На другой день к вечеру Роджер Дикконсон был уже в Манчестере. Он направился прямо в гостиницу "Бычья Голова".
Войдя в общий зал, Дикконсон как раз застал там Лента, который сидел один. Перед ним стояла бутылка хересу.
Подойдя к столу, Роджер отвесил поклон и, подавая письмо, сказал:
-- От мистера Таффа, сэр.
-- Вас зовут Питер Кромптон? -- спросил Лент, пробе жав письмо.
-- Так точно, сэр. Я ланкаширский уроженец и знаю в лицо всех якобитов здешней округи и могу указать вам их.
-- Вот это мне и нужно. Мистер Тафф пишет, что на вас вполне можно положиться и что вы можете быть мне очень полезны. Сколько вы желаете получить за ваши услуги?
-- Что вы думаете о двух гинеях в день, сэр?
-- Две гинеи! Дорогонько! -- вскричал Лент. -- Но я не буду с вами торговаться. Но зато я потребую от вас особого внимания к моим приказаниям.
-- Вы вполне можете рассчитывать на меня, сэр.
-- В таком случае по рукам, Питер, -- сказал Лент покровительственным тоном. -- Садитесь и выпейте стаканчик вина.
-- Рад стараться, -- отвечал мнимый Питер, осушая налитый ему стакан.
-- Надеюсь, мистер Тафф передал вам, кого именно я желаю видеть? -- спросил Лент.
-- Несколько имен он мне назвал: лорда Молинэ, сэра Вильяма Джерарда, сэра Роуланда Станлея, сэра Клифтона -- все это заведомые якобиты.
-- Отлично. Я именно желаю видеть только якобитов, -- заметил Лент.
-- Я хотел вас спросить, мистер Ричби, не якобит ли вы сами. Но вижу, что нет.
-- Вы правы.
-- Тогда вы, как и мистер Тафф, шпион, как они вас называют?
-- Вроде этого, -- сухо отвечал Лент. -- Скажите-ка лучше, не приходилось ли вам встречать некоего Дикконсона из Райтингтона?
-- Я знаю его близко, -- отвечал мнимый Питер. -- Я часто имел с ним дела и могу устроить так, что вы его увидите, если желаете.
-- Великолепно! -- вскричал Лент.
-- А Бартоломей Уольмсей из Денкергальфа вас не интересует, сэр? -- спросил Роджер.
-- Напротив, очень интересует. Его-то именно я особенно хочу видеть.
-- В таком случае будьте вполне спокойны.
-- Мне бы не хотелось терять времени, -- сказал Лент. -- Мы отправимся на разведку завтра же.
-- С кого мы начнем?
-- С лорда Молинэ.
-- Ну, нам не придется ходить далеко, чтобы видеть этого лорда, -- заметил мнимый Питер.
-- Как так?
-- Да он будет здесь, вот в этой самой комнате, -- отвечал Роджер.
-- Вы уверены в том, что говорите? -- недоверчиво спросил Лент.
-- Вполне уверен. Я получил секретное извещение, что завтра в этом доме готовится съезд якобитов. Несомненно, все лица, которых вы желаете видеть, будут на нем.
-- Эх, дай-то Бог! -- воскликнул Лент. -- Это меня избавило бы от напрасной траты времени и денег.
Но почему же вы не сказали этого сразу, глупый вы малый? Впрочем, не бойтесь: я не нарушу своего договора с вами, и вы получите свои две гинеи в день.
-- По-видимому, съезд не будет отложен, -- сказал Роджер. -- Это мы узнаем окончательно завтра утром и сообразно с этим и будем действовать.
Тут в залу вошло несколько новых посетителей. Роджер встал и, пожелав Ленту спокойной ночи, вышел из гостиницы. Подумав немного, он направился к церкви Коллегиатов, как назывался в те времена городской собор.
Здесь на церковном дворе Роджера поджидал его брат Вильям, который сообщил ему, что он посвятил уже в заговор всех заинтересованных лиц и что заговорщики обещали завтра съехаться в Манчестер и действовать так, как он их научил. Эта новость обрадовала Роджера, и он стал надеяться, что его затея увенчается полным успехом.
