Еслибы кто-нибудь пришелъ къ графу Гильтону и сталъ жаловаться на своего повѣреннаго по дѣламъ, который отказался достать двадцать пять тысячъ фунтовъ въ двадцать четыре часа, подъ залогъ ожидаемаго наслѣдства, лордъ Гильтонъ принялъ бы свой высокомѣрный диктаторскій тонъ и сказалъ бы:
"Мой дорогой сэръ, двадцать пятъ тысячъ фунтовъ сумма не маленькая. Люди не даютъ двадцать пять тысячъ фунтовъ взаймы не подумавъ и не разузнавъ хорошенько. Надо посовѣтоваться съ адвокатами, навести справки, просмотрѣть документы и мало ли что еще. Къ тому же въ настоящее время года городъ пустъ. Будьте благоразумны, подождите." Но относительно самого себя такія соображенія не приходили въ голову лорду Гильтону. Услыхавъ что Плесморъ умеръ, онъ тотчасъ же телеграфировалъ Чемпіону, приглашая его пріѣхать немедленно. Адвокатъ, отдыхавшій съ своимъ семействомъ въ Скарборо, получивъ телеграмму, подумалъ что кліентъ лежитъ на смертномъ одрѣ или попалъ въ какое-нибудь необычайное затрудненіе, и тотчасъ же исполнилъ его желаніе. Нельзя сказать чтобъ онъ остался доволенъ милордомъ, когда узналъ причину вызова, а милордъ пришелъ въ бѣшенство, услыхавъ отъ него что тотъ кто не даетъ двадцать пять тысячъ подъ Чепель-Гильтонъ потребуетъ болѣе существенныхъ доказательствъ чѣмъ свидѣтельство мистера Блиссета что ближайшій наслѣдникъ умеръ.
Какъ узналъ Абель Блиссетъ что Альджернонъ въ Панамѣ? Случайно. Онъ былъ въ этомъ городѣ (сказалъ онъ лорду Гильтону) по дѣламъ одной фирмы, которой онъ служилъ въ то время, и узнавъ однажды утромъ что на берегу моря найдено тѣло Англичанина, конечно пошелъ взглянуть на своего мертваго, нѣкоторые говорили убитаго, соотечественника, и нашелъ его до того обезображеннымъ морскими раками что лицо было неузнаваемо. Но по платью и по бумагамъ найденнымъ въ карманѣ покойнаго въ немъ узнали человѣка который ходилъ наканунѣ изъ трактира въ трактиръ, съ бутылкой въ одной рукѣ и револьверомъ въ другой, принуждая всѣхъ встрѣчныхъ выпить съ нимъ и доказывая имъ въ то же время что они недостойны такой чести, такъ какъ онъ англійскій баронетъ и владѣлецъ большаго имѣнія называемаго Плесморъ-Галль. Его слова сочли за пьяную болтовню, тѣмъ болѣе что вскорѣ доказано было справками наведенными нашимъ консуломъ что его имя Уатсъ и что онъ былъ бѣглый каторжникъ. Мистеръ Блиссетъ мало думалъ объ утопленникѣ пока не прочелъ извѣстнаго объявленія. Тогда его подозрѣнія опредѣлились, а когда проницательный Берриджеръ доказалъ что Уатсъ и Плесморъ одно и то же лицо, всѣ сомнѣнія разъяснились.
Тонъ и манеры которыми Блиссетъ хотѣлъ умалить значеніе своего открытія, придали ему двойное значеніе.-- Не будучи адвокатомъ, прибавилъ онъ, окончивъ разказъ,-- я не знаю какое значеніе можетъ имѣть по закону мое свидѣтельство. Но внутренно я такъ же твердо убѣжденъ въ томъ что тотъ человѣкъ былъ Плесморъ какъ въ томъ что сижу здѣсь.
Такъ какъ объявленіе принесло плоды, то присовѣтовавшій его оракулъ, Лилли, былъ вновь удостоенъ откровенностью своего сангвиническаго друга, и какъ бывшій консулъ, мгновенно разрѣшилъ затрудненіе.
