День был солнечный, река светла, когда королевский баркас отчалил от берега у Тауэра и направился к Ротергайту с молодым монархом, который ехал на свидание с предводителем мятежников.
Роскошен был блестящий баркас, но сидевшие в нем далеко не походили на людей, отправляющихся на увеселительную прогулку. Гребцы, одетые в роскошные королевские ливреи, в то же время были вооружены. Арбалетчики и ратники заменяли пажей и прислужников. Джентльмены и эсквайры имели при себе оружие. Все члены Совета, за исключением архиепископа Кентерберийского, также были вооружены. Сам Ричард был в стальной кольчуге, в шишаке и шелковом оплечье, затканном королевскими знаками и надписями, которые красовались и на его верхней одежде, покрытой богатым шитьем. Борта раззолоченного баркаса были увешаны щитами, из которых каждый носил на себе какой-нибудь знак вельможного отличия, а на корме гордо развевался королевский штандарт.
На носовой части баркаса среди свиты, сверкавшей полированной сталью, стоял молодой король, имевший истинно молодцеватый вид. Принцесса Уэльская сопровождала сына, сидя в роскошной каюте баркаса, но теперь, когда они уже приближались к Ротергайту, она выступила вперед вместе с Эдитой, которая была ее единственной прислужницей.
Приподняв весла, гребцы пустили баркас, он красиво поплыл по реке к песчаной отмели, где уже стояли два всадника. Один из них был хорошо известен королю и его спутникам, но только принцесса и Эдита знали другого. Впрочем, было бы излишне пояснять им, что этот могучий воин на сильном боевом коне, с мечом у бедра, с кинжалом за поясом, с палицей, привязанной к луке седла, был не кто иной, как Уот Тайлер. Забрало шлема главаря мятежников было поднято, можно было вполне разглядеть его широкое, мужественное лицо. На зрителей, хотя и пораженных его мощной фигурой и решительным взглядом, он произвел отталкивающее впечатление нахальством осанки, которое не исчезало в течение всей беседы с королем.
Шагах в двадцати позади предводителя мятежников на поросшем травой берегу остановились двое других всадников, которые также привлекли внимание королевской стороны. То были Конрад Бассет и Фридесвайда, которая была вооружена обоюдоострым мечом и держала в руке большой треугольный щит. Немного дальше, там, где берег подымался в гору, отчасти покрытую лесом, можно было различить огромный отряд вооруженных мятежников. Начальники не были в силах держать эту буйную толпу в порядке. А когда королевский баркас приблизился к берегу, со стороны мятежников донесся такой оглушительный крик, что все слышавшие его невольно вздрогнули; спутники короля уже вообразили, что это -- знак к изменническому нападению. Но шум вскоре прекратился. И Ричард, не чувствовавший страха, приказал причалить ближе к берегу, чтобы ему можно было вступить в разговор с главарем мятежников.
-- Ты -- Уот Тайлер, я в этом не сомневаюсь, -- сказал он. -- Вот и я явился, согласно моему обещанию, чтобы побеседовать с тобой. Говори! Я готов выслушать твою просьбу.
-- Я не обращаюсь ни с какой просьбой, -- надменно отвечал главарь мятежников. -- Я намерен представить вашему величеству некоторые предложения для рассмотрения и принятия. Но наша беседа должна происходить наедине, в Эльтгемском дворце, как я уже заявил через моего посла, сэра Джона Ньютоуна, здесь присутствующего.
-- Неужели же ты думаешь, что его величество доверится тебе? -- спросил сэр Симон Бурлей.
-- Почему же нет? -- ответил Уот Тайлер. -- Ведь я -- предводитель большой рати, расположенной станом на Блэкхите, и ручаюсь за безопасность короля. Если бы я задумал поймать его в западню, то мог бы это сделать теперь. Но если его величеству угодно будет высадиться здесь, то я лично провожу его в Эльтгем.
-- Что мне отвечать? -- спросил король у приближенных.
-- Отвергнуть предложение! -- воскликнул сэр Симон.
-- Если ты действительно доброжелательствуешь мне, -- сказал Ричард предводителю мятежников, -- то почему же не желаешь, чтобы эта беседа произошла здесь?
-- Если ей вообще суждено состояться, то только в Эльтгеме, как я уже сказал, -- решительно объявил Уот Тайлер. -- И заметьте, государь мой, что если сегодня мы не придем ни к какому соглашению, то завтра я войду в Лондон со всем моим войском. Клянусь св. Дунстаном!
-- Слышите, милорды, что говорит он? -- заметил Ричард. -- И он сдержит свое слово, у него достаточно большая рать, чтобы вступить в Лондон, тем более что, как вам известно, граждане недовольны.
Пока происходили эти тревожные переговоры, Уот Тайлер, заметивший среди вельмож принцессу и Эдиту, снова воскликнул:
-- Государь! Надеюсь, принцесса, ваша родительница, согласится присутствовать на совещании; и я буду просить ее милость взять с собой мою дочь.
-- Согласны ли вы отправиться со мной, сударыня? -- спросил Ричард.
-- Охотно, -- ответила она. -- И я возьму с собой Эдиту, как просит он.
