утраченный современниками эталон "лице-мерия": лицо несет ипостасный смысл и разум, а деятельность лица постижимо в "мерности"; Лицо (явление, сырая натура, эмпирия) противостоит Лику (сущности, первообразу, эйдосу). Двуединый символизм образа и подобия (лица и лика) явлены для Флоренского в Троице-Сергиевой Лавре и ее основателе; " конкретная метафизика" Лица вернулась на святоотеческую почву обогащенной неоплатоническими интуициями и знаменовала собой новый этап христианской критики всех видов личностной амнезии. Особую популярность элементы триады снискали в мемуарной и публицистической литературе (М. Волошин, Е. Замятин, Г. Адамович, 3. Гиппиус, Ф. Шаляпин, Э. Неизвестный). Тринитарная диалогика Ликов на русской почве смогла уяснить ипостасийный статус Другого.
См. исследования: Исупов К.Г. Лик/Лицо/Личина // Исупов. Космос. С. 54-55.
4 "А кто бы стал их освобождать и звать вверх, -- совсем уж с горечью добавляет Платон, -- того бы они при первой возможности, взяли бы и убили". -- Платоновский символ из начала VII кн. "Государства" наследуется русской культурой в составе сложной архаической семантики 'пещеры' и таких универсалий культуры, как "зеркало", "свет", "тень", "огонь", "сон", "игра" и тематических комплексов, типа "люди=куклы", "мир=насмешка", "жизнь=театр". "Пещера Платона" становится расхожим аргументом в моменты, когда возникает необходимость в указании на неадекватность познавательных усилий человека, на ложный характер картины мира и истории, на гносеологический иллюзионизм и релятивизм. Обаяние мифологемы Платона состоит в ее образной самоочевидности, не опровержимой в приемах рационального знания, но доступной для диалога с ней на языках поэтической теологии, нестрогого философствования и эстетизованной медитации. Борьба против общих истин в пользу личного гносеологического каприза стало в русском религиозном ренессансе источником экзистенциального опыта. По Шестову, и Платон знал "подполье", оно и названо пещерой (Шестов Л. Преодоление самоочевидностей // СЗ. Париж, 1921. Т. 8. С. 132-179.); с "подпольем" Достоевского произошла платоновская пещерная метаморфоза: явилась новая оптика зрения, и там, где все видели реальность, стали видимы только тени и призраки. Для тех мыслителей, чьим призванием в культурном диалоге века стало "эллинское" интонирование своей голосовой партии, "Пещера Платона" показалась недостаточно архаичной. О. Павлу Флоренскому, однако, дорого было сохранить традицию пещерного символа: "Как тени, плоские схемы и проекции вещей относятся к телам, так и трехмерный мир -- к истинному,-- выговаривает Платон тайну пещерных созерцаний. А она ведет свое преемство из Диктийского грота на Крите -- пристанища новорожденного Зевса. Тайны пещер потом неоднократно подвергались философскому исследованию, включительно до Шеллинга и Гете" (Флоренский П.А. Соч.: В 4. М.: Мысль, 1999. Т. 3/2. С. 103). Флоренский, который не раз указывал на "Пещеру Платона" как на возможность символической гносеологии, знает и другую пещеру -- довременную Утробу, где рождаются первые вещи мира и возникают прообразы живых покровов Вселенной. Философско-богословская диада "восхождение / нисхождение", разработанная ВИ, предполагала погружение в почвенную архаику мира и мифа, чтобы подняться по сакральной оси "восходящего" богообщения к подлинному мифотворению и созиданию жизненного мира. Мэтр символизма связывает "Пещеру Платона" с метафизикой нисхождения / восхождения, а также с темой грехопадения культуры, свободы от нее и невозможности этой свободы: "Разучиться грамоте и изгнать Муз (говоря словами Платона) -- было бы только паллиативом: опять выступят письмена и их свитки отобразят снова то же неизменное умоначертание прикованных к скале узников Платоновой пещеры" ("Переписка из двух углов" -- III, 391). Булгаков сумраку "пещерного" знания (т.е. науке) противопоставил интуитивное озарение. Особое внимание "Пещера Платона" снискала в литературе авангарда нач. XX в. В рамках аналитики языка Л. Витгенштейн полагал таковую "пещерность" условием спокойного размышления ("Культура и ценность", 1937; фрагм. 168). Неоплатоническая мировоззренческая установка модерна не спасла платоновский образ пещеры от акцентирования в нем контекстов одиночества и гносеологической несвободы. См. исследование: Исупов К.Г. Пещера Платона // Исупов. Космос. С. 78-79.
5 ..."они делают вид, что решительно ничего не понимают". -- Цитируется трактат Г. Сковороды "Икона Алкивиадская". В частном письме автору комментария О. В. Марченко, выявивший эту цитату, сообщил: "Любопытно, что в издании Багалея 1894 г., которым пользовался Эрн, этого сочинения нет, В. Ф. изучал его по рукописи в Румянцевской библиотеке". Выражаем глубокую благодарность Олегу Викторовичу Марченко. См.: Сковорода Григорій. Повна академічна збірка творів / За ред. проф. Леоніда Ушкалова. Харків: Майдан, 2010. С. 730.
