-- Ну, сколько? -- коротко спросил Сирано при виде Кастильяна.
-- Тысячу двести пистолей!
-- Ого, порядочный жид. Двести пистолей сверх ожидания!
-- Он сказал, что если вы захотите продать этот перстень, так он добавит вам еще четвертую часть этой суммы.
-- Понимаю, вероятно, он стоит раза в три больше. Но дело не в этом. Сколько у тебя осталось денег?
-- За лошадь я заплатил двести пистолей, экипировка обошлась мне в пятьдесят пистолей, осталось девятьсот пятьдесят.
-- Двести возьми с собой, остальное положи туда, в ящик.
Разделив деньги, слуга спрятал свою часть в карман.
-- Теперь, сын мой, обрати свой слух и внимание на мои слова. Не будь у меня этой проклятой раны, я и не беспокоил бы тебя этим поручением, а завтра же сам бы поскакал в Перигор. Но сам знаешь, мне нужно самое малое неделю оставаться в абсолютном покое. Между тем ожидать выздоровления значило бы настолько же продлить страдания бедного Мануэля. Поэтому я решил послать тебя.
-- Что же я должен сделать?
-- Отвези это письмо Жаку, знаешь, тому, о котором я так много говорил тебе!
-- Я счастлив, что наконец увижу его!
-- Он славный малый, по отнесется к тебе, вероятно, сначала с недоверием, так как я предупредил его остерегаться всяких подлогов и хитростей. Когда же он хорошенько вникнет в мое письмо, тогда сомнения его исчезнут и он поедет вместе с тобой и привезет сюда это драгоценное письмо, содержание которого ни тебе, ни ему не известно.
-- Разве нельзя мне самому привезти это письмо?
-- Послушай, ты ведь знаешь, я не труслив; но не забывай, дитя мое, что осторожность -- мать всех добродетелей. И уж раз я прошу Жака сопровождать тебя, то, значит, так надо.
Кастильян молча поклонился.
-- Дело, которое я тебе поручаю, не совсем безопасно. Роланд де Лембра будет стараться всеми силами достать это письмо. Он не задумается окружить нас шпионами. Возможно, что нельзя будет избежать стычек, а мне было бы очень не па руку быть побежденным.
-- Хорошо. Приказания ваши будут в точности исполнены.
-- Чтобы убедить тебя в серьезности этой задачи, я прибавлю, что, лишь только рана моя позволит мне сесть "а лошадь, я сейчас же последую за тобой!
-- Вы поедете нам навстречу?
-- Да, я поеду к Колиньяку и буду там ждать вас. Теперь все сказано. Давай твою руку, и завтра на рассвете ты отправишься в путь. Иди приготавливайся к дороге и оставь меня одного: мне что-то чертовски хочется спать!
Пожав протянутую руку, Кастильян поклонился и тихо вышел из комнаты, затем отправился к Сусанне с просьбой зашить ему господское письмо. Служанка с (готовностью исполнила его просьбу, отпорола подкладку кафтана и тщательно зашила под нее письмо Сирано к Жаку Лонгепе. Смело расцеловав ее в обе щеки за оказанную любезность, Кастильян отправился к себе. По дороге он зашел еще в коридор и, кликнув хозяина, приказал ему поставить лошадь в конюшню, а сам, не раздеваясь, бросился на свою кровать. Как раз в это время ближайшие часы пробили девять.
Час спустя из замка Фавентин вышел граф Роланд в сопровождении слуг, вооруженных кнутами, шпагами и фонарями, необходимыми в этот поздний час, когда улицы Парижа наполнялись различными бродягами, выползавшими из мрачных кварталов города. Вернувшись домой, граф хотел уже ложиться спать, как вдруг в дверь осторожно постучали.
-- Кто там? Это ты, Блезоа?
-- Да, граф!
-- Чего тебе?
-- Там вас спрашивает какой-то незнакомец.
-- В одиннадцатом часу ночи? Что за дерзость?
-- Он говорит, что пришел по весьма спешному делу. Какие-то известия относительно господина Сирано де Бержерака.
-- Хорошо, впусти его и зажги свечу, но если ты беспокоишь меня из-за какой-нибудь глупости, то смотри, поплатишься за это!
Слуга раскрыл дверь и вошел в комнату с зажженным канделябром в руке.
За ним, униженно кланяясь, вошел знакомый нам старик-поэт, подражатель и почитатель Бержерака, иначе говоря, таинственный слушатель интимных бесед Сирано -- Матурин Леско.
Вся его фигура была так жалка и вместе с тем комична, он так приниженно, суетливо кланялся, дрожа всем своим старческим телом, одетым в старый камзол и коротенькие брюки, что граф, несмотря на свое скверное настроение, невольно рассмеялся при виде этого забавного старикашки.
-- Добро пожаловать, надеюсь, что вы принесли хорошее известие Что скажете?