-- Господи! воскликнулъ маленькій человѣкъ,-- да это ясно какъ день. Отправьтесь къ генеральному регистратору и спросите у него списокъ умершихъ изъ Панамскаго консульства. Потомъ отправьтесь въ министерство иностранныхъ дѣлъ и возьмите копію съ донесенія консула объ этомъ убійствѣ. Развѣ этихъ двухъ документовъ недостаточно?
Адвокаты находили что недостаточно, чортъ бы ихъ побралъ (замѣчаніе лорда Гильтона). Капиталистъ готовый дать двадцать пять тысячъ нашелся, но коммиссія которой онъ поручилъ навести справки, не только удостовѣрилась что Плесморъ былъ Уатсъ, а Уатсъ умеръ, но еще потребовала доказательствъ что у него не было сыновей, а если были то умерли, и рѣшила что безъ этихъ доказательствъ нельзя дать ни копѣйки.
Лордъ Гильтонъ принялъ это противорѣчіе какъ личное оскорбленіе.-- Не думаетъ ли онъ, мошенникъ (вышеупомянутый капиталистъ), что я хочу ограбить его? Какой чортъ докажетъ что негодяй (подразумѣвается Плесморъ) не былъ женатъ на дюжинѣ женъ и не имѣлъ столько же щенковъ? Какъ не стыдно Чемпіону подчиняться такимъ вздорнымъ требованіямъ.
Но такимъ вздорнымъ требованіямъ пришлось подчиниться, и лордъ Гильтонъ, съ своими большими ожиданіями, терпѣлъ такую нужду, какой не знавалъ Бертрамъ Эйльвардъ. Кредиторы, оставлявшіе его въ покоѣ по безнадежности, когда онъ былъ простой джентльменъ, не хотѣли понять что графскій титулъ не далъ ему даже средствъ заплатить за корону, а фактъ что онъ перемѣнилъ свой скромный фаэтонъ на большую желтую коляску и другіе подобные признаки богатства, подкрѣпляемые его избраніемъ въ предсѣдатели Общества Искусственнаго Орошенія и Земледѣлія, нисколько не улучшили положенія дѣлъ.
Онъ ужасно сердился что Блиссетъ не находилъ средствъ помочь ему въ новомъ затрудненіи. Новый оракулъ былъ очень тронутъ, узнавъ что надо доказать что у Плесмора не осталось наслѣдниковъ, но не далъ никакого совѣта и не сдѣлалъ попытки найти требуемыя доказательства. Его знакомство съ Плесморомъ было такъ поверхностно и т. д. Его новыя занятія отнимаютъ у него столько времени, и т. д. Можетъ-быть мистеръ Берриджеръ, который дѣйствовалъ до сихъ поръ такъ успѣшно, можетъ принести пользу и теперь. Современемъ все уладится, теперь же, такъ какъ срокъ платежа въ Общество Искусственнаго Орошенія и Земледѣлія наступитъ на дняхъ, то онъ будетъ считать себя счастливымъ если графъ сдѣлаетъ его своимъ кредиторомъ хоть на двѣсти фунтовъ.
-- Честное слово, Блиссетъ лучшій человѣкъ въ мірѣ! воскликнулъ лордъ Гильтонъ, прочитавъ письмо въ которомъ заключалось это предложеніе.
Въ семействѣ его свѣтлости была особа не раздѣлявшая этого мнѣнія, и особа эта была Милли. Избалованная красавица не могла принудить себя обращаться вѣжливо съ Блиссетомъ, даже когда онъ былъ гостемъ ея отца, и не упускала случая побранить его.
-- Стыдись, стыдись, милое дитя мое, возразилъ графъ на нѣкоторыя изъ ея злѣйшихъ насмѣшекъ.-- Я убѣжденъ что Блиссетъ не заслужилъ отъ тебя такого мнѣнія. Его обращеніе съ тобою было всегда въ высшей степени вѣжливо и почтительно.
-- Это-то и противно, папа. Я ненавижу его кошачьи, покорныя манеры. Какъ онъ смѣетъ обращаться со мною вѣжливо, когда я груба, умышленно груба съ нимъ? Я ненавижу его!