6 Статья о Шиллере написана Вяч. Ивановым значительно после "Кормчих звезд"... -- Ср. ""Статья написана по случаю чествования памяти Шиллера в 1905 г.,-- сообщает ВИ, включая ее в сборник "По звездам". Статья появилась впервые в журнале "Вопросы жизни", VI, 1905 год" (IV, 724).
7 ...Шиллеров Гимн Радости... -- Ода "К Радости" была написана Шиллером для Веймарской ложи в 1785 г.; Бетховен положил ее на музыку в 1793 г.; позже вошел в Девятую симфонию. Попытки музыкальной аранжировки шиллеровой оды были у Ф. Шуберта (1815) и П. Чайковского (1865). В 1972 г. "Гимн к Радости" стал официальным гимном Европы. Сюжет "Шиллер / Достоевский" рассмотрен в работах: Чижевский Д.И. Шиллер и "Братья Карамазовы" (1929) / Публ. и пред. А. В. Тоичкиной, В.В. Янцена // Достоевский. Материалы и исследования. СПб., 2010. Т. 19. С. 16-57.
8 Шиллер, видите ли, вспоминается Шестову как своего рода архетип... -- В печатном оригинале aptemuno, такого слова не существует. Мы исходим из того, что слово "архетип" было прочитано "aptemuno" и что предлагаемая конъектура наиболее вероятна.-- Ред.
9 Incredibile dictu! -- невероятно! (лат.).
10 В печатном оригинале -- фактами.-- Ред.
11...в Европе нам дорого все, что дружит со святынями... -- За фразой Эрна о "святынях" стоят не только слова А. Хомякова о Европе -- "стране святых чудес" ("Мечта", 1835), но и хрестоматийные реплики героев Достоевского, напр., Версилова в романе "Подросток" (1875): "Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же точно была Отечеством нашим, как и Россия... О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим!" (Достоевский Ф.М. СС: В 15 т. Л., 1990. Т. 8. С. 596). В романе "Братья Карамазовы" (1879-1880) Иван говорит Алеше: "Я хочу в Европу съездить, Алеша, отсюда и поеду; и ведь я знаю, что поеду лишь на кладбище... вот что!.. Дорогие там лежат покойники, каждый камень под ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни, и плакать над ними,-- в то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более" (Достоевский Ф.М. СС: В 15 т. Л., 1991. Т. 9. С. 259).
12 ...есть мы сами в нашем глубочайшем существе и в нашем всечеловеческом лике. -- Ср. суждение современного исследователя: "Вячеслав Иванов переводит не только Эсхила, но и ту диалогичность, которая получила особое развитие в Древней Греции <...> Вячеслав Иванов так пропитался эллинской диалектической диалогичностью <...> что его перевод сам по себе своего рода "диалог" "отца трагедии" со сроднившимся с ним переводчиком <...> у которого в сердце, в мыслях, в художественном восприятии многие стихи откликаются как свои" (Балашов Н.И. Эсхил Вячеслава Иванова -- двойной памятник культуры // Эсхил. Трагедии / в переводах Вячеслава Иванова. М., 1989. С. 456-458.
13 Вяч. Иванов -- редчайший представитель исконно-русского европеизма... -- С эпитетом "редчайший" Эрн, сам являющий собою тип европеизированного неославянофила, явно погорячился (см.: Кантор В.К. 1) "Есть европейская держава". Россия: Трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М., 1997; 2) Русский европеец как явление культуры. М., 2001).
14..."сослужения лебедям" (ούνβουλοι νύχςων) и соединены "музическою" связью особого братства и особого понимания? -- По греческому преданию, Фаэтон, не справившийся с колесницей Аполлона, был превращен в Лебедя и как созвездие означен на карте Неба. На лебедях Аполлон летал в страну гипербореев. Ούνβουλοι νύχςω_ 7; -- букв.: "соработничество с лебедями" (греч.). όμόδουλοι τῶν κύκνων -- рабы, служащие вместе с лебедями, рабы того же господина, что и лебеди (греч.) (Платон "Федон", 85b.5)
15..."как бы играя"... -- цитата из стих-ния "Весенняя гроза" (1829) Ф. Тютчева.
16 Quaternio terminorum -- учетверение терминов (лат.) (в издании опечатка: gratternio terminorum).-- Ред.
17 Supra-potestas clavis unius -- букв.: "сверхвласть над одним ключом", ключ сверхвластия (лат.).
18...ценных "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет". -- Цитируется Вступление к "Евгению Онегину".
19...ключ, хотя бы только закрывающий, должен подходить к валику... -- В печатном тексте опечатка: "балику".-- Ред.
20 Люди же в силу безмерной "многочастности и многообразности"... -- Эрн цитирует Послание к Евр 1:1, по-церковнославянски: "многочастне и многообразие".
21 Prius -- первенство (лат.), здесь: "более раннее, предшествующее"; в контексте логики -- "исходное положение".
22 ...эта изначальная категория находит свое высшее философское выражение. -- Ср.: "Добрый человек из доброго сердца своего выносит доброе... ибо от избытка сердца говорят уста его" (Лк 6: 45). Анализ ивановской философии дара см.: Доброхотов А. Тема бытийного дара в мелопее В. И. Иванова "Человек" // Символ, 2008. No 53-54. С. 791-804.