СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната в доме Петрония. Накрыт стол. На нем бумаги и чернила.
Входят Петроний и Бианка.
Бианка.
О том же, какова моя вина,
Пусть судят все.
Петроний.
Если и это дело --
Раскаяние дочери моей --
Пошло от ваших добрых наставлений,
Сознаюсь, что судил вас слишком строго,
И сожалею.
Бианка.
Начала сама,
Конечно, испугавшись ослушанья,
А я продолжила, ей рассказав,
Как, просто и любезно подчинившись,
Ей вас вернуть: она по-женски любит!
Вот, выслушав, -- спасибо ей, -- призналась,
Что стоит меня слушаться. Но, сколько
Советов ни давай, не излечить,
Пока жива причина хвори -- горе.
Петроний.
Жаль, что больна, но рад, что заболела
По столь благой причине.
Входит Морозо.
Бианка.
Вот Морозо.
Петроний.
Рад вас видеть.
Узнайте нашу радость.
Морозо.
Очень рад ей!
А эта здесь зачем?
Бианка.
Я вас оставлю.
Потом спасибо скажете.
Петроний.
Да, друг мой:
Ступайте к вашей милой.
Бианка.
Хоть больна,
Но можете поцеловать.
Морозо.
Как?
Бианка.
К пользе.
Морозо.
Затем и вызвали?
Петроний.
Войти угодно?
Бианка.
Вдруг спросит исповедать.
Морозо.
Боже правый!
Получит отпуск и епитимью,
Но в меру прегрешений.
Петроний.
Брось чудачить!
Морозо уходит.
Бианка.
Вот и другой пришел.
Входят Роланд и Транио.
Петроний.
Ах, Транио!
Вам тоже добрый вечер. Рад вас видеть.
Роланд.
Спасибо!
Петроний.
Дочь имел...
Роланд.
Когда бы так!
Петроний.
Вы были с ней дружны.
Роланд.
Не буду больше.
Женщина! Путей к ее приязни
Искать не легче, чем зимой тропу
Под снегом.
Петроний.
Так расскажем по порядку.
У дочери, помянутой сейчас,
Болит живот от злоупотребленья
Привязанностью вашей.
Роланд.
Что?
Петроний.
Да, сэр.
Верней сказать -- раскаяньем. И так
Лежит и рассуждает.
Роланд.
Что же, сэр?
Петроний.
Я думаю: зайти вам, что ли?
Роланд.
Что же,
На посещенья я не так уж скуп.
Петроний.
Предупреждаю вас, что изменилась:
Вам предстоит знакомство с новой Ливией.
Роланд.
С меня и старой хватит.
Петроний.
Не дурит
И мальчиков в глазах не ищет, Роланд,
На шею не повесится вам...
Роланд.
Рад,
Что избежал такой ужасной казни.
Петроний.
Ни чмокать вас до краски...
Роланд.
Сомневаюсь,
Чтоб покраснел, как ни целуй бесстыдно:
Я уж не так ребячлив. Что же дальше?
Петроний.
Теперь она моя. Вся в моей воле,
Со мной и будет там, где прикажу,
Но хочет с вами ласково проститься
И воротить блуждающий обет,
Оставленный в залог, да две-три клятвы,
Вам данные, вернуть.
Роланд.
Она получит
Их ото всей души, а если надо,
Верну их на письме.
Петроний.
В том-то и дело.
Вы от нее получите другое:
Ухо на ухо, с богом сто дорожке!
Роланд.
Согласен. Плачут ваши деньги, Транио!
Транио.
Что ж, я не разорюсь. Работай, Роланд!
Роланд.
Идемте, что ли?
Бианка.
Что бы ни сказала,
Терпите, Роланд: от своей болезни
Она зубастой стала.
Роланд.
Пусть болтает,
Раз чешется язык. А ты, ей-богу,
С лица премилая, да и фигура
Отменная! Я чувствую, что сотня,
Из меня льется, будто я мочусь.
Вносят на кровати Ливию, при ней Морозо.
Бианка.
Несите осторожно: в прошлый раз
Ее так раздражало.
Петроний.