Графъ сердился, говорилъ то чего не думалъ и дѣлалъ угрозы, которыхъ не имѣлъ намѣренія исполнить, и Милли приходилось покориться какъ женщинѣ предъ вспылившимъ мущиной.
Мери, всегда старавшаяся поддерживать въ домѣ миръ, поступала иначе.
-- Я тоже не люблю мистера Блиссета, Милли, сказала она однажды,-- и поэтому никогда не дамъ ему права сказать что я не умѣю держать себя какъ слѣдуетъ порядочной женщинѣ въ домѣ моего отца.
-- Мери, милая моя! воскликнула сестра жалобнымъ, совсѣмъ не свойственнымъ ей тономъ,-- мнѣ право очень жаль. Я сама не знаю что это такое. Онъ какъ-то странно смотритъ на меня, и я боюсь его.
-- Какой вздоръ, Милли.
-- Я не могу переломить себя, Мери, право не могу. Помнишь ты змѣю которую мы видѣли въ Зоологическомъ саду, такая большая, черная, которая, говорятъ, разъ ушла? Вотъ у нея, въ ея ужасныхъ глазахъ, такой же точно взглядъ какъ у этого человѣка. Почему онъ никогда не смотритъ въ глаза когда говоришь съ нимъ, и всегда смотритъ когда не говорить?
-- Но, милая Милли, ты постоянно повертываешься къ нему спиной.
-- Все равно. Я чувствую что онъ на меня смотритъ. Я могу закрыть глаза и видѣть что его глаза устремлены на меня; точно глаза змѣи.
-- Какая ты фантазерка, Милли.
-- Неправда. Джекъ его также ненавидитъ. Джекъ не приходитъ когда онъ у насъ.
-- Но Джекъ медвѣдь, какъ ты часто говоришь, оказала сестра улыбаясь.
-- Да, медвѣдь, но милый, честный медвѣдь, который можетъ смотрѣть въ глаза кому угодно.
Что произошло дальше между сестрами по этому поводу, не имѣетъ значенія, но результатъ былъ тотъ что Милли обѣщала слѣдовать примѣру Джека и избѣгать мистера Блиссета, пока не пройдетъ ея черная фантазія.
Мери, всегда внимательная и нѣжная съ младшею сестрой, сдѣлалась еще внимательнѣе и нѣжнѣе, когда поняла женскимъ инстинктомъ что Милли не совсѣмъ счастлива. Страдающіе хандрой молодые люди и въ особенности страдающіе хандрой молодые маркизы интересны какъ бальные знакомые, но когда знакомство переходитъ въ дружбу, а дружба въ нѣчто другое, тогда грустно вспомнить о томъ что было первою причиной интереса. Бѣдная Милли не могла знать или угадать почему тетя Виллертонъ и другія почтенныя матроны покачивали головой, когда рѣчь заходила о маркизѣ Винторнѣ. Хандра, такая какъ его хандра, была незнакомымъ чувствомъ для невинной Милли. Она видѣла что всѣ ласкаютъ его и ухаживаютъ за нимъ, и была очень довольна когда замѣтила что онъ расположенъ ухаживать за ней и ласкать ее. Они встрѣчались часто во время ея пребыванія въ Лондонѣ, а на балѣ у ея тетки его рука какъ-то случайно обняла ея талію, когда оркестръ не игралъ, и въ такомъ мѣстѣ гдѣ нѣтъ обыкновенія танцовать; и онъ началъ шептать, ей на ухо то что она выслушала бы съ большемъ удовольствіемъ, еслибъ имъ не помѣшали. Потомъ пришло извѣстіе о смерти лорда Гильтона и пришлось удалиться отъ веселыхъ мѣстъ гдѣ они встрѣчались. Надо отдать справедливость молодому маркизу: онъ возобновилъ бы разговоръ начатый и внезапно прерванный въ оранжереѣ мистрисъ Виллертонъ, еслибъ имѣлъ къ тому случай. Но домъ ихъ былъ закрытъ для посѣтителей до похоронъ, а потомъ маркизъ долженъ былъ ѣхать на проклятую охоту въ Шотландію.
