Спустя неделю после их отъезда в старинной гостинице "Королевская Голова", в самой большой комнате, где давались обеды и угощения, состоялось многолюдное собрание якобитов.
В то время Лондон кишел якобитскими клубами, которые открыто собирались в лучших гостиницах Сити и Вестминстера и на южной стороне Темзы. Очевидно, готовилось важное событие.
Собрание, о котором мы говорим, отличалось гораздо более опасным характером, чем обычные скопища якобитов. На нем присутствовали выдающиеся члены всех якобитских партий. Все, получившие приглашение на это собрание, должны были явиться в гостиницу в назначенное время вооруженными, на случай нечаянного нападения. Когда все собрались, комната получила совершенно необычный вид. Но присутствовали здесь только одни дворяне, среди которых было и несколько титулованных лиц.
Были приняты все меры предосторожности, чтобы сюда не проник какой-нибудь шпион, а если бы он и проник, то никогда не рассказал бы о том, что он здесь видел и слышал.
В передней гостиницы стоял отец Джонсон, приводивший каждого входившего к присяге на верность королю Иакову. Затем каждый участник собрания вписывал свое имя в особую книгу и только тогда входил в большую комнату.
Здесь стояла дюжина солдат гвардии короля Иакова, привезенных из Сен-Жермена полковником сэром Барклеем. То были молодцы на подбор, на которых вполне можно было положиться. На лицах всех присутствовавших лежал отпечаток какой-то решимости, словно все сознавали необходимость во что бы то ни стало исполнить то, ради чего они собрались сюда.
То были заговорщики, но заговорщики не из простого народа. Все они были верными сынами римско-католической церкви и принадлежали к семьям, которые давно подвергались преследованиям, и решились теперь освободиться от них.
Впрочем, они собрались сюда не для того, чтобы вспоминать причиненные им несправедливости. Целью совещания было устранить принца Вильгельма, которого они считали узурпатором, и возвести снова на престол сверженного Иакова.
На возвышении среди комнаты сидело человек двенадцать, которые хотели сделать собранию некоторые предложения. Все они были воодушевлены горячим желанием осуществить свои мечты. Среди них выдавалась красивая фигура сэра Барклея, который привез с собой приказ короля Иакова вступить в борьбу с принцем Оранским и его министрами. Возле него сидел гордый сэр Джон Фенвик, рискнувший поставить на карту все свое богатство и жизнь ради желания отомстить Вильгельму за какие-то мелкие причиненные ему обиды. Остальные были воодушевлены чувством преданности к Иакову и ревностью к католической религии.
Первым стал говорить сэр Фенвик. Выступив вперед и сделав легкий поклон, он начал свою речь так:
-- Я рад видеть здесь столько знатных лиц, которые собрались сюда для обсуждения важнейшего нашего дела. Я убежден, что оно встречает общее одобрение и мы не услышим здесь ни одного голоса против него. Вот в чем моя мысль. Необходимо захватить принца Оранского и под сильным конвоем отвезти немедленно в принадлежащий мне дом в Ромни-Марч и отсюда на приготовленном уже корабле отправить его во Францию. Если этот план удастся, -- а в этом я не сомневаюсь, -- то все будет сделано. Узурпатор будет в нашей власти, и мы можем выдать его королю Иакову, который уже поступит с ним по своему усмотрению.
-- Мне известно, что король Иаков находится теперь в Кале, -- сказал Вальтер, выступая вперед. -- Принца Оранского можно отправить туда.
-- Лучшего места нельзя и выбрать, -- сказал сэр Джон.
-- Ваш план очень хорош, -- начал капитан Чарнок, в свою очередь выступая вперед. -- Но только корабль, на котором мы повезем принца во Францию, наверняка, будет захвачен. Было бы смелее и надежнее напасть в глухую ночь на стражу Кенсингтонского дворца, силою проложить себе дорогу до апартаментов Вильгельма и умертвить его. Да, умертвить его, -- прибавил он энергично. -- Я с удовольствием принял бы участие в этом деле.
-- И я также! -- вскричал майор Ловик. -- Когда узурпатор будет убит, нам останется только провозгласить королем Иакова.
-- Все это хорошо, -- заметил Джон Френд, -- но мы сильно рискуем, ибо нападение может и не удаться.
-- Мы рискуем при всяком нападении, -- возразил полковник Темпест. -- Что же вы со своей стороны предлагаете?
-- Мой план, -- сказал сэр Джон Френд, -- заключается в следующем. По воскресеньям принц Оранский всегда ездит из Кенсингтонского дворца в церковь при Сент-Джемском дворце. Надо застрелить его в это время. Что вы скажете?