Условившись с братом, он вернулся в гостиницу и, плотно позавтракав на другой день с Лентом, объявил, что предполагавшийся съезд якобитов состоится непременно.
Пока они сидели и разговаривали друг с другом, в гостиницу вошел мужчина средних лет, в красивом дорожном костюме, в высоких сапогах и треугольной, с загнутыми краями шляпе, вышитой серебром.
-- Это один из них? -- тихо спросил Лент, пораженный его красивой наружностью.
-- Это Бартоломей Уольмслей из Денкергальфа, -- отвечал Роджер.
-- Именно таким я и представлял его себе, -- заметил предатель.
На самом же деле то был лорд Молинэ.
Чтобы окончательно сбить Лента с толку, мнимый Питер при входе незнакомца поднялся и отвесил ему почтительный поклон.
-- А я не знал, что вы вернулись из Франции, мистер Уольмслей, -- прибавил он.
-- Я вернулся в Денкергальф уж более недели тому назад, -- отвечал тот.
-- Это мы запомним, -- сказал Лент. -- А это кто такой? -- спросил он, увидя еще одного якобита.
-- Лорд Молинэ.
-- Ну, его милость не отличается внушительной наружностью и смахивает на обыкновенного горожанина, -- заметил Лент.
Он продолжал еще всматриваться в мнимого лорда Молинэ, когда появился третий якобит, высокий, красивый мужчина в богатом костюме.
-- Я, кажется, догадываюсь, кто это, -- заметил Лент.
-- Кто же это, по вашему мнению?
-- Сэр Вильям Джерард.
-- Верно, -- сказал Роджер, едва удерживаясь от смеха.
То был сэр Роуланд Станлей.
-- А вот этот, несомненно, сэр Роуланд Станлей, -- продолжал Лент, подмигивая на вновь прибывшего посетителя.
-- Верно. Вы очень быстро соображаете, сэр. Только не спутайте лиц.
-- Я никогда не забываю лицо, которое однажды видел, -- отвечал Лент. -- Это кто такие?
-- Первый -- сэр Томас Клифтон, а тот, который идет за ним -- мистер Вильям Диккенсон.
-- Этот Клифтон удивительно похож да вас, Питер, -- заметил Лент. -- Можно подумать, что это ваш брат.
-- Это мне очень приятно слышать, сэр, -- громко сказал мнимый Питер. -- Вот идут еще двое, -- продолжал он. -- Тот, который постарше, Филипп Лантон. Помоложе -- Блонделл из Кросби.
-- Мне всегда казалось почему-то, что Блонделл -- молодой человек, -- заметил шпион. -- Ему, по-видимому, не больше лет тридцати. Это я отмечу в своей книжке.
Мало-помалу все нужные Ленту лица собрались. Усевшись посредине комнаты, они сделали вид, что о чем-то совещаются. Лент чувствовал, что вот-вот его вышвырнут отсюда вон и, желая предупредить такой случай, готовился уже исчезнуть из зала, как вдруг дверь широко отворилась и хозяин ввел нового незнакомца -- сильного мужчину в малиновом камзоле, расшитом золотом, которого он называл мистером Траффордом.
Якобиты заволновались при его появлении.
-- Извините меня, господа, что я помешал вам, -- сказал Траффорд, снимая шляпу. -- Я узнал, что вы здесь и приехал пригласить вас к себе в Траффорд, где я рад буду вас видеть.
-- Что ж господа, едем, -- сказал тот, которого Питер выдал за лорда Молинэ. -- Нам здесь больше делать нечего.
-- Конечно, -- раздалось несколько голосов.
-- В таком случае прошу вас следовать за мною, -- сказал Траффорд.
И якобиты разом вышли из комнаты, оставив Лента в полном недоумении.
-- Что это значит? -- спросил он Роджера.
-- Не могу понять сам, -- отвечал тот. -- Очевидно, собрание состоится у Траффорда в более интимной обстановке. Счастье, что они прежде всего заглянули сюда.