Лордъ Гильтонъ, который былъ такъ же малоспособенъ сохранить тайну какъ соверенъ, конечно выболталъ что маркизъ говорилъ ему о своемъ намѣреніи купить яхту и пріѣхать на островъ Вайтъ, намѣреніи примирившемъ Милли съ ея чернымъ платьемъ и насильственнымъ удаленіемъ въ это "дурацкое мѣсто", такъ она теперь называла его.
Бѣдная Милли! проходили недѣли, а онъ не пріѣзжалъ, хотя газеты посвященныя хроникѣ событій въ высшемъ обществѣ уже объявили объ окончаніи его охоты, во время которой было истреблено не помню сколько тысячъ тетеревовъ. Тѣ же интересные авторитеты вскорѣ оповѣстили міру что его свѣтлость маркизъ Винторнъ отправится въ Баденъ-Баденъ, и тамошнія газеты объявили что свѣтлость играетъ, конечно не на музыкальномъ инструментѣ. Милли знала только что онъ не ѣдетъ на островъ Вайтъ, и этого было съ нея довольно.
-- Скажите Бога ради что случилось съ вами? спросилъ однажды Джекъ, сидя съ дѣвушками на лугу.-- Не впала ли маленькая Конъ въ сентиментальность и не заразила ли она Милли, или vice vicious? Право вы обѣ глупы сегодня какъ совы.
-- Вспомните что мы провели часа полтора въ вашемъ обществѣ, и будьте снисходительны къ намъ, отозвалась Милли.
-- Грустно подумать какъ молодыя дѣвушки пренебрегаютъ случаями поучиться посылаемыми имъ милостивымъ провидѣніемъ, возразилъ Джекъ.
-- Такъ вы уходите? Прощайте, сказала Милли.
Такъ началась стычка.
Позже въ тотъ же день Джекъ отвелъ въ сторону Мери Эйльвардъ и спросилъ ее серіозно: что случилось съ Констанціей?
-- Надѣюсь что я ошибаюсь, Джекъ, отвѣчала она съ своимъ прямымъ, добрымъ взглядомъ, который былъ въ нея такъ привлекателенъ,-- но мнѣ кажется что она не совсѣмъ счастлива дома.
-- Гдѣ дома?
-- Я хочу сказать что она и ея мать -- право я не знаю какъ выразиться о такомъ щекотливомъ предметѣ, но вѣдь вы меня понимаете. Неправда ли?
-- Кажется понимаю.
-- Ее что-то мучаетъ, это ясно, а она такая милая, добрая дѣвушка что навѣрное ни въ чемъ не виновата. Все свободное время она проводитъ съ нами, и все-таки тоскуетъ, какъ вы замѣтили. Какъ вы думаете, какой вопросъ задала она мнѣ на дняхъ?
-- Какой?
-- Считаю ли я ее способной быть гувернанткой.
-- Господи! Вообразите маленькую Конъ гувернанткой!
-- Повѣрьте мнѣ, Джекъ, что она задала этотъ вопросъ не безъ причины. Констанція все что вамъ угодно, только не ребенокъ. Вы и папа не хорошо дѣлаете, обращаясь съ ней какъ съ милою игрушкой. Она умнѣе многихъ дѣвушекъ которыхъ я знаю. У ней такъ много здраваго смысла и наблюдательности что вы удивились бы еслибы знали ее такъ какъ я ее знаю.
-- Она всегда точно во снѣ.
-- Боюсь что въ тяжеломъ снѣ; бѣдная.
-- Не можете ли вы разбудить ее?
-- Я не считаю благоразумнымъ даже пробовать. Можетъ-быть она когда-нибудь сама откроетъ мнѣ свое сердце. Такое робкое и нервное существо не слѣдуетъ вызывать на откровенность.
Замѣтьте что "Джекъ", "Мери", "Милли" и "маленькая Конъ" уже замѣнили "мистеръ Гилль", "Леди Эйльвардъ" и "миссъ Конвей". Какъ и когда началась эта фамильярность, никто изъ нихъ не зналъ и никто не думалъ къ чему она поведетъ. Лордъ Гильтонъ, правда, выразилъ протестъ противъ того что дочери его, говоря о нашемъ повѣсѣ называли его Джекомъ, и доказывалъ что это въ высшей степени неприлично, но на слѣдующій день замѣтилъ что самъ называетъ его Джекомъ въ глаза. Должно-быть въ этомъ человѣкѣ было что-нибудь особенное, если благовоспитанныя дѣвушки и надменный старикъ забыли относительно его всѣ правила приличія.
