о знаменовавши слов и речений
По совершении над словом всех грамматических примечаний, предписанных второю статьею, надлежит приступить к объяснению его знаменования.
Удобнейший к сему способ составляют сослова (sinonim). Надлежит к каждому слову приписать столько сослов, сколько найти можно; но при сем примечается, что сослова не заключают в себе с точностию одинакого смысла и что не всегда одно за другое употребляться может. После сослов следует объяснение (definite); но как сии объяснения состоят в истолковании одного слова чрез другое, то и следует, что [объяснение] должно быть необходимо таким словом, которого никогда объяснять не надлежит, ибо иначе объяснения составили бы круг, в котором одно слово было бы толкуемо другим, коему оно само равным же образом служило бы толкованием, Но какие же те слова, кои не могут и не должны быть объясняемы? На сие правило делать невозможно, ибо от иных те слова почитаются могущими быть объясняемы, но таковыми от других не почитаются; например: душа, расстояние и проч. Со всем тем, много слов есть таких, коим, по общему всех согласию, не надлежит делать объяснения. Такие слова по большей части бывают те, кои означают всеобщие существ собственности, например: бытие, пространство, вр е мя и проч.
Итак, буде рассуждено будет придать слову объяснение, то надлежит сделать оное внятно, точно и сколь возможно кратко, ибо тут краткость помогает ясности. Когда необходимость велит изъяснить идею посредством других сторонних, то стараться надобно, чтоб число сих последних было как можно меньше. Не краткость темноту производит, но худой выбор в идеях и худой в оных порядок. Тот кратко и внятно изъясняется, кто сказывает что одним словом и таким образом, каким оказать должно. Хорошие математические объяснения неоспоримо свидетельствуют, что краткость не только ясности не уменьшает, но весьма ей способствует. Надлежит принять за правило, чтоб объяснение слова упадало, во-первых, на точный его смысл, а не на смысл распространенный. Слово скорбь, например, относится в нашем языке к болезненному телочувству и к душевному страданию, но точный смысл сего слова означает телесную болезнь, а отсюда распространен оный и до страдания души. Надобно, чтоб сие в объяснении весьма внятно изображено было.
Что сказано здесь о точном смысле, относительно до смысла распространенного, должно сказать и о смысле собственном. Относительно до смысла метафорического объяснения, должно упадать всегда на один собственный смысл, а метафорический присовокупляется, яко следствие и зависимость от первого. Надлежит великое приложить старание к объяснению сего метафорического смысла, составляющего главное обилие языков, которое без размножения слов достигнуто. Однако ж до изображения толь великого числа идей можно приметить, а особливо в стихотворных и витийственных сочинениях, что весьма многие слова употребляются в них в метафорическом смысле и что собственный разум сих слов почти всегда означает нечто чувствительное. Есть еще слова, например: ослепление, кои в одном только метафорическом смысле употребляются; но хотя они и не поставляются нигде в собственном смысле, однако объяснение должно упадать всегда на смысл собственный, с примечанием притом, что обычай не позволяет употреблять сего слова иначе, как в смысле фигуральном. Впрочем, как метафорическое знаменование слова не всегда столько определено и ограничено, чтоб не могло оно получить некоторого распространения по мере ума и воображения сочинительства, то из сего следует, что на словарь строго взыскивать не можно. Всех знаменований и присвоений метафорических довольно, если в нем больше употребительных. По объяснении точного распространенного метафорического смысла надлежит различить слова, употребляемые в разговорах, от слов, в писании только употребляемых; слова, слышимые в благородных беседах, от тех, кои язык черни составляют; слова, начинающие стереться, от слов, вновь вводимых, и проч.
Краткие пословицы должны иметь в словаре слов и речений объяснения; но, с другой стороны, сей самый порядок неудобен для приискания, ибо кто не знает, что, например, слово отповедь, яко сложное из предлогов от и по и из глагола ведать, имеет место свое в букве в, под глаголом ведать; для такового этимологический словарь был бы бесполезен; ради отвращения сего неудобства надлежит непременно приобщить к словарю, по примеру Целляриэва лексикона, таблицу аналогическую, т. е. список всех находящихся в словаре слов и речений по алфавиту, с означением листов, на которых в словаре каждое слово отыскать можно.
В порядке этимологическом следующее наблюдать надлежит:
1) Коренное слово имеет первое место и отличается большими буквами. За ним его производные с своими сложными. За ними сложные с своими производными, за коими следуют их сложные, и так далее, до тех пор, пока все от коренного происходящие и сложные слова помещены будут.
2) После каждого слова следует грамматическое место с истолкованием; например: рука руку моет, т. е. один другому пособляет взаимно.
3) Все различные употребительные выражения и присловицы должны быть так же истолкованы, например: ни дать ни взять, т. е. точно; любить красное словцо, то есть любить лгать. При именах, от глаголов и при глаголах от имен происходящих, для избежания повторения никаких сослов и объяснений прибавлять не надобно, разве смысл производимых бывает больше или меньше распространен, нежели смысл первообразного, или же и вовсе в различном с ним разуме употребляется.
Нужно также упомянуть, что в славяно-российском языке есть слова, совершенно между собою в знаменовании сходствующие, но в разных смыслах употребляются; например, чело, лоб; око, глаз; щека, ланита. При слове око, в лит[ере] о, надобно, приписав слово глаз, сказать, которое в каком смысле употребляется; но при слове глаз, в лит[ере] г, надлежит сделать примечания грамматические без всякого объяснения; а в таблице аналогической должно означить цифры обоих листов словаря, где найти слова глаз и око.
При словах иностранных стараться ставить равносильные нашему языку, доселе известные или вновь сделанные.
После объяснения обыкновенно следует пример или же несколько примеров для большей внятности.
Буде слово, посредством своих сослов и примеров, кажется довольно истолковано, то нет нужды прибавлять к нему объяснения; но буде при ином слове не токмо объяснение показалось бы нужно, или нашлось бы невозможным, да и сослов его отыскать не было б удобности, то в таком случае можно довольствоваться одним примером с означением книги и листа, откуда оный почерпнут.