Такъ какъ Атріумъ Весты находился на людномъ Форумѣ, то весталкамъ обыкновенно не полагалось появляться на улицѣ и только иногда онѣ должны были приносить священную воду изъ источника Эгеріи возлѣ Porta Сарепа. Но на самомъ дѣлѣ онѣ съ давняго времени работали, ради моціона, въ своемъ виноградникѣ, расположенномъ возлѣ самаго источника Эгеріи за старымъ валомъ Сервія Туллія, между Porta Арріа и валомъ Аврелія.
Сюда весталокъ приносили на носилкахъ. Около виноградника онѣ должны были сходить и итти дальше пѣшкомъ. Фавстула любила это мѣсто: тутъ было тихо и пахло ароматомъ холмовъ.
Однажды она шла въ одиночествѣ въ той части виноградника, которая была всего дальше отъ воротъ, оставивъ около нихъ ликтора и рабовъ, которые ее несли. Тацита объявила, что теперь весталки могутъ чаще пользоваться своими привилегіями, чѣмъ это было до сихъ поръ. "Христіане,-- говорила она,-- привыкли вышучивать весталокъ съ ихъ ликторами, но теперь надо еще подождать, кто надъ кѣмъ будетъ смѣяться".
Идя по одной изъ уединенныхъ дорожекъ, Фавстула замѣтила садовника, который, наклонившись, занимался какой-то работой. Повернувъ на другую дорожку, она услыхала сзади себя шаги и, повернувшись, увидѣла, что садовникъ идетъ за ней.
Полагая, что у него есть къ ней какая-нибудь просьба, она остановилась и стала его поджидать.
-- Ты весталка домина Фавстула, не такъ ли?-- спросилъ, кланяясь ей, садовникъ.
-- Да. Что тебѣ нужно отъ меня?
-- Ты не узнаешь меня? Я когда-то былъ рабомъ домины Меланіи въ Цивителлѣ. По волѣ благороднаго господина моего Фабіана я теперь свободный члеовѣкъ. Свободу я получилъ какъ разъ тогда, когда ты гостила у домины Меланіи.
-- Теперь я припоминаю. Ты, кажется, предпочелъ остаться въ услуженіи у Фабіана?
-- Да, я и сейчасъ служу ему.
-- Я думала, что онъ находится далеко отъ Рима...
-- Это вѣрно. Ему приказано было отправиться на сѣверъ. Онъ очень досадовалъ, что не могъ извѣстить тебя объ этомъ, и поручилъ сдѣлать это мнѣ. У меня есть къ тебѣ письмо отъ него. Когда ты его прочтешь, то увидишь, что ты можешь вполнѣ положиться на меня.
-- Я и теперь увѣрена въ этомъ,-- просто отвѣчала Фавстула.
Фавстула взяла письмо, а Сергій опять принялся за свою работу, подрѣзывая корни лозъ. Письмо было написано, судя по датѣ, три мѣсяца тому назадъ. Фабіанъ самъ предупреждалъ въ немъ, что, быть можетъ, пройдетъ много времени прежде, чѣмъ оно попадетъ ей въ руки.
Далѣе онъ сообщалъ, что его легіонъ стоитъ въ Медіоланѣ, но что, можетъ быть, ихъ пошлютъ дальше на Дунай, встрѣчать императора. Не произнося нигдѣ слово "любовь", Фабіанъ жалѣлъ о томъ, что она не христіанка, и высказывалъ скорбь, что невозможно снять съ себя званіе весталки, особенно въ такое время, когда усиливается вліяніе Юліана.
Медленно пройдя всю дорожку, Фавстула тихо пошла назадъ. Сергій попрежнему работалъ на своемъ мѣстѣ.
-- Завтра я приду сюда съ отвѣтомъ,-- сказала она ему.-- Если не завтра, то послѣзавтра. Ты будешь здѣсь?
-- Да. Помнишь ли ты человѣка, который везъ тебя въ лавренціанское имѣніе. Это мой родственникъ, человѣкъ хорошій и добрый.
-- Да, помню. Онъ христіанинъ и много разсказывалъ мнѣ объ апостолѣ Павлѣ.
-- Онъ хорошій человѣкъ. Не всѣмъ между нами можно довѣрять, но на него положиться можно и его бояться нечего, это онъ опредѣлимъ меня сюда на работу. Но если здѣсь будетъ рабыня Дирка, которая служитъ при великой весталкѣ, то письмо передавать мнѣ не слѣдуетъ.
Поговоривъ съ Сергіемъ, Фавстула пошла дальше, продолжая читать письмо. Фабіанъ выражалъ надежду, что Клавдія поправится, и писалъ, что старый священникъ много говорилъ о ней и пріѣзжалъ даже къ нему въ Остію узнать о ея здоровьѣ. Явиться лично къ ней онъ счелъ неудобнымъ, чтобы въ чемъ-либо не скомпрометировать ее. Далѣе Фабіанъ писалъ о своемъ братѣ. Онъ квартировалъ въ Арреціумѣ, но теперь также получилъ приказъ выступить съ своей когортой въ Медіоланъ. "Никто не знаетъ,-- писалъ онъ:-- что мы будемъ здѣсь дѣлать. Нѣкоторые думаютъ, что мы должны будемъ захватить Юліана, если онъ оставитъ Галлію, другіе полагаютъ, что мы должны итти навстрѣчу императору, который спѣшитъ въ Константинополь. Во всякомъ случаѣ Христофора не будетъ въ Римѣ и на его помощь нельзя разсчитывать".