Выйдя изъ отцовскаго дома, Тацій самодовольно улыбался, ему казалось, что онъ отлично обдѣлалъ свое дѣло. Его мачеха слыла оборотливой женщиной, но не ей обойти его.
Дѣла у него не было, и итти ему было некуда. Поэтому онъ рѣшилъ побродить вокругъ форума и кстати взглянуть на атріумъ Весты.
Домъ Фавстуловъ стоялъ между Люперкаліемъ и храмомъ Ромула, почти подъ самымъ Палатинскимъ холмомъ. Повернувъ направо и спустившись внизъ по направленію къ Viscus Tuscus, Тацій вышелъ между храмомъ Августа и храмомъ Кастора и Полукса на форумъ. Дорога привела ее къ небольшому открытому пространству -- lacus juturnae -- небольшому квадратному озеру, въ которомъ близнецы, по преданію, поили своихъ лошадей послѣ битвы при Региллѣ. Вода озера употреблялась въ храмѣ и считалась священной. Здѣсь стояли конныя статуи этихъ полубоговъ. Неподалеку находился круглый храмъ Весты, перестроенный послѣ пожара женою императора Септимія Севера, Юліей Домной.
Къ нему примыкало общежитіе весталокъ атріумъ Весты. Тацій вдругъ почувствовалъ интересъ къ нему.
-- Vale,-- вдругъ произнесъ чей-то голосъ надъ самымъ его ухомъ,-- какъ поживаешь?
Тацій быстро обернулся, но и не повертываясь онъ узналъ этотъ голосъ и слегка покраснѣлъ. Онъ не могъ говорить съ отцомъ иначе, какъ покраснѣвъ.
-- Недурно,-- отвѣчалъ онъ съ меньшимъ смущеніемъ, чѣмъ всегда. Въ немъ еще не успѣло испариться самодовольство отъ столь удачнаго исхода переговоровъ съ Тулліей. Съ видомъ, который казался ему веселымъ и безпечнымъ, онъ сообщилъ отцу, что онъ только что былъ у нея.
-- Она, вѣроятно, въ восторгѣ отъ тебя,-- замѣтилъ отецъ.
-- Она посылала за мной. Главнымъ образомъ для того, чтобы жаловаться на Сабину.
-- На Сабину! Полагаю, что теперь кончились всѣ ея провинности. Но она была богата, а зло, которое могутъ натворить люди богатые, остается и послѣ ихъ смерти. Какъ бы то ни было, тебѣ-то она, конечно, никакого зла не сдѣлала.
Фавстулъ говорилъ безъ всякаго раздраженія, не такъ, какъ его жена. Напротивъ, въ его тонѣ слышалось самое любезное отношеніе.
-- Она сдѣлала кое-что и для тебя,-- возможно суше отвѣтилъ Тацій. Если бъ онъ не сознавалъ, что онъ теперь богаче отца, онъ никогда не рѣшился бы сдѣлать такой намекъ.
-- Она вернула мнѣ приданое, которое она когда-то получила отъ-нашего отца,-- сказалъ Фавстулъ, зная, что его сыну это отлично извѣстно.
-- Говорила тебѣ Туллія о томъ, что ты долженъ позаботиться о приданомъ для Фавстулы? Она очень озабочена этимъ приданымъ.
Тацій отлично сознавалъ всю гнусность своего образа дѣйствій и не могъ взглянуть отцу въ лицо. Но его хватало на то, чтобы быть наглымъ. Это одно изъ преимуществъ богатства.
-- Нѣтъ. Она еще не говорила объ этомъ,-- отвѣчалъ Фавстулъ.
-- Можетъ быть, ты самъ завелъ съ ней этотъ разговоръ?
-- Ну, нѣтъ. У меня на этотъ счетъ другіе планы.
Фавстулъ самодовольно улыбнулся. Онъ теперь вывѣдалъ все, что ему хотѣлось знать.
-- У тебя другіе планы,-- повторилъ Тацій съ дѣланной беззаботностью.
-- У меня всегда было много плановъ,-- замѣтилъ ему отецъ, какъ бы говоря о томъ, что всѣмъ было извѣстно.
Тацій покраснѣлъ еще гуще.
-- Хорошо имѣть хоть планы, когда нѣтъ ничего въ карманѣ, какъ у тебя,-- угрюмо сказалъ онъ.-- Ну, а у меня кое-что есть.
-- Ты говоришь о деньгахъ? Ты такъ и блещешь отъ нихъ.
Лицо Тація попрежнему было красно, но возражать онъ не рѣшался. Онъ зналъ, что чѣмъ больше онъ будетъ раздражаться, тѣмъ больше удовольствія доставитъ онъ своему отцу.
Бесѣдуя такъ, они понемногу подвигались впередъ и скоро очутились передъ входомъ въ общежитіе весталокъ.
Здѣсь стояла толпа прохожихъ, и происходила какая-то суматоха: отъ священной дороги приближались носилки, въ которыхъ несли одну изъ весталокъ, сопровождаемую большой толпой служителей. Ворота атрія открылись, и носилки исчезли за ними.
Отецъ и сынъ дождались прибытія и исчезновенія за воротами весталки. Зрѣлище было для нихъ слишкомъ обычно, и они смотрѣли на него безъ всякаго любопытства. Однако Тацій былъ на этотъ разъ какъ-то особенно внимателенъ, и это не ускользнуло отъ его отца.
-- Ты знаешь эту весталку?-- небрежно спросилъ онъ.
-- Я? Нѣтъ. Я даже не видѣлъ ея лица. Это, должно быть, великая весталка, насколько я знаю.
-- Нѣтъ, это не великая весталка. Слишкомъ мало слугъ, да и ручки ея носилокъ изъ слоновой кости украшены только золотыми кольцами.
-- Хорошее дѣло быть весталкой,-- съ разстановкой промолвилъ Тацій.
-- Я это давно говорилъ твоей теткѣ Сабинѣ. Вотъ было бы хорошо для меня.
-- И она повѣрила тебѣ?-- сказалъ милый сынокъ, скорчивъ насмѣшливую улыбку.-- Впрочемъ, я очень радъ,-- продолжалъ, онъ:-- что ты не послѣдовалъ твоей наклонности, иначе меня не было бы на свѣтѣ.
-- Я, дѣйствительно, такъ думалъ,-- промолвилъ невозмутимо Фавстулъ.
-- Ну, разъ существую я и есть на свѣтѣ Фавстула,-- бросилъ вскользь Тацій:-- то почему бы ей не сдѣлаться весталкой вмѣсто тебя?