-- Траффорд якобист и папист, но он не замешан в заговоре. Иначе мы могли бы их всех арестовать у него.
-- Не советую вам этого делать. Если вы появитесь в доме Траффорда, то едва ли выйдете оттуда.
Между тем якобиты вышли во двор и, велев ожидавшим их слугам подавать лошадей, под предводительством лорда Молинэ, двинулись по направлению к Экклесу. Добравшись до этой деревеньки, славившейся в те времена своими пирогами, они сделали остановку.
-- Я думаю, господа, что мы славно одурачили этого негодяя! -- воскликнул лорд.
-- По-видимому, нам это удается, -- отвечал за всех Траффорд.
Поместье Траффорда, куда направлялась кавалькада, лежало среди прекрасного дубового леса, омываемого рекою Ирвелль. Дом был построен из черного и красного леса, как в те времена обыкновенно делалось в Ланкашире. Многие из этих домов впоследствии были срыты и уступили место новейшим зданиям, -- такая участь постигла между прочим и дом Траффорда, -- с которыми не было уже связано столько исторических воспоминаний.
Траффорды -- один из древнейших римско-католических родов в Ланкашире -- жили здесь еще до появления Вильгельма-Завоевателя. В те времена, к которым относится наш рассказ, все представители этого рода крепко держали сторону короля Иакова и пламенно желали вернуть ему престол. Но, отличаясь спокойным темпераментом, они не принимали участия ни в каких заговорах и уклонялись от всяких поручений сверженного короля.
Однако Траффорда нельзя было назвать равнодушным к -- делу Иакова. Когда его друзья-якобиты обратились к нему в трудную минуту, он без колебаний дал им приют, навлекши таким образом на себя возможность судебного преследования. Прежде, чем явиться, как было у словлено, в гостиницу "Бычья Голова" в Манчестере, все участники этой мистификации собрались у Траффорда, который не хотел уже отпустить своих гостей, когда те сделали свое дело, и настоятельно просил их переночевать у него.
Мистер Траффорд устроил для гостей отличный ужин. Настроение царило самое веселое, и гости, сидя еще за столом, чокались стаканами, как вдруг вбежали дворецкий и несколько человек слуг и с испугом доложили хозяину, что прибыл капитан Бридж с голландскими драгунами и требует, чтобы его немедленно впустили.
Капитана Бриджа и в этой местности знали так же хорошо, как и в окрестностях Престона, и потому его появление привело в ужас все население Траффорда.
Что было делать? Следует ли сопротивляться? На этот вопрос все гости единогласно ответили отрицательно.
Дверь отворилась, и капитан Бридж, став у хозяйского конца стола так, чтобы ему видно было всех сидевших, сказал:
-- Если бы мне не удалось застать вас всех вместе, господа, то я принужден был бы ехать к каждому из вас отдельно: мне приказано вас арестовать. Мистер Лент предупредил меня, что я застану всех вас у Траффорда. Так оно и вышло. Можно, стало быть, исполнить свою обязанность, не теряя много времени.
Раздались гневные крики, и плохо пришлось бы Ленту, если бы он оказался тут.
-- Итак, вы не отпускаете нас домой! -- вскричало несколько голосов. -- У нас есть спешные дела.
-- Никак не могу позволить это, -- отвечал Бридж. -- Я обязан отправить вас всех отсюда прямо в Лондон. Шестеро из вас будут заключены в Тауэр -- лорд Молинэ, сэр Вильям Джерард, сэр Роуланд Станлей, сэр Томас Клифтон, мистер Бартоломей Уольмсей и мистер Вильям Дикконсон. Остальные будут посажены в Ньюгетскую тюрьму.
-- Мне очень грустно расставаться с моими друзьями, -- сказал Траффорд. -- Не позволите ли вы им, -- продолжал он, обращаясь к капитану Бриджу, -- по крайней мере, остаться у меня до завтра.
-- С удовольствием бы исполнил ваше желание, мистер Траффорд, -- отвечал Бридж; -- но я подвергаюсь слишком большой ответственности.
