На той же неделе встроился Хламида в детском доме, что помещался на старой даче. Дача, впрочем, хорошая, просторная, в два этажа. Здесь ребята-беспризорники устроили свою трудовую коммуну.
И Мурзилка живет в ней, как полноправный член трудовой коммуны из бывших беспризорных, вместе с Хламидой.
Мурзилка - тоже из беспризорных. Значит, попал к месту.
Ясное утро. Первым проснулся секретарь коллектива, Петя Мороз.
- Эй, ребята!.. Вставай!.. Живо!.. - кричит он зычным голосом.
Ребята спят на нарах. Но чисто в комнате, и то хорошо. Хламида первый вскочил, а с его груди из-под зипуна вывалится полусонный Мурзилка…
Вот не во-время разбудили! Только-только разоспался.
- Дежурный но кухне, заваривай чай, - кричит Мороз.,
- Сейчас!..
- А кто за хлебом пойдет?.. Живее, что ли!..
Ребята поднимаются один за другим, ежатся. В комнате прохладно, а одеты плохо: кто в халате, кто в какой-то кацавейке. На ногах тоже - либо калоши, либо старые ботинки, перевязанные веревочкой.
- Ничего. Справим обувь, как немного обрастем… Главное, работа есть… - утешают друг друга ребята.
Чай не скоро поспеет… Пока - на работу…
За большим столом клеят пакеты: одни из ребят кроят пакеты из бумаги, другие - склеивают.
В другой комнате иная работа: готовят липкую бумагу от мух. Один режет бумагу на листы, другие покрывают тщательно особым липким составом бумагу.
Клеят в неделю до 20 пудов пакетов, липкой бумаги изготовляют стоп пять.
И гордятся: сами себя содержат. Правда, еда скудная, все одно и то же - хлеб; картошка, каша да чай. Зато все вовремя, на всех хватает. Не то что на улице, где-нибудь под мостом, в котле или уборной; изо дня в день недоедание, а го и голод.
Вечером здесь, в коммуне, читают, учатся… А потом и на дворе играют. Ведь ребята же!
Поел Мурзилка хлеба, запил теплой водой, - и сыт, ничего.
Улегся было на подоконнике, на солнышке, - теплее здесь, и Хламиду видно: вон он старательно мажет большом кистью бумагу…
Мурзилка блаженно закрыл глаза, да угораздило Хламиду окликнуть его:
- Поди сюда!..
Ринулся Мурзилка с подоконника прямо на стол, проехался на всех четырех лапах.
Вот тут и вышла история…
Чувствует, - не оторвешь никак от бумаги своих лап. Брякнулся Мурзилка на спину, и совсем беда…
Ребята кричат:
- Пошла, пошла!..
- Убирайся прочь!..
А Мурзилка несчастный - весь липкой бумагой облеплен со всех сторон, даже носа не отодрать от бумаги.
- Отдирай, отдирай бумагу… - кричат ребята.
- Держи ее за хвост!.. Ах, негодная!..
Мурзилка визжит, катается по столу, Хламида справиться с ним не может: все руки в липком клею вымазаны.
Вот горе-то!..
Соскочил на пот Мурзилка и совсем обезумел. Визжит, фыркает, бьется. - а бумага не отстает.
- В чан его с водой… - кричат ребята.
- Обрить его надо, - иначе ничего не поделаешь!..
Кое-как отодрали бумагу, местами шерсть клочьями вырезали, и каждый ему шлепок дает - «не балуй».
Совсем забили собаку…
Выбежал Мурзилка на двор, язык на сторону высунул, - придти в себя не может…
Ребята за ним выскочили было…. А у входа воз стоит и мужик около.
Увидал ребят, говорит:
- Ребята… Принимай картошку. Прислали вот вам…
Обступили ребята воз, крикнули завхоза - и про Мурзилку забыли.
Надо картофель принимать, таскать мешки в кладовую. Закипела работа!..
А Мурзилка выскочил за ворота, ежится, визжит. Все ему неловко, вся шерсть слиплась, мешает ему. Стал лизать, - еще того хуже… Вот наказание-то!..
И вдруг чья-то рука схватила его за шиворот и сунула в мешок.
- Годится разве?..
- Годится. Там разберут.
Забился, завизжал Мурзилка в мешке. Но увесистый кулак так сильно ударил его, что Мурзилка сразу притих и закрыл глаза от страха.
