Практика Барнарда, как и практика большинства врачей, была подвержена периодическим приливам и отливам. Лихорадочная работа чередовалась с промежутками почти полного бездействия. Один из таких перерывов наступил на следующий день после моего посещения Невиль-Коурта, в результате чего уже в половине двенадцатого утра я начал раздумывать о том, как провести остаток дня. Я спустился вниз к набережной и, опершись на перила, стал любоваться видом по другую сторону реки, серым каменным мостом с целым рядом пролетов, живописной массой устремленных ввысь башен и притаившейся за ними серой громадой аббатства и церковью св. Стефана.
Это была чудесная картина, тихая и успокаивающая, говорившая и о жизни и в то же время настраивающая на романтический лад.
Мысли мои были заняты Руфью Беллингэм и той любопытной историей, которую рассказал мне ее отец. Тут все было странно: как нелепо составленное завещание, так и поставленный в тупик поверенный. Я был почти уверен, что за всем этим что-то кроется, особенно, если вспомнить весьма странное предложение м-ра Хёрста. Но разобраться в этой истории мне было не под силу. Ее мог разобрать только юрист; к юристу и надо было бы обратиться. Я решил, что сегодня же схожу к Торндайку и расскажу все, что я узнал.
Тут произошло одно из тех совпадений, которым мы так удивляемся, когда они случаются, но которые в общем так часты, что даже вошли в поговорку. Как раз в этот момент я увидел двух приближавшихся ко мне людей и узнал в них моего бывшего профессора и его младшего коллегу.
-- Я как раз думал о вас, -- сказал я, когда они подошли ко мне.
-- Очень лестно, -- ответил Джервис, -- а я думал, что вы беседовали с самим чертом.
-- Может быть, -- заметил Торндайк, -- он разговаривал сам с собой. Но почему вы думали именно о нас и чем были заняты ваши мысли?
-- Я думал о деле Беллингэмов. Весь вчерашний вечер я провел у них.
-- А! И у вас есть какие-нибудь свежие новости?
-- Да, есть, клянусь Юпитером! Беллингэм со всеми подробностями рассказал мне про завещание. По-моему, это презанятный документ.
-- Разрешил ли он вам передать мне все эти подробности?
-- Да, я нарочно попросил у него разрешения и он ничего не имел против.
-- Прекрасно, сегодня мы завтракаем в Сохо, так как Поультон занят по горло. Идемте с нами, разделите нашу трапезу, а по дороге расскажете нам вашу историю. Вас это устраивает?
При настоящем состоянии моей практики меня это вполне устраивало, и я с непритворной радостью принял приглашение Торндайка.
Мы медленным шагом направились по широкому тротуару, и я стал рассказывать.
Торндайк время от времени останавливал меня, чтобы сделать какую-нибудь заметку в своей записной книжке.
-- Этот субъект был, наверное, совершенно сумасшедший! -- воскликнул Джервис, когда я закончил. -- Он, кажется, с какой-то дьявольской изощренностью уничтожил свои же собственные распоряжения.
-- Это сплошь и рядом бывает с лицами, делающими завещания, -- заметил Торндайк. -- Вполне ясное и толковое завещание является скорее исключением. Но мы едва ли можем судить об этом, не видав самого документа. Я полагаю, что у Беллингэма нет копии?
-- Не знаю, -- сказал я, -- но я спрошу у него.
-- Если у него есть, то я хотел бы прочесть ее, -- сказал Торндайк. -- Все пункты крайне странны и, как сказал Джервис, завещатель точно хотел уничтожить ими собственные свои распоряжения, если только они были правильно записаны. Кроме того, эти пункты поразительно соответствуют всем обстоятельствам исчезновения. Ведь вы, наверное, тоже обратили на это внимание?
-- Скажу только, что Хёрсту будет очень на руку, если тело не найдется.
-- Да, конечно, но есть еще и другие пункты, которые очень знаменательны. Однако слишком преждевременно обсуждать все это завещание, раз мы не видели ни самого документа, ни заверенной копии.
-- Если существует копия, -- сказал я, -- то я постараюсь раздобыть ее. Но Беллингэм ужасно боится, как бы его не заподозрили в желании воспользоваться даровым советом.
-- Это вполне естественно, -- сказал Торндайк, -- и делает ему честь, но вы должны как-нибудь постараться победить его щепетильность. Я надеюсь, что вам это удастся. По-видимому, вы как будто стали у них совсем своим человеком.
-- Они очень интересные люди, -- сказал я, -- очень культурные и питают большую склонность к археологии. Это, кажется, у них в крови.
-- Да, -- сказал Торндайк -- Но этой фамильной тенденцией они скорее обязаны окружающей их обстановке, чем наследственности. Значит, Годфри Беллингэм вам нравится?
