Не левъ Ареланъ-бегъ, а чудовищный змѣй...
Кто можетъ съ нимъ въ звѣрствѣ равняться?
Кровавую дань онъ беретъ съ матерей...
Коль грѣешь дитя ты на груди своей,
Не медли съ нимъ въ горы спасаться!...
У бега Арелана два брата. Они,
Коней своихъ гордыхъ жалѣя,
Въ дождливую пору, въ ненастные дни,
Болгаръ запрягаютъ въ повозки свои
И бьютъ ихъ по спинамъ и шеѣ.
Не разъ и не два приходилось отцамъ
Постыдную волю владыки
Невиннымъ своимъ объявлять дочерямъ...
А волей не хочетъ, есть плети рабамъ...
О, горе! О, ужасъ великій!...
У бега Арелана и мать -- сатана,
Ужаснѣе ярой тигрицы...
Ей башня понравилась въ полѣ одна:
Безвыходно вѣдьмой живетъ въ ней она,
Но правитъ оттуда царицей...
И денно, и нощно, какъ коршунъ степной,
Она надъ страною витаетъ...
Все чуетъ, все вѣдаетъ глазъ ея злой,
И быстро прощается тотъ съ головой,
Кто сына ея проклинаетъ.
Въ часы ли молитвы -- и то изъ окна
Глядитъ эта вѣдьма все время...
И беговъ торопитъ, и гонитъ она:
"Смотрите, - часовыя болгарокъ полна!
Губите нечистое племя!"
"Довольно, -- такъ говоръ въ народѣ идетъ, --
Мы жалкими были рабами!
Пусть беговъ безбожныхъ нечистый возьметъ!
Довольно терзать имъ болгарскій народъ
И властвовать гордо надъ нами!"