-- Да, это вернее, -- послышалось несколько голосов.
-- Может случиться, однако, тысяча непредвиденных обстоятельств, которые могут спасти принца, -- произнес капитан Портер. -- У меня есть свой план, который я не могу, однако, вам сообщить сейчас.
-- Войдите на возвышение и говорите, -- кричали некоторые.
Но капитан оставался на своем месте.
-- Теперь выслушайте, господа, и меня, -- сказал, входя на возвышение, сэр Барклей. -- Охрана короля Вильгельма состоит не более как из двадцати пяти человек. Я привез с собою сорок человек гвардии короля Иакова. С ними я берусь напасть на карету принца, когда она въедет в Гайд-парк. Полдюжины наших солдат захватят ворота и запрут их. Если смело повести нападение, неудачи быть не может.
Это предложение было принято всеми, насколько можно было судить по возгласам одобрения, раздававшимся во всех углах зала.
-- Гвардия принца будет, без сомнения, храбро защищать его, -- сказал сэр Джордж. -- Но им с нами не справиться. Все они должны быть убиты, как и их государь. Я лично берусь руководить нападением.
-- Тогда победа несомненна, -- загудели голоса.
Когда стихли аплодисменты, сэр Фенвик сказал генералу Барклею:
-- Кажется, мы остановились на вашем плане.
-- Да, да, -- раздались голоса со всех сторон.
-- Ручаюсь, что мы достигнем своего, если только не возникнут какие-нибудь непредвиденные затруднения, -- продолжал сэр Фенвик. -- Через два дня должно состояться в этой комнате другое собрание для того, чтобы условиться относительно окончательных приготовлений.
Решение было принято, и собрание стало расходиться.
В тот же самый вечер трое из заговорщиков, присутствовавших на собрании, а именно капитан Пендерграсс, Фишер и Делярю, заседали в другой таверне на той же улице.
Они тихо говорили между собою.
-- Не знаю, как вы думаете, господа, -- сказал один из них, -- но что касается меня, то я, по совести, не могу примириться с предполагаемым убийством короля Вильгельма. Одно слово может предупредить это зло деяние, и слово это нужно сказать. Я говорил об этом с отцом Джонсоном, но он стал угрожать мне смертью, если я позволю себе хоть пикнуть. Тем не менее я решил открыть заговор графу Портланду. Вы, впрочем, можете действовать, как хотите.
-- Нет, если вы так решили, то и мы не отстанем от вас.
На следующее утро около 11 часов Вальтер был уже в Сент-Джемском парке, откуда через Гайд-Парк направился в Кенсингтонский дворец с целью сделать предварительную рекогносцировку.
Он был не более как в двухстах шагах от дворца, как вдруг дворцовые ворота широко распахнулись, и показался сам король, ехавший верхом. Впереди него было около дюжины гвардейцев и столько же их двигалось сзади. Рядом с ним ехал его адъютант капитан Верной.
На Вильгельме был великолепный малиновый камзол, шитый золотом, и широкополая, украшенная перьями шляпа, из-под которой спускались на плечи длинные локоны парика. Высокие сапоги и галстук из фламандских кружев довершали его костюм.
Нельзя было сомневаться, что это был сам король. Крупные черты лица, орлиный нос, темные быстрые глаза, как будто чего-то ищущие, все это указывало на Вильгельма III.
Тихо проезжая возле Вальтера, Вильгельм устремил на него свой орлиный взор. Капитан Кросби снял шляпу и сделал низкий поклон. Король быстро обернулся к своему адъютанту и спросил:
-- Кто это?
-- Не знаю, ваше величество, -- отвечал капитан.
-- Спросите, как его зовут, -- продолжал Вильгельм, останавливая красивого коня, на котором он ехал.
Вальтер сделал было попытку идти дальше, но адъютант был уже около него.
-- Его величество желает знать ваше имя, сэр, -- сказал он.
-- Меня зовут Вальтер Кросби, -- последовал ответ.
Когда адъютант передал его слова королю, тот на несколько секунд задумался и сказал:
-- Велите ему явиться завтра к десяти часам утра в Кенсингтонский дворец.
Вальтер почтительно поклонился, и король поехал дальше. Это происшествие чрезвычайно смутило молодого якобита, который не знал, что ему теперь делать. Ему представлялся великолепный случай покончить с королем, но вся душа возмущалась в нем при этой мысли. Обсудив дело, он решил исполнить приказание короля, но не сообщать ничего об этом свидании своим товарищам.
На следующее утро он явился в Кенсингтонский дворец без всякого оружия, чтобы потом его нельзя было обвинить в каком-нибудь преступном умысле.