Но старик молчал, весь дрожа от страха.
-- Ну, говорите же! Что вам угодно? Чего вы боитесь?
Старик молча указал глазами на слугу.
-- То, что я имею сообщить, должны услышать только вы! -- робко ответил он.
Граф приказал слуге выйти. Едва тот успел выполнить это приказание, как старик вдруг весело проговорил:
-- Вероятно, я действительно неузнаваем, раз вы не признали меня, граф?
-- Ринальдо? Ты? -- удивился граф.
-- Да, я. Вы дали мне отпуск па один день, и я не тратил зря времени! -- ответил итальянец весело.
-- Так неужели это ты действительно? -- спросил граф, продолжая сомневаться. -- Да, ты очень способный малый и тебя совершенно не узнать!
-- Вы находите? Ну так выслушайте, как я действовал в этой роли!
-- Ну-ну, рассказывай скорее!
-- Во-первых, у меня уже в руках нитка от клубочка! -- начал он свой рассказ и потом подробно рассказал о всех событиях, только что рассказанных нами. Когда же наконец он сообщил об отъезде Кастильяна в Пери-гор, граф невольно перебил его:
-- Так вот где рукопись отца!
-- Да, и находится у друга Бержерака!
-- Как его фамилия?
-- Не знаю, его прямо называли Жаком.
-- Жак... Жак!.. -- бормотал Роланд, тщетно стараясь сообразить, кто бы мог быть этот Жак, о существовании которого он совершенно не знал.
-- Не беспокойтесь, вам нечего ломать голову! -- заметил Ринальдо, -- я сказал уже, что у меня есть в руке нитка от этого клубка. К этому Жаку есть письмо!
-- У кого оно?
-- У Кастильяна, он должен доставить его этому Жаку и... вы понимаете?
-- Вполне! Теперь только раздобыть письмо и...
-- И мы достанем его! Из адреса мы узнаем, куда едет Кастильян и где находится рукопись покойного графа!
-- Нет ли в этом письме чего-нибудь намекающего на содержание этой рукописи? -- спросил граф с беспокойством.
-- Бержерак очень ясно упомянул о том, что содержимое этой рукописи должно быть тайной и для лица, охраняющего документ, и для Кастильяна.
-- Прекрасно! Достать письмо -- дело легкое: Кастильян такой слабосильный, что справиться с ним -- дело одной минуты.
-- Пускай только попробует сопротивляться! Косточек не соберет!
-- Когда он едет?
-- Завтра на рассвете.
-- А ты?
-- Я сам последую за ним или поручу это кому-нибудь другому. Ведь вы, граф, вполне предоставили мне это дело?
-- Да!
-- Так уж позвольте мне действовать по собственному усмотрению. Я достану вам письмо и рукопись, хотя бы для этого пришлось поднять на ноги всех бродяг и жуликов Нового Моста. Но... извините, мне бы маленькое подкрепление в виде звонкого металла!
-- На, бери сколько хочешь, в деньгах не будет стеснения, -- проговорил граф, открывая ящик комода.
Ринальдо поспешно запустил обе руки в золото, весело блестевшее от свечей.
-- Через несколько дней, быть может, завтра же, все благополучно кончится. Вы, граф, получите столь дорогую вам рукопись и избавитесь от своих врагов!
-- Но помни, первое дело -- осторожность: ни одной неразумно пролитой капли крови!
-- Будьте покойны. Если мы укокошим Бержерака, то только тогда, когда он уж будет нам совершенно не нужен. Что же касается Кастильяна...
-- Ну, этого вполне предоставляю тебе!
-- Это -- мелкая птица. До скорого свидания, граф! Ждите добрых вестей!
-- До свидания, Ринальдо, я не забуду твоей преданности и сумею отблагодарить за нее!
Была уже глухая полночь, когда достойный слуга вошел в людскую, где была его комнатка. Переодевшись и спрятав часть денег у себя в укромном углу, он снова вышел на улицу.
Ночь была совершенно темна, но Ринальдо, привыкший к подобным таинственным ночным похождениям, уверенно шагал в ночном мраке. Его кошачьи глаза зорко всматривались в каждый подозрительный уголок, откуда можно было ждать появления ночного бродяги, метившего на кошелек запоздавшего прохожего. Спокойно, без всяких неприятных встреч миновав Сену, Ринальдо направился к "Дому Циклопа", мрачно рисовавшемуся на темном фоне неба.
Очевидно, жизнь еще не совсем замерла в этом таинственном доме, так как на стук Ринальдо за дверями скоро послышались шаги.
-- Это ты, Ринальдо? -- послышался хриплый голос Бен-Жоеля.
-- А то кто же? Какой дьявол потащится к тебе в эту пору? Или, может быть, ты ждешь к себе его величество Людовика XIV?
-- Ты сегодня весел, стало быть, дело идет?