-- Да, он немного раздражителен и легко поддается внезапным импульсам, но в общем очень приятный человек.
-- А дочь? -- спросил Джервис, -- что она из себя представляет?
-- О, она очень ученая девушка. Она работает в музеях и составляет библиографию.
-- А! -- воскликнул Джервис неодобрительным тоном. -- Знаю я эту породу. Пальцы в чернильных пятнах. Ни намека на бюст! Кожа да кости! И в очках!
Я простодушно попался на эту удочку.
-- Вы сильно ошибаетесь! -- с негодованием воскликнул я, сравнив мысленно отвратительный рисунок Джервиса с прелестным оригиналом. -- Она необыкновенно красивая девушка, с манерами настоящей леди. Возможно, что она была чересчур холодна и сдержанна со мной, но ведь я только знакомый, даже, в сущности, совсем посторонний для них человек.
-- Но я вас спрашиваю об ее внешности, -- настаивал Джервис -- Какая она? Маленькая? Толстая? Рыжая? Опишите ее хорошенько.
-- Ростом она приблизительно пять футов семь дюймов, она стройная, хотя довольно полная, держится очень прямо. Движения у нее грациозны; волосы черные, носит она их на прямой пробор, немного откидывая назад, цвет лица бледный, глаза темно-серые, брови прямые, точеный прямой нос, небольшой полный ротик, закругленный подбородок.
-- Черт возьми, чему вы так радуетесь, Джервис?
Друг мой внезапно раскрыл свои карты и чуть не расплылся от удовольствия.
-- Если существует копия этого завещания, Торндайк, -- сказал Джервис, -- мы ее раздобудем. Я полагаю, что вы со мной согласны, уважаемый патрон?
-- Я уже сказал, -- был ответ, -- что всецело полагаюсь на Барклея. А теперь покончим с делами. Вот наш ресторанчик.
Он толкнул незатейливую стеклянную дверь, и мы вошли вслед за ним в ресторан. Воздух был пропитан аппетитным запахом мяса, смешанным с менее аппетитным запахом горелого масла.
Часа через два я распрощался со своими друзьями около здания суда.
-- Я не приглашаю вас к себе, -- сказал Торндайк, -- так как у нас сегодня консультация. Но вы заходите к нам поскорее. Не дожидайтесь копии завещания.
-- Да, -- сказал Джервис, -- заходите вечерком, когда закончите свою работу, конечно, если у вас не будет более интересных перспектив где-нибудь в другом месте.
Расставшись с ними, я пошел дальше и через некоторое время незаметно для себя очутился на углу улицы Феттер-Лейн. Но тут меня внезапно заставил очнуться грубый резкий голос, гаркнувший над самым моим ухом.
-- Ужасная находка в Сидкепе!
Я с досадой обернулся, так как резкие выкрики уличных лондонских мальчишек всегда действуют на меня, как удар по лицу, но раздражение мое сразу сменилось любопытством, когда я увидел надпись на ярком желтом плакате, который он мне протягивал.
"Ужасная находка в грядах кресс-салата".
Я купил у него газету и, сунув ее под мышку, быстро направился к своей амбулатории, думая там насладиться чтением.
Но весь вечер непрерывно приходили пациенты и я совершенно позабыл о газете. Я вспомнил о ней лишь тогда, когда, закончив вечерний прием и вымывшись горячей водой, сел за свой скромный ужин. Я сходил за газетой в приемную и вынул ее из ящика стола, куда бросил впопыхах. Я удобно перегнул ее, прислонил к графину с водой и погрузился в чтение, продолжая в то же время ужинать.
Сообщение было очень подробное. Очевидно, репортер считал его сенсационным, а издатель пошел ему навстречу, отведя ему несколько столбцов и напечатав заголовок, от которого подымались волосы на голове.
"УЖАСНОЕ ОТКРЫТИЕ В ГРЯДАХ КРЕСС-САЛАТА В СИДКЕПЕ"
"Вчера после полудня была сделана поразительная находка при очистке кресс-салатных гряд недалеко от маленькой деревушки Сидкеп, в Кенте. Эта находка причинит много неприятностей тем, кто любил лакомиться этой освежающей зеленью. Но прежде чем приступить к описанию обстоятельств, при которых была сделана эта находка, или к самой находке -- она, кстати сказать, является не чем иным, как останками разрезанного на куски человеческого тела! -- интересно будет рассказать о той замечательной цепи совпадений, благодаря которым она была сделана.
