Дождь прекратился. Исчерпавшись, тучи становились прозрачней. Солнечные стрелы пронизывали их местами. И страна, еще зеленая от свежей воды и уже позлащенная светом, вновь надела свое весеннее облачение.
Жан-Франсуа Фельз шел медленно, вдыхая полными легкими живой аромат земли и насыщая глаза ясным светом дня.
У подножия лестницы Диу Джен-джи он взглянул на часы:
-- Уже половина четвертого! Надо скорей спешить на виллу Цапель!
Он поспешил к людным улицам, где можно найти свободную куруму.
"Тяжкая обязанность, тяжкая! -- подумал он. -- Бедная крошка! Как бы то ни было, мне жаль ее от всей души. И станет ли она оплакивать Герберта Фергана или Иорисака Садао, я от всей души разделю ее горе!"
Он вспомнил "garden-party" на "Изольде", мистрис Хоклей и князя Альгеро...
-- Да! -- пробормотал он. -- Европейский алкоголь быстро ударяет в голову мусмэ, даже если эта мусмэ -- маркиза!..
На улице Мегасаки не было курумы. Не было ее и на улице Хиробаба. Фельз вышел на неизбежную Мото-Каго маши. На ней кишела густая толпа, и всякий, кто хоть сколько-нибудь приглядывался к японской толпе, мог сразу сказать, что перед ним -- толпа крайне возбужденная. Известие о великой победе, одержанной накануне, только что распространилось в Нагасаки. И уже каждая лавочка, каждое жилище, каждое окно, украшенное поспешно знаменами и лентами. Пьяная от возбуждения, гордости и торжества толпа теряла свое обычное чувство меры и выражала свою радость почти так же, как любая толпа Запада. Слышались крики и пение, шли процессии. Были даже столкновения и чуть ли не драки. Фельз, пытавшийся перейти улицу, чтобы выйти на набережную, чуть было не был опрокинут. Две мусмэ бросились ему под ноги, две мусмэ, бежавшие с громкими криками, с растрепанными волосами.
-- Да! -- повторил Фельз. -- Право же, не имеет большого значения, победит ли новая Япония Россию -- новую или старую...
На набережной курумайи все же еще не утратили своей прежней учтивости. И когда Фельз произнес магические слова: "Иорисака кошаку!", то среди всего извозчичьего люда поднялось большое соревнование из-за чести отвезти почтенного чужестранца к благородному маркизу, бывшему даймио.