Если знаешь предмет, то, конечно, всегда особенно хочется поговорить о нем. Так-то и знаменитый ученый, натуралист Кювье, любил поговорить об естественных науках; но он говорил иногда слишком пространно, вводя в свою речь непонятные термины и выражения.
Наполеон, сам обыкновенно выражавшийся кратко, любил слушать этого ученого, если он только без длинных предисловий доходил до желаемого заключения.
Однажды Кювье, в числе депутации, явился в Сен-Клу для поздравления императора, и лишь только последний заметил его, как тотчас же подошел прямо к нему.
-- Здравствуйте, г. Кювье, -- сказал он ему чрезвычайно ласково, -- весьма рад вас видеть. Кстати, чем вы занимались в академии на прошлой неделе?..
-- Государь, мы были заняты свекловичным сахаром.
-- А, это очень хорошо. Ну, что ж, полагает ли академия, что французская почва способна к произращению свекловицы?
Кювье, вместо того, чтоб просто и прямо ответить на этот вопрос, как истинный ученый, начал геологическою диссертациею о почве, потом перешел к естественной истории свекловицы, а когда, наконец, он приступил к заключениям, то император уже давно его не слушал и задумался о своих делах. Только молчание профессора вывело его, наконец, из разсеянности.
-- Прекрасно, г. Кювье, -- сказал он ему, -- но полагает ли академия, что почва Франции способна к произращению свекловицы?
Ученый, полагая, что в это время император был занят чем-либо другим, повторил свою диссертацию от начала до конца. Наполеон, не желавший, чтоб она была так длинна, снова задумался о другом предмете; потом, когда Кювье перестал говорить, он, поклонившись ему, сказал:
-- Много благодарен вам, г. Кювье. При первом свидании с председателем Вертолетом, я все-таки спрошу у него, находят ли господа академики, что почва Франции способна к произращению свекловицы.