Эти гряды были устроены у небольшого искусственного озерка, куда впадает маленькая речка -- один из многочисленных притоков реки Крей... Этот приток орошает целый ряд пастбищ, на одном из них и были расположены эти гряды. На пастбищах почти круглый год пасутся курчавые жертвы человеческой плотоядности. Несколько лет назад овцы, пасшиеся здесь, поражены были болезнью, известной под названием "печеночная двуустка". Причиной ее являются маленькие плоские червячки, которые проникают из кишечника в желчные протоки и печень животного и разрушают ее. В кишечник же они попадают после ряда превращений, вместе с травой, которой питаются овцы. Лечение этой болезни, которая может погубить целые стада овец, сводится только к предупредительным мерам, поэтому, как только овцы стали заболевать двуусткой, то владелец поместья, некий м-р Джон Беллингэм, поручил своему поверенному внести в контракт по сдаче в аренду гряд условие, требовавшее, чтобы гряды периодически обследовались экспертом для удаления зловредных паразитов. Последний срок аренды окончился около двух лет тому назад, и с тех пор гряды эти больше не культивировались. Но для того, чтобы обезопасить соседние пастбища, все же сочли необходимым теперь произвести обычный периодический осмотр, и во время работ по очистке гряд была сделана ужасная находка, о которой идет речь.
Работы начались два дня тому назад. Артель из трех человек тщательно перекапывала землю, и рабочие осмотрели уже около половины гряд, как вдруг вчера, после полудня, один из них, работавший в самом глубоком месте, наткнулся на какие-то кости, которые возбудили в нем подозрение. Он позвал своих товарищей; все они стали тщательно удалять водоросли и в конце концов обнажили человеческую руку, лежавшую в грязи среди корней. К счастью у них хватило благоразумия не трогать этих человеческих останков и немедленно послать за полицией. Вскоре прибыли полицейский инспектор и сержант в сопровождении районного врача. Тут они обнаружили еще одну странность: на руке -- это была левая -- не хватало безымянного пальца. Полиция считает это обстоятельство чрезвычайно важным: легче будет установить личность, так как число людей, у которых недостает безымянного пальца на левой руке, весьма ограничено. После тщательного осмотра на месте кости были осторожно собраны и препровождены в морг, где они и обретаются в ожидании дальнейшего расследования.
Районный врач, доктор Брандон, в беседе с нашим корреспондентом сообщил следующее: "Найденные кости левой руки несомненно принадлежат человеку средних лет или даже пожилому ростом приблизительно в 5 футов 8 дюймов. Все кости руки налицо. Не хватает только трех суставов безымянного пальца".
-- Считаете ли вы это врожденным недостатком, или палец был отрезан? -- спросил наш корреспондент.
-- Палец был ампутирован, -- ответил доктор. -- Если бы его не было от рождения, то недоставало бы и соответствующей кости руки, или, по крайней мере, она была бы деформирована, а между тем структура найденной кости совершенно нормальна.
-- Сколько времени кости находились в воде? -- был следующий вопрос.
-- Я бы сказал, что больше года. Они совершенно чисты. На них не осталось и следа мягких тканей.
-- Нет ли у вас какой-нибудь гипотезы, объясняющей, каким образом эта рука попала сюда?
-- Я воздержусь отвечать на этот вопрос, -- был осторожный ответ.
-- Еще один вопрос, -- настаивал наш корреспондент. -- Земля эта принадлежит м-ру Джону Беллингэму. Ведь это он, кажется, таинственно исчез некоторое время тому назад?
-- Да, насколько мне известно, -- ответил доктор Брандон.
-- Не можете ли вы сказать мне, не лишился ли м-р Беллингэм пальца левой руки?
-- Не знаю, -- сказал доктор Брандон, а потом добавил с улыбкой: -- Вы лучше обратитесь к полиции.
Вот как обстоит дело в настоящее время. Но, насколько нам известно, полиция ведет энергичные розыски относительно того, не пропал ли какой-нибудь человек, у которого недоставало безымянного пальца левой руки. Если кто-либо из наших читателей слыхал о таком человеке, мы убедительно просим его немедленно сообщить об этом или в редакцию, или же прямо в полицию.
Мы полагаем, что полиция будет тщательно производить розыски и других останков".
Я отложил газету и задумался. Все это дело было необычайно таинственно. Мысль, пришедшая в голову репортеру, невольно захватила и меня. Не было ли это останками Джона Беллингэма? Конечно, это было вполне возможно. Хотя из факта нахождения костей на его земле нельзя еще делать никаких выводов. А этот недостающий палец? В газетной заметке об исчезновении Беллингэма ничего не говорилось ни об увечьях, ни о каком-либо врожденном недостатке пропавшего, хотя трудно предположить, что такая вещь могла остаться незамеченной. За неимением фактов строить догадки было бесполезно. Я рассчитывал повидать Торндайка в ближайшие дни. Без сомнения, если эта находка имеет какое-нибудь отношение к исчезновению Джона Беллингэма, я узнаю об этом. С этими мыслями я встал из-за стола и отправился "прогуляться по Флит-Стрит", прежде чем засесть за вечернюю работу.