-- Вы могли бы поставить такую стражу, что никому и в голову не пришло бы бежать и вы были бы совершенно спокойны за ваших пленников.
-- Нет, я должен строго исполнять свой долг.
-- Вы и исполните, если отправитесь отсюда завтра утром; а тем временем отдохнут хорошенько и ваши люди.
-- Пожалуй, я согласен, -- сказал Бридж, -- если только завтра утром все арестованные будут доставлены мне здравы и невредимы.
-- Нет, за это я поручиться не могу, -- возразил Траффорд. -- Я могу дать вашим людям ужин, а затем пусть они сами стерегут арестованных, как будто бы дело происходило в гостинице.
-- Что ж, это справедливо, -- в раздумье сказал Бридж.
-- В таком случае, будьте здесь, как дома.
Капитан Бридж, видимо, обнаруживал гораздо больше желания оставаться здесь, чем пускаться ночью в далекий путь, суливший усталость и невзгоды.
Не дожидаясь дальнейших приглашений, он сел за стол между Уольмсеем и Дикконсоном. Оба они относились к нему самым внимательным образом и то и дело подливали ему вина.
Узнав, что отряд остается здесь на ночь, голландские драгуны направились в помещение для прислуги и здесь получили обильный ужин.
Распорядившись, чтобы люди были готовы к выступлению рано утром, капитан Бридж бросился на кушетку и заснул, как убитый. Когда он проснулся, солнце уже давно стояло на небе.
Он еще протирал себе глаза, когда явился с встревоженным видом лейтенант Клеймон и спросил:
-- Что нам теперь делать, капитан? Ведь все арестованные бежали.
-- Как бежали? -- с удивлением воскликнул Бридж.
-- Бежали все. Ни одного не осталось.
-- Они только задали мне лишнюю работу. Все равно через неделю их всех доставлю в Тауэр и Ньюгет.
Способствовавший бегству друзей мистер Траффорд ждал, что капитан Бридж немедленно арестует его, как соучастника в государственном преступлении, но у того не оказалось необходимого для этого приказа. Бридж хотел выждать до завтрашнего дня. Осторожность такого шага не замедлила оправдаться.
Решив, наконец, действовать, Бридж горячо взялся за дело. На другой день почти все беглецы были словлены и отправлены в Лондон.
Прежде, чем тронуться из Лондона в обратный путь, капитан зашел в канцелярию главного прокурора. Там ему, между прочим, сообщили, что в Манчестер выезжает особая комиссия, которая будет судить арестованных.
-- Но прежде, чем начнется суд, -- сказал Аарон Смит, -- я хотел бы заручиться еще одним свидетелем. Боюсь, что показаний Лента будет недостаточно и они не произведут надлежащего действия. Есть один свидетель, который вполне отвечает моим планам. Ах, если бы мне заручиться его содействием.
-- Кто же это? -- спросил Бридж.
-- Капитан Вальтер Кросби. Не знаете ли вы, где он теперь?
-- Постараюсь разыскать, -- с поклоном отвечал Бридж.
-- А я уже вас за это поблагодарю, -- продолжал прокурор.
-- Отлично. Дайте мне приказ об его аресте, и я вам доставлю его через неделю.
-- Получите, -- произнес Смит, заполняя бланк и вручая его капитану. -- Исполнение этого приказа даст вам сотни две фунтов.
-- Дело сделано, -- воскликнул капитан Бридж. -- Мне известно, что лицо, которое вам нужно, находится сейчас в Майерскофе.
-- У полковника Тильдеслея?
-- Да. Но арестовать его там очень трудно, так как дом хорошо охраняется.
-- Это уж я предоставляю вам. Он, впрочем, нужен мне только как свидетель, и я вовсе не хочу, чтобы он оказался под судом. Захватите, его поскорее. С судом медлить нечего.
-- Суд будет в Манчестере?
-- Да.
-- Хорошо ли вы обдумали этот шаг? Ведь в этом городе масса якобитов и папистов.
-- Я знаю это, но есть особые причины, которые заставляют судить арестованных именно в этом городе.
