Поезд отошел от станции, а Мурзилка все бегал взад и вперед, обнюхивая доски платформы.
Все чужие следы. Много их. - да что в них толку? Петькой и не пахнут…
Бегал Мурзилка - и не замечал, что за ним уже давно наблюдали две пары глаз.
Смотрели на него станционный сторож Аким Лохматов и начальник станции.
- Видать, своих потеряла, Иван Васильевич, - сказал Аким, - которые с поездом уехали.
- Должно быть, так,-сказал начальник станции. - Песик - ничего себе, аккуратненький.
А Мурзилка вдруг задрал голову вверх да как взвоет.
- Цыц ты!.. - топнул на него начальник станции.
С перепугу Мурзилка шарахнулся в сторону - прямо под ноги сторожу.
- А вы, Иван Васильевич, не больно стращайте, - сказал Аким, достал кусок сахару из кожанки и сунул Мурзилке в рот.
Мурзилка захрустел зубами, завилял хвостом.
«Кажется, человек - ничего себе… - подумал он, - а ну-ка, давай еще сахару!..»
И он поднялся и сел на задние лапы.
Сторож так и покатился со смех):
- Ах, прокурат!.. Обученный шельмец… Ну, и собачка!..
- Я ее возьму, пожалуй, себе, - сказал начальник станции.
- Позвольте, Иван Васильевич, - а может, мне желательно собачку к себе пристроить, - возразил Аким. - Извольте видеть, у ней ко мне этакое стремление… Вон как песик ко мне льнет…
- А я тебе говорю, - я ее возьму…- рассердится начальник станции.
Но Аким был упрям.
- Извините, Иван Васильевич, как вы есть начальник станции и все такое, ну, только и я сторож…
Начальник станции махнул рукой, повернулся и пошел прочь.
Жена Акима встретила Мурзилку неприветливо.
- Еще чего?., на кой нам собака? Гони вон!.. Нечего… Аким опешил.
- Песик аккуратненький. Опять же служить умеет…
Он бы отстоял Мурзилку, но тот сам себе испортил все дело. Думал, - здесь, как у Петьки в доме.
Вот тут-то и пошли неприятности.
Чуть отвернулась хозяйка, Мурзилка на лавку, оперся о стол и давай лакать из кринки молоко.
- Ах, ты, поганый!..
Хлопнула хозяйка Мурзилку, а тот на нее:
- Рррр!..
- Батюшки!.. Да никак еще бешеный?.. Бешеный и есть!.. Пошел вон…
Заметался Мурзилка по комнате. Думает, Играют с ним.
Ради потехи хозяйкину шаль схватил - французскую с букетами - бегает, волочит ее по полу туда-сюда…
- Подай… Подай сюда!.. - кричит хозяйка.
А Аким ногой топает на Мурзилку:
- Тубо… Жучка, как тебя, тубо, отрыщь!..
Не понимает его Мурзилка, ворчит, мотает головой, треплет шаль французскую с букетами…
Полетели в Мурзилку и ложки, и плошки - что попало…
Метнулся он к двери, лапами уперся - знал этот фокус! - дверь перед ним распахнулась настежь, и вылетает Мурзилка на улицу.
Бежит, волочит шаль по улицам - курам дворовым на удивленье, коту на заборе - на посмеяние…
А за Мурзилкой - сторожиха, за сторожихой - Аким.
Куры кудахчут, свинья на дворе встревожилась, в калитку выскочила, кот поскорей на крышу перемахнул.
- Держи его!.. Держи!.. - кричит Аким, а кому - и сам не знает.
А Мурзилка уже струсил. Под платформу юркнул, под лестницу забился, - сидит, дрожит от страха.
Пришлось Акиму на карачках под платформу лезть…
Лезет, а сам ругается:
- Ну, и собака… Обязательно надо Ивану Васильевичу ее подарить… Ну. ее!..
Настиг Мурзилку, шаль вырвал и за шиворот собаку вытащил.
Жене шаль отдал, жена - в слезы: вся шаль в грязи вывалена.
Потащил Аким Мурзилку к Ивану Васильевичу:
Сурово встретил его начальник станции:
- Чего надо?..
Улыбнулся Аким ласково.
- Раздумал я. Иван Васильевич, - куда мне собака? Вот вам нужнее. Занятный песик - и служит, и поноску носит.
Обрадовался Иван Васильевич.
- Ну, спасибо… спасибо… У меня собаке хорошо будет. Как ее звать-то?
- Кто ж ее знает, Иван Васильевич? Не человек, - не скажет. А не иначе, как ее «Самогоном» звать следует. Уж я давеча гонял, гонял за ней… Дух захватило…
Так устроился Мурзилка у начальника станции.