-- Этого нельзя допустить, государь! -- воскликнул сэр Евстахий де Валлетор. -- Под предложением хама кроется какой-нибудь коварный умысел. Ни вы, ни принцесса не должны доверяться ему.
-- Дорогая государыня, позвольте мне поговорить с ним! -- воскликнула Эдита. -- Быть может, мне удастся оказать на него некоторое влияние.
-- Что вы на это скажете, сэр Евстахий? -- спросила принцесса. -- Следует ли мне послать ее?
-- Нет, государыня! -- отвечал рыцарь. -- Никто не должен сходить на берег.
Затем он добавил многозначительно:
-- Это совещание и без того скоро окончится. Не бойтесь ничего! Уот Тайлер никогда не вступит в Лондон.
Эти слова достигли слуха Эдиты и заставили ее задрожать.
-- Нет надобности держать слово, данное дерзкому хаму, -- сказал архиепископ Кентерберийский. -- Ведь он поклялся, что если король не примет его требований, то он разрушит Лондон. Уже этого довольно, чтобы убить его.
-- Коль скоро мятежники идут за ним, то все восстание прекратится с его смертью, -- прибавил лорд-казначей.
-- Мы поступим хуже, чем изменники, если дадим ему ускользнуть, -- сказал сэр Симон Бурлей. -- Эй, арбалетчики! Цельтесь в того мятежника.
Арбалетчики вскочили и натянули тетивы своих луков. Еще минута -- и с Уотом Тайлером было бы покончено, а быть может, и со всем восстанием, если бы у Эдиты не вырвался слабый крик, который она не в состоянии была сдержать.
Этот крик не встревожил предводителя мятежников, который даже не переменил своего положения, но он не ускользнул от тонкого слуха Фридесвайды, которая прислушивалась ко всему, что говорилось, и пристально следила за всем, что происходило на баркасе. Она заметила мановение руки сэра Симона Бурлея и при легком шорохе от подымающихся арбалетчиков мгновенно угадала их замысел. С быстротой молнии бросилась она вперед и как раз вовремя выставила свой широкий щит перед Уотом Тайлером, чтобы защитить его от града стрел, направленных в него.
Главарь мятежников остался невредим, но роковая стрела пронзила грудь амазонки, она, наверно, упала бы с седла, если бы подоспевший в эту минуту Конрад не схватил ее. Угасающий взор умирающей устремился на того, кого она так любила, и, глубоко вздохнув, она прошептала:
-- Катерина жива... Я обманула вас... Отыщите ее в подземном ходе под башней! Ключ от железных ворот висит у меня на поясе, возьмите его. Простите меня, Конрад... Это злодеяние я совершила ради вас...
И Фридесвайда скончалась.
Конрад с трудом мог выдерживать тяжесть ее безжизненного тела, пока на помощь ему не подоспел отряд мятежников, присланный Уотом Тайлером. Вне себя от страха за Катерину он пришпорил коня и помчался в Эльтгемский дворец.
А Уот Тайлер, отъехавший на значительное расстояние, круто повернул коня и, с угрозой простирая руку, воскликнул громовым голосом:
-- Наша следующая встреча -- а ее уже не долго ждать, -- произойдет во дворце лондонского Тауэра!
Пользуясь неожиданно представившимся случаем к бегству, сэр Джон Ньютоун быстро соскочил с коня и пересел в королевский баркас.
Сэр Бурлей, убедившись, что главарю мятежников удалось спастись, приказал гребцам изо всех сил грести обратно к Тауэру. Его приказание было исполнено. Но все в баркасе слышали тот грозный, мстительный крик, которым приветствовали товарищи Уота Тайлера, когда он возвратился к ним и рассказал о сделанном на него нападении. Мятежники уже хотели ринуться к реке и утолить свою жажду мести расправой с зачинщиками этого предательского поступка, но Уот Тайлер остановил их.
-- Не беспокойтесь, мы получим полное удовлетворение! -- сказал он. -- Лорд-архиепископ и лорд-казначей находились на баркасе, если не они присоветовали это дело, то они могли помешать ему. Мы получим головы их обоих.
-- Да, да, получим! -- закричали слушатели в один голос.
-- Нам нечего больше здесь делать, -- продолжал Уот Тайлер. -- Мы должны возвратиться в Блэкхит и, как только войско соберется, двинемся на Лондон.
-- В Блэкхит, а потом в Лондон! -- закричали мятежники, потрясая копьями и секирами.
Прибыв в Блэкхит, они нашли всю рать в состоянии яростного возбуждения до нее уже дошла весть об изменническом покушении на предводителя. Уот Тайлер воспользовался этим необычайным настроением, чтобы собрать все войско, что ему скоро удалось. Поход начался.
Прежде чем двинуться в путь, Уот Тайлер послал Готбранда к своему собрату-командиру, который, как известно, расположился станом на Хэмпстедском Поле вместе с эссекским отрядом. Он поручил уведомить Беглого о своем намерении и просить его одновременно начать на следующий день осаду города с северной стороны. Готбранд немедленно отправился исполнять поручение. Помчавшись к Гринвичу, он успел раздобыть лодку, на которой мог переправиться вместе со своим конем через реку.