-- Иначе, конечно, вы предпочли бы Престон или Ланкастер.
-- Подсудимые, несомненно, будут признаны виновными. Их ждет смертная казнь. Имущество их будет конфисковано, и мы получим хорошую долю.
-- Да, эти якобиты дают нам хороший доход, -- сказал со смехом Бридж.
-- Следует отдать им справедливость, -- рассмеялся и Аарон Смит, -- все это народ богатый. Не буду вас больше задерживать, капитан Бридж. Месяца не пройдет, как мы с вами увидимся в Манчестере. А тем временем вы заручитесь Вальтером Кросби.
-- Обделаю это дело безотлагательно, -- отвечал капитан, прощаясь.
Прогостив в Майерскофе около недели, полковник Паркер и доктор Бромфильд двинулись в Сен-Жермен. Хотелось им взять с собою и Вальтера, но тот не решился оставить Беатрису без всякой защиты.
Никто, кроме самых близких лиц, не знал, что полковник Тильдеслей покинул свой дом и живет у сэра Фенвика.
Не будь сознания опасности, которая ежеминутно грозила и ему, и его друзьям, Вальтер чувствовал бы себя превосходно. Каждый день он несколько часов наслаждался обществом Беатрисы, все более и более убеждаясь, что она питает к нему горячую привязанность. Со времени смерти ее отца в ней произошла большая перемена. Она уже не смеялась больше, стала очень сдержанной и большую часть времени проводила за чтением книг религиозного содержания. Даже отец Джонсон удивлялся ее ревностности и советовал ей быть снисходительнее к себе, но она не слушала его советов.
-- Мои дни, -- говорила она, -- кончатся, по всей вероятности, в монастыре. Там я буду счастливее, чем в миру. Блестящие видения, которые когда-то меня ослепляли, теперь исчезли и, очевидно, не вернутся более. У меня нет больше влечения к светским удовольствиям, к которым меня прежде так тянуло. Я с ужасом думаю теперь о том, что мне придется опять окунуться в шумный свет.
Священник поглядел на нее с состраданием.
-- Я рад, что вы хотите вести благочестивый образ жизни, дочь моя, -- сказал он. -- Но вы не должны отказываться от исполнения светских обязанностей, лежащих на вас. Мне было бы прискорбно, если бы вы удалились в монастырь. Вы еще так молоды и впереди вас ждет столько удовольствий!
-- Когда-то мне самой так казалось, -- перебила его Беатриса, -- но теперь все это изменилось.
-- Это не долго будет продолжаться, и прежние чувства возьмут верх.
-- Не думаю, отец мой. Мое отвращение к миру все увеличивается.
-- Какое несчастье будет для Вальтера Кросби, если вы уйдете в монастырь!
-- Но при теперешнем моем настроении я не думаю о браке с ним.
-- Не следует принимать быстрых решений и делать несчастным того, кто вас любит так преданно.
-- Нет, моим женихом будет тот, перед которым все земное -- прах. Вот вам мое решение.
Беатриса произнесла эти слова как-то особенно твердо и торжественно, и священник понял, что она действительно готова выполнить свое намерение.
-- В таком случае, -- произнес он, -- мне нужно будет поговорить с Вальтером.
-- Прошу вас об этом. Передайте ему все, что я вам сказала. Тогда он будет смотреть на меня, как на сестру. Или лучше, пошлите его в церковь: я буду его там ждать.
Отец Джонсон отправился за Вальтером, а Беатриса пошла в церковь и стала горячо молиться перед изображением св. Девы. Скоро послышались торопливые шаги Вальтера. Она поднялась. Выражение ее лица было печально, но твердо.
-- Беатриса! Беатриса! Неужели то, что я сейчас слышал, -- правда? -- воскликнул Вальтер в отчаянии.
-- Правда, Вальтер, -- отвечала она тихо. -- Я не могу быть вашей женой. Я решилась посвятить себя Богу и хочу порвать все свои связи с землею.
-- Но как же королева Мария Моденская, которую вы так любите?
-- Я уверена, что она одобрит мое решение.