При входе во дворец Вальтеру сказали, что его величество в саду. Привратник провел его по террасе в прелестный садик, по которому король прогуливался с одним из своих министров, графом Портландским. Его движения были резки, он, видимо, сердился и то и дело пристально взглядывал на графа.
Король был гораздо красивее на лошади, но и теперь его фигуре нельзя было отказать в величавости.
Вильгельму Оранскому в это время было сорок пять лет. Несмотря на постигший его удар -- смерть жены, -- он был полон энергии и предприимчивости. Не отличаясь, впрочем, крепким здоровьем, он нередко прибегал к возбуждающим средствам и поражал всех силою воли. В эту эпоху, изобиловавшую военными талантами, Вильгельм считался одним из лучших полководцев.
В его родной стране Голландии его обожали, и он дал клятву защищать ее до последней капли крови. Успехи, скоро им достигнутые, заставили считаться с ним всю Европу. Революция 1688 г., которой его страна обязана своей свободой, возвела его на английский престол, на котором он окончательно утвердился после битвы при Бойне.
В тот период, к которому относится наш рассказ, Вильгельму приходилось бороться уже только с тайными сторонниками Иакова и с постоянными заговорами на его жизнь.
Переговорив с министром, король сел на скамейку. Когда граф Портланд удалился, Вальтер выступил вперед и, сделав глубокий поклон, предстал перед королем.
-- Вашему величеству угодно было видеть меня.
-- Я хотел бы предложить вам несколько вопросов, -- сказал король. -- Я слышал, что вы имели в этом дворце разговор с покойной королевой.
При последних словах его голос задрожал.
-- Совершенно верно, ваше величество, -- отвечал Вальтер.
-- Можете ли вы сообщить мне содержание вашего разговора? Отвечайте без всякого стеснения.
-- Ее величество говорила со мною о своем отце, с которым, как ей было известно, я незадолго до того виделся в Сен-Жермене, и жизнь которого мне удалось спасти от ножа преступника.
Вильгельм не мог подавить в себе вспышки негодования.
-- Скажите мне, -- вскричал он с гневом, -- неужели это правда, что этот негодяй взвел на меня обвинение, будто я подкупил его на такое дело?
-- Он сознался в этом, но король Иаков не поверил его объяснениям.
-- Я рад слышать это! Он был только справедлив ко мне. Но, как я слышал, его величество относится ко мне иначе, и уже сотни кинжалов готовы пронзить меня.
-- Король Иаков тут ни при чем, ваше величество, -- произнес Вальтер таким тоном, который показывал, что он не намерен входить в дальнейшие подробности.
-- Я знаю, что составился огромный заговор с целью убить меня. Я могу даже назвать главных его членов. Это сэр Джон Фенвик, сэр Джон Френч, Вильям Перкинс, сэр Джон Барклей, полковник Темпест и человек двадцать других.
-- Неужели кто-нибудь выдал их! -- воскликнул Вальтер.
-- Стало быть, вы признаете, что заговор существует? -- поймал его король.
-- Было бы напрасно отрицать то, о чем ваше величество, видимо, так хорошо осведомлены.
-- В течение двух дней все лица, в нем замешанные, будут арестованы и заключены в тюрьму, -- продолжал король. -- По этому случаю вы можете видеть, что заговоры удаются очень редко. Граф Портланд получил сообщение о заговоре от капитана Пендерграсса и Фишера. Бежать бесполезно, ибо стража теперь утроена.
-- Ваше величество, -- сказал Вальтер, -- я теперь вполне понимаю положение, в котором я оказался. Не стану скрывать, что я также принимал и принимаю участие в заговоре. Но когда я видел в последний раз королеву, она дала мне это кольцо и обещала, что в минуту опасности оно спасет меня.
-- Покажите мне его, -- сказал король.
Вальтер передал кольцо.
Король долго смотрел на него и наконец сказал:
-- Обещание ее величества будет исполнено, и ваша жизнь пощажена. Не благодарите меня. Вы обязаны жизнью покойной королеве, а не мне. Но вы должны поручиться мне вашим честным словом, что вы оставите свой замысел.
-- Клянусь вам, государь, -- сказал Вальтер.
-- Вы должны также оставаться здесь, пока я не найду удобным выпустить вас на свободу.
-- Готов повиноваться вашему величеству.
Все время, пока король разговаривал с Вальтером, привратник, который его привел в сад, стоял недалеко от них. По знаку короля он приблизился к скамейке.
-- Отведите капитана Кросби в комнату, которую он с этого дня будет занимать, -- сказал король.
Привратник поклонился и пригласил Вальтера следовать за собой.