Ну, как, дочка?
Ливия.
Ах, плохо, плохо, хоть уже немножко
Лучше, мне кажется, немножко легче --
Из-за того, что добрый человек
Простил... Повыше!.. Ах, болит!
Бианка.
Прекрасно!
Ливия.
Отец и все, кто только меня слышит:
Вот -- тот, кто мною злостно оскорблен:
Был ли старик униженней: в насмешку
Давала клички, на него плевала,
Огарки к бороде клеила, звала
Борзою на всех коз, я презирала
Его, всегда считала за скотину...
(Ах, бок болит!..) паскудную скотину.
Я распустила слух, что его плащ --
Тот парус, что его отец купил
У лодочника и поднесь живого.
Я на крестинах налила в варенье
Ему касторки, и он штаны испортил.
Насыпала на лестницу гороху,
И бедный джентльмен -- о, горе мне! --
Почтенной головой, главой премудрой,
Пересчитал все двадцать две ступеньки,
Не пропустивши ни одной verbatim,
До выхода, разбил свое лекарство,
Посеял верный камешек от флюса,
Чуть не рассыпался, марался дважды
И был подобран. Свершены злодейства
Мной, Ливией, по собственной злой воле.
Морозо.
А я по доброй воле все простил.
Ливия.
Где Бианка?
Бианка.
Здесь.
Ливия.
Пить!
Бианка.
Вот.
Ливия.
Это кто здесь?
Бианка.
Роланд.
Ливия.
Притворство, мы расстанемся с тобой.
Приблизьтесь, сэр.
Роланд.
Мне жаль, что вы больны.
Ливия.
Себя жалейте, сэр. Вы обижали,
Но я прощаю... А готовы письма?
Бианка.
Все здесь. Угодно их проверить?
Ливия.
Да.
Дай прочитать ему. Он тоже хочет
Отчалить, с этим он прибавит ходу.
Ах, сделали б мы нищих друг из друга!
Мы молоды, и целый мир детей
Остался б проклинать безумство наше.
Мы разорились бы при этом браке
Непоправимо. Признаюсь -- любила
(Пусть знают -- все равно!) до исступленья
И он, сказать по совести, любил...
Но кончим с этим! Оба поумнели,
И не любви нас погубить. А вы?
Роланд.
Да. Подписать готов.
Ливия.
Тогда постойте.
Дайте бумаги мне (я просмотрю)
И времени, чтоб уронить слезу
На вечное прости.
Бианка.
Вы уходите.
Петроний.
Друзья, идемте:
Пропустим ливень.
Роланд.
Лучше не видать бы!
Уходят.
Бианка.
Играла молодцом!
Ливия.
Дай бог, сыграть бы.
Бианка.
Бумаги наши здесь. Когда придут,
Начните вы, потом им передайте,
Не отпуская от себя, при свете
Не большем, чем в рядах.
Ливия.
А как Морозо
Терзался? Как усердно он рыдал
При оскорбленьях.
Бианка.
И не без причины.
Ливия.
Ах, да какой вонючий негодяй!
Я начала с притворства, но при нем
Чуть дурно мне не сделалось. Помойка
В сравненья с ним -- помада.
Аминь!
Бианка.
К чорту мерзость!
Ливия.
Бианка.
А ты сейчас опять ложись,
И приступаем к делу.
Ливия.
Позови их.
Ну, если небо милует влюбленных,
Пусть нам поможет!
Входят Петроний, Роланд, Транио и Морозо.
Петроний.
Что она, готова?
Бианка.
Окончила свой плач. Идите к ней.
Ливия.
Роланд, приблизьтесь. Раньше подписания
Дайте мне руку. Так. И поцелуйте!
Последнее свидание у нас!
Дай бог вам быть счастливым! Вот бумага.
Роланд.
Позвольте подождать!
Петроний.
Не жить мне больше,
Если не начал я его жалеть:
Как разливается!
Бианка.
Вот вам перо.
Ливия.
Прошу стать ближе. Это будет знаком
Прошедшей близости.
Роланд (подписав).
Вот.
Бианка.
Вашу подпись
В свидетельство.
