Бредя въ одиночествѣ домой, Фавстулъ продолжалъ раздумывать о томъ, что съ такой неожиданностью сказалъ ему сынъ.
Только одно могло заставить его воспротивиться этому предложенію: оно зародилось у его сына, который сильно ненавидѣлъ его. Это онъ отлично зналъ. Онъ не платилъ ему, въ свою очередь, ненавистью, ибо отъ ненависти можетъ разлиться желчь, а Фавстулу вовсе не хотѣлось страдать желчью ради существа, къ которому онъ чувствовалъ только холодное презрѣніе. Однако онъ былъ не изъ тѣхъ разборчивыхъ людей, которые отворачиваются отъ даровъ только потому, что они принесены греками. Онъ предпочиталъ обращать вниманіе на стоимость самихъ этихъ даровъ. Если они могутъ пригодиться, то не все ли равно, откуда они идутъ?
До тѣхъ поръ, пока Тацій не произнесъ: "А почему бы Фавстулѣ не сдѣлаться весталкой?" -- эта мысль не приходила ему въ голову. Несмотря на то, что она зародилась въ тупой головѣ его сына, изъ нея могло выйти кое-что толковое.
Будетъ приданое, или не будетъ приданаго -- все равно въ ближайшемъ будущемъ Фавстула не могла выйти замужъ. Онъ уже успѣлъ хорошо изучить свою жену и ему не трудно было при его воображеніи представить ту петлю, въ которую мало-по-малу будетъ запутываться дѣвочка. А петля, которую онъ вынужденъ будетъ наблюдать самолично, была для него несносна. Насколько Туллія была эгоистично-зла, настолько онъ по своей природѣ былъ эгоистично-добръ. Онъ понималъ, что его жена могла дойти до жестокости, и чувствовалъ, хотя смутно, какъ отразится эта жестокость на такой натурѣ, какъ Фавстула. Онъ чувствовалъ, что въ этой борьбѣ между мачехой и падчерицей и для него не будетъ покоя и что это будетъ старить его.
Если Фавстула въ самомъ дѣлѣ сдѣлается весталкой, то, во-первыхъ, она окажется внѣ власти Тулліи, а, во-вторыхъ, и Туллія не будетъ злобствовать противъ нея. А Фавстула будетъ щедро снабжена всѣмъ, будетъ богата, получитъ вліяніе: теперь весталки были уже не таковы, какъ прежде: у каждой изъ нихъ накапливалось значительное состояніе, и за каждой сохранилось старинное вліяніе.
Для него будетъ великолѣпно, если его дочь, безъ всякаго съ его стороны самопожертвованія, сдѣлается богатой. Тогда онъ будетъ избавленъ отъ дурного расположенія духа своей жены: перспектива видѣть, какъ въ теченіе цѣлыхъ годовъ жена будетъ точить дочь, была для него мучительна.
Когда Фавстулъ составлялъ планы на будущее, воображеніе его работало особенно сильно. Ему вдругъ пришло въ голову, что въ недалекомъ будущемъ, лѣтъ черезъ десять-двѣнадцать, весталки могутъ быть уничтожены. Если это случится, то, конечно, интересы теперешнихъ весталокъ отъ этого не пострадаютъ, и каждая изъ нихъ получитъ отъ учрежденія круглую сумму и будетъ вполнѣ свободна располагать далѣе собою. При такихъ условіяхъ Фавстула и ея двадцать двѣ товарки будутъ независимы и еще не успѣютъ лишиться своей красоты.
Туллія также обдумывала предложеніе пасынка, стараясь представить его въ самомъ выгодномъ свѣтѣ мужу. Не зная, что они встрѣтились съ Таціемъ, она сочла нужнымъ скрыть, что эта идея принадлежитъ ему. Она знала, какъ мало довѣряетъ Фавстулъ всему, что исходитъ отъ его сына. Фавстулъ, съ своей стороны, не сказалъ, что онъ говорилъ съ Таціемъ, и такимъ образомъ предоставлялъ жены воображать, будто этотъ планъ явился въ ея мудрой головѣ безъ всякой посторонней помощи.
Туллія была не мало удивлена, видя, съ какой легкостью онъ соглашается съ ней, и, не встрѣчая съ его стороны возраженій, пустилась въ подробныя соображенія о преимуществахъ ея плана.
-- Конечно,-- замѣтилъ ей Фавстулъ:-- намъ придется ждать ваканцій.
-- Ждать придется недолго. Еще вчера мой отецъ говорилъ, что великая весталка сильно больна -- она, вѣдь, приходится мнѣ двоюродной сестрой. Она всегда была очень слабаго здоровья и не могла выйти замужъ. Вотъ почему она и стала весталкой. Удивительно еще, какъ она продержалась столько лѣтъ. Если она умретъ, ближайшая къ ней по лѣтамъ весталка займетъ ея мѣсто, и такимъ образомъ откроется вакансія.
Туллія была такъ убѣждена, что ея родственницѣ уже не поправиться, что Фавстулъ смиренно замѣтилъ ей:
-- Это, конечно, продолжится недолго. Фавстулѣ въ октябрѣ минетъ десять лѣтъ. Туда принимаютъ только въ возрастѣ отъ шести до десяти лѣтъ.
Туллію, очевидно, это не обезпокоило.
-- Теперь только апрѣль. Впереди еще шесть мѣсяцевъ. Великая весталка не протянетъ шести мѣсяцевъ. Мой отецъ считаетъ это вопросомъ нѣсколькихъ дней, а ты знаешь, какъ онъ остороженъ.
Фавстулъ, вспомнивъ о дѣловыхъ разговорахъ, которые ему приходилось вести съ нимъ передъ своей свадьбой, не сталъ спорить, что Корнелій Туллій, дѣйствительно, очень остороженъ..
Въ глубинѣ души онъ благодарилъ боговъ за то, что, освободившись отъ Фавстулы, онъ умилостивитъ свою жену.
-- Положеніе весталки,-- продолжала Туллія, какъ бы завидуя этому положенію,-- прекрасно.-- Нѣтъ женщины, которая занимала бы столь высокое положеніе въ государствѣ. Моя двоюродная сестра -- тоже весталка.
-- О,-- воскликнулъ Фавстулъ, которому надоѣло уже слушать о двоюродной сестрѣ,-- сестра моей покойной жены тоже весталка.
-- Домиція?-- спросила Туллія такимъ тономъ, какъ будто она сомнѣвалась, много ли выиграли весталки отъ того, что въ ихъ числѣ оказалась сестра Акціи.