-- Ты не ошибся, ангел мой! Свети же, черт тебя дери!
При свете тусклой лампы Бен-Жоэль и Ринальдо, осторожно пробравшись между спящими на полу фигурами, тихо вошли по грязной липкой лестнице в комнату цыгана.
-- Ну-с, товарищ, меньше слов -- больше дела. Мне надо к утру, то есть сейчас же, так как ночь близится к концу, какого-нибудь удальца, отпетую голову, одним словом, человека, хорошо умеющего владеть оружием.
-- Кого, рыцаря шпаги или ножа?
-- Уж лучше шпаги, а головорезы нам еще пригодятся потом. Но только помни: делай дело тише и скорее!
-- Хорошо, жди! -- проговорил Бен-Жоэль, выходя из комнаты.
Минуты две спустя он возвратился в сопровождении какого-то странного субьекта.
Он был худ до невероятности, хотя это была нервная, сильная худоба. В нем сразу можно было угадать чрезвычайно сильного человека; его костлявые ноги словно приросли к полу, а худой, мускулистый корпус с выпяченной могучей грудью был задрапирован в потертый старый плащ, обшитый истрепанными тесьмами и позументами. Огромная тяжелая рапира поднимала обтрепанную полу плаща, из-под которой виднелись зеленоватые бархатные засаленные дырявые штаны, заткнутые в высокие огромные сапоги с порванными подошвами. Голова его имела птичью форму. Лицо же было буквально безобразно: представьте себе огромный искривленный нос, старательно напомаженные рыжие усы, глубоко сидящие острые глаза, огненно-красные волосы, покатый морщинистый лоб, испещренный рубцами. Зато странный незнакомец имел прекрасные аристократические манеры, которые как-то не вязались с покрывавшими его лохмотьями.
-- Позвольте вам представить сеньора Эстабана Пояструка, отпрыска старинного дворянского рода! -- проговорил торжественно-иронически Бен-Жоэль. -- Людская несправедливость, превратности судьбы и прочие неблагоприятные обстоятельства заставили его искать защиты и покоя под нашим кровом. Я уже вкратце рассказал о нашем деле. Теперь соблаговоли дать подробные объяснения.
Сеньор Эстабан, весь изогнувшись в вопросительной позе, ждал объяснений Ринальдо.
-- Бен-Жоэль уже рассказал суть дела, так что мне нечего повторять вам это! -- начал Ринальдо без церемоний. -- Теперь же, любезный, скажите, можете ли вы найти повод к какой-нибудь ссоре с одним молокососом и затем спровадить его куда следует, конечно, без всякой огласки?
-- Во-первых, я для вас не "любезный", а господин Эстабан Пояструк! -- хрипло проговорил "отпрыск древнего дворянского рода".
-- Будь по-вашему, -- уступчиво произнес Ринальдо, в душе смеясь над щепетильностью рыцаря в лохмотьях, -- итак, господин Эстабан, позвольте узнать, способны ли вы, за приличный гонорар конечно, избавить нас как можно скорее от одного субъекта...
-- Если он может защищаться, согласен, в противном случае -- нет, я -- не разбойник и не нападаю из-за угла, я нападаю и убиваю только по правилам военного искусства! -- грубо прервал его Эстабан.
-- Мне это безразлично, лишь бы дело было сделано!
-- Где он? -- спросил дворянин, хватаясь за рукоятку своей огромной рапиры.
-- Не так порывисто, вы его завтра увидите!
-- Деньги! -- отрывисто проговорил Эстабан, протягивая свою жилистую, волосатую, словно у гориллы, руку.
-- Еще! -- крикнул он, беря десять золотых, поданных ему слугой.
-- О, черт возьми, вы уж больно дорожитесь! -- проговорил Ринальдо с досадой, добавляя еще пять золотых монет.
-- Хорошо, пока довольно, потом добавите еще три раза столько. Ни одного су меньше, как вам угодно! -- проговорил дворянин, видя ошеломленное выражение лица Ринальдо.
-- Мне некогда торговаться, только уж сделайте все как следует!
Эстабан молча взглянул на Ринальдо, но этот взгляд был такой пронизывающий, невозмутимый и жестокий, что Ринальдо невольно вздрогнул и потупился.
-- Да, я вижу, за что плачу деньги.
-- Вы не сообщили еще имени моего противника!
-- Имени? Какое вам дело до него? Ну, его зовут Кастильян. Мое дело приготовить вам эту встречу, а вам затеять ссору.
-- Смело можете вычеркнуть его из числа живых!
-- Прекрасно! Но нам нужны еще лошади и костюмы, погодите, через час все будет готово.
Ринальдо энергично принялся за приготовления. И пока Кастильян будил хозяина гостиницы и приказывал ему седлать лошадь, трое авантюристов были уже готовы следовать за ним, чтобы осуществить свои коварные замыслы.