-- Может быть, вы отложите исполнение вашего желания до тех пор, пока не повидаетесь с ней? -- спросил Вальтер, хватаясь за последнюю надежду.
-- Позвольте и мне присоединиться к этому, -- сказал незаметно вошедший священник. -- Позвольте мне как можно скорее отвезти вас в Сен-Жермен.
-- Я согласна, -- отвечала Беатриса, -- но с тем условием, чтобы об этом не говорить до того момента, когда мы будем у королевы.
-- Хорошо, -- согласился Вальтер. -- А теперь постараемся собраться в дорогу поскорее.
Приготовления не потребовали много времени: они должны были ехать верхом и потому могли взять с собою лишь самое необходимое.
Отправляясь к Фенвику, полковник Тильдеслей оставил Беатрисе значительную сумму, которая теперь перешла в распоряжение отца Джонсона, заведывавшего путевыми расходами.
Беатриса написала полковнику длинное письмо, в котором сообщала, что она едет в Сен-Жермен, и советовала ему безотлагательно отправляться туда же. Письмо это Горнби вызвался немедленно доставить по назначению.
На другой день из ворот майерскофского парка выехала маленькая кавалькада, и дом, оставленный на попечение Горнби, опустел.
Вечером Беатриса и ее спутники были уже в Иоррингтоне и, переночевав здесь, рано утром двинулись дальше, стараясь по возможности не утомляться.
Так ехали путники почти неделю без всяких приключений. На седьмой день они сели на небольшой корабль, который перевез их из Ньюгавена в Диепп, откуда можно было уже с полной безопасностью добраться до Сен-Жермена.
Но вернемся к Майерскофу.
Приняв на свое попечение целый дом, Горнби чувствовал, что он взял на себя огромную ответственность. Но он знал, как нужно действовать. Наняв несколько шпионов, он разослал их в разные концы и щедро платил за всякое сообщение, которое оказывалось ему полезным. Через них он узнал, что капитан Бридж, доставив арестованных якобитов в ньюгетскую тюрьму, возвратился обратно и находится теперь в Ланкастере. Было очень вероятно, что этот энергичный офицер заглянет и в Майерскоф, и Горнби приготовлялся встретить его как следует. Все его люди были вооружены и приготовились отразить нападение.
Опасения Горнби не замедлили оправдаться, и дня через два после своего прибытия в Ланкашир капитан Бридж со своими голландскими драгунами уже стоял перед воротами майерскофского парка.
Мост, ведущий к дому, был поднят, и все указывало на то, что обитатели Майерскофа намерены защищаться.
Увидав Горнби на другой стороне рва, капитан закричал:
-- Спустите немедленно мост. Я имею приказ арестовать Вальтера Кросби.
-- Капитана Кросби нет в Англии, -- отвечал дворецкий. -- Уже более недели, как он уехал во Францию.
-- Я имею основания думать, что он здесь, и намерен обыскать дом.
-- В таком случае подъезжайте сюда, -- возразил Горнби. -- Вы уже меня знаете и потому можете быть уверены, что я задам вам жаркую встречу.
-- Вы не осмелитесь противодействовать этому приказу! -- вскричал Бридж, предъявляя бумагу.
-- А вот увидим! Эй, вы, -- закричал Горнби своим людям. -- Стреляйте в первого, кто вздумает сюда пробраться.
-- Вы не смеете так поступать со мною! -- в гневе вскричал капитан. -- В последний раз говорю вам: опустите мост!
-- Попробуйте сами! -- отвечал Горнби.
Осмотревшись кругом, капитан Бридж заметил вдали отряд, почти вдвое превышавший его силы и мчавшийся на рысях к Майерскофу. Он еще не успел разобрать, были ли то враги, или подкрепление, как Горнби и его люди подняли громкий крик. Бридж немедленно повернул назад и стал отступать, не задерживаемый прибывшим отрядом. Отряд этот, подоспевший как раз вовремя, был послан, как оказалось впоследствии, сэром Фенвиком. Разумеется, подъемный мост был сейчас же спущен, и спасители были встречены с восторгом и криками радости.