187

пренебрегая вевмъ остадьнымъ, онъ мало сд±дадъ для своего серьезнаго 06pa30BaHiR

и ума. Французы называли его рубакой (ип crane); если они жедаютъ этимъ

обозвачить безразеудную голову, то это быдо весьма ошибочнымъ. Его отвага

выражадаеь не животнымъ кь жизни, но была искренною потребностью

Beuwliro и настоящимъ геронзмомъ. Онъ Обидь и широко пользовался жизнью,

но опасность была ддя него, въ одинаковой степени, жизненвою потребпостью. Она

была его другомъ въ годы; если онъ не могъ найти ое въ войнв, то искадъ

ое на охов, на широкихъ р%кахъ, на Ошеномъ конЬ т. д.

Онъ быль отъ прнроды чрезвычайно сиособныиъ, тонкаго BOUIWTaniH, исполнен-

иый юмора, начитанности и обдададъ многими талантами, между прочимъ кь иузыкв,

потому что за фортепьяно являдся настоящимъ внртуозомъ. окоЛо 30-ти Д'Ьтъ,

онъ быгь высокаго роста, стройнаго и красиваго T0Hkig н баагород-

ныя черты, BHCORil лобъ, немного согнутый носъ, He60Jb111ie голубые глаза, отважный

взглядъ, щйятный цв%тъ лнца, е.вждые курчавые водоеы. Онъ ИМ'Ьлъ важвую осанку,

твердую поступь и такую манеру держать голову и грудь, въ которой было лишь

стольКо гордости. н чувства собственнаго достоинства, скодьКо приличествовало прин-

цу и отважаому солдату. Невоздержанное uoab30BaHie жизнью оставило въ его бла-

городныхъ чертахъ сд±ды преждевременнаго но въ этомъ ничего нельзя

было найти такого, что доннмается въ обыкновенномъ и его выражен(е не

носило печати знатнаго кутилы, потому что въ вемъ возбуждадось чорезчуръ много вы-

соКихъ идей, и внутренняя потребность кь сдав± и BeZHIdio выступала въ облагоро-

женномъ видв его внђшвости.

Рожденный съ такими прекрасными качествами и среди высокой обстановки, онъ

по необходимости, додженъ быль бы сд%латься ведикимъ полководцемъ, если бы его кь

этому воепнтала продолжительная война цан если бы въ мирноо время онъ съ большею

серьезностью въ и меньшею безпечностью етносидся бы кь великимъ зада-

чамъ жизни. Ему не были чужды, какъ бодьщинетву дюдей, о которыхъ мы здвеь го-

воримъ, въ области военнаго д±да и государственнаго устройства;

овь не держадея съ сдвпою выою что все прусское доджно стать выше

всего н что противь цруеекой тактики ничто не устоитъ. жи-

во занимади его, новыя иден н усваиваемыя его живымъ умомъ, рг,ились въ

его годовВ; онъ насуЬхадся надъ мелочностью п цедантнзмомъ, съ которыми надвялпсь

совершить ведияое; онъ искалъ общества выдающнхея учевыхъ вс%хъ отраслей знанш;

но во всю свою жизнь онъ не отдавался часу серьезнаго, спокойнаго, самостоятель-

наго и, сего, внутрн его не доставало собственной, здравой мысди,

твердаго ведущаго кь настойчивой двятедьноети. Общество ученыхъ лю-

дей екор%е вредило, иежеди помогало ему, потому что онъ усваивал ихъ идеи поверх-

ностно и питалъ ими свой умъ, не проявивъ ни одной собственной. Преобладавшее

чувство сцвлости воспитало въ немъ фальшивую ув±рсвность.

этого онъ, не тодько о войнв, но й о другихъ продметахъ, не ии±дъ

яснаго ему неизввстны быди способы, кахъ едвдовало въ то вредя вести

войну, и когда ему пришлось при Саадьфельд±, то онъ ничего лучшаго

не могъ цридумать, какъ приявннть то, чему его учили на учебномъ плацу въ Бери-

нф, Потсдам± и Магдебург±. Какъ и нужно было ожидать, онъ черезчуръ далеко за-

шель въ проявиен:н своего мужества. Онъ хотВлъ невозможнаго. Онъ паль жертвою

суровой необходнмости, потому что въ его ниъ руководили пе разумъ,

а ueqeHie сердца. Онъ нашедъ смерть, потому что, подобно Тальботу, не отдавше-

му своего щита, не хотьлъ уступить пяди земли, едуживщей додемъ cpabTHiH и это

было посл%даииъ и неотразимымъ доказательствомъ его справедднвыхъ на

славу и B0ZMIIie.

Уже во времж войны, едва 20 л±тъ отъ роду, принцъ Лю-

довикъ участвовадъ съ въ хачеетвв бригадщго генерада ц еран онь въ то