Петроний (подписывая).
Конечно. Пишем, зять.
Морозо (подписывая).
От всей души!
Бианка.
Пожалуйста, отдайте.
Роланд.
Вам, Ливия. Лучшей вам любви желаю.
Я больше не могу.
Бианка.
Заверьте это.
Петроний (подписывая ).
Заверим.
Бианка.
Вы вручите?
Ливия.
Поднимите.
Вот, Роланд, вся твоя любовь. Найди
Другую, лучше нашей, и будь счастлив.
Я больше не должна.
Роланд.
Прощай!
Ливия.
Надолго!
Роланд уходит.
Бианка.
Уйдите, ради бога, все, покуда
Уймется. Занавески опустите,
А завтра приходите, будет лучше:
Сейчас не до гостей ей.
Петроний.
Будьте с нею.
Мне надо ехать, может быть, и вам,
Чтоб зятя проводить. Я был бы счастлив.
Когда б, как здесь, жалел его жену.
Бианка.
Все сгладит время. До свиданья! Завтра
Утешитесь, приветствуя жену.
Уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната в доме Петручо.
Входят Жак, Педро и носильщики с сундуками и корзинами.
Жак.
Несите!
Педро.
А большой сундук нести?
Жак.
Да. И корзины. Да живей, почтенный!
А то уедет, не дождавшись.
Педро.
Жак,
И повезло ж тебе!..
Жак.
Я полагаю.
Педро.
Отгородиться морем от хозяйки --
Чем, кроме бури, заглушить ее?
Жак.
Бежим в галоп до самого Парижа,
А до Амьена-то она, поди,
Еще дострелит. Ну, под "Львиный ключ"!
Да живо на борт. Мы за вами следом.
Педро.
Вот бы ее в сундук.
Жак.
Побойся бога!
Уж лучше -- медведя.
Педро.
Да ты послушай.
При переправе, если будет буря,
Как там бывает, и пойдет трепать,
Я, с божьей помощью, и подсказал бы
Хозяину сообразить да крикнуть:
"Всем разгружать судно, а то пропали!"
И этот, самый крупный, непременно
Окажется за бортом.
Жак.
Знай наверно,
Что с нею можно этак развязаться,
Согласен ехать с ней. Но верь мне, Педро,
Тогда погибнет в море вся путина:
Водиться с ней решат одни акулы.
Ей родственницы, или черепахи,
Всему привычные. На всех базарах,
Едва ее туда доставят с тони,
Немедленно завоют "Miserere".
И будут плакаться по всем церквам,
Пока ее плотиной не отгонят.
Из-за нее Нептуну, и с трезубцем,
С богинею, да и с полубогами,
Так опротивел бы Ла-Манш, друг Педро,
Как школа мальчикам. Не сомневаюсь.
Что, встреть его по-своему она,
Он рад бы расколоть башку.
Педро.
Язык!
Жак.
Нет, много языков!
Педро.
Да иностранных!
Жак.
Лживый язык!
Педро.
Язвительный язык!
Жак.
Длинный язык!
Педро.
Бессовестный язык!
Жак.
Наглый язык!
Педро.
Спиртованный язык!
Жак.
Их много больше и многообразней,
Чем Вавилонской башне рассказать.
Отсутствует один язык -- правдивый.
Входит Софокл.
Софокл.
Вернуть все вещи -- кончена поездка.
Жак.
Как так?
Софокл.
Ваш барин... О Петручо! Ах, бедняга!
Педро.
Ах, Жак, Жак!
Софокл.
Ах, скончался ваш хозяин!
Везут. Его жена, его диавол,
Обидой...
Жак.
Был убит?
Софокл.
Убит! Убит!
Педро.
А есть закон, чтоб ее вешать?
Софокл.
Живо
Дай знать ей про беду: я сам не смею --
При встрече за себя не поручусь.
Я лучше выйду. Попроси ее,
Хоть ради чести, если есть в ней это,
Да чтоб немножко сраму поубавить --
Заплакать. Ну, а вам реветь бесцельно,
Здесь будет через час (ей передайте),
Что с ним все близкие придут ее бранить. (Уходит.)
Педро.
О Жак, Жак!
Жак.
О почтенный барин мой!
Педро.
О барыни, скотина! Вешай!
Жак.
Плюй!
Педро.
Топи ее!
Жак.
Мори ее!
Педро.
Дави!
Жак.
Камнями ее! Пусть, что ни проглотит --
Все будут яйца! Пусть бежит прочь...
Педро.
Тот,
Кто ей поможет, молимся усердно,
Да ipso facto станет импотентом!
Жак.
Дай душу отвести! А кто ей служит
Или добром помянет с этих пор,
Да поразит его заклятье, Педро:
"Чтоб чорт при шпорах сел на него
С косою за спиной..."
Уходят.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Улица.
Входят Роланд с актом в руках и, крадучись за ним, Транио.
Роланд.
Какой я идиот, что ей позволил!
Ей-богу, любит до сих пор! Что ж акт?!
Ты -- памятник того, что я имел,
Ты -- вся любовь ко мне, ты -- вся утрата;
Дай, поцелую подпись и прощусь
С тем, с чем прощусь навек. Прощай, Ливия!
О горькие слова! Прочту вас снова,
А там усилюсь позабыть навеки. (Читает.)
Что это? Дай-ка ближе! Договор?
Ей-богу, договор! Печать и скрепа
За подписью отца, да и Морозо!
Ведь я не сплю! А ну, перечитаю!
Да. Верно. Договор!
Транио.
Да, верно, Роланд.
И в силу этого вы мне заплатите
Сто фунтов завтра.
Роланд.
Ты уверен, Транио,
Что оба мы -- живые?
Транио.
Да. Плати!
Роланд.
Ручаюсь, если верно.
Транио.
Очень верно.
Вот вам еще кольцо. Узнали?
Роланд.
Да.
Транио.
Когда мне получать?
Роланд.
Нет, стойте, стойте!
Когда женюсь?
Транио.
Сегодня ночью.
Роланд.
Слушай:
Не жульничай со мной, играй по чести.
И мой платеж превысит уговоры.
Клянись (я -- человек и ошибаться
Способен), поклянись -- и не надуй,
Клянись мне напрямик: я -- Роланд?
Транио.
Да.
Роланд.
Не сплю?
Транио.
Не спите?
Роланд.
Я в своем уме?
Транио.
Насколько вижу.
Роланд.
И я был у Ливии?
Транио.
Да, получив там договор.
Роланд.
Женюсь?
Транио.
Если посмеете.
Роланд.
Во всем клянетесь?
Транио.
Да.
Роланд.
Как то, что честен, что в тебе есть совесть,
Что будешь мучиться, солгав, что это
Не наважденье, правда и всерьез!
Транио.
Итак, по правде, совести и чести,
Все это -- правда.
Роланд.
Переменим место.
Клянись еще.
Транио.
Ей-богу, это верно!
Роланд.
Ну, значит, проиграл, и видит небо,
Как радуюсь. Скажи мне, как и что,
А то я, как язычник...
Транио.
Поп подряжен,
Все будет гладко, как истертый грош.
Уходят.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Комната в доме Петручо.
Входят Петроний, Софокл, Морозо. Вносят Петручо в гробу.
Петроний.
Поставьте труп и кликните ее!
Входят Мария в черном, плача, и Жак.
Извольте посмотреть на ваше счастье.
Вот ваш супруг, ваш любящий супруг,
Вот он: он слишком был хорош для вас!
Убит он вашей дерзостью и злобой,
Не выйдя в море. Если можешь плакать,
Так повод есть -- начни, хоть уморила,
Дай людям знать, что ты не вовсе сволочь.
Вот пролила б ты раньше столько слез,
Так был бы жив. Сейчас и то есть польза:
Разжалобишь кого...
Мария.
Внимайте мне,
Судя, что есть, не собственный свой домысл,
А то еще несчастней стану я.
Да, есть причинна слез, и велика
Она, и искренне из-за нее рыдаю.
Софокл.
Однако, в ней порядочность открылась.
Мария.
Но в чем она? Не ошибайтесь -- я не
О смерти плачу. Боже сохрани!
Я не дитя: о жизни его плачу,
О его бедной, жалкой, глупой жизни
Скорбят мои глаза. Вот где мой траур!
Петроний.
Стыдись!
Мария.
Готова утонуть в слезах
При мысли, что он был такой тетехой,
Как был не по-людски лишен ума,
Здравого смысла и соображенья,
Пока, живой, еще бродил у нас.
Как повезло ему, что умер! Вот что
Оплакивать, а не его особу.
Два года протяни, так наплодил бы
На память о себе он больше дури,
Чем осень мух. Но да почиет в мире:
Жил-был дурак -- и все! Жалеть его
Ни один здравый, честный человек
Не станет ни за жизнь, ни за дела.
Вот разве за потомство. Тут уж я,
Страшась, что срам его переживет
В лице уродов, не щадя заботы,
Как сужения охранять его,
Лишила средств на это.
Петручо (встает).
Расстегните!
А то и впрямь помру!.. Ах, ты, Мария,
О мое горе! О моя напасть!
Петроний.
Иди к нему, дрянь! Если он погибнет,
Сам выйду тебя вешать!
Петручо.
Как!? Мария...
Мария.
Все сделано и кончено. Прости мне!
Покорной буду я: ты укрощен,
А я -- твоя слуга. Не озирайся,
Не бойся. Смеешь ли поцеловать? (Целуются.)
На новую любовь!
Петручо.
А ну, еще!
Мария.
От всей души.
Петручо.
А ну, еще, Мария!
Ах, господа, не знаю сам, где я.
Софокл.
Иди-ка в спальню -- живо разберешься.
Петручо.
За старое не примешься?
Мария.
Не бойся.
Петручо.
И незачем, по совести клянусь,
Что повода не будет.
Мария.
Так же верно,
Как то, что девушка я, моя жизнь
С минуты вашей добровольной клятвы
Находится у вас в распоряженья.
Софокл.
А ловко обернулось!
Петручо.
Жак, беги --
Скупи все вкусное, что деньги купят.
Да гибнут кабаны! Я вновь родился!
Ну, крошка Англия, как встречу мужа
Чужих краев, сурового ревнивца,
Желаю ему в жены вашу дочку,
И, если масла к хлебу не получит,
Пока не съел зубов, -- себе не верю.
Входят Роланд, Ливия, Бианка и Трапио.
Петроний.
С чем бог послал?
Роланд.
Еще с веселым танцем,
Под вашу песенку.
Транио.
Молодожены
Пришли за милостыней.
Бианка.
Не хмурьтесь:
Вам это не поможет. Ваша подпись
Здесь, и Морозо подписал контракт.
Петроний.
Моя?
Морозо.
Моя?
Бианка.
Смотрите.
Петроний.
Это фокус,
Ей-багу, фокус!
Бианка.
Именно для вас.
Ливия.
Отец...
Петроний.
Ты, значит, с ним? Скажи мне...
Ливия.
Да.
Петроний.
А ты, скажи, ты с ней уже...
Роланд.
Да, сэр.
Надеюсь, все в порядке.
Петроний.
Состоялось!
Придется вас благословлять... Морозо,
Мы здесь бессильны. Видишь -- примирись:
Хочешь -- не хочешь, а забрал он девку.
Морозо.
Раз обошли, так угощай обедам,
Чтоб горечь мне запить.
Транио.
Умно сказал!
Петроний.
Ну, ладно, разыграли, так смотрите ж,
Чтоб через год я дедушкою стал,
А то, ей-богу, подстригу наследство!
Роланд.
Придется мне стараться: я и так
Продулся в пух на ней.
Транио.
Я доверял ей
И счастлив был в закладе.
Роланд.
Берегись!
Петручо.
Идемте пить и не жалеть веселья!
Мой жеребенок дома и везет.
А кто жениться будет, господа,
Прошу вас помнить мой пример всегда.
Уходят.
Комедия "Укрощение укротителя"
написана между 1615 и 1625 гг.
Переведена И. А. Аксеновым в 1932 г.