За нѣсколько дней предъ тѣмъ какъ Джекъ сдѣлался Джекомъ въ Вентнорской виллѣ, онъ удостоился, какъ и половина города, откровенности ея благороднаго владѣльца касательно великаго затрудненія. Не потому чтобы лордъ Гильтонъ считалъ Джека способнымъ разрѣшить затрудненіе, но это давало ему случай побранить адвокатовъ вообще и Чемпіона въ особенности. Джекъ не зналъ Чемпіона, но заключивъ изъ словъ его кліента (онъ еще не подмѣтилъ слабую струну графа) что Чемпіонъ ужасно глупъ, думалъ оказать услугу старому другу, сообщивъ лорду Гильтону что мистеръ Блексемъ въ Соутертонѣ способенъ разрѣшить какое угодно затрудненіе. Нѣсколькихъ вопросовъ и отвѣтовъ было достаточно чтобъ убѣдиться въ тождественности ловкаго адвоката съ другомъ юности графа.
Сердце у лорда Гильтона было доброе, но онъ былъ изъ тѣхъ людей къ которымъ примѣнима пословица; "Долой съ глазъ, вонъ изъ сердца".
-- Мы были друзьями въ молодости, сказалъ онъ грустнымъ тономъ,-- и одно время я думалъ что обязанъ ему величайшимъ счастіемъ въ жизни. Я ошибся, мистеръ Гилль, жестоко ошибся, но это не измѣнило моего мнѣнія о вашемъ другѣ, о моемъ другѣ. Онъ былъ въ ужасномъ положеніи когда я видѣлъ его въ послѣдній разъ, много лѣтъ тому назадъ, гораздо раньше чѣмъ родилась моя старшая дочь. Я уѣхалъ за границу и потерялъ его изъ виду. жаль что я не повидался съ нимъ когда былъ въ Лондонѣ. Передайте ему, когда увидитесь съ нимъ, что я очень радъ что онъ счастливъ и живетъ въ довольствѣ. Есть у него семейство?
-- Большое, все дочери, и онъ балуетъ ихъ ужасно, отвѣчалъ Джекъ.-- Его опекунъ, кажется, сильно угнеталъ его, когда онъ былъ мальчикомъ. Вслѣдствіе этого онъ впалъ въ другую крайность и даетъ своемъ дѣтямъ полную свободу.
-- Да, опекунъ его былъ суровый, злой человѣкъ.
-- Жаль что онъ не былъ немного посгроже со мной, сказалъ Джекъ.
-- Какъ! Что вы могли имѣть общаго со Стендрингомъ?
-- Онъ былъ моимъ опекуномъ.
Разговоръ этотъ происходилъ когда они сидѣли вдвоемъ за десертомъ послѣ обѣда. Графъ страшно поблѣднѣлъ при послѣднихъ словахъ Джека, и стаканъ бордосскаго который онъ поднесъ къ губамъ едва не выпалъ изъ его рукъ?
-- Не родня ли вы ему? спросилъ онъ подумавъ.
-- Нѣтъ, онъ былъ только моимъ опекуномъ.
-- Не родня ли вы Дунканамъ?
-- Нѣтъ, сколько мнѣ извѣстно. Почему вы это спрашиваете?
-- Такъ, отвѣчалъ графъ задумчиво.-- Странно что имѣя власть надъ вами, онъ не злоупотреблялъ ею, какъ злоупотреблялъ властью надъ другими имѣвшими несчастіе зависѣть отъ него. Этотъ человѣкъ, мастеръ Гилль, -- нѣтъ, я лучше не буду говорить о немъ. Вы видѣлись съ нимъ часто въ послѣднее время?
-- Я, кажется, видѣлъ его всего разъ въ жизни, и въ этотъ разъ мы разстались навсегда; мистеръ Блиссетъ былъ посредникомъ между нами.
-- А, теперь я понимаю почему вы не любите Блиссета, сказалъ графъ.
-- Не знаю, милордъ, чѣмъ я далъ вамъ поводъ думать что не люблю его. Какъ гость въ вашемъ домѣ....
-- Я не обвиняю васъ въ невѣжливости, мистеръ Гилль. Напротивъ, именно потому что вы строго вѣжливы съ нимъ, между тѣмъ какъ съ нами вы просты и откровенны,-- за что мы и любимъ васъ, -- я заключаю что между вами и Блиссетомъ есть какое-то недоразумѣніе. Что можете вы сказать противъ Блиссета?
-- Милордъ, началъ Джекъ, повернувъ стулъ такъ что его честные глаза встрѣтились съ вопросительнымъ взглядомъ графа.-- Я сужу о человѣкѣ по его поступкамъ. Ваша свѣтлость, конечно, поступаете точно такъ же. Мистеръ Блиссетъ теперь не въ томъ положеніи въ какомъ я знавалъ его, и, безъ сомнѣнія, измѣнился. Изъ того что мнѣ позволено бывать здѣсь, я заключаю что онъ, который несравненно полезнѣе для васъ чѣмъ я могъ бы когда-нибудь быть, не вооружаетъ вашу свѣтлость противъ меня; а онъ могъ бы разказатъ обо мнѣ много такого вслѣдствіе чего двери вашего дома были бы закрыты для меня. Впрочемъ надѣюсь что и я измѣнился къ лучшему. Я не люблю мистера Блиссета, но это еще не причина чтобъ и ваша свѣтлость не любили его.
Лордъ Гильтонъ разгрызъ молча нѣсколько орѣховъ и потомъ сказалъ:
-- Мы начали нашъ разговоръ безъ такого множества милордовъ и вашихъ св ѣ тлостей какимъ вы закончили. Я, кажется, заставилъ васъ вспомнить о формальностяхъ, заговоривъ о вѣжливости. Вы мнѣ болѣе нравились когда вы естественны, Джекъ.
Это было взломомъ льда. Съ этихъ поръ Джекъ сдѣлался Джекомъ.
Между тѣмъ какъ визиты Джека въ виллу дѣлались чаще и продолжительнѣе, совѣсть упрекала его за одиночество Беквиса, и онъ былъ доволенъ частыми посѣщеніями. Стендринга, доволенъ тѣмъ болѣе что присутствіе гостя мѣшало Беквису возобновить непріятный разговоръ. Аргументы Беквиса противъ женщинъ были ему антипатичны.
-- Надѣюсь что завтра вы выползете изъ своей раковины, старая улитка, и поѣдете посмотрѣть на гонку лодокъ, сказалъ онъ ему однажды.-- Виллертонъ, который знаетъ васъ послухамъ, просилъ меня опять пригласить васъ завтракать на его яхту. Онъ обидится если вы не пойдете.
-- Мнѣ очень не хотѣлось бы обидѣть мистера Виллертона, сказалъ Беквисъ серіозно, -- но....
-- Пожалуста безъ но. Пойдемте, милый другъ мой, сдѣлайте это хоть для меня.
-- На такую просьбу я не могу отказать, Джекъ, отвѣчалъ Беквисъ съ грустною улыбкой на поздоровѣвшемъ лицѣ.-- Надѣюсь что тамъ будетъ мужское общество?
-- Избави Богъ! Тамъ будутъ дочери Гильтона, мистрисъ Виллертонъ и ея подруга съ своею дочерью, очень милою дѣвушкой, и еще двѣ или три женщины.
-- Идти ли мнѣ, Джекъ?
-- Непремѣнно. И вы должны взять съ собою Васпу. Леди Амелія Эйльвардъ хочетъ непремѣнно видѣть Васпу. Джекъ (такъ окрестили скворца) тоже приглашенъ, но я не знаю какъ мы его возьмемъ.
-- Слѣдовательно я нуженъ тамъ только какъ хозяинъ звѣринца.
-- Не говорите этого, Бекъ, сказалъ Джекъ, огорченный тономъ словъ своего друга.-- Воспользуйтесь случаемъ убѣдиться что васъ можно любить за ваши личныя качества. Чортъ возьми! Они любятъ меня, а вы можете показать имъ мое ничтожество въ сравненіи съ вами.
Въ день гонки лодокъ, семейство лорда Гильтона прибыло на набережную въ большой желтой коляскѣ, и Беквисъ былъ представленъ графу и его дочерямъ. Мистрисъ Виллертонъ по обыкновенію опоздала, а такъ какъ Келпія была готова и могла перевезти за разъ не болѣе пяти или шести человѣкъ, то было рѣшено что Джекъ проводитъ первый отрядъ, состоявшій изъ Мери и Милли Эйльвардъ, эксъ-оракула Лилли, его жены и дочери. Лордъ Гильтонъ и Беквисъ остались ждать Виллертоновъ.
-- Я одна во всемъ виновата, дорогой лордъ Гильтонъ, заговорила мистрисъ Конвей, когда прибыла на набережную, въ облакѣ кисеи и шелку, минутъ двадцать спустя послѣ отплытія перваго отряда. Не браните милую Джертруду, это я задержала ее. Моя горничная стала такая безпечная. Констанція, душа моя, ты, кажется, сидишь на моемъ платьѣ. Какъ вы думаете, дорогой лордъ Гильтонъ, будетъ очень страшно? Дай Богъ чтобы было не очень страшно. Я такъ боюсь воды. Это Келпія? продолжала она, указывая на американское торговое судно въ 800 тоннъ, только-что ставшее на якорь. Какъ! вонъ та съ краснымъ флагомъ? Какая маленькая! Не опасно ли будетъ, дорогой лордъ Гильтонъ?
Лордъ Гильтонъ выразилъ мнѣніе что какъ ни мала Келпія въ сравненіи съ американскимъ судномъ, но на ней можно будетъ позавтракать не подвергая жизнь серіозной опасности, когда она станетъ на якорь въ гавани Коусъ, и мистрисъ Конвей нѣсколько успокоилась.
Какого труда стоило втащить ее съ ея кисеей и шелкомъ на палубу яхты, предоставляю вообразить тѣмъ кому случалось страдать въ подобныхъ случаяхъ. Она объявила что умретъ если ее принудятъ взойти на такую страшную лѣстницу (цѣлыхъ три ступеньки) и вела себя такъ что ея милая Джертруда принуждена была посовѣтовать ей не ломаться.
-- Гдѣ же Беквисъ, спросилъ Джекъ, когда высадился второй отрядъ.
-- Боже мой, мы забыли его! воскликнулъ графъ;-- эта женщина такъ шумѣла, прибавилъ онъ sotto voce, обратившись къ Спенсеру,-- что....
-- Отправляйтесь опять къ пристани за джентльменомъ который тамъ дожидается, мистеръ Оксонъ, сказалъ Виллертонъ своему рулевому,-- и пожалуста не проглядите его.
Яхта причалила опять къ пристани, рулевой смотрѣлъ долго, но дожидающагося джентльмена не оказалось.
-- Каковъ! Подумалъ Джекъ.-- Убѣжалъ таки въ послѣднюю минуту.
Возвратясь вечеромъ домой, съ намѣреніемъ прочесть строгое наставленіе своему другу, Джекъ не нашелъ никого въ темномъ домѣ. Мистеръ Беквисъ, сказала хозяйка, уложилъ свои вещи и уѣхалъ въ четыре часа пополудни, на пароходѣ. Не оставилъ ли онъ какого-нибудь порученія или письма? Да, письмо лежитъ на столѣ мистера Гилля. Джекъ прочелъ:
"Милый Джекъ,
"Я пріѣхалъ сюда чтобы поправить здоровье. Теперь я здоровъ и могу приняться за работу. Мнѣ нѣтъ никакого дѣла до гонки лодокъ.
"Вашъ навсегда
"Джоржъ Беквисъ."
-- Какъ жаль что онъ такъ скоро уѣхалъ, сказала хозяйка.-- Только-что началъ было поправляться. Бѣдный! на немъ лица не было когда онъ пришелъ сегодня домой. Должно-